Джессика Парк - Дыши со мной

– Ты позволил мне чувствовать, чувствовать все, и мне это было необходимо. Рядом с тобой ко мне вернулись воспоминания, я начала исцеляться, и ты сделал… ты сделал мою жизнь настоящей.

Я замолкаю. Теперь я действительно понимаю.

– Поэтому ты не можешь со мной быть, да? Я вызываю у тебя слишком сильные чувства. А она нет. Она позволяет тебе отмахнуться от всего, что ты хочешь забыть. С ней спокойно и безопасно, как тебе и хочется. Тебе явно нужно обманывать себя, что… Не знаю… – Я изо всех сил стараюсь не развалиться на части, но это заранее проигранная битва. – Тебе нужно чувствовать нормальность, что бы это ни значило. Врать самому себе? Джеймс поступал так же. Когда-нибудь это выйдет тебе боком. Обязательно. Хотела бы я тебя ненавидеть, так было бы проще. Но не могу. Я понимаю, что ты должен сделать все возможное, чтобы пройти через… что бы ни произошло с тобой. Хотя и не знаю, что именно это было.

Он обрывает меня:

– Это неважно. С этой частью моей жизни покончено. Я не буду оглядываться назад, – Крис говорит уверенным голосом, он раздражающе спокоен, тогда как я полная противоположность.

– Видишь? Именно это я и имею в виду. Ты чувствуешь рядом со мной то же, что и я рядом с тобой. Не знаю почему, но это правда. С первого мгновения на озере ты что-то сделал со мной. Ты… подтолкнул меня. И когда прикоснулся ко мне, то проник в каждую частичку меня. Мы связаны, хочешь ты этого или нет. И когда мы были… когда мы в постели, Крис… последняя ночь… Я чувствовала тебя, чувствовала твою душу. Вот чего ты не хочешь. Я понимаю, каково это, когда эмоции слишком сильные. Тогда я тоже не могла с этим справиться, но была готова подождать. Нам не стоило спать. Это худшее, что мы сделали. Хотя я сама виновата и полностью беру на себя ответственность.

Теперь он расстроен. Теперь его глаза краснеют. Но он не сломлен, как я, его защитные стены слишком толстые.

– Не смей говорить, что мы не должны были спать с тобой, Блайт. Не смей!

Я не обращаю на него внимание.

– Но если привязанность к ней, если сама она – то, что тебе нужно, тогда я никогда не буду пытаться отнять это у тебя.

Он говорит тихо, но каждое слово жалит, как змея:

– Она то, что мне нужно. Мы подходим друг другу, и это хорошо. Это то, что я смогу выдержать.

– Подходите? И это все, что тебе надо от жизни? Похоже, ты совсем не слушаешь свое сердце.

– Не каждый выбор должен определяться эмоциями.

Я вытираю глаза. Крис шагает ко мне, но я вытягиваю руку и останавливаю его:

– Нет, не трогай меня. Я не выдержу. Пожалуйста. Я просто не могу. Я больше не увижу тебя, знаю, но не могу сказать тебе «прощай». Как это возможно? – Меня охватывает такая печаль, что едва могу видеть. – Как я могу сказать «прощай» человеку, в которого так безнадежно, глубоко и безгранично влюблена? Потому что я люблю тебя, Крис. Люблю. И всегда буду, даже если ты никогда не полюбишь меня в ответ. Ты был моим спасением в этом году. Ты спас меня. Ты знаешь это? И я мечтаю, что ты тоже позволишь мне спасти тебя.

Я не хочу давать ему шанс сказать что-нибудь еще. Больше не вынесу. Я иду к двери.

– Я правда думала, что нас ждет нечто хорошее, Крис. Я верила. Ирония в том, что когда ты спас меня, то сделал достаточно сильной, чтобы я не вернулась во мрак, в котором жила раньше. Даже хотя разорвал мне сердце. Крис. Господи, Крис!

Несмотря на все, что случилось в моей жизни, я никогда не чувствовала такой утраты. Я смотрю на него, кажется, в последний раз.

– Ты самая большая любовь моей жизни, которой у меня никогда не будет.

Даже после того, что произошло между нами с Крисом ночью, я все равно жду церемонию выпуска. Сегодня тяжелый день по столь многим причинам, но он также и знаменательный для меня. Я начинаю менять свою жизнь. Со мной Энни и Джеймс, я получила стажировку, и мне есть где жить. Я обладаю гораздо большим, чем многие люди. А самое лучшее: у меня есть Сабин, Эстель и Эрик. Будет ужасно трудно отвыкнуть от их постоянного присутствия в повседневной жизни. Моя зависимость от них так сильна, и мне приходится напоминать себе, что хоть и теряю их в каком-то смысле, во многих других мы все равно связаны.

Ситуация с Крисом в корне другая и усложняет общение с остальными. Хотелось бы мне отделить его от них в своих мыслях, но это невозможно. Остается лишь сделать все, что в моих силах.

Во время церемонии у меня закрываются глаза. Ночью я практически не спала и устала, но старательно концентрируюсь на каждой детали, чтобы ничего не забыть. Я слушаю речи, музыку и рев толпы. Общаюсь с выпускниками по обе стороны от меня, радуясь тому, что благодаря алфавитному рассаживанию Криса нигде не видно. Когда настает моя очередь выйти на сцену за дипломом, я слышу, как друзья кричат и приветствуют меня. Я поворачиваюсь и вижу Сабина, который стоит на стуле и размахивает руками, как сумасшедший. Когда иду по проходу на свое место, кто-то дотрагивается до моей мантии. Мой научный руководитель, Трейси.

Я порывисто обнимаю ее.

– Я это сделала!

– Да, сделала. Я наблюдала за тобой. В этом семестре средний балл три и восемь. Совсем неплохо. Ты прекрасно выглядишь. Умница, дорогая. А теперь иди. Сегодня твой день, наслаждайся. – Она широко улыбается и толкает меня обратно в толпу.

Я наблюдаю за вручением Кристофера, понимая, что на этом все. Наше время закончилось. Мы не станем прощаться, потому что это будет невыносимо.

Я с благоговением наблюдаю, как воздух наполняется выпускными шапочками, олицетворяя наши коллективные достижения. Возможно, слишком поздно, но должна признать, что приятно осознавать себя частью чего-то большего. Способность вписаться в окружающий мир для меня крайне ценна. Пускай я не знаю точно, что буду делать со своей жизнью, где окажусь через пять или десять лет, но сейчас все более понятно, чем в начале года. Депрессия, поглотившая меня тогда, теперь почти отступила. Я не вернусь к ней, несмотря ни на что. Моя жизнь круто повернулась в правильном направлении.

Но избавление от депрессии принесло понимание, что разочарование жалит не меньше. Позже, вечером, у меня ужин с Энни и Джеймсом, и Энни дарит мне в качестве выпускного подарка первоклассный ноутбук. Я протестую, что это слишком дорого, но она настаивает, раз у нее нет собственных детей; самое меньшее, что я могу сделать, это позволить ей баловать меня. Согласна, чтобы меня баловали вниманием и любовью, но не финансово, хотя и очень благодарна за новый компьютер. Джеймс застенчиво дарит мне пару сережек. Он беспокоится, что они мне не понравятся, потому что расстался с девушкой и ему пришлось выбирать их самостоятельно. Но я в восторге. Мы втроем будем хорошей командой, я в этом уверена, но мне будет не хватать компании Шепардов. Неизбежное расстояние между нами уже наступило.

Жестоко возвращаться вечером в общежитие. Почти все мои вещи исчезли, за исключением чемоданов и матраса. Крис поможет Эстель завтра утром перенести матрас в кладовку, осенью он достанется ей. Сабин вернул свои права и отвезет меня в аэропорт, где я встречусь с Энни и Джеймсом. Нет никого лучше, чем попросить подвезти меня своего первого друга.

В тот момент, когда меня захлестывает чувство одиночества, дверь распахивается, и в комнату врываются Эстель, Эрик и Зак.

– Вот ты где! – счастливо вскрикивает Эстель. – Я боялась, что Сабин утащил тебя на вечеринку в твой последний вечер.

– Не-а. Сегодня все по-тихому. Мне не нужно похмелье в самолете.

– Ты готова? – интересуется Эрик.

Я качаю головой:

– Нет. Не знаю… Возможно.

Мы переглядываемся, понимая, что это, наверное, последний раз, когда мы вот так вместе. Да, мы еще увидимся, но это будет уже не то. Все изменится. Уже поменялось. Я действительно ненавижу прощаться. Да и никогда этого не приходилось делать, а потому не могу подобрать правильных слов, чтобы сказать, как много они все для меня значат.

– Давайте не будем затягивать, – наконец говорю я. – Ситуация отстойная, поэтому лучше поскорее с ней покончить.

– Коротко и ясно? – предлагает Зак.

– Да, – отвечаю я. – Давай по-быстрому.

Зак подходит и обнимает меня.

– Я знаю, как сильно тебе больно. Но ты крепкий орешек, все будет хорошо. – Он целует меня в щеку и направляется к выходу. – Я буду за дверью.

– Пока, Зак. – Я машу ему вслед. Не хочу расплакаться.

Эстель лезет в свою огромную сумочку, в которой едва помещается весь объем вещей, которые она таскает с собой. Она протягивает мне упакованный подарок.

– Это от нас. От всех нас.

– Ох, вам не стоило ничего мне дарить.

– Ты только что выпустилась из колледжа. Конечно, стоило. Это важный день, и мы тобой гордимся.

Эрик вздыхает.

– Мы так сильно тебя любим.

Я разворачиваю коробочку, и приходится закусить щеку, чтобы не разреветься.

– Оно… оно принадлежало нашей матери, – говорит Эрик дрожащим голосом. – Она носила это ожерелье все время. У нее были подвески с первой буквой имени каждого из нас. К, С, Э и Э. И мы купили тебе Б. Ты одна из нас. Несмотря ни на что.

Эстель стонет.

– Он имеет в виду, несмотря на то, какой осел Крис.

– Эстель! – рявкает Эрик.

– Зато правда, сам знаешь. Кому-то следовало произнести это вслух. Блайт, мы считаем, что он совершает огромную ошибку. – Она берет серебряное ожерелье с маленькими буковками и поворачивает меня спиной. – Должна быть ты. Мы не скажем ему этого и постараемся вести себя как можно более прилично, но никто из нас ни капельки не счастлив.

Я поднимаю волосы, пока она застегивает замок. Не хочется, чтобы кто-то из них плохо думал о Крисе или не одобрял его выбор, но я не могу не чувствовать себя польщенной. Эстель снова меня поворачивает.

– Вот. Оно идеально на тебе смотрится.

При виде моего выражения лица она накрывает мне рот ладонью.

– Прекрати. Никаких благодарностей. Это тебе спасибо. Я собираюсь убрать руку, а ты не будешь говорить «спасибо», идет?

Я киваю, и она опускает ладонь.

Эрик прокашливается.

– Я… Я пойду за Заком. Он тоже завтра уезжает, так что…

– Понимаю, – говорю я.

Еще одно прощание. Еще одни объятия.

– Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – отвечаю я.

Он долго держит меня в объятиях, а потом отпускает, пока мы оба не расклеились. Ему не нужно больше ничего мне говорить.

Эстель следующая. Моя соседка и самая крутая подруга.

Она набирает побольше воздуха в грудь.

– Хорошо. Я ночую не дома, полагаю, ты и так догадалась.

Я улыбаюсь.

– Знаю, что ты знаешь. Спасибо, что не проболталась моим братьям. Они бы с ума сошли. Я очень ценю твое молчание.

– Ты бы поступила так же.

– Блайт, слушай. Вся эта хрень с Крисом. Она отстойная. Правда. – Эстель на секунду касается моего ожерелья. – Ты бы понравилась нашей маме. Я ее практически не помню. Только обрывки воспоминаний, но остались ощущения от ее близости, понимаешь? Но я уверена, она была бы чертовски рада с тобой познакомиться. Как и мы все.

Я не могу говорить, поэтому Эстель продолжает:

– Все мы, Блайт. Я ненавижу людей, но обожаю тебя. Ты клевая. Крис настолько выжил из ума, что не видит дальше собственного носа. Он пожалеет об этом. Очень пожалеет, потому что ты уйдешь и найдешь кого-нибудь другого, поумнее. И я постараюсь радоваться за тебя, когда это произойдет, хоть и не хочу, чтобы ты была с кем-то другим из-за моего тупого, слепого, упертого брата.

– Ох, Эстель… – Я знаю, что она пытается сделать, но у меня сейчас нет такой надежды. – Не будет никого другого.

– Не говори так, Блайт. Не нужно сидеть и ждать его. Это нечестно по отношению к тебе.

Я знаю, что она права, но мне еще рано даже думать о любви после Криса. Мои чувства все еще слишком сильны.

– Я не любительница обниматься, но все равно обниму тебя. – Она улыбается, но выглядит так, будто изо всех сил старается не заплакать.

– Ладно, я готова. Иди сюда. – Я выдавливаю улыбку и протягиваю руки. Эстель крепко сжимает меня.

– Собираюсь скучать по тебе до усрачки!

Я смеюсь.

– И я буду скучать по тебе до усрачки.

– Каждый день буду задалбливать тебя видеозвонками.

– А мне это понравится. Только никаких вибраторов в поле зрения, ладно?