Когда Бен вошел в квартиру, мать и сестра встретили его в холле. Наташа, очевидно, знала о «Резерфорде» и уже рассказала Кит.

— Не могу поверить этому, дорогой, — мать тепло обняла сына, — какое досадное невезение, но это просто несколько тысяч долларов, мы найдем другой способ достать их.

— Мама, я в порядке. — Бен вырвался из ее объятий. — Правда. Спасибо тебе.

— Ты можешь все, Бен, помни это. — Кит улыбнулась сыну, и ее лицо осветилось любовью.

— О, Бен, очень жаль, — сказала Наташа, мне хотелось бы, чтобы вы с Карлин могли поделить «Резерфорда».

— Хм. — Бен слегка пожал плечами. — Как получилось, так и получилось. И уж во всяком случае, я рад, что если не я, то она.

Услышав, как в дверь вставляют ключ, все трое обернулись. Леонард Дамирофф редко приходил домой раньше десяти, поэтому его появление всех удивило. Но их удивление превратилось в тревогу, когда они заметили, как он бледен.

— Леонард, что случилось? — с беспокойством кинулась к нему Кит. — Ты заболел?

Леонард покачал головой, глядя вниз на ключи, которые вертел в руке.

— Посмотри на меня. — Кит коснулась его руки. — В чем дело?

Он поднял к ней искаженное страданием лицо, потом посмотрел на детей.

— Не знаю, как и сказать, — с болью в голосе ответил он.

— Что сказать, папа? — со страхом спросила Наташа.

— Я слышал о «Премии Резерфорда», один из учителей заходил в магазин сегодня днем и упомянул, как были удивлены все собравшиеся, что она досталась не тебе, Бен, — медленно произнес Леонард.

— Все в порядке, папа, — успокоил его Бен, — не нужно так расстраиваться.

— Нет, нет, не только в премии дело, — покачал головой Леонард. — Естественно, когда я услышал об этом, я захотел выяснить, каковы наши остальные финансовые возможности, и решил связаться с Маргарет Ваал, чтобы узнать итог наших накоплений. Но когда я позвонил в ее офис в колледже, мне сказали, что три недели назад она уехала.

— Уехала? — повторила Кит. — Куда уехала?

— Они не знают. — Леонард повернулся к жене. — Им известно только то, что она уехала из города. Бросила работу и уехала.

— Что это значит, папочка? — с тревогой спросила Наташа.

— Я не поверил, сел в автомобиль и поехал к ней на квартиру. На табличке внизу больше не было ее имени. В конце концов я нашел управляющего, и он рассказал мне, что она просто исчезла в один прекрасный день, даже не расплатившись.

— А наши деньги… — Кит ждала, затаив дыхание.

— Управляющий сказал, — с трудом промолвил Леонард, — что уже несколько человек разыскивали ее, возмущаясь и крича, что она сбежала с их деньгами. Он посоветовал мне обратиться в полицию и добавить свои жалобы к списку.

Лицо Кит стало пепельно-серым.

— Она сбежала со всеми нашими деньгами? Со всеми?

Он кивнул.

— Но, папочка, — заплакала Наташа, — Бену нужны эти деньги на колледж.

— Я знаю, детка, знаю. — Леонард прикусил губу.

— О Боже, — простонала Кит.

Бен во все глаза смотрел на отца, словно не в состоянии понять его слов.

— Мам. — Наташа подошла и дотронулась до матери. — Мама, что же нам теперь делать?

Но Кит, казалось, даже не почувствовала прикосновения дочери, она со слезами на глазах бросилась к Бену и прижала его к груди.

— Бен, все будет хорошо, все наладится. Я обещаю тебе, дорогой.

Наташа, уязвленная, отошла в сторону, а Бен не сопротивлялся матери, а просто стоял, не шевелясь.

Все кончено, подумал он. Теперь он не сможет оплатить обучение и книги в самом паршивом общественном колледже, не говоря уже о Государственном университете или Гарварде. Перейти из списка кандидатов в студенты старейшего университета Новой Англии стало абсолютно нереальным. Его голова медленно опустилась на материнское плечо.

«Я никогда не буду врачом, — с горечью сказал он себе. — Если только я не собираюсь окончить медицинский факультет в пятьдесят лет, примерно столько времени потребуется, чтобы заработать необходимые на учебу деньги».

— Бен, — беспомощно сказал Леонард, подходя к сыну, — невозможно передать, как ужасно я себя чувствую. Маргарет Ваал всегда казалась такой ответственной, такой надежной, столько людей доверяли ей.

Кит отстранила мужа резким движением руки, неистово прижимая к себе сына. Наташа и Леонард безмолвно смотрели, как эти двое замкнулись в их собственном кольце горя.

7

«Двигайся же, черт побери!» — Джей. Т. Сквайр нетерпеливо нажал на сигнал. Если существовало что-то, что могло свести его с ума, то это какой-нибудь идиот впереди, останавливавшийся у светофора при желтом свете. Мужчина в «Форде-Мустанге» чуть обернулся и сделал жест, означавший: «Ну что я могу поделать, дружище!» Джей. Т. почувствовал, что мир в очередной раз объединился, чтобы сделать его жизнь невыносимой.

От одной только мысли отправиться домой и смотреть, как Лилиан вяжет, готовит и кудахчет, будто их вонючая квартира была центром Вселенной, его тошнило. И Карлин с ее поступлением в этот большой модный университет. Конечно, у девчонки мозги, как и у ее отца, ей просто представился счастливый случай, который ускользал от него всю жизнь.

Его-то родители были полными ничтожествами, и ни один университет не присылал ему никаких приглашений, когда он был подростком, но он всегда трудился, а не просиживал свой зад. Правда, признался он себе, найти работу в последнее время становилось довольно трудно, но он делал все, что мог.

Когда светофор переключился, «Мустанг» впереди него двинулся, но его мотор чихнул, и автомобиль замер. «Так ему и надо, — злорадно подумал Джей. Т., прежде чем сообразил, что он тоже не сможет тронуться с места, пока «Мустангу» не удастся снова завестись. — Моя звезда удачи опять закатывается».

Поняв, что на узком однорядном участке ему остается только попытаться дать задний ход, он обернулся назад проверить, есть ли позади него автомобили. Увидев, что никого нет, он быстро подал машину назад и въехал на стоянку перед маленьким кондитерским магазинчиком Леонарда Дамироффа.

«Уж этот мне Леонард, с его высокообразованной семейкой и неугомонной женой, — подумал Джей. Т., в дурном настроении глядя на пыльное стекло витрины, на котором большими буквами было написано «ДАМИРОФФ». — Удача сама ползет к нему в руки, а он не понимает. Если бы меня в постели ждала такая женщина, как Кит Дамирофф, я, клянусь, из дома бы не выходил».

Джей. Т. осторожно дал задний ход и немного притормозил, чтобы заглянуть в боковое окно кондитерского магазина. Черт возьми, да там Кит. Что она делает в лавке в пятницу в половине десятого вечера?

Он заехал на парковочную площадку прямо под окном; судя по всем приметам, Леонарда не было. Странно. Джей. Т. тысячу раз проезжал мимо этого невзрачного маленького магазинчика, и Леонард всегда, как часы, торчал на своем месте: либо сидел один, уставившись в пространство, либо наводил порядок на полках. Скучный, одинокий, несчастный — вот в чем его проблемы. Джей. Т. по-настоящему раздражало, что по прошествии двадцати лет, когда любой справился бы с невзгодами, Леонард выглядел так, словно все еще не мог прийти в себя. Джей. Т. смотрел, как Кит вышла из-за прилавка, подошла к вертящейся полке с романами в мягких обложках и без всякого интереса перелистала одну из книг. Кит отличалась от мужа тем, что никогда, казалось, не сидела спокойно, а сейчас выглядела необычайно вяло для женщины, которая всегда крутится как юла. Джей. Т. не мог отвести глаз от ее пышных форм. Вот бы она сняла платье, подумал он, должно быть, в миллионный раз. Когда бы они ни выезжали вчетвером, он и Кит всегда дурачились, но у Джей. Т. никогда не было возможности так долго рассматривать ее. Пусть у Леонарда Дамироффа будет настоящий повод впасть в депрессию, решил он, выключил мотор, вышел из автомобиля и запер за собой дверцу.

Через десять минут колокольчик на входной двери магазина зазвенел, и Кит Дамирофф, подняв голову, увидела, как большими шагами входит Джей. Т. Сквайр, неся коробку юбилейных свечей с пластиковыми держателями, упаковку глазированных кексов, бутылку красного вина, штопор и два стакана.

— Господи, как ты здесь оказался? — засмеялась Кит, когда он поставил вино и стаканы.

— Судя по твоему виду, ты нуждаешься в празднике, вот мы его и устроим. — Джей. Т. подмигнул и начал втыкать свечи в кексы, а потом, образовав буквы К-И-Т, зажег их карманной зажигалкой.

— Ты самый глупый человек во Вселенной, — не могла не захихикать Кит, когда он развернул бутылку и вытащил пробку. Проказы Джей. Т. уже развлекали ее. — Леонард умер бы, если бы кто-нибудь из покупателей сейчас зашел сюда.

— Кстати, а где Леонард?

— В постели с гриппом, ему очень плохо. Знаешь, за все годы он впервые не пришел на работу.

— Почему Бен его не заменил? — Джей. Т. не мог скрыть неприязнь к парню; ну и зануда этот Бен Дамирофф, вероятно, каждый день спит с его дочерью и даже не потрудится выглядеть счастливым.

— У него сегодня ночное дежурство. — Голос Кит был необычно грустным. — Понимаешь, после всего, что случилось, он старается накопить как можно больше, чтобы в следующем году поехать в колледж.

— Да, это место не для тебя. Могу сказать больше. — Джей. Т. наполнил стакан вином и протянул его Кит, восхищенно глядя на нее. — Тебе место в Виндзорском дворце. Нет, во дворце султана или шейха, где тебя осыпят бриллиантами и ты будешь щелкать пальцами слугам.

Кит рассмеялась. Хотя он нес жуткий вздор, ей было приятно и лестно.

— Мое место там, где я есть, — ответила она и по-новому взглянула на полку с запылившимися детскими играми, оставшимися с Рождества двухлетней давности, задумавшись на секунду, правду ли она сказала.

Откровенно говоря, сейчас дела шли не особенно блестяще: Леонард, еще более несчастный и отсутствующий, чем обычно, день и ночь обвиняющий себя за катастрофу с Маргарет Ваал, и Бен, который, наверное, никогда не оправится от удара, и еще Наташа. Ее дочь бегала по всевозможным демонстрациям мод, но на самом деле ее снедала неуверенность в себе, и она ни от чего не получала настоящего удовольствия. Кит понимала, что она, возможно, несправедлива к Наташе, но ей хотелось, чтобы девочка просто радовалась жизни. Возможно, если хотя бы один в семье смог быть веселым, их квартира не казалась бы такой безысходно мрачной.

— Тост за самую прекрасную женщину в мире, — Джей. Т. поднял стакан с вином и сделал большой глоток.

Кит вздрогнула, она совершенно забыла о его присутствии. «Господи, о чем это он!»

— Ой, Джей. Т., оставь это. — Она постаралась изобразить досаду, но, если честно, ей было приятно.

Уже многие годы ей не хватало в ее браке внимания, комплиментов, атмосферы чувственности. Джей. Т. с его дурашливостью, во всяком случае, видел в ней женщину, с которой можно невинно пофлиртовать. Кит виновато подумала о Леонарде, похоже, он заболел всерьез, а от врача отказался и от нее отвернулся, когда она попыталась приободрить его перед уходом в магазин. Джей. Т. выглядел нелепо со своим маникюром и стрелками на брюках, в Леонарде Кит ценила серьезность и преданность ей и детям, но сейчас при виде красивого, энергичного и оживленного лица Джей. Т., его глаз, полных озорства… В общем, ей совсем не хотелось прогонять его. В конце концов она присоединилась к нему, подняв перед собой стакан и сделав большой глоток вина, а потом еще один.

«Чего он добивается?» Кит почувствовала несуразность всей сцены — среди ночи в пустом кондитерском магазине они вдвоем празднуют Бог знает что, — и, на мгновение смутившись, снова подняла стакан и осушила его.

Не задавая вопросов, она в задумчивости ощущала, как приятная теплота вина проникала в ее желудок. Джей. Т. был очень привлекательным мужчиной. Она любила пококетничать с ним, когда они вчетвером отправлялись куда-нибудь, но он был таким… безответственным, что ли. Кит никогда не принимала их флирт серьезно, за все годы замужества Леонард был ее единственным мужчиной. Такой надежный, абсолютный антипод ее легкомысленной натуре. Почему, спросила она себя, когда Джей. Т. снова наполнил ее стакан, серьезность Леонарда внезапно предстала перед ней в смешном виде?

Глупый и поверхностный, Джей. Т. по непонятной причине сегодня вечером казался ей почти удальцом. Интересно, между прочим подумала Кит, что свело их с женой в самом начале. Лилиан совсем не подходила Джей. Т. Она была гораздо более сложной натурой, чем ее муженек. Не похоже, чтобы между ними была искренняя привязанность. Чаще всего Лилиан тихо сидела, полностью погруженная в обдумывание какого-то своего замысла. Что же касается Джей. Т., то он, казалось, совершенно не замечал свою жену. Смущенная промелькнувшей у нее в голове мыслью, Кит подумала, занимаются ли еще Сквайры любовью. Она не могла себе этого представить. Нахмурившись, Кит вспомнила свою супружескую жизнь. Кто она такая, чтобы судить других? Только что поженившись, они с Леонардом не могли насытиться друг другом, но когда начались их неудачи, они стали отдаляться. Если бы только Леонард смог покончить со своей меланхолией, если бы он смог снова стать тем человеком, которым был, когда они поженились. Он любил ее так же сильно, она знала это, но из-за его депрессии радость ушла из их жизни. Кит не могла припомнить, когда они в последний раз занимались любовью. «И если Джей. Т. позволяет себе так смотреть на меня, — сказала она себе, — это только его, Леонарда Дамироффа, вина».