Стефани Лоуренс - Единственная

И поражаться.

Между ними не было произнесено ни слова: оба слишком боялись говорить.

Они нашли убежище в физическом наслаждении – отражении их единства, в тепле между ними. И едва успели обменяться сонными поцелуями и натянуть одеяла, прежде чем погрузились в сон.

К утру известие об убийстве Мэри Маггс разошлось по всей округе. Джимби мало кто знал: его гибель почти не привлекла внимания. А вот Мэри – дело другое. Все участвовавшие в поисках рассказали подробности своим домашним.

И хотя слуги Уоллингем-Холла не были в трауре, все же в доме царили грусть и тишина. Позавтракав чаем и тостами, Пенни отправилась утешать Фиггс. Вместе они определили сегодняшние дела, стараясь свести их к минимуму. Только самое необходимое, и обеды должны быть как можно проще.

– Так и быть, – вздохнула Фиггс. – Тем более что миссис Слаттери из Эбби прислала два пирога с дичью и пудинг из лимонной кожуры. Передала, что мне приходится кормить лишний рот, и поскольку этот самый рот живет в Эбби, то и ее право помогать мне всем, чем можно. Фиггс шмыгнула носом.

– Весьма любезно с ее стороны, я бы сказала.

– Я тоже так считаю.

Интересно, что правила этикета среди слуг соблюдались не менее строго, чем в обществе! Пенни могла только аплодировать такту миссис Слаттери.

Она вернулась в холл, чтобы встретить лорда Калвера. Чарлз ушел до рассвета, чтобы еще раз взглянуть на место, где нашли тело Мэри, намеренно оставив Николаса разговаривать с Калвером. Чарлз делал все, что можно, дабы обрушить последствия молчания Николаса на его же голову, и бессовестно использовал для этого любую возможность. Любые меры хороши, лишь бы заставить Николаса рассказать все, что тому известно, или по крайней мере достаточно, чтобы изобличить убийцу.

Николас вышел из библиотеки, чтобы приветствовать Кал-вера. Мужчины обменялись рукопожатием, Пенни присела.

– Печальная история, дорогие мои, – пробормотал лорд Кал вер. Пенни поспешно ретировалась в гостиную. Будучи человеком старой закалки и редко выезжавшим в общество, лорд Калвер определенно считал, что обсуждение столь ужасной темы, как убийство, совершенно недопустимо в присутствии леди.

Кроме того, Пенни тоже была исполнена решимости убедить Николаса выдать свои секреты. Так что пусть пока пообщается с лордом Калвером наедине.

Она принялась беззастенчиво подслушивать. И когда они пошли к выходу, не слишком скрываясь, последовала за ними. Пусть они ее видят: главное – соблюдать приличия и держаться поодаль.

Они вошли в кладовую. Их голоса эхом отдавались в каменных стенах. Калвер задавал вполне ожидаемые вопросы, и Николас отвечал.

Прошлой ночью Николас выглядел растерянным, запуганным, словно был не в силах вынести известия о втором убийстве. Сегодня утром за завтраком выглядел он кошмарно: измученным, расстроенным и в то же время странно решительным, словно усиливающееся давление не сломило его.

И хотя она считала его виновным в шпионаже и в преступном молчании, все же начала относиться к Николасу с невольным уважением. В стойкости ему не откажешь.

Николас и Калвер вышли из кладовой. Николас старательно прикрыл за собой дверь.

– Ужасное дело, – потрясенно повторил Калвер, невысокий худой человечек, настоящий книжный червь. – В нашей округе такого еще не бывало.

Звуки знакомых шагов заставили Пенни повернуть голову. От конюшен по аллее шел Чарлз. Увидев ее, он кивнул, но подошел прямо к Калверу. На лицах Калвера и Николаса явно выразилось облегчение. Калвер спросил, и Чарлз подтвердил, что убийства Мэри и Джимби чем-то связаны. Но хотя расследование такого рода преступлений входило в обязанности Кал-вера, тот заявил, что целиком перекладывает эту ношу на плечи Чарлза.

Когда с формальностями было покончено, Чарлз и Калвер пожали друг другу руки. Николас предложил проводить Калвера до конюшни. Мужчины расстались, но Чарлз, не успев отойти, задержался и вновь обратился к Калверу:

– Я тут встретился с вашим молодым родственником, Фотергиллом.

– Фотергиллом? – рассеянно переспросил лорд. – Ах да… со стороны моей покойной жены. Часто навещал нас в детстве… большой любитель птиц. Довольно славный парень: с ним легко… то есть, я хочу сказать, от него никому в доме никаких хлопот. Постоянно разглядывает голубей через свои подзорные трубы.

– Совершенно верно.

Калвер и Николас ушли. Чарлз немедленно подошел к Пенни.

– Хоть о Фотергилле есть кому что сказать, – заметил он, уводя ее в дом. – Если он связан с Калвером, вряд ли преследует некие корыстные цели. Хотя… странное совпадение, не находишь? Иметь родственника, который в детстве часто навещал те места, где позже произошло два убийства.

– И все-таки я думала, что ты спросишь, находился ли он в доме Калвера позапрошлой ночью.

– Я спросил бы, если бы мог полагаться на слова Калвера. Фотергилл мог просидеть в трех футах от Калвера хоть всю ночь, но уж очень тот рассеян, особенно когда погрузится в свои книги. Тут хоть из пушек под окном пали, все равно ничего не заметит.

Пенни сделала забавную гримаску. Ничего не скажешь, Чарлз прав.

Им навстречу вышел Норрис.

– Обед подавать, миледи?

– Как только лорд Арбри вернется из конюшни. Мы с лордом Чарлзом подождем в столовой.

– Как угодно, миледи.

Довольно скоро появился Николас и уселся во главе стола. Лицо его было мрачнее тучи. Пенни глянула на Чарлза, но он не подал виду, что заметил что-то. Норрис и лакей внесли холодное мясное ассорти, которое она заказывала, вместе с сыром и фруктами. Чарлз целиком занялся едой, не обращая на Николаса никакого внимания.

Однако, когда на стол поставили пудинг из лимонной кожуры и Чарлз немедленно съел половину, Пенни отчего-то поняла, что он только и думает, что о Николасе, хотя не смотрит в его сторону. И еще ломает голову, кто убийца.

Николас не выдержал первым:

– Почему вы расспрашивали о Фотергилле?

Чарлз поднял голову, невозмутимо встретил взгляд Николаса и, помедлив секунду, ответил:

– Вероятнее всего, убийца – один из пятерых чужаков в округе, и в настоящее время все они, похоже, скрываются.

Спокойно очищая яблоко фруктовым ножом, он, ничего не утаивая и не уклоняясь от ответов, объяснил Николасу свою гипотезу насчет убийцы и все, что сообщили на этот счет из Лондона.

Николас, очевидно, был в недоумении относительно того, почему Чарлз так откровенен с ним, что ж, может, это, в свою очередь, развяжет ему язык?

Чарлз не утаил ни одной детали. Вернувшись с того места, где нашел изуродованное тело Мэри, исковерканное и брошенное, словно тряпичная кукла, он решил сделать все возможное, чтобы убедить Николаса открыть правду.

Гибель Джимби была достаточно серьезным обстоятельством. Убийство Мэри повысило ставки. Теперь игра в самом разгаре.

Но им не хватало времени, а убийца подкрадывается все ближе. Если цена за его поимку – полная откровенность с Николасом, да будет так.

Одно дело – долг и совсем другое – преданность правосудию. Но самое главное, самое важное – безопасность Пенни. И потребность защитить ее жизненно необходима: ведь она – основа его будущего. Единственное, чего он не мог потерять.

Поэтому он и открыл перед Николасом все карты.

Наконец он закончил рассказ и замолчал. Николас уставился в тарелку, очевидно, глубоко встревоженный.

Пенни протянула руку и взяла ломтик яблока, которое резал Чарлз. Он проводил взглядом путь ломтика до ее рта. И хруст яблока на ее зубах словно разрушил чары.

– Чай у леди Кармоди! – воскликнула она. – Это сегодня! Мы должны там быть!

Николас побелел.

– О нет! Никто не вправе ожидать, что…

– Наоборот, – спокойно возразила Пенни. – Все ожидают, что мы приедем и расскажем подробности столь страшного убийства. Кроме того, по округе уже ходят самые невероятные слухи, так что наша обязанность – поведать правду. И там наверняка будут все пятеро. В это время года здесь мало развлечений, так что выбирать особенно не из чего. А если мы станем избегать общества, это будет выглядеть подозрительно, тем более что убита наша горничная!

Николас выглядел совершенно больным.

– Может, если поедете только вы с Лостуителом… – пробормотал он молящим тоном. Впервые он так неприкрыто трусил.

Пенни, не ответив, ждала реакции Чарлза.

– Нет, – решительно отрезал тот. – Подумайте сами. Мэри Маггс была горничной в вашем доме. Она пошла на свидание с неизвестным, которого описывала как «красивого и необычного». Потом ее нашли убитой. Если вы будете прятаться дома, что бы мы ни говорили и ни делали, часть подозрения падет именно на вас.

Щеки Николаса уже отливали зеленью.

– Это…

– Человеческая натура, – докончил Чарлз с некоторым сочувствием. – Насколько я понял, вы мало жили в провинции.

– Только в детстве. Из Оксфорда я уехал в Лондон, где и живу поныне.

– А где имение вашего отца?

– В Беркшире. Но он никуда не уезжает, так что мне нет необходимости там бывать…

Наблюдая за выражением лица Николаса, Чарлз втайне удивлялся. Неужели он заметил сожаление? Очевидно, между Николасом и его отцом не все ладно. Может, дело в предательстве.

Но сейчас не время об этом размышлять.

– Так или иначе, вам следует там быть, – заключил он. – Но мы вполне можем поехать вместе. Не так ли, Пенни?

Она кивнула и коснулась его бедра под столом.

– Совершенно верно. Лошади Гренвилла застоялись. Им полезно размяться. Ты можешь отвезти меня в фаэтоне. А Николас поскачет верхом.

Итак, они отправились на чай к леди Кармоди, и если все и было так плохо, как боялся Николас, он по крайней мере выжил.

– Интересно, – пробормотала Пенни, наблюдая, как он удовлетворяет совершенно непристойное любопытство миссис Кренфилд и Имоджен. – Он кажется одним из тех людей, которые совершенно лишены воли, пока на них не надавишь.

– Удивительно меткое наблюдение, с которым я совершенно согласен, – вздохнул Чарлз. – Но именно это качество отнюдь нам не на руку. Из-за его упрямства мы до сих пор ничего не выведали.

– Это верно.

Они пили чай на краю углубленного сада леди Кармоди. Бассейн в центре привлекал всеобщие взоры. Живая изгородь, которой был обсажен сад, давала достаточно тени. По требованию гостей они пересказали свою историю бесчисленное количество раз. Наконец Чарлз заявил, что хочет чаю, и они отошли от остальной компании. До сих пор никто не набрался наглости последовать за ними.

Пенни поставила чашку на блюдце.

– Чем больше я узнаю Николаса, тем труднее мне считать его злодеем. Ведь и ты уверен, что не он убийца. Но можно ли видеть в нем предателя, сознательно продающего Франции военные секреты?

Чарлз пожал плечами:

– Иногда люди попадают в ловушку, сами этого не понимая, пока не становится слишком поздно. Может, Николас, не подозревая о нечестной Игре, которую вели его и твой отцы, безмятежно пошел по стопам своего родителя в министерство иностранных дел и узнал, что от него ожидают продолжения семейного бизнеса.

– Что ж, может, этим и объясняется его молчание. Чарлз кивнул:

– Он понимает, что у нас нет реальных доказательств, но на карту поставлена не только его карьера, но и репутация родных. Как ты верно указала, государственная измена запятнает все семейство, включая невинных людей вроде Элайны и девочек. Ясно, почему он молчит, но от этого никому не легче.

Это было чистой правдой, тем более что оба прониклись к Николасу искренней симпатией.

Как и предсказывала Пенни, пятеро подозреваемых тоже присутствовали, все, обсуждая трагедию, высказывали приличествующие случаю замечания, выказывали соответствующую степень отвращения и осуждали убийцу.

– Подумать только, – язвительно заявил Чарлз, – ни один не оступился.

Но только один был виновен, и этот один был истинным профессионалом, работу которого Чарлз высоко оценил.

Они с Пенни вновь присоединились к обществу: болтали, обменивались новостями о семьях. Но Чарлз не спускал глаз с Николаса. Хотя тот в свою очередь наблюдал за чужаками, все же не пытался приблизиться ни к одному из них. Более того, судя по виду, не отдавал никому предпочтения. Каждого удостоил кивком, но не больше.

Чарлз, убежденный, что разгадал Николаса, пребывал в растерянности. Неужели он действительно понятия не имеет, кто из пятерых – преступник? Если так…

– Черт!

Пенни испуганно вздрогнула. К счастью, поблизости не было матрон, способных услышать и осудить неприличное ругательство. Чарлз сжал ее локоть.

– Тебе плохо.

– Мне?

– Да. Нам нужен предлог, чтобы немедленно убраться отсюда. Вместе с Николасом.

Пенни, не споря, покорно повисла на его руке. Чарлз с встревоженным видом подвел ее к леди Кармоди. Они извинились за ранний уход. Пока старушка сожалеюще кудахтала, Чарлз подозвал Николаса взглядом.