Джейн Грин - Джемайма

Но слова и строчки прыгают и расплываются у него перед глазами, он не может сосредоточиться, потому что знает, что это чудо, воплощение неземной красоты находится с ним в одной комнате. И тут он видит пару стройных загорелых ног прямо перед собой. Он поднимает глаза. Она стоит напротив и приветливо улыбается, И Бен проклинает себя за то, что встречается с Джемаймой. В этот самый момент Джемайма Джонс — последняя, кого бы он хотел, кого бы он хотел увидеть. Он готов провести остаток жизни, сидя в этом баре и любуясь улыбкой этой женщины.

— Не могу поверить, что это ты, — тихо произносит Бен и слегка хмурит брови.

Я улыбаюсь.

— Да, это я, — почему он продолжает хмуриться? Я наклоняюсь и неловко целую его в щеку. Потом пододвигаю табурет и сажусь рядом с ним.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он, похоже, он сбит с толку.

— Ты что, Бен? Мы же договорились встретиться, — я нарочно говорю с американским акцентом: похоже, он снова меня не узнал. Вся эта ситуация начинает меня забавлять.

Бен пристально смотрит на меня и медленно произносит:

— Откуда ты знаешь, как меня зовут?

— Бен! — я не удерживаюсь и смеюсь. — Это я, тупица, Джемайма Джонс, — я наблюдаю, как на его лице отображается целая гамма чувств: растерянность сменяется несказанным удивлением. Я в восторге от его реакции, наслаждаюсь каждой секундой.

Бен пытается что-то сказать, но не может. Он уставился на меня, и по его лицу я вижу, что он растерян. Да, я больше не толстая, я превратилась в ту самую неземную красавицу, с которой он постоянно и повсюду сталкивается… Шок и растерянность сменяются восхищением. Бен Уильямс восхищается мной! Это самое приятное чувство на свете.

— Джемайма, — шепотом произносит он.

Я внезапно прекращаю улыбаться и становлюсь серьезной, и совершенно неосознанно, следуя какому-то побуждению, мы заключаем друг друга в объятия.

Мне хочется, чтобы это мгновение продолжалось вечно, чтобы весь мир испарился и остались только мы с Беном. Я и Бен. Я запомню это на всю жизнь: прикосновение к его груди, руки, прижимающие меня к сердцу так, что я слышу его биение. Я закрываю глаза и обнимаю его. Я хочу, чтобы это никогда не кончалось.

Но «никогда» длится всего минуту. Я неохотно отстраняюсь и сажусь на табурет.

— Как ты… — он в изумлении оглядывает меня с головы до ног. — Когда? — он не может отвести от меня глаз! — Это…

Я смеюсь.

— Как мне удалось стать такой?

Бен кивает.

— Я похудела, а Джеральдина поработала стилистом и довершила превращение.

— О боже, — со стоном произносит Бен. — Я вел себя как последний идиот. Неудивительно, что ты ушла!

— Ты вовсе не вел себя как идиот. Наговорил мне кучу комплиментов!

— Я так и знал, что где-то тебя уже видел… Но я не мог и вообразить… не мог и подумать, что… — он снова прерывается на полуслове и смотрит на меня широко раскрытыми глазами. — Ты выглядишь изумительно. Ты совсем не похожа на себя… Извини, — запнувшись, продолжает он, — я не хотел…

— Ничего страшного, — с улыбкой отвечаю я. — Я понимаю, что ты хотел сказать. Спасибо. Ты тоже отлично выглядишь. Я видела тебя по телевизору. Ты — настоящая звезда.

— Брось, — отмахивается Бен. — Всего лишь телеведущий.

— Не скромничай, — поддразниваю его я. — Джеральдина прислала мне статью, разворот на две страницы! Ты — знаменитость, Бен. Можешь мне поверить.

— Зачем она это сделала? Я сейчас умру от стыда, — говорит Бен. — Теперь ты все обо мне знаешь.

— Все о твоем темном прошлом, — смеюсь я.

— Вот так, — вздыхает Бен. — А ведь ты меня предупреждала.

— И, как всегда, оказалась права.

— Да, — смеется он. — Как всегда! Господи, Джемайма, я так по тебе скучал.

И я понимаю, что он говорит искренне, от всего сердца. Я тоже скучала, и не только потому, что люблю его. Мне не хватало нашей дружбы, добродушного подшучивания, и, хотя я не видела его уже несколько месяцев, мне кажется, будто это было вчера… Как будто мы сидим в столовой «Килберн Геральд» и непринужденно болтаем, совсем как прежде.

А что же Бен? Бен сидит в ресторане с этой удивительной женщиной и с каждой минутой все больше узнает в ней прежнюю Джемайму Джонс. Эта прекрасная длинноногая блондинка в сногсшибательном платье, с идеальной прической и есть его старая подруга. И Бен понимает, что больше никогда не сможет расстаться с ней.

Бен рассказывает о своей работе, и я слегка подтруниваю над ним. Мы все время смеемся, даже когда он неохотно признается, что переспал с Дианой Макферсон. Я ощущаю резкий укол ревности, когда он рассказывает мне о пьяной ошибке, но что поделать? Мне даже приятно, что он так доверяет мне. К тому же Диана ему не нужна, и он по секрету сообщает мне, что ему предложили работу в другой телекомпании, а это решает все проблемы. Но самое забавное то, что мне становится немного жаль Диану Макферсон. Подумать только: я сочувствую Диане Макферсон, монстру телебизнеса! Но я-то знаю, что это такое, когда хочешь кого-то и не получаешь взаимности.

Я рассказываю о Брэде, о том, как я радовалась, что наконец-то у меня появился бойфренд, достойный зависти любой женщины, и о том, что он совсем, не тот, кто мне нужен, и даже о порнографических снимках. Я говорю очень медленно и серьезно, рассчитывая на его сочувствие, но когда наконец поднимаю глаза, то вижу, что Бен едва удерживается от смеха.

— Что смешного? — рассерженно спрашиваю я.

— Ничего, — отвечает Бен. — Ничего смешного. — И тут он прыскает со смеху, не в силах больше сдерживаться, его смех так заразителен, да и вся эта история настолько нереальна, что я тоже начинаю смеяться, и через несколько минут у нас начинается настоящая истерика: мы качаемся на стульях, хватаемся за животы, а из глаз текут слезы.

— О господи, — я пытаюсь нащупать салфетку и вытереть глаза. — Вот уж не думала, что окажется так смешно.

— Джемайма, это просто класс! Самая отпадная история, которую я когда-либо слышал, — и мы покатываемся со смеху.

Еда так и остается нетронутой, лишь изредка я что-то ковыряю в тарелке в подношу вилку ко рту. Но нам о многом надо поговорить, мы так долго не говорили по душам! Мы даже не даем друг другу закончить фразы, постоянно прерываем друг друга, когда официант наконец приносит счет, мы поднимаемся и с улыбкой смотрим друг на друга.

— Мне было весело, — говорит Бен, когда выходим из ресторана.

— Мне тоже. Я очень рада снова тебя видеть.

Я поворачиваюсь и ловлю его взгляд. И тут вдруг вся дружеская непринужденность куда-то улетучивается, и мы стоим на тротуаре у выхода из ресторана и неловко топчемся на месте, не представляя, что делать дальше. Я вдруг — начинаю страшно нервничать, не понимаю почему.

Бен протягивает руку, и вдруг — клянусь, я этого не планировала — я оказываюсь в его объятиях, но это уже не дружеские объятия, как прежде, я слышу, как тяжело он дышит. Он прикасается ко мне и гладит мои волосы. Я откидываю голову и смотрю ему прямо в глаза. Дальше все происходит будто в замедленной съемке: он наклоняется и целует меня, и я чувствую, как каждая клеточка моего тела трепещет в ответ на его поцелуй.

Как определить, что ты встретила настоящую любовь? Как понять, что это тот самый человек, с которым ты хочешь провести остаток жизни? Как отличить истинное чувство и страсть, сексуальное желание, перерастающее в ночь незабываемой любви? Как узнать, не было ли это всего лишь свидание на одну ночь? Как понять, сбудутся ли твои мечты?

Открыв глаза и увидев рядом с собой крепко спящего Бена Уильямса, я понимаю, что, даже если я больше никогда его не увижу, эта ночь останется самой счастливой в моей жизни.

Я уверена в этом, потому что не могла и представить, что секс может быть таким страстным и нежным одновременно, потому что никто никогда не брал мое лицо в ладони и не шептал мне, что я самая замечательная на свете, при этом медленно двигаясь внутри меня.

Я уверена в этом, потому что ни с кем мне еще не было так хорошо, как с Беном, и никогда в жизни не испытывала таких чувств, как прошлой ночью.

Мне никогда не забыть это ощущение, как будто ты вот-вот взорвешься от переполняющего тебя счастья.

И вот я лежу в постели, нежусь в лучах утреннего солнца и чуть не лопаюсь от радости. Я не двигаюсь с места, боюсь разбудить Бена, боюсь, что все исчезнет, как по мановению волшебной палочки. Наблюдаю за ним: вот он спит, потом медленно открывает глаза, потягивается, поворачивает голову и смотрит на меня.

И что же мне делать? Улыбнуться или сказать что-нибудь? Но я не могу, я же не знаю, что чувствует Бен. Тут он моргает, сонно улыбается, протягивает руку и обнимает меня. Я облегченно вздыхаю, я рада, что прижимаюсь к его груди, как та кошка, которую угостили сметаной.

Он целует мои волосы, мои плечи.

— Спасибо, — хриплым голосом произносит он.

Я только улыбаюсь в ответ, рисуя маленькие круги указательным пальцем у него на груди.

Так мы и лежим, целуясь, обнимаясь, наслаждаясь друг другом, а потом Бен смотрит на часы.

— Черт! — он выпрыгивает из постели. — Я опаздываю на самолет!

Раздается стук в дверь. Я сажусь на кровати.

— Бен? Это Саймон. Выходим через десять минут. Ты готов?

— Почти, — кричит Бен, споткнувшись о собственный ботинок. — Черт! — бормочет он, бегая туда-сюда по спальне.

— Помочь тебе упаковать чемоданы? — предлагаю я и вылезаю из постели, даже и не вспомнив, что я совершенно голая.

Бен останавливается как вкопанный, смотрит на меня и роняет всю одежду. Потом обнимает меня и говорит:

— Все еще не могу поверить, что это ты… То, что случилось прошлой ночью, просто невероятно.

Мы снова начинаем целоваться, потом Бен отстраняется.

— Не могу. Нет времени. Дерьмо!

Да, на поцелуи и ласки нет времени… Через десять минут Бен упаковал чемоданы и оделся. Я следую за ним, страшась того момента, когда нам придется прощаться. Что будет дальше?

— Привет, — к нам подходит мужчина, которого я вижу первый раз в жизни. Он не сводит с меня насмешливого взгляда. — Кто это?

— Это моя подруга, Джемайма, — отвечает Бен. — Саймон.

Я пожимаю Саймону руку, от меня не ускользает красноречивый взгляд, которым он одаривает Бена, но Бен, как настоящий джентльмен, делает вид, будто ничего не замечает.

— Я сейчас подойду, — говорит Бен, и Саймону ничего не остается, как направиться к машине. Видно, ему не терпится рассказать обо мне всем парням из съемочной группы.

— Когда ты приедешь? — спрашивает Бен, убирая мои волосы за уши.

— Через два месяца, — отвечаю я, уже планируя в уме тысячу отчаянных способов уехать пораньше, прямо сейчас, чтобы быть рядом с Беном.

— И что я буду делать целых два месяца? — спрашивает он.

Сердце подпрыгивает в груди.

— Я тоже хочу домой… но не могу.

— Почему?

Может, я ненормальная, но мне не хочется жаловаться ему, что у меня нет денег, что лимит по кредитной карточке превышен и вообще, у меня не осталось ни пенни. Уж слишком жалко это звучит, слишком похоже на прежнюю Джемайму. Поэтому я собираюсь с мыслями и придумываю отличное оправдание:

— Я веду колонку для «Килберн Геральд». Ты же знаешь нашего редактора, мне необходимо остаться здесь, иначе потеряю работу.

— Я буду скучать, — наконец шепотом произносит он, притягивает меня к себе и целует в лоб.

— Пиши, — в отчаянии прошу я. — Или позвони мне.

— Обязательно, — кивает он. — Давай я запишу твой адрес и телефон.

Неохотно высвобождаюсь из его сладких объятий и царапаю телефон и адрес Лорен на клочке бумаги. Протягиваю листок Бену, тут появляется Саймон и нетерпеливо произносит:

— Бен, нам пора.

Мы снова обнимаемся и целуемся, и Бен уходит. Но только он доходит до двери, как разворачивается и бежит обратно, заключает меня в объятия и целует в губы!

— Я тебе позвоню, — говорит он. — Как только прилечу домой, сразу позвоню.

— Когда?

— Не знаю. Не волнуйся, я обязательно позвоню. И он уходит, машет мне рукой из машины; а я лечу домой на облаке блаженства.

— Ну что? — Лорен открывает дверь прежде, чем я вставляю ключ в замок. Мне не нужно ничего ей говорить, все написано на моем лице: по глупой влюбленной улыбке она мгновенно определяет, что прошлая ночь была лучшей в моей жизни.

— Ты сделала это! — Лорен радостно подпрыгивает, потом обнимает меня, а я начинаю хихикать. — Хочу знать все подробности.

— Я так устала, — постанываю я, обрушиваясь на диван, но влюбленная улыбка не сходит с моего лица.

— Нечего хныкать, давай рассказывай.

— Я люблю его, — говорю я, а потом на всякий случай повторяю еще раз, просто чтобы убедиться, что это правда: — Я люблю его.

— Давай с самого начала, — командует Лорен, и я начинаю.

Рассказываю о том, как мы встретились и как он сначала не понял, что это я, как мне показалось, будто мы никогда и не расставались. Как мы весь вечер рассказывали друг другу истории, о том, как мы вышли из ресторана и сразу оказались в объятиях друг друга, о том, как мы занимались любовью, о том, что я испытывала рядом с ним.