Незаметно и скучно миновал Новый год, в институте у Юры началась сессия, с матерью он давно помирился – в общем, жизнь текла. Но все-таки некий червь сомнения не давал Насте расслабиться. Из-за этого она пребывала в несвойственной ей растерянности – Юрина жизнь благодаря ее усилиям возвратилась на круги своя, но Настя не добилась в принципе того, что хотела. Ей нужны были деньги, обеспечивающие стабильное положение в жизни и все атрибуты внешнего успеха. Пока же она получила только Юру, однако он стал другим, мыслями и планами с ней не делился и вообще разговаривал мало. Ей даже иногда хотелось остаться одной – довольно тягостно оказалось терпеть любовника, не желающего с тобой общаться. Поэтому сегодня она отпустила Юру к матери с легким сердцем.

Она никогда не вспоминала о том, что явилась причиной возникшего между ним и Еленой Сергеевной недоразумения. Наоборот, своими высказываниями Настя каждый раз напоминала Юре о том, что нет в мире лучшей невестки – любящей, уважительной, доброй.

«Ты вряд ли найдешь другую женщину, такую, как я», – было скрытым лейтмотивом всех ее разговоров.

Юру, много лет имевшего дело со студентами, провести было нелегко, но иногда он вполне позволял себя обмануть: студентам он все равно предпочитал чаще ставить тройки, чем «неуды», а уж с Настей ему и вовсе не хотелось связываться. Доказать ей что-либо было невозможно, если она сама не хотела изменить свои взгляды. Поэтому он пришел к выводу: уж если не получается с ней разойтись, пусть она даст ему возможность спокойно погрузиться в его книжный мир, где ему так спокойно и интересно жить. Он скучал и по общению с матерью, но, помня скандалы, которые устраивала по этому поводу Настя, предпочитал теперь у матери не ночевать. К Артуру Юра не ходил, считая, что не имеет права перебегать Нине дорогу.

Он часто вспоминал Нину, их милые вечера за совместной работой, ту единственную поездку к ней домой. У него даже щемило сердце от чего-то несбывшегося, недостижимого. С Ниной были связаны Юрины смутные представления о том, что встречаются иногда спокойные и покладистые женщины, не похожие ни на его бывшую жену, ни на нынешнюю подругу. Юрий думал, что с Ниной ему, наверное, было бы комфортно жить, но Настя – он отчетливо это понимал – превратила бы их жизнь в ад, поэтому до нынешнего дня он и не думал предпринимать решительные шаги. Юра был достаточно умен, чтобы представлять, что его смутные мечты о комфортном существовании, по сути, являются уходом в прошлое, погружением в детство, когда он постоянно чувствовал всеобъемлющую любовь и заботу матери.

«Женщина, конечно, может для достижения своих целей на время притвориться, что относится к тебе как мать. Это, например, сейчас практикует Настя, – размышлял он. – Но со временем притворство превратится в лучшем случае в раздражение, в худшем – в ненависть».

«Ты хочешь, чтобы я возилась с тобой, как твоя мамочка?!» – это был один из самых мягких возможных вариантов ссоры, проигрываемых в его сознании.

При этом Юра прекрасно знал, что каждая женщина терпеть не может, когда мужчина становится при ней беспомощным ребенком, но в то же время сама мечтает о том, чтобы муж относился к ней, как хороший отец к маленькой дочери. И поскольку Юра уже давно был рьяным сторонником эпикурейства, он выработал для себя принцип не бросаться от женщины к женщине, не заводить авантюрных романов. Его вкусы, между прочим, диктовали и выбор книг: он никогда не покупал детективы, а предпочитал литературу образовательную, среди которой выделял мемуары исторических деятелей. А настоящим его коньком была эпоха раннего христианства. Короче, Юра понимал, что он обречен.

Однажды, направляясь к матери, он встретил в метро девушку из фирмы Артура. Бывшая коллега и рассказала ему, что Нина ушла с работы.

«Может, она заболела?»

В тяжелую болезнь, заставившую Нину уйти с работы, как-то не верилось. Весь вечер у Елены Сергеевны Юра был рассеян, а на обратном пути решительно свернул со своей ветки и поехал к Нине. О Насте он в этот момент не подумал. Он просто забыл о ней, как забывают люди о каких-то несущественных для них вещах. Причем забыл без всякого волевого усилия – так психологи советуют не думать о неприятном. Найти Нинин дом оказалось делом непростым – он ведь только однажды приезжал туда. Юра пошел наугад, стараясь восстановить в памяти обратную дорогу, по которой шел от Нины ночью. Но, увидев дом, он сразу вспомнил и подъезд, и квартиру. Он вошел во двор, и охранник почему-то беспрепятственно пропустил его, как старого знакомого. У подъезда Юрий увидел припаркованную Нинину машину, и это укрепило его в уверенности, что он не ошибся адресом. Бампер к бамперу с ее изящной машиной стояло механическое чудовище – мощное и грязное. Юра ощутил нечто вроде ревности, будто увидел рядом с Ниной сильного здорового мужика.

«Будет неудобно, если она не одна», – подумал он, но все-таки вошел в подъезд. Конечно, нужно было предварительно позвонить, но он, такой способный к математике, был не в состоянии запомнить ни одного номера телефона. Всякие оргтехнические штучки, которые довольно часто дарили ему по праздникам студенты, он тут же передаривал случайным знакомым, так как слабости к девайсам не имел. Записать в память мобильного телефона ее номер он тоже не удосужился – терпеть не мог автоматику и поэтому по старинке держал старую записную книжку в картонной обложке. Но сейчас книжки у него с собой не было. Поэтому, рискуя оказаться в смешном положении и положившись только на удачу, поднялся на лифте и позвонил в дверь Нининой квартиры.

Она открыла не сразу. Сначала раздались чьи-то шаги, шуршание, смех, потом кто-то посмотрел в глазок, до Юры донесся чей-то возглас, затем на минуту все стихло, и наконец дверь открылась. Перед Юрой стояла удивленная и даже несколько озадаченная Нина. За ее спиной он увидел ярко залитый светом коридор, чьи-то пальто и куртки, сваленные на диванчике. До него донеслись хихиканье и возбужденный шепоток. Юра сделал шаг назад.

– Я, должно быть, не вовремя, у тебя гости?

Он уловил в голосе Нины некоторое замешательство:

– Я тебя не ждала…

– Что ж, я приду в другой раз.

– Ты не позвонил… – Она не знала, что делать.

– Конечно, нужно было позвонить. – Он неловко стоял и переминался с ноги на ногу. Потом так же неловко, боком, стал отходить к лифту. Нина, оглянувшись, ухватила его за рукав пальто.

– Нет уж, входи, раз пришел! – Она отошла от порога и широко распахнула дверь. – Увидишь, что тут у нас происходит. – Она загадочно улыбнулась. – Ты не будешь лишним!

Юра немного помедлил и шагнул в коридор. Из кухни навстречу ему вышли две женщины. Одну, которая была моложе, он знал – ее звали Лиза. Вторую даму – пышнотелую, постарше, он не встречал раньше. Но у нее был такой распространенный в Москве приятный тип внешности, что Юре показалось, будто он знаком с ней давным-давно.

– Это моя подруга Татьяна. А с Лизой вы знакомы, – сказала Нина и, как ему показалось, посмотрела на подруг с интересом: было ощущение, что ей самой захотелось узнать, что изменится в их обществе с приходом Юры. Во всяком случае, он подумал, что Нина преследует какую-то тайную цель.

Ему стало неловко, что он нарушил покой этого маленького общества, Юра почувствовал себя слоном, разгромившим посудную лавку.

«Посижу минутку, спрошу, почему Нина не работает, и уйду», – решил он. Но Нина сразу потащила его за стол, уставленный закусками и бутылками. Знойная женщина Татьяна, предварительно осведомившись, не за рулем ли он, налила Юре в бокал чего-то очень крепкого. Нина положила полную тарелку вкусной еды, Лиза в рыжем парике сидела напротив него, призывно улыбаясь. Ему стало хорошо. Все чокнулись, он выпил содержимое бокала до дна и вскоре опьянел. Правда, где-то в подсознании у него осталась мыслишка, что его специально хотят напоить, но Юрий так устал от своей домашней возни, от скрытого недовольства, от самого вида Насти, что чужое намерение в эту минуту совпало с его собственным. Вскоре он уже перестал понимать, почему не бывает в компании этих чудесных женщин постоянно, зачем ушел из Нининого дома куда-то в ночь несколько недель назад и почему явился к ней только сегодня, а не гораздо раньше. Потом он еще помнил, что Лиза засобиралась ехать домой и предложила его подвезти, но Юра отказался, заявив, что ездит только с Ниной. А когда вся компания высыпала вниз к подъезду провожать Лизу и решившую ехать вместе с ней Татьяну, он убедился, что мощное чудовище, стоящее впритык к Нининой машине, принадлежит не кому-нибудь, а рыжей журналистке.

С нескольких попыток Лиза осторожно вывернула с обочины на тротуар, причем Юра помогал ей активнее всех: бегал перед машиной вперед и назад, смешно размахивал руками, показывая расстояние, отделяющее Лизин джип от Нининой машины, так, что Нина испугалась, что Лиза задавит его. Впрочем, Лиза совершенно спокойно выехала со двора, и Юра увидел, как из ее машины ему прощально машет Татьяна. На обратной дороге в подъезде он уже крепко держался за Нину, чтобы не упасть на скользком полу; в лифте, опираясь спиной на противоположную стенку с зеркалом, признался в любви, а вернувшись в ярко освещенную кухню, понял, что плохо себя чувствует, и жалобным голосом попросил кофе. Пока Нина варила кофе, Юра с воодушевлением рассказывал ей про затюканного и пугливого императора раннехристианской эпохи Тиберия, а потом, пока она наливала кофе в чашку, вышел в комнату, рухнул на широкий диван и мгновенно заснул с ощущением счастья и легкой улыбкой на губах.


Настя терпеливо ждала Юру до одиннадцати вечера. После того как начался последний выпуск телевизионных «Новостей», она решительно стала листать Юрину записную книжку, в которой довольно быстро отыскала и адрес, и телефон Нины. Но звонить сопернице по здравом размышлении Настя не стала. В этом не было никакого смысла: допустим, Нина ответила бы, что Юры у нее нет. Как узнать, правда ли это? Почему-то Настя решила сразу, что Юра загулял. Простая мысль, что его, задумавшегося о Тиберии, могла сбить машина, даже не пришла ей в голову – то ли так сработала интуиция, то ли у эгоистов все мысли направлены в первую очередь на себя. То, что Юра все-таки загулял, было для Насти не просто оскорблением, но крахом налаженного порядка и всех устоев. Она с таким терпением наставляла его на путь истинный, и вот он опять сорвался! Настя не принадлежала к той породе женщин, из которых выходят, к примеру, жены рок-певцов, самодеятельных бардов и артистов театров. Для этих товарищей явиться вовремя домой – вещь небывалая, и любящие сердца дрессируются быстро. Настя любила во всем порядок. Закончилась работа – сразу домой. Ужин, телевизор, теплые объятия – плата за послушание. Поэтому Настя и решила сразу ехать к Нине. Если Юры у этой женщины нет, она извинится – и все. Если же блудный мужчина там – мало никому не покажется. Настя больше не собиралась сдерживать себя во имя приличий. Выцарапать глаза сопернице и надавать пощечин неверному – было самое малое, на что она рассчитывала. Итак, в половине двенадцатого ночи Настя вышла из дома, готовая к борьбе не на жизнь, а на смерть. Но то ли иногда бес шутит с нами, то ли бережет Господь, однако первая цифра в трехзначном номере Нининой квартиры была записана неразборчиво, в результате чего Настя оказалась перед совершенно другой дверью соседнего подъезда. Она дождалась жильца, который открыл бы ей дверь подъезда. Им оказался плотный чернявый человек в дубленке и большой меховой шапке, приехавший на блестящей черной машине. Волей судьбы она поднялась с этим человеком в лифте на один и тот же этаж. Настя заметила, что он с интересом посмотрел, как она нажимает кнопку звонка, но, ничего ей не сказав, открыл дверь квартиры напротив своим ключом и исчез. Дверь за ним бесшумно закрылась, и тогда Настя стала звонить более настойчиво. Никто не открывал.

«Прячутся, гады!» – решила она и стала колотить в дверь кулаком. Это тоже не помогло, и Настя, уже разъярившись, расстегнув меховой полушубок, несколько раз пнула дверь ногой.

После этого соседняя дверь приоткрылась.

– Эй! Извини, пожалуйста, разве пожар? – поинтересовался тот самый солидный господин – он уже снял верхнюю одежду и остался в деловом костюме. – Зачем такую хорошую, дорогую дверь портишь?

Настя повернулась к нему, достала из кармана носовой платок, вытерла пот со щек и лба.

– За этой дверью живет бесчестная женщина! – сказала она. – Она у меня мужа увела!

– Не может быть, дорогая! – удивился солидный мужчина. – За этой дверью моя двоюродная сестра живет! С мужем и тремя детьми. Не могла она никого увести, я бы знал. И вообще сейчас их нет, они за границу отдыхать улетели!

– Я знаю, что говорю! – Настя достала листок с адресом и вслух его прочитала. – Не ошибаюсь?

– С адресом не ошибаешься, – подтвердил тот. – Но с сестрой ошибаешься! Она порядочная женщина, мать троих детей! Зачем ей чужого мужа уводить? В нашей семье такого позора никогда еще не было!