Шейн Уотсон - Единственная и неповторимая

— А ты не думаешь, что он должен сам выбрать? — Казалось, Анджела почти заснула; это было первое, что она произнесла за последний час.

— Что? Прийти к нему и признаться?

— Да, именно так.

— Но… я не могу. Это просто… шокирует его. Он не думает обо мне вот так, и сомневаюсь, что смогу выдержать, когда он скажет это мне.

— Скажет что?

— «Джеки, — пауза, — я тебя не люблю».

— Ты действительно думаешь, что он может так сказать? — Анджела выглянула из-за камня и посмотрела на Джеки, уставившуюся в небо со странным выражением умиротворенности и удивления, как будто она только сейчас заметила, что облака двигаются. — Пойдем. — Анджела вернулась к машине, ее голые ноги под леопардовым пальто теперь стали розового цвета. — Думаю, хватит с нас этого. — Она медленно повернула голову к Джеки, и на ее лице появилось какое-то подобие улыбки.

Аманда приехала в Хедланд раньше, чем планировала, но машины Десятого канала уже были припаркованы на подъездной дорожке, а на плитке в холле извивались кабели их аппаратуры. Леди Милли стояла на лестнице и закрепляла ветки остролиста над портретом Эмбер.

— Слава Богу, ты приехала! — Она раскинула руки. — Ты даже не представляешь себе, как мы тут ссорились. Они уже собирались начать съемки, даже не подумав о том, что надо украсить дом и сделать так, чтобы он выглядел достойно. Эмбер бы хватил удар! Я заставила их притащить кучу остролиста и плюща и уже с ума схожу, украшая эти картины и перила. Что ты думаешь?

— Чудесно выглядит, — сказала Аманда, плотнее прижимая солнцезащитные очки к лицу. Милли изогнулась, чтобы полюбоваться на свою работу. — Видимо, они собираются привезти елку и все для обеда, когда бы он ни был. Большой финал. — Она вздрогнула и стала спускаться по лестнице. — По мне, так звучит ужасно. Чего конкретно они от нас хотят?

— Это вечер, когда огласят завещание. — Аманда пожала плечами. — Мы решили позволить им продолжить съемки, но при условии, что на время оглашения останемся одни. Думаю, они хотят снять всех, получивших что-то от Эмбер и предающихся воспоминаниям вокруг ее стола… И мы говорим «спасибо тебе» и «прощай», и все такое…

— Тост за друзей, которых с нами нет. — Милли сморщила нос и вздрогнула. — Ну от меня можно ожидать вспышек гнева, если она не оставила мне всю свою обувь. Сумками я еще готова поделиться. — Она подмигнула и взяла Аманду под руку. — А что ты получишь, дорогая, чтобы запомнить ее?

— О, я получу развод. — Аманда сухо улыбнулась Милли, которая уронила руку и отступила на шаг назад. — У них был роман, у моего мужа и Эмбер. Разве ты не знала?

— Не может быть! — Милли прижала руку к губам.

— К несчастью, может. В любом случае, пожалуйста, не говори ничего. Я не хочу повлиять на программу.

— Да к черту программу, дорогая! — Милли крепко обняла Аманду за плечи. — Думаю, надо выпить… Джефф, — она помахала через плечо мужчине в голубом комбинезоне, — можешь продолжить с остролистом, мне надо отойти.

Пока Милли рылась в кладовой в поисках хереса, у Аманды зазвонил телефон. Это была Митци.

— Да-да, это я. Я простудилась. Да… какая тема?.. Дальше… так… Что? Кто?.. Джулия Элдер? Да, я знаю, что она там была, но… Эндерверст?.. Но она не организатор вечеринки, она официантка… Мне плевать, что говорит Мартин, они не могут объединиться для моей… Иронически?.. Я тебе покажу «иронически»! Нет, черт побери, это не так-то легко… Мне все равно… Ну тогда скажи ему, пусть позвонит мне. Сейчас.

Аманда рухнула на кухонный стол и прижалась щекой к шершавой дубовой поверхности, сжав голову двумя руками. Милли разжала одну из ее рук и вложила небольшой бокал хереса.

— Может быть, я схожу с ума, — прошептала Аманда, подняв голову на несколько дюймов и поднося бокал к губам. — Должно быть, схожу. Или это и правда была моя ассистентка, которая звонила, чтобы сказать, что тема вечеринки, которую я организовываю через две недели, — «Зимняя сказка»? — Она сделала еще один глоток хереса. — А это значит, триста или около того персон из самого высшего общества, из мира моды и международных VIP должны быть приглашены на праздник на льду у меня в саду в Шеперд-Буш. Этого моего позора никто никогда не забудет. Никогда. — Телефон снова зазвонил. Аманда приложила его к уху, не поднимая головы со стола. — Мартин, я думаю, это плохая идея…

На том конце провода голос Мартина был отлично слышен.

— Да нет, это отличная идея! Немного китча, немного готики. Это великолепно! Я уже сейчас все это вижу… ледяные скульптуры, ковер из снега. Перья… белые перья, все серебряное и белое, стекло и мех, толстый полярный мех, как будто стены задрапированы шкурами. Я разработаю всю концепцию, с твоей великолепной Джулией…

— Нет, Мартин. Джулия не…

— Аманда, детка. Должен заметить, что тебе пора двигаться вперед. Правда. В этом бизнесе нельзя, чтобы личные чувства мешались с творческими обязанностями. Расслабься. Потому что то, откуда появилась Джулия, — это будущее, и ты это знаешь лучше, чем кто-либо другой.

— Мартин, я не…

— Это будет просто великолепное шоу, с тобой, Аманда Ворт, в качестве звезды и хозяйки. Перестань! Я одену тебя как Снежную королеву, что-то вроде средневекового киборга, но оч-ч-чень крутого очень стройного, очень корсетного. Ну кто еще сможет так великолепно сделать это?

— Просто… — Аманда закрыла глаза. — Никто. Я тебе перезвоню.

— Ну что ж, вот и все, — леди Милли сидела на столе в своих обтягивающих джинсах «Ливайс», поставив ноги в белых замшевых сапогах на стул, — одним поводом для волнений меньше. — Она потрясла своим золотым браслетом с болтающимися на нем амулетиками и опрокинула содержимое своего стакана в рот, словно нимфа, дующая в рог.

Аманда приподнялась на локтях и сняла очки.

— Милли, она когда-нибудь говорила с тобой об этом?

— Нет, дорогая, не говорила. И ты меня удивляешь. — Милли повернула колени, так что теперь они смотрели на Аманду. — Тут точно не может быть никакой ошибки?

— Точно. Они собирались сбежать вместе в Нью-Йорк. У меня есть их билеты.

— Бог ты мой! Это все звучит так неправдоподобно, как в кино. Эмбер всегда было плевать на Нью-Йорк, насколько я знаю.

— Ты не… — Аманда потерла винное пятно на столе, — ты видела их вместе?

— Да, конечно, но никогда… никаких компрометирующих ситуаций. — Милли наклонила голову, словно снова вспоминала все те случаи. — В смысле, он проводил здесь много времени, ведь так, особенно ближе к концу? Но Дэйв тоже был здесь… и я была, и Роджер… я никогда не видела ничего такого…

— Я все время думаю о сексе. — Аманда закрыла глаза руками, словно шорами. — Я представляю их в комнате для медитации внизу… со свечами. У Николаса повязка на голове, не знаю почему. Он делает ей массаж с маслом. Я думала, он ненавидит все эти вещи, понимаешь?

Милли кивнула с серьезным видом:

— Я знаю это чувство, мой первый муж ушел от меня к тренеру по йоге. Ты чувствуешь себя такой… дурой. Но, если тебя это утешит, они делают ремонт в той комнате, туда никто не заходил уже несколько месяцев. — Она плеснула еще хереса Аманде в бокал. — Мне никогда не казалось, что она была помешана на таких вещах. В смысле, она выглядела так, словно только ради этого и живет, но однажды сказала мне, что лучше бы уж выпила бокал шампанского и приняла чудную горячую ванну. Она всегда шутила по этому поводу.

Милли нагнулась и коснулась руки Аманды.

— Что мне делать, Милли? — Аманда говорила шепотом, не отрывая ладоней от лица.

— Брось в него камень еще до вечеринки, сделай так, чтобы ты выглядела просто невероятно хорошо, и пусть ему будет больно. Найди адвоката, милая.

— Так, девочки, — Майк стоял в дверном проеме и размахивал трещащей рацией, — мы все установили и готовы, ждем только вас, леди Милли.

Милли подняла руку:

— Я буду готова через минуту, Майк, мне надо только припудрить носик. — Она соскользнула со стола и нагнулась, чтобы прошептать Аманде на ухо: — Жизнь, дорогая, — это сплошное притворство, то или другое, но все равно блеф. Вопрос только в степени, разве не так?

— Алло, говорит Мириам. — Звонки на мобильный Сэма переадресовывались его только что нанятому личному ассистенту, которая сейчас, вероятно, сидела в его недавно появившемся офисе.

— Мириам, это Джеки.

— Простите?

— Жаклин Фармер, подруга Сэма.

— О да, конечно. Чем могу помочь?

— Я ищу Сэма.

— Сейчас он находится за границей.

— Правда?

— М-м-м… У него хорошие новости на работе, перспективные проекты, так что он решил немного передохнуть, пока все так хорошо. А, вы же волнуетесь о собачке! Я поняла, что он пытался с вами связаться, но они очень торопились, так что в конце концов по дороге в аэропорт завезли собаку матери Флавии. По-моему, у нее свой пекинес.

Последовала пауза, предполагавшая, что Джеки должна что-то ответить.

— Я могу вам еще чем-нибудь помочь?

— А что за новости по работе? — Джеки ждала. — Его приглашают в Голливуд?

— Боюсь, я не могу разглашать эту информацию. — Мириам деликатно покашляла. Джеки представила себе, как сандвич, принесенный из дому, ждет ее на салфетке рядом с телефоном. — Если у вас есть какое-то срочное сообщение, сегодня я буду с ним разговаривать. Или же… они возвращаются в субботу, в это же время на следующей неделе.

— Передайте ему, что я звонила, — сказала Джеки, — это срочно.

— Он вернется только к вечеринке.

Джеки провалилась в набитый шариками и принимающий форму тела розовый бархатный пуфик на кухне Аманды. Она смотрела на стол, где, неподвижная, словно серебряная статуя, стояла Аманда, и вокруг нее трудились Мартин с парочкой женоподобных мальчиков.

— Ну и что? — Аманда сделала глубокий вдох, прижимая ладони к ребрам, когда Мартин дернул отделанный металлом корсет, играя со шнурками, словно возничий Бен Гура. — Это ждало двадцать лет, думаю, подождет еще десять дней.

Джеки покачалась в импровизированном кресле и злобно посмотрела на свой мобильный:

— Она придет на вечеринку?

— Да, Джеки. Она его девушка. И насколько она знает, ты его давняя приятельница, у которой роман с модным фотографом. Ладно, перестань. — Аманда отбросила серебряную атласную юбку. — Ты должна оказывать мне моральную поддержку, а не сидеть развалившись и жалеть себя. Давай принеси пару метров той снежной драпировки. Вы с Лидией — ответственные за пришивание звезд.

— Лидия? Зачем ты просишь ее помочь?

— Вообще-то я попросила помочь обоих.

Аманда схватилась за руку ассистента, чтобы удержать равновесие, когда Мартин в последний раз дернул за шнуровку корсета и закрепил серебряные ленточки зажимом.

— Джеки! Она была права, Лидия была во многом права, как оказалось. Она могла бы быть более тактичной, деликатной, но я не позволю этому поссорить нас. Это касается только меня и Николаса, и я больше не хочу никаких потерь, уж спасибо. — Аманда положила руки на бедра и выгнулась назад, чтобы посмотреть на себя в зеркало, стоящее на кухонном шкафу. — Тебе не кажется, что это слегка… — Она посмотрела в зеркало на лицо Мартина и обдумала свои слова. — Слегка узковато?

— Естественно! — Мартин воздел глаза к небу. — Но у нас впереди еще целая неделя, а ты лопаешь столько «жиросжигателей», что, видимо, похудеешь еще на пару размеров.

— Аманда! — нахмурилась Джеки.

— О, ради Бога! Когда рисковать здоровьем, как не перед самой большой вечеринкой в жизни и первым за бог знает сколько лет выходом в свет в качестве свободной женщины?

— Мне кажется, это роскошно. — Мартин лихорадочно осматривал платье сверху вниз. — Тебе надо было оставить его до вручения премии «Стиль и гламур», тогда мне бы не пришлось вшивать корсет в шоколадное вязаное платье. — Он отпрыгнул от стола до того, как Аманда метнула в него свой укоряющий взор.

— Так насколько ты похудела? — Джеки, прищурившись, смотрела на нее.

— Три с половиной килограмма. И Анни Кетченберг завтра делает мне стрижку. — Они обе театрально приоткрыли рот и отсалютовали. — Да, долой прическу-«боб», хотите вы того или нет! Такая стрижка — это прежняя Аманда, а двенадцатый размер с шевелюрой из перьев — это новая, двигающаяся только вперед непреклонная Я.

— О Господи, — Джеки закрыла лицо руками, — а что, все что-то в себе меняют?

— Ха, ты что, шутишь?

Они повернулись и увидели Джулию, стоящую в проеме задней двери в коротком джинсовом платье и белых сапожках до колен. Она смотрела на Аманду, которая, почти не скрывая своего изумления, уставилась на голые намазанные автозагаром (под сандаловое дерево) бедра.