— Кажется, ты напряжена, — замечает он.

— Нет, вовсе нет, — лгу я.

Джонни приподнимает бровь и стряхивает пепел в тарелку. Фу. Встаю и приношу из бара стеклянную пепельницу, которую видела там вчера. Джонни стряхивает пепел туда и ухмыляется. Отвожу взгляд.

— Ты точно напряжена, цыпочка.

— Да нет же, — вновь отрицаю я, на этот раз несколько раздраженно.

Джонни тихо усмехается и пододвигает к себе пепельницу. Замечаю, что подушечки его пальцев мозолисты. Вероятно, от струн.

— Чем сегодня занималась?

— Э-э, разослала всем приветственное письмо, немного разобрала письма от поклонников. И еще у меня куча запросов на интервью и фотосессии, которые нам с тобой нужно обсудить.

— Ты уже говорила.

— Ой. Прости.

— Все нормально.

Мы снова замолкаем. Беру свой бокал и делаю глоток.

Хотелось бы мне сидеть не как на иголках. Обычно я спокойна как удав. Выпрямляюсь.

— Дозвонился до Серенгети?

— Ага. — Молчание. — Она прикольная.

— Рада слышать. Она мне очень нравилась во «Взлетах и падениях», — признаюсь я.

— Она будет польщена, — кивает Джонни и одним глотком допивает свое вино. Наливает себе еще. — Долить?

— Спасибо. — Протягиваю ему свой бокал. — Уже видел ее новый фильм?

— Нет, — качает он головой. — В четверг иду на премьеру.

— Ух ты! Должно быть, это здорово.

— Я достану тебе билет, если хочешь.

— Правда? — едва ли не визжу я.

— Конечно, — подтверждает Джонни.

— Интересно, а Китти пойдет? — думаю я вслух.

— Кто такая Китти?

— Ассистентка Рода Фримантла.

— А-а, та самая, с которой ты общалась в МСН.

Предпринимаю еще одну попытку:

— Ты так и не ответил на мой вопрос про Паолу. Почему она ушла?

Джонни пожимает плечами:

— Эта работа просто не для нее, наверное. А ты любопытная штучка. — Он вытряхивает из пачки еще одну сигарету.

Я не отвечаю, а просто кручу бокал, словно ничего не слышала.

— Я хотел найти британку, — объясняет он.

— Кого-то из Великобритании?

— Именно это и значит слово «британка».

— Почему? — интересуюсь я, сердясь на него за сарказм.

Кажется, Джонни не собирается отвечать, но тут он говорит:

— Знаешь… Я вроде как скучаю по Англии. Приятно иметь здесь кусочек родины. Не то чтобы ты просто «кусочек».

Я смеюсь.

— Часто бываешь дома?

— Не так чтобы очень.

— Почему?

— Сейчас организовывать поездки тот еще геморрой. И британские таблоиды просто ужасны. От папарацци нигде не спрячешься.

— Должно быть, это тяжело, — сочувствую я.

— Честно говоря, не на что жаловаться, имея все вот это.

— Все равно сложно.

Джонни пожимает плечами.

— К тебе приезжают гости оттуда? — спрашиваю я.

— Иногда. Кстати, в эти выходные приедет мой друг Кристиан.

— Правда? На концерт?

— Именно.

— Здорово.

Молчание. Ничего не идет на ум.

Джонни затягивается, тушит наполовину выкуренную сигарету и встает.

— Поеду в город, — сообщает он мне.

— Да, хорошо. — Поднимаюсь и начинаю убирать со стола. — Забронировать тебе столик где-нибудь? Вызвать Дейви?

— Нет, буду действовать по обстановке. — Джонни берет с шезлонга гитару. — Увидимся.

— Хорошо, пока! — жизнерадостно прощаюсь я.

Как только он заходит в дом и закрывает за собой стеклянную дверь, я плюхаюсь на скамейку и делаю глубокий вдох.

Я в беде. Последний раз я так влюблялась в пятнадцать лет в репетитора по французскому. Он был потрясающим: молодой, лет двадцати пяти, темноволосый, смуглый и фантастически красивый. Родители хотели, чтобы я брала дополнительные уроки, потому что думали переехать во Францию всей семьей. Но так сложилось, что они задержались в Англии до моего поступления в университет, а потом вышли на пенсию и уехали в Прованс, но уроки окупились. Я получила высший балл. Вот как мотивирует влюбленность.

Я все еще помню его темные глаза, глядящие на меня через стол… Месье Дюбуа. Даже не знаю, как его зовут. Забавно — мне никогда не приходило в голову спросить.

Интересно, чем он сейчас занимается? Такой приятный мужчина.

Приятные мужчины… В отличие от множества других женщин я никогда не западала на плохишей. К примеру, мой бывший, Том, был милым, и мы расстались друзьями. Полгода назад все поверить не могли, что мы разошлись. Нам было хорошо вместе, но потом любовь куда-то пропала, и ближе к концу мы уже были как брат с сестрой.

Но я отвлеклась от темы. Теперь моя проблема — Джонни Джефферсон. Мой шеф. И я совсем не знаю, что с этим делать.


Глава 3

Сегодня премьера, и я с ума схожу от восторга. В последние пару дней я почти не видела Джонни, и потребовалось приложить немало сил, чтобы выполнять свои рабочие обязанности — ни на чем не получалось сосредоточиться. Я была уверена, что Джонни забудет о своем обещании, поэтому когда вчера он пришел на кухню с контрамарками не только на фильм, но и на вечеринку после него, я застеснялась, как школьница. Было слегка неудобно перед Розой. Китти сегодня тоже идет, мы договорились встретиться в фойе. Я не буду сидеть с Джонни и Серенгети в вип-зоне, и поеду тоже не с ними. О транспорте для Серенгети, вероятно, позаботилась кинокомпания, а я еду с Дейви.

В четыре часа я все еще не решила, что надеть. Выбираю между бежевым платьем от «Френч Коннекшн» и сочетанием черных брюк с серебристым топом. В платье шикарно смотрятся ноги, но мне никак не удается найти бежевый бюстгальтер с чашечками, а без него грудь выглядит плоской, что не очень хорошо в городе, где все щеголяют силиконом.

Звонит домофон, и я снимаю трубку в кабинете.

— Мисс Найт приехала к Джонни, — говорит охранник.

Черт. Сейчас явится Серенгети Найт, а я даже не накрашена. Думала, что они с Джонни встретятся у нее дома.

Спешу к входной двери, чтобы впустить ее, и по дороге задаюсь вопросом, не следовало ли сначала предупредить босса. Сегодня я его не видела и вообще не уверена, дома ли он.

Распахиваю дверь и улыбаюсь прекрасному созданию перед собой. Серенгети Найт маленького роста и идеально сложена. Даже на каблуках она на пару сантиметров ниже меня, а я давно не хожу по дому на шпильках. Золотистые кудри ниспадают на плечи, а глаза самого необычного оттенка бронзы из всех, что я видела. Цвет длинного вечернего платья подходит к глазам. Интересно, она в нем пойдет на премьеру? Или так, или она очень любит наряжаться.

— Вы кто? — ледяным тоном спрашивает она, и я отступаю.

— Я Мег, новая ассистентка Джонни.

— Он мне не говорил, что нанял новую, — обвинительным тоном цедит она.

— Я начала работать только в воскресенье. — Пытаюсь сразить ее холодность теплотой улыбки, но безрезультатно. Серенгети протискивается в дом, и я отхожу, чтобы ее пропустить. Я разочарована: никогда не думала, что она не оправдает моих ожиданий.

— Простите, — сердито говорит Серенгети и смеривает меня взглядом. Мне казалось, я достаточно отступила, но все равно вжимаюсь в стену, чтобы гостья прошла в шаге от меня.

Иду закрыть дверь, но тут Серенгети разворачивается.

— Подожди! — яростно кричит она.

Я замираю, держа дверную ручку.

— Открой! Открой!

Ничего не понимая, я открываю дверь. У нее что, не все дома?

Серенгети нетерпеливо протискивается мимо меня и выходит на крыльцо.

— Футси! Футси, малыш, иди сюда!

Что еще за Футси?

Долго ждать ответа не приходится. К двери мчится крохотный белый шарик — собака. Тут он замечает меня и начинает лаять. Вот блин.

Снова прижимаюсь к стене, пропуская Серенгети. Парой секунд спустя за ней следует песик. Закрыв дверь, с плохим предчувствием иду в гостиную.

— Где Джонни? — требовательно спрашивает мисс Найт.

— Думаю, наверху.

— Думаешь? Разве ты не должна знать?

— Ну…

Слышу, как на втором этаже открывается дверь и кто-то идет по коридору. Затем на площадке появляется Джонни.

— Привет, — говорит он.

— Привет, малыш, — сюсюкает Серенгети, тепло ему улыбаясь.

— Ты поднимешься или мне спуститься?

— Я поднимусь, хорошо?

— Конечно.

Футси обнюхивает мои ноги, пока Серенгети идет по лестнице. «Иди же, — приказываю я песику взглядом. — Иди за своей хозяйкой…» Но он продолжает тереться мокрым носиком о мои голые ступни.

Возвращаюсь в кабинет, песик не отстает. Всего десять минут пятого. Дейви заедет за мной в шесть, поэтому нужно поскорее определиться с нарядом. И еще поработать надо… Беру очередное письмо от поклонника и пытаюсь вчитаться.

В пять решаю закончить дела и начать собираться. Только я навожу порядок на столе, как появляется Серенгети.

— Ой, привет! — удивленно восклицаю я.

— Мы скоро уезжаем, — сообщает она. — Джонни сказал, ты тоже идешь?

— Да, — киваю я. — Уже не терпится!

Она сдержанно улыбается.

— Я надеялась, ты присмотришь за Футси, но раз так…

Я вешаю нос, но тут появляется Джонни.

— С ним все будет хорошо, — заверяет он, кивая на песика. — Знаешь, Мег большая поклонница «Взлетов и падений». Она очень ждала этой премьеры.

Серенгети напряженно думает, потом присаживается и гладит Футси по мохнатой белой голове.

— Ты ведь не соскучишься без меня, а, малыш?

— Машина за вами приедет сюда? — спрашиваю я.

— Да, — с не очень радостным видом говорит Джонни и смотрит на подругу. — Я, наверное, возьму мотоцикл.

— Ты же знаешь, я ненавижу на нем ездить, — отрезает Серенгети. — Вся прическа испортится.

— Я имел в виду, давай встретимся там.

— Милый, неужели ты не можешь поехать вместе со мной в день моей премьеры?

Джонни не отвечает.

Взгляд Серенгети падает на меня, и она раздраженно кривится, понимая, что я стала свидетельницей их разборки. Быстро утыкаюсь в бумаги и притворяюсь глухой.

— Слушай, — начинает Джонни, — я не хочу участвовать во всей этой дешевой фигне с красной дорожкой.

— Но, милый, мы же договорились, что официально станем парой!

— Нет, Серенгети, ты об этом договорилась со своим пиарщиком. Я на такое не соглашался. Еду на мотоцикле, — решает он.

Звонок в домофон знаменует прибытие лимузина Серенгети. Одновременно с ним Футси задирает лапу и мочится на ножку стола.

— Блин! — восклицаю я.

Серенгети злобно смотрит сначала на меня, потом на песика, разворачивается и уходит.

Разглядываю желтую лужицу на полу. Значит, мне еще и собачью мочу вытирать.

Вижу, что Джонни так и стоит в дверях.

— Во сколько приедет Дейви? — спрашивает он.

— В шесть. Надо бы уже собираться. Ну, сначала я здесь вытру…

Он слегка улыбается.

— Ладно, цыпочка.

Пока я нашла в постирочной ведро с тряпкой и вытерла подарочек Футси, на сборы осталось полчаса. Как настоящие Весы, я опять передумала и выбрала длинное черное платье с ярким гранатовым ожерельем, подаренным бабушкой. За несколько дней в Лос-Анджелесе я успела подзагореть, поэтому решаю сделать летний макияж: розоватый тональный крем, легкие золотистые тени, черная тушь и прозрачный блеск для губ. Мои светлые волосы и так прямые, но я все равно несколько раз прохожусь по ним утюжком. Наконец надеваю высоченные шпильки и смотрю на свое отражение в зеркале. Неплохо.

Выхожу из комнаты и иду к лестнице. Тут из дальней двери появляется Джонни.

— Ничего себе! — говорит он.

— Ну да, ну да, — отвечаю я.

— Серенгети заревнует, увидев тебя такой, — продолжает он.

— Конечно. — Закатываю глаза и начинаю спускаться.

— Вообще-то я не шучу.

Оглядываюсь на него, отстающего от меня на пару ступенек.

— Ты серьезно? Хочешь, чтобы я переоделась?

Он смеется:

— Черт, нет, Мег. Кому какое дело, заревнует Серенгети или нет?

— Что ж, тогда ладно, — неуверенно говорю я и продолжаю спускаться. Едва мы доходим до первого этажа, звонит домофон.