— Торги? Через ее компьютер, я думаю. Мне мои спецы так объяснили: в ноутбуке этом скорее всего работает программа пересылки, а сам он включен и находится в режиме ожидания. Как только на него поступает сообщение по е-мейлу, он тут же пересылает его на биржу. Простое передаточное звено. А чтобы его, этого… ну пусть — «рыбачка», засечь нельзя было, ноутбук он ей дал с неисправным дисплеем. Мне сказали — рухлядь какая-то древняя, а не ноутбук!

— Вот оно что… То-то мои люди включить его не смогли… А как же тогда она получала адреса квартир, дач, все эти сведения по антиквариату?

— Не знаю. Может быть, по почте? Вы вот на телефон-то «жучка» сразу поставили, а в ящик почтовый заглядывали? — с издевкой спросил босс.

— Заглядывали, но… не сразу, — признался Левчик. — Не сообразил я как-то…

— То-то, дружок, — усмехнулся босс. — Ну да ладно, хрен с ним, с ящиком. Может, так оно даже и лучше… Нам сейчас, Леван, этого «рыбачка» спугнуть никак нельзя. Почует, что его курицу пасут — уйдет в тину, и все, поминай как звали! Поэтому все наблюдения вести предельно осторожно. Предельно! Сейчас такая ситуация, что лучше упустить твою Натаху, чем обнаружить себя, понял?

Левчик кивнул.

— Но туда, где ее сегодня потеряли, все-таки пошли кого-нибудь посообразительней. Пусть поспрашивают, где ее видели, мало ли что… Но — аккуратно!

Левчик кивнул еще раз.

— Все ли хорошо понял?

— Все, Борис Борисыч!

— Ну, тогда, Леван, давай по маленькой за успех нашего предприятия!

Они подняли рюмки и, чокнувшись, выпили…

Наташа успела принять ванну, поужинать и дважды пролистать тетради Митрохина, прежде чем «рыбка», наконец, разродилась новым заданием. Оно, как и предполагалось, было связано с записями безумного изобретателя.

Наташе предписывалось показать тетрадь лучшим московским специалистам по компьютерам и предложить им за обработку информации и изготовление на основе данного открытия опытного образца изделия любые деньги. Далее, как обычно, шел список этих самых специалистов с адресами и телефонами. В нем было пятнадцать фамилий.

Было еще не очень поздно, и Наташа могла бы, наверное, начать обзвон спецов немедленно. Она даже села уже со списком к телефону, но тут что-то ее остановило. Не усталость, не лень, не неловкость, а… какая-то смутная, непонятно из-за чего возникшая осторожность, опаска, что ли.

«Нет, — решила она, — завтра начну. И вот еще что — надо купить сотовый телефон. И удобно, и вообще…»

Вместо номеров из списка Наташа набрала номер Левчика — сказать, что ее планы изменились и в офис она завтра не приедет. Он не стал по своему обыкновению пытать ее — что да зачем, но сказал, что юристу фирмы срочно понадобились ксерокопии учредительных документов и ее паспорта: договорились, что утром он заедет за ними к Наташе.

Потом Наташа завалилась с книжкой в руках в кровать и не заметила, как заснула.

Ей снились ехидный циник доктор Поздняков, наивная и милая Люба Митрохина и кто-то еще — незнакомый, но невероятно симпатичный…

30

К середине второго дня Наташа прочесала почти весь список «рыбки». Почти, потому что двоих спецов по разным причинам в Москве не оказалось.

Она действовала, как заведенная — звонила со своего новенького мобильника очередному корифею компьютерных наук и предлагала пятьсот долларов за полчаса его драгоценного времени. От такого предложения не отказывался никто, Наташа мчалась на рандеву и, расплатившись вперед, просила уважаемого маэстро дать свое заключение о содержании тетрадки с Чебурашкой на обложке.

Ответы специалистов весьма разнились по форме, но суть их каждый раз оказывалась одной и той же. Чего только ни пришлось выслушать Наташе! «Дилетантский подход», «абсолютная чушь», «безграмотная писанина», «фигня на постном масле», ну и, разумеется, «бред сумасшедшего»!

С каждым таким вердиктом компьютерный список становился все короче, а настроение у Наташи портилось все сильнее. Наконец, после очередного, особенно нелестного отзыва, звонить ей стало уже некому. Среди перечисленных специалистов не нашлось ни одного, кто нашел бы записи Митрохина заслуживающими внимания. Наташа не знала, что ей делать дальше — ситуация, когда задание «рыбки» оказалось невыполнимым, случилась впервые.

Отступать было нельзя, и Наташа задумалась. Можно было, конечно, вернуться домой за новыми инструкциями программы. Но, во-первых, это заняло бы весь остаток дня, а во-вторых, ей вдруг захотелось хоть что-нибудь сделать самой, без порядком уже надоевшей опеки компьютера. Поразмыслив, она решила не ждать очередной указивки от своего ноутбука, а съездить посоветоваться к Женьке Распопову. На корифея тот, конечно, никак не тянул, но московскую компьютерную тусовку знал неплохо и что-нибудь толковое подсказать мог.

Женьку она застала на работе и, вызвав его из многолюдной комнаты, сунула ему список «рыбки».

— Жень, ты знаешь этих людей?

Он бегло пробежал глазами бумагу и кивнул.

— Если это специалисты по компьютерам, то некоторых знаю, а об остальных слышал, а что?

— Скажи, Жень, а ты бы мог кого-нибудь к этому списку добавить? Я имею в виду, конечно, спецов равной с ними квалификации?

Распопов почесал свою белесую лысоватую макушку, хмыкнул как-то неопределенно и пробормотал:

— Разве что Ярославцева и Шеремета…

— А у тебя есть их координаты?

— Где-то были…

— Женечка, дорогой, поищи, пожалуйста, а? Очень, ну очень-преочень нужно!

— Ладно, подожди минуту, я посмотрю, — пожал он плечами и скрылся за дверями своей комнаты.

Он вернулся минут через пять и протянул Наташе клочок бумаги.

— Наташ, я здесь только Ярославцева нашел. Шеремет у меня, наверное, дома…

На бумажке корявым Женькиным почерком было написано: «Ярославцев Коля», и семь цифр телефонного номера.

— Это рабочий или домашний? — спросила Наташа.

— Насколько я знаю — он дома работает. Свободный художник. — Женька замялся. — Слушай, я пойду, Наташ? А то шеф ругается…

— Ну конечно, Женечка! Спасибо тебе большое. А насчет второго телефончика — я тебе вечером домой позвоню, хорошо?

— Угу, пока.

Спускаясь вниз по лестнице, Наташа набрала номер Ярославцева и договорилась о встрече…

Дверь ей открыла высокая, статная и улыбчивая женщина лет пятидесяти.

— Здравствуйте, могу я видеть Николая? — спросила Наташа.

— Здравствуйте, одну минуту… — Хозяйка повернулась и крикнула вглубь квартиры: — Кольша, к тебе пришли!

— Кто, мам? — Из ванной комнаты послышался молодой мужской голос, приглушенный шумом льющейся воды.

Женщина вопросительно взглянула на Наташу, но та, уставшая и раздраженная, этого ее взгляда не поняла. Тогда хозяйка, подождав немного, крикнула:

— Красивая девушка в роскошной песцовой шубе, шатенка с голубыми, кажется, глазами…

— Я — Наталья, мы с Николаем договаривались… — сообразила представиться Наташа.

— Кольша, ее зовут Наталья, она говорит, что вы договаривались о встрече!

— Е-мое! Забыл! — донеслось из ванной. — Мам, займи, пожалуйста, нашу гостью, я сейчас, быстро…

Хозяйка развела руками и виновато улыбнулась:

— Наташа, вы извините, пожалуйста, моего сына, он принимает душ и освободится через пять минут. Господи, каким же надо быть растяпой, чтобы умудриться забыть о встрече с такой девушкой! Раздевайтесь и проходите — у меня пирог с черникой!

Только услышав о пироге, Наташа мгновенно и очень остро почувствовала, насколько она проголодалась. Весь день она моталась по городу и с самого утра совершенно ничего не ела. Быстро скинув шубу, она прошла за хозяйкой на кухню.

На столе красовался большой румяный пирог, от одного вида которого у Наташи сразу засосало под ложечкой. А ведь кроме вида был еще и запах! Восхитительный, головокружительный, сверхаппетитный запах свежеиспечённого пирога! Пока женщина расставляла чашки, Наташа не отрывала взгляда от стола, поминутно сглатывая слюну. Как же давно не доводилось ей отведывать домашней выпечки! Ее о чем-то спросили — она ответила явно невпопад. Есть хотелось просто кошмарно!

Наконец, хозяйка взяла нож и стала нарезать пирог длинными узкими ломтями.

— Ну что же вы? Угощайтесь! — с улыбкой пригласила она.

Наташа не заставила себя упрашивать и, выбрав кусок побольше, впилась зубами в теплую, невероятно вкусную мякоть. Она расправилась с первым куском в мгновение ока, сделала для приличия небольшую паузу и, преодолев неловкость, потянулась за вторым. Его она съела уже не торопясь, с чувством, и ей показалось, что этот ломоть был еще вкуснее, чем первый. Когда она надкусывала третий кусок, сзади раздалось:

— Приятного аппетита!

Наташа едва не поперхнулась и, обернувшись, увидела смущенно улыбающегося высокого худощавого мужчину лет тридцати в спортивном костюме.

— Шпа-шибо… — едва выговорила она забитым пирогом ртом.

— Николай! — кивнул он, тряхнув мокрыми волосами. — Вы уж меня простите Бога ради, короткое замыкание какое-то — совершенно забыл о вашем звонке!

Торопливо дожевывая, Наташа постаралась улыбнуться и тоже кивнула — ничего, мол, с кем не бывает!

— Кольша, садись с нами, вот твоя кружка.

— Я-то с удовольствием, но… может быть, Наталья торопится? — Николай вопросительно взглянул на гостью.

«Нет уж, — подумала Наташа, — сперва — пирог!» Она успела дожевать кусок и ответила чуть смущаясь:

— Нет, я совсем не тороплюсь. В самом деле, садитесь — пирог просто великолепный!

Они пили чай, осторожно, исподволь приглядываясь друг к другу. Наташа в основном разглядывала Николая. Его чуть вытянутое лицо, выразительные карие глаза, высокий лоб и зачесанные назад вьющиеся волосы казались ей смутно знакомыми. Она никак не могла вспомнить — то ли они где-то уже мельком встречались, то ли он просто был похож на кого-то из ее знакомых.

Хозяйка посматривала на гостью. Как любая мать взрослого неженатого сына, она с понятным интересом и некоторой ревностью относилась к появляющимся в их доме девушкам. Ее Кольше недавно минуло тридцать, а семьей пока и не пахло — это ее уже давно всерьез беспокоило, хоть она старалась и не показывать своей тревоги сыну. Наташа ей понравилась сразу, правда, чем — она и сама еще не поняла. Может быть, хорошим аппетитом?

Николай украдкой поглядывал на часы. В ванной ему пришла в голову неплохая идея относительно программы, которую он писал для одной фирмы, и теперь ему хотелось поскорей ее проверить. Он уже пожалел, что согласился на предложение незнакомки, но пятьсот долларов на дороге не валяются, да и любопытно было взглянуть на это ее «новое слово» в науке.

Тетрадка с Чебурашкой лежала на столе рядом с Наташей. Николай время от времени косился на нее, потом не выдержал:

— Это те самые записи?

— Да.

— Вы позволите? — Он протянул руку к тетрадке.

— Пожалуйста. — Наташа с готовностью подала ее Николаю.

Он раскрыл тетрадь и стал читать, прихлебывая чай из своей объемистой кружки. Впрочем, уже через несколько минут он напрочь забыл о чае и с головой ушел в записи Митрохина.

— Кольша, мне кажется, ты выбрал не самое удачное место и время для чтения… — мягко упрекнула его мать.

— Что? — вскинул голову он. — А, да, извините… Я сейчас…

Николай встал и вышел с тетрадкой из кухни. Его не было минут тридцать. За это время оставшиеся вдвоем женщины успели как следует познакомиться и разговориться. Искренние Наташины комплименты чудо-пирогу тронули Елену Михайловну — так звали мать Николая, — и она принялась увлеченно рассказывать гостье о своей даче под Зеленоградом, о тамошних замечательных лесах, где и была собрана черника для пирога, о небольшом садике — предмете особой гордости хозяйки.

Наташа рассеянно слушала ее неторопливый, обстоятельный рассказ и постепенно погружалась в блаженное состояние абсолютного покоя. Атмосфера тихого домашнего уюта плюс сытость, приятной теплой волной разлившаяся по телу, доставляла ей неизъяснимое наслаждение. В последнее время ее до предела насыщенная самыми невероятными событиями жизнь неслась вперед стремительным аллюром, передышки выпадали редко, и потому это полузабытое ощущение было таким восхитительно-приятным. Она тихо млела от удовольствия, желая лишь одного — чтобы все это длилось как можно дольше.

Но тут на кухню буквально ворвался Николай, какой-то взъерошенный, возбужденный. Он плюхнулся на табурет напротив Наташи и, перебив мать, немедленно спросил:

— Скажите, откуда у вас эта тетрадь? Это ваша работа?!