Саша смотрел на нее глазами доброго психиатра, решающего, какой диагноз влепить новому пациенту.

– Я бабушку люблю, – вывернулась Серафима. – А еще – мороженое.

– Как мило, – подбадривающе кивнул кавалер, дескать, продолжай в том же духе, все правильно. – А почему именно бабушку?

– У меня нет других родственников. – Симе стало неприятно. Никаких трагических воспоминаний эта тема не навеяла, но обсуждение родителей-алкоголиков в ее планы не входило.

– Да ты что! – искренне обрадовался Саша. Похоже, теоретическое отсутствие в будущей семейной жизни тещи его сильно вдохновило. Он даже осмотрел Серафиму более внимательно и пристально. Вероятно, факт отсутствия родственников добавил ей привлекательности.

– Да, – директивно перешла на другую тему Сима. – Я люблю мороженое без сиропа. Если тебя интересуют подробности…

– Интересуют!

– Ванильное, чуть подтаявшее, чтобы есть маленькой ложечкой. Под настроение еще люблю фруктовое. Шоколадное терпеть не могу.

– Как с тобой легко и приятно, – сообщил Саша. Вероятно, в его устах это был комплимент.

Серафима не могла сказать того же об общении с ним. Ей было тягостно и странно, как в кресле стоматолога в ожидании вердикта: кариес или все же ничего делать не надо.

Разговор зашел в тупик. Рассказывать про свои пристрастия человеку, с которым встречалась в первый и последний раз, Серафима не желала.

– Может быть, угостить тебя мороженым? – предложил Александр. – Или ты хочешь выпить?

Выпивать Серафима предпочла бы в более приятной компании, поэтому ожесточенно затрясла головой и согласилась на мороженое.

В кафе они поехали на метро.

«Значит, машины все-таки нет», – констатировала Сима, сунув карточку в прорезь автомата. Правда, Саша пытался сунуть ей жетон, бормоча, что он все же пригласил девушку на свидание, а потому должен платить. В результате они были крепко и нецензурно обозваны напиравшей сзади дамой и тихо просочились в подземку каждый за свой счет. Этот маленький конфликт их несколько сблизил. Стоя на эскалаторе ступенькой ниже Серафимы, Саша оказался с ней почти вровень.

«А где я еще найду мужика, который не будет смотреть снизу вверх?» – вдруг грустно подумала Сима и ободряюще улыбнулась. Александр тоже улыбнулся и легко коснулся ее руки.

Длительное отсутствие нормального мужского внимания шандарахнуло Серафиме по сознанию, взорвавшись в мозгу веселеньким салютом. Саша внезапно показался привлекательным, его улыбка милой, а занудная серьезность и сосредоточенность – стеснительностью.

Вероятно, Симина улыбка его взбодрила, а может, ему тоже осточертело отсутствие женского внимания, так или иначе, Саша вдруг перестал задавать анкетные вопросы и начал рассказывать о себе.


Женщины уверены, что при раздаче прав и обязанностей весы богини справедливости сломались. Когда обязанностей много, частью изредка можно пренебречь, чтобы не надорваться. А когда их мало? Так получилось, что мужчинам выпало защищать и содержать семью. Скажите это любой современной женщине, и она лишь обреченно улыбнется. Защищать семью в наше время особо не от кого, тем более что большая часть дееспособного мужского населения норовит улизнуть даже от святого долга – пару лет потренироваться в защите родины. Кстати сказать, совершенно правильно делает, так как это мероприятие почти повсеместно превратилось в фарс с тяжелыми последствиями. Ибо дееспособный – это вовсе не значит «здоровый». Мужики пошли слабосильные, хворые, и армейские будни их не лечат, а калечат. Остается содержание семьи. Тут улыбка должна медленно стечь с лица все той же современной женщины и трансформироваться либо в горестные стенания, если сама женщина заработать на всех детей и присосавшегося пиявкой супруга не в состоянии, или в надменную насмешку, если женщина в состоянии заработать и на многочисленных или малочисленных отпрысков, и на опять же супруга, и даже на его родню. То есть мужчины норовят пренебречь своими обязанностями, аргументировав невозможность исполнения последних, но зато самозабвенно пользуются правами: есть, пить и чувствовать себя вожаками стаи. А слабый пол послушно по пунктам исполняет предписанные повинности: носится с тяжелыми сумками, обстирывает, готовит, шьет, поддерживает огонь в очаге, воспитывает детей, утешает, удовлетворяет и ложится костьми на ниве семейного благополучия. И упаси бог воззвать к совести мужчины. Он тут же ткнет неблагодарной под нос если не мозолистый кулак, то древний перечень устоявшихся за века правил, сообщив, что каждому свое.


Любая аксиома с помощью женской логики может превратиться сначала в теорему, а потом и вовсе в теорему Ферма. Иными словами, благодаря женской логике нет в мире постоянных величин. Все зависит от обстоятельств, точки зрения в определенный момент времени и от настроения. Еще вчера некий усредненный самец был самым лучшим, самым любимым, и этот факт юная мыслительница и мечтательница могла доказывать всем с завидным упорством, приводя неоспоримые аргументы. А завтра он запросто может стать последним подлецом, и, возможно, перечень аргументов в пользу этого прискорбного факта будет еще шире и глубже. И попробуй поспорь.

Поэтому Серафима, внезапно почувствовавшая теплоту и расположение к новому кавалеру, восприняла его печальный рассказ про бывшую жену в нужном ключе. Хотя расскажи ей все то же самое вышеупомянутая отставная супруга, очень может быть, что Сима посчитала бы Александра негодяем и начала бы горячо сочувствовать обманутой в лучших ожиданиях даме.


Саша женился по любви. Любовь возникла вследствие того, что престарелая мама стала активно волноваться насчет отсутствия внуков. Да и сам он начал смутно осознавать, что мелкие интрижки с девушками становятся все более редкими и дорогостоящими. Жена, она, конечно, не в пример дешевле обходится. И кому, как не финансовому директору, знающему счет деньгам, этого не понимать!

Кандидатку на роль жены он нашел сразу. То есть это она его нашла. Ухаживать Александр не умел и стеснялся, поэтому очень обрадовался, когда менеджер Анечка подарила ему на Двадцать третье февраля сердечко с открыткой. В открытке стояла буква «л» с точкой. Во время дарения сама Анечка, довольно эффектная и неробкая девушка, трогательно смущалась и отводила глаза. Намеки и полунамеки Саша понимал плохо, трактуя их не в свою пользу, чтобы не ошибиться. Поэтому ему требовалось именно такое прямолинейное признание. Перебрав варианты слов с буквы «л» от лаптя до лямблии, Александр остановился на единственно возможном – «люблю». Ухаживать за девушкой, настрой которой неясен, а планы туманны, сложно и нецелесообразно. Можно потерять время, деньги и не достичь желаемого результата. Хочется чего-то более доступного, но не падающего в руки и не липнущего к ним, как сосновая смола. Мужчине отведена сложная роль первопроходца. Он должен сделать первый шаг, а на такое не каждый способен. Чувство собственного достоинства и боязнь попасть впросак, будучи отвергнутым, останавливают многих. С другой стороны, легкодоступная девушка, делающая недвусмысленные предложения, тоже отпугивает перспективой стать одним из батальона. Саша считал, что женщина – это все же предмет индивидуального пользования. Хотелось найти нечто среднее: не шарахающееся в сторону дикой ланью при первом же приближении и не охотящееся на самцов с луком и стрелами, заранее закатав юбку.


До сих пор явный интерес к нему дамы проявляли лишь дважды. Первый раз это была девочка из соседнего двора, решившая на спор соблазнить тихоню-отличника. Саша тогда учился на третьем курсе финэка, тяготясь невинностью и густой россыпью прыщей по всему телу. Он просто не представлял, как с такой обезображенной половым перезреванием физиономией можно приблизиться к девушке. Сам с собой он точно целоваться бы не стал – побрезговал.

Ясным весенним днем, когда птички пели, гормоны бурлили, а организм требовал женской ласки, девушка Женя подошла к нему на улице и, словно старого знакомого, взяла под руку. Эту девушку знала вся округа. Более того, ее имя было ругательно-нарицательным, и строгая мама, желавшая старшему сыну только добра, запугивала Сашеньку этой девицей, как Бабой-ягой. Она вдохновленно перечисляла возможные стыдные болезни, носительницей которых могла являться такая оторва, и расписывала перспективы дружбы с подобными девочками, как то: обворованные квартиры, пропитое имущество и дети-инвалиды. Саша слушал затаив дыхание, мотал на ус, а по ночам фантазировал, складывая мозаику из обрывочных фактов неведомой жизни. Порок притягателен. В двадцать лет хочется все ж таки ошибиться самому, чтобы убедиться, что мама не врет. Потому что при всей отрицательности Жениного образа мужчины клубились вокруг нее, как мухи вокруг свежей кучи и как осы над ароматной розой.

– Лучше есть торт со всеми, чем грызть сухарь в одиночку, – глубокомысленно возражал маме Сашин младший брат Костя. Костя был младше всего на два года, но ни прыщами, ни отсутствием половой жизни не страдал. Он даже порывался поделиться с Александром опытом и девушками, но Саша хорохорился и высокомерно отказывался: мол, надо будет – сам найду.

Все мамины наставления смыло гормональным всплеском.

– Пойдем в кино, – сдавленно пробормотал Саша, стыдливо отворачивая от лучезарно улыбающейся Жени прыщавую физиономию.

– А оно тебе надо?

– А тебе? – растерялся Саша.

– Мне надо не кино, – глубокомысленно процедила Женя и потащила Сашу в подъезд.

Через десять минут слегка обалдевший Саша покинул заплеванную лестничную клетку настоящим мужчиной. Правда, таинство оставило в душе странный осадок недоумения и разочарования, смешанного с брезгливостью.

Кто сказал, что лишь кисейные барышни мечтают о красивом и высоком. Домашние мальчики тоже хотят того же, но чаще тех и других жизнь удивляет оборотной стороной медали.

Несмотря на трезвую оценку произошедшего, продолжения тем не менее хотелось. А то, что Женя не утруждала его необходимостью красиво обставить конечную цель общения, даже радовало.

Желание общаться пропало, когда вечером брат сообщил, что это было на спор. Саша почувствовал себя униженным и обманутым.

– Плюнь, – посоветовал Костик. – Не она тебя, а ты ее. Тебе – баба, ей – выигрыш, все удовлетворены. Это жизнь, братишка, а не учебники. Будь проще.

Быть настолько проще Саша не мог. Поэтому долгое время шарахался от незамужних сокурсниц, с содроганием ожидая от них какой-нибудь пакости.

Следующей добившейся его девушкой стала хорошенькая студенточка из Пензенской области. Сначала она просто улыбалась и строила глазки, чего Саша просто не замечал. Потом начала все чаще попадаться в коридорах института, но и это не возымело результата. Тогда она попросила Сашу помочь подготовиться к сдаче сессии.

– А почему я? – ошарашенно уточнил Александр, явно впервые сфокусировавший взгляд на фигуристой шатенке.

– Вы вызываете доверие. Мужчины такие грубые и навязчивые, я их боюсь. У нас в поселке такого разврата нет. А вы хороший, к вам пойти не страшно. Меня Карина зовут.

Таким образом выяснилось и имя прелестницы, и то, что заниматься они будут почему-то у Саши дома. Любой другой мужчина понял бы все правильно, быстро просчитал варианты и воспользовался предложенным, но только не он. То есть, может быть, Саша и воспользовался бы, но он просто не понял, что именно ему предлагают и предлагают ли. Все ж таки девушка мужчин боялась, значит – хорошая, порядочная, как такую можно обмануть?

Под гнетом моральной ответственности Александр предложил заниматься в институте:

– Вам так спокойнее будет.

Этот аргумент не прошел.

– Да я вам абсолютно доверяю, – наивно хлопнула глазами Карина и доверительно погладила будущего репетитора по нагрудному карману.

Хороших, неиспорченных цивилизацией девушек всегда было не так уж много, поэтому Саша вдруг подумал: не его ли это первый и последний шанс?

Чувствуя себя последним подлецом, он приступил к процессу соблазнения, который на удивление пошел как по накатанной. Бедная студентка, ошалевшая от голодной жизни в общежитии и твердо вознамерившаяся остаться в большом городе, помогала ему изо всех сил, интуитивно держась в рамках и стараясь не спугнуть. Она была уверена, что таких ископаемых в природе уже нет. Александр шел к цели настолько издалека, что все действо напоминало анекдотичную ситуацию с надеванием брюк через голову. Карина направляла его изо всех сил, подбадривая и помогая осмелеть. Смелел Саша чрезвычайно медленно. Через месяц он отважился поцеловать ей руку, еще через неделю – поцелуй в лоб при прощании у дверей общежития, еще через неделю в кино он положил ей руку на колено. Карина доверчиво склонила кудрявую головку на его плечо и посмотрела долгим наивным взглядом. Деньги, присланные родителями, закончились, от стипендии остались жалкие крохи. Хотелось есть и определенности, а еще – завистливых взглядов подруг, городского мужа и прописки. Поэтому Карина затащила Сашу в общежитие и довела историю до логического завершения. Кавалер, конечно, слегка удивился, что он не первый, но спрашивать ничего не стал, сообщив, что как честный человек и восхищенный мужчина обязательно женится. Только надо познакомить невесту с мамой.