Даниэль Аллен - Единственная

Джулиан вздохнул так, что, казалось, его широкие плечи опустились.

— Вау, спасибо тебе за это, — он сжал мою ладонь и придвинулся ближе, улыбаясь мне мальчишеской улыбкой. — Не могу передать словами, как много для меня значит, что ты это сказала. Каждая песня, которую я когда-либо писал, начиналась как стихотворение. Связку и припев я добавлял позже. Но то, что ты это заметила, — он сверлил меня взглядом, глядя не просто на меня, а внутрь. — Никто никогда раньше не замечал этого.

Моё сердце дрогнуло. Искренность и уязвимость так и сочились из его слов. Я и не представляла, что разговор станет таким настоящим, да так скоро. Не было никакого притворства, никаких ожиданий, никакого скрытого умысла. Такое ощущение, словно он открыл мне секрет, которым хотел поделиться, но сам не знал этого.

Я обернулась через плечо проверить, возятся ли они ещё с камерой. Когда наши взгляды снова встретились, я почувствовала, что что-то резко колет в груди, поэтому попыталась разрядить атмосферу.

— Ну, я люблю поэзию. Полагаю, у меня наметан глаз на талант.

Его глубинный грудной смех заставил меня улыбнуться и рассеял чары, которые Джулиан на меня навел. Он покачал головой.

— У нас не так уж много времени, пока нас не начнут снова снимать. Откуда ты родом?

— Вирджиния. Честерфилд, Вирджиния. Но теперь я живу здесь. Ты?

— Роквилль, Мэриленд. Но мы переехали сюда, когда мне было двенадцать. Когда ты переехала сюда?

— Семь лет назад. Если бы ты не писал, пел или продюсировал, что бы ты делал?

— Я был бы адвокатом. Чем ты зарабатываешь на жизнь?

— Бармен, — я покачала головой, замедляя наш поспешный обмен информацией. — Погоди минутку, ты хочешь быть адвокатом?

— Стал бы, если бы с музыкой не выгорело. В начале карьеры я прошёл через долгий судебный процесс и очень этим заинтересовался, — должно быть, я скорчила рожу, потому что он наклонился немного вперёд и спросил.

— Имеешь что-то против адвокатов?

Ладонью я подавила смешок.

— Нет, вовсе нет. Просто я скоро стану адвокатом!

— Не может быть! Ты сейчас в юридическом колледже? Пока ты здесь?

— Нет, я закончила учёбу. Мне осталось сдать адвокатский экзамен и... я смогу заняться юридической практикой.

Две недели назад от этой фразы меня бросало в дрожь. Но по какой-то причине, сидя с Джулианом, держа его за руку и говоря с ним об этом, мне не хотелось психануть.

— Это же прекрасно, Зои! Вау! Ты же... вау. Когда сдашь экзамен?

— В июле. Могла бы пару недель назад, но...

Он изучал моё лицо, наклонившись ближе.

— Но что?

— Меня это душило, — признала я. — Полностью перекрывало кислород. Я…

— Камера заработала. Проверьте питание! — громко объявила по рации продюсер, снова меня напугав. Она понизила голос, повернулась к нам спиной и добавила. — Они шептались, пока мы были заняты, поэтому воспроизведите звуковую дорожку. Ох. Да. Они прикрывают свои микрофоны.

Джулиан шутливо нахмурился.

— Она ведь знает, что мы можем её слышать, да?

Не обращая на нас внимания, продюсер крикнула: «Начали!»

Мы обменялись понимающими взглядами, открывая свои микрофоны.

— Расскажи о себе что-нибудь странное, — спросил он, меняя тему.

Его глаза блестели так, словно мы поделились друг с другом чем-то особенным, чего никто другой не знает, и моя улыбка стала шире. Если бы я не была под сильным впечатлением от того, сколько у нас общего, то точно потеряла бы сознание от того, как он на меня смотрел.

— Хм... что-то странное. Ну, я люблю запах дождя.

— Запах дождя? Не думаю, что это подойдёт, — сказал он с невозмутимым видом.

Я запрокинула голову назад и засмеялась.

— Это запах машинного масла и земли, смешанный с каплями дождя. Он пахнет такой чистотой и свежестью.

— Ну тогда ладно, — пошутил Джулиан, заставив очередную серию смеха запузыриться в моей груди.

Мы шутили, пока продюсер не дал знак, что пора закругляться.

— Что ж, Зои. Несмотря на то, что теперь я нахожу тебя невероятной чудачкой, у меня всё равно для тебя кое-что есть, — Джулиан сунул руку в карман смокинга и достал подвеску. — Это подвеска Первого впечатления, и я хочу дать её тебе, — достав подвеску в форме розы из белого золота, он держал её на ладони. — Ты согласна продолжить со мной это путешествие в поисках моей единственной?

— Безусловно, — мне удалось произнести это невозмутимо, но я испытывала необъяснимое головокружение.

Он наклонился ближе, и, хоть это было и необязательно, это было приятно. Его пальцы слегка задевали мою кожу, пока он застегивал подвеску на браслете. Нас разделяли всего несколько дюймов, моё тело реагировало на него, но я держала это под контролем. Но как только он на меня взглянул, моё сердцебиение взяло надо мной верх.

Взгляд Джулиана задержался на моих губах.

— Я счастлив, что ты ещё остаешься. С нетерпением жду возможности узнать тебя лучше.

Может, это было из-за того, какой Джулиан талантливый и как легко с ним общаться, или сработал тот факт, что он знает Пабло Неруду. Может, это изоляция — я была заперта в особняке в течение самого длинного дня в своей жизни, или же тот факт, что последние два дня я умирала от волнения от того, что встречусь с ним. Может, это явно романтический фон и мягкое освещение, что добавляло атмосферы, или тот факт, что Джулиан был одним из самых привлекательных мужчин, которых я встречала в реальной жизни. Или, может быть, тот факт, что он не переставал прикасаться ко мне с тех пор, как попросил пройтись с ним к арке. Я не знаю причину, но, когда он наклонился ближе, другие женщины, вся съёмочная группа, понимание того, что я на шоу «Единственная», камера — всё это исчезло.

Наши лбы соприкоснулись, его нос слегка касался моего. Его глаза были наполовину прикрыты и потемнели от желания.

— Могу я честно сказать, как часто думал о том, чтобы поцеловать тебя? — выдохнул Джулиан, лишь несколько сантиметров отделяло его полные губы от моих.

Его дыхание с примесью шампанского щекочет мою кожу. Его руки тёплые: пока одна остаётся переплетенной с моей, вторая движется вверх по другой руке, по плечу, чтобы обхватить мою шею.

Мои глаза закрылись, и я судорожно вздохнула, не слыша ничего, кроме сумасшедшего стука в моей груди. Всё, что я ощущала, было таким ярким и сильным. Я не смогла бы вырваться, даже если бы захотела.

После, казалось, тридцатисекундного ожидания, я задрожала от первого лёгкого прикосновения его губ к моим. Поцелуй был медленным, дающим нам возможность насладиться ощущениями. Он немного отодвинулся, помедлив около моих губ, так что мы едва касались ими друг друга. Я открыла глаза и обнаружила, что его глаза выражают то же замешательство, что проносится у меня в голове.

Что это, чёрт возьми, было?

Наши языки даже не соприкоснулись, но всё моё тело было в огне, сердце грохотало в груди, а бабочки в животе превратились в летучих мышей. По существу, это был просто чмок в губы, но он что-то зажег и отозвался глубоко внутри меня. Я никогда прежде не испытывала ничего подобного, и, судя по выражению глаз Джулиана, он, видимо, тоже.

Он облизал свои губы и, я знаю, собирался снова меня поцеловать. Мои веки с трепетом закрылись.

— Прошу прощения?

Я резко открыла глаза, и, хотя мы с Джулианом отпрянули друг от друга в испуге, мы не прекратили держаться за руки. Я подняла голову в направлении голоса, Тори стояла на дорожке, уперев руки в бока.

Завладев нашим вниманием, она преодолела расстояние в три фута между нами и встала прямо перед скамейкой. Обратив своё внимание на Джулиана, она сказала:

— Я здесь, чтобы украсть тебя на минуту, потому что скоро начнётся Церемония браслетов.

— А, хорошо, — сказал Джулиан, соглашаясь. Он обернулся ко мне, и я увидела, как замешательство вместе с разочарованием исказили его черты. Он сжал мою руку. — Спасибо за то, что провела со мной немного времени, Зои.

Я сверкнула ему своей самой лучшей улыбкой.

— Я наслаждалась каждой секундой.

Наши пальцы медленно распутались, и его взгляд задержался на мне немного дольше.

Должно быть, Тори это заметила, потому что она взяла его свободную руку и потянула за неё.

— Готов?

Отпустив меня, он встал и обворожительно улыбнулся Тори. Она выпятила свою, очевидно, фальшивую грудь и перебросила волосы через плечо. Джулиан согнул руку, чтобы она за неё держалась, и они направились к террасе с оператором и остальными на хвосте. Реальность ситуации обрушилась на меня.

«Я на телевизионном реалити-шоу о свиданиях. Даже если я чувствую, что это по-настоящему, то это не так», — напомнила я себе, когда мои внутренности стянуло в узлы от эмоций.

Я встала, расправив платье сзади и выпрямив плечи. Остро сознавая, что, хоть я и не вижу второго человека с камерой, скрывающегося в засаде, он где-то есть.

Я не могу позволить себе снова так потеряться в моменте. Я хотела с ним встретиться и встретилась. Хотела узнать побольше о его творческом процессе, и подвеска Первого впечатления даст мне ещё несколько дней для этого. А потом я уйду. В такой обстановке слишком легко попасть в ловушку собственных чувств.

Не спеша, я пошла по дорожке обратно к террасе, стараясь убедить себя в том, что всё ещё смогу уйти из шоу и от Джулиана в любой момент, когда того захочу.

Воскресный солнечный свет лился из окна, опаляя комнату южно-калифорнийским зноем. Я раскинула руки и ноги под шикарными простынями.

Теперь это просто простыни.

После всей той ерунды, что произошла на Церемонии браслетов в пятницу вечером, я провела в постели всю субботу. Не то чтобы я избегала конфронтации, просто я устала, поэтому спала.

В субботу мы не планировали встречаться с Джулианом, поэтому, кроме тех моментов, когда нужно было принять душ и поесть, я не чувствовала необходимости находиться где-либо ещё, кроме как в своей постели. Не то чтобы мне хотелось с кем-то взаимодействовать.

Имею в виду, я ожидала, что это будет безумие, но сразу после первой церемонии? Это нереально.

В пятницу вечером, когда я вернулась на террасу, и все увидели на моём браслете подвеску, в мою сторону стали направляться шипение и злость. Я не получала от этого удовольствия, но меня это и не особо тревожило.

В начале Церемонии браслетов Брюс Уилсон вызвал меня вперёд и объявил, что я получила подвеску Первого впечатления, а женщины аплодировали, словно были рады за меня. Это было самым фальшивым из всего, что мне когда-либо привелось увидеть.

Одну за одной женщин вызывали встать рядом со мной, но единственная, о ком я беспокоилась — Мия. Её вызвали последней, отправив домой двух миньонов Тори, с которыми я ни разу не разговаривала.

После церемонии Джулиан покинул особняк, и начался полнейший хаос. Тори пыталась втянуть меня в спор и, когда я не поддалась, сказала всем, что мы с Джулианом поцеловались. Если мне казалось, что всё стало хуже, когда они увидели подвеску Первого впечатления, то после новости о поцелуе они совсем с цепи сорвались. Из-за того, что я не захотела это комментировать и сказала, что иду ложиться спать, мне в спину сыпались замечания и оскорбления, пока я поднималась по лестнице.

Даже Мия выглядела немного отстраненной после таких новостей.

Я вздохнула и перевернулась спиной к окну. Открыла глаза, чтобы проверить, помогло ли это уменьшить яркость освещения комнаты.

— Что за чёрт? — взвизгнула я, садясь в постели.

Мия сидела на краю своей постели и смотрела на меня красными глазами.

От моего визга она подпрыгнула:

— Ты меня напугала! Но я рада, что ты проснулась.

Я застонала, рухнув обратно в свое безопасное место среди простыней.

— Я не проснулась. Большую часть времени я проведу именно в кровати, поэтому, думаю, мне потребуется больше времени, чтобы с ней подружиться, — прижавшись к подушке, я нашла комфортное положение и расслабилась на матрасе. Подоткнув простынь и одеяло под подбородок, спросила. — Почему у тебя красные глаза?

— Они всё ещё красные? — Мия опустила голову и приложила ладонь к глазным яблокам.