Джей. Т. сбил всего пять кеглей, у Леонарда дела были не многим лучше.

— Теперь твой черед, Лил, — обратился Джей. Т. к жене, — не урони чести Сквайров.

Лилиан была хорошим игроком, но, когда она встала, в ней чувствовалась нервозность.

— Я очень постараюсь, Джей. Т.

Все молча наблюдали, как Лилиан сбила семь кеглей.

— Стой свободно, и остальные будут твоими, — крикнул жене Джей. Т.

Нахмурившись, Лилиан ожидала, пока вернут шары.

— Мальчики, принести вам пива? — обратилась Кит к мужчинам.

— Ах, — глубокомысленно произнес Джей. Т., — у меня уже есть жена, почти чемпион по боулингу, а здесь другая женщина предлагает мне пиво. Если бы только можно было иметь двух жен, а, Леонард? Это именно то, что нужно мужчине.

Кит быстро перевела взгляд на мужа, увидела, как он на мгновение застыл, и сразу же произнесла шутливо:

— Тебе не хватило бы и тысячи жен, Джей. Т. Так как насчет пива? Я не стану долго упрашивать.

— Хорошо, Кит, спасибо. — Джей. Т. вытащил бумажник и протянул ей десять долларов. — И принеси чего-нибудь поесть, раз уж ты идешь, каких-нибудь крендельков с солью.

— Сейчас вернусь. — Кит подмигнула Леонарду. — Не позволяй им жульничать, пока меня не будет, дорогой. — И с печальной улыбкой на лице направилась к стойке буфета. Джей. Т. даже не представлял, сколь неудачно он пошутил. Ведь о семье Леонарда Дамироффы не рассказывали никому в Вестерфилде.

Нет, никто в городе не знал правды об Эде Дамироффе, отце Леонарда. Для всех он был процветающий бизнесмен, владелец сотен гастрономических магазинов в этом и других двенадцати штатах, добропорядочный семьянин и только. В двадцатые годы Янкель Дамирофф эмигрировал из России в Америку, изменил свое имя на Эд и открыл маленький гастроном в Олбани. Меньше чем за десять лет он накопил достаточно средств, чтобы перенести свое дело в один из престижнейших пригородов. Этот гастроном прославился ассортиментом необычных продуктов, разнообразием экзотических и изысканных деликатесов. Покупатели не ленились заезжать туда, чтобы купить полфунта копченой лососины или маринованной сельди, а там, глядишь, добавить баночку того или коробочку другого. Вскоре Эд обнаружил, что гастрономическая секция его магазина становится все прибыльнее.

Решив открыть второй магазин, он отказался от большинства основных местных продуктов и обратился к дорогостоящим баночкам черной икры, импортным печеньям и джемам, особым горчицам, а также к знаменитой копченой белорыбице и миногам. В следующее десятилетие он продолжал расширяться, его магазины оставались сравнительно маленькими, но их становилось все больше и больше. В каждом из них была заложена одна и та же идея — гастрономия на изысканный вкус, но в каждом была и своя «изюминка», в этом сказывалось индивидуальное пристрастие управляющего магазином. Когда в 1955 году Кит впервые встретилась с Леонардом, у Эда на Северо-Востоке было более пятнадцати магазинов, сейчас, по ее предположениям, их должно быть вдвое больше.

Не то чтобы Кит больше не посвящали в работу империи Эда, нет, его имя даже не упоминали у них в доме. Какая разительная перемена по сравнению с тем временем, когда Леонард работал на отца.

Кит помнила, как Леонард боготворил Эда, крупного приятного мужчину с громким голосом и напористым характером. Леонард изо всех сил стремился угодить ему, все больше сил вкладывая в семейный бизнес. Он бросил колледж, считая, что практический опыт лучше диплома любого колледжа и усердно трудился — с утра до ночи, — чтобы найти способ сделать магазины удобней, чище и привлекательнее.

Первая встреча Кит с Леонардом произошла в Рочестере, где должен был открыться еще один магазин Эда Дамироффа. Леонард стал регулярно наведываться туда, помогая управляющему. После окончания рабочего дня он обычно останавливался в мотеле «Пайлейк», где Кит работала горничной.

Она не сразу обратила внимание на Леонарда, слишком была озабочена собственными проблемами — мало ли постояльцев в мотеле. Ее родители умерли один за другим в течение полугода, когда ей едва исполнилось семнадцать, а так как старшая сестра умерла еще раньше, она осталась совершенно одна и с тех пор заботилась о себе сама. В последнее время с работой становилось все хуже, а она отчаянно нуждалась в ней — хозяйка грозилась выселить из меблированной комнаты за неуплату, а ее босс, мистер Харди, то говорил ей, что она неумелая дурочка, недостойная работать на него, то нежно гладил ее, когда они оказывались в полутемном коридоре. Она не могла забыть его противную усмешку и шепот: «Мы еще продолжим». Как бы старательно Кит ни убирала комнату, он находил поводы для замечаний, и в конце концов ей самой стало казаться, что она полная бестолочь. Стараясь улестить его, она всегда была вежлива и обходительна, но боялась, что этим как-то потворствует его приставаниям. Сходя с ума от страха потерять работу, она беспокойно металась ночами и терзалась днем. От природы не унывающая, Кит постепенно впадала в отчаяние.

Именно в этот момент на горизонте появился Леонард Дамирофф. В первый раз они заговорили, когда она случайно столкнулась с ним в его номере, ошибочно решив, что комната свободна. Она извинилась, он кивнул и сказал, что ничего страшного. После этого они обменивались улыбками, встречая друг друга, потом здоровались, и наконец Леонард спросил, не выпьет ли она с ним чашечку кофе. С самого начала она поняла, что он джентльмен, и стала ждать его посещений — а он приезжал обычно раз в две недели, — тихих разговоров и доброго участия. У нее появился друг, которому она могла рассказать о своей жизни, об одиночестве, которое гложет ее, и о своих страхах перед будущим. Понемногу отношения стали более близкими — они держались за руки и целовались, говоря «спокойной ночи». Кит понимала, что Леонард стал ухаживать за ней, и ощущала, будто черпает из него силы. Рядом с Леонардом или просто думая о нем, она чувствовала себя в безопасности и обнаружила, что грубые слова и выходки мистера Харди утратили свою силу; поразительно, но ее безразличие, казалось, отбило весь его интерес к ней; встречаясь с ней, он просто кивал, но ничего не говорил. Как-то раз Кит сделала открытие, что весело напевает, моя полы или вытирая пыль.

Они с Леонардом были знакомы уже почти год, когда он сделал ей предложение, сидя напротив нее в ресторане, за десертом и кофе.

— Кит, ты сокровище, — тихо сказал он, — и сама об этом не знаешь. Тебе не место здесь, я хочу отвезти тебя домой, дать тебе другую жизнь, ту, которую ты заслуживаешь.

Ее глаза наполнились слезами благодарности. Он такой надежный, он будет для нее якорем, это тот человек, который всегда будет заботиться о ней, который будет хорошим мужем и отцом.

— Ты мой принц-избавитель, — шепнула она и улыбнулась. — Это сентиментально, но правда.

Леонард тоже улыбнулся и взял ее руку.

— Я ничуть не возражаю против сентиментальности. Я сделаю все возможное, чтобы быть достойным тебя.

После того как они поженились и поселились в Олбани, Кит как-то спросила Леонарда, нельзя ли ей работать у Эда, но он стал поначалу сопротивляться.

— Дорогой, — возражала она, — я приучена работать и хочу участвовать в семейном деле, во всяком случае, до тех пор, пока у нас нет ребенка. Пожалуйста, позволь.

— Не понимаю, — хмурился Леонард, — почему моя жена должна работать, нам хватает моего жалованья.

Однако в конце концов он сдался, и счастливая Кит присоединилась в магазине к мужу и свекру. Сам Эд немного пугал ее своим раскатистым голосом и острым языком, но по какой-то причине — и, видимо, не без оснований — отец Леонарда был ею доволен, в некотором смысле даже выделял ее среди других служащих. А ей нравилось находиться рядом с ним, слушать и учиться, испытывая благоговейное почтение перед его деловыми качествами и решительностью, с которой он брался за любую проблему. Постепенно Кит стала разделять преклонение Леонарда перед ним. Общее дело собирало их по вечерам вместе, и они допоздна живо обсуждали торговую или ценовую политику, пока Леонард не отправлял ее спать.

— Ты обращаешься со мной, как с хрустальной вазой, которая в любой момент может разбиться, — журила она его.

Он обнимал ее и привлекал к себе.

— Ты редкий цветок, и я должен оберегать тебя.

— Ты упрямый, — смеялась Кит, втайне польщенная, — но я все равно люблю тебя.

— Надеюсь, что это на самом деле так, — отвечал он торжественно, — потому что ты свет моей жизни.

Кит чувствовала, как ее сердце переполняется любовью и сознанием, что она до самой своей смерти будет предана этому удивительному человеку.

Боже, как давно все это было, миллион лет назад. Да и было ли? Довольно скоро после того, как Кит разрешили работать в магазине, все изменилось. Она никогда не забудет тот день, когда раздался телефонный звонок. Кит стояла за хлебным прилавком, окутанная запахом теплого хлеба, и разговаривала с местным журналистом, который хотел сделать репортаж об Эде Дамироффе.

— Да, в следующем году Эд откроет еще три, — говорила она в тот момент, когда позади нее на стене зазвонил телефон. — Простите.

Кит побледнела, услышав известие, бросила трубку и кинулась разыскивать Леонарда. Она нашла его в дальнем кабинете магазина, и ее лицо было мокрым от слез.

— В чем дело? — Он тут же подскочил к ней.

— О, Леонард, отец… — выдавила она, — твой отец, сердечный приступ…

Горе Леонарда разбило сердце Кит; она никогда не забудет его глубокую печаль в те первые несколько дней после смерти Эда. Но все переменилось, как только вскрыли завещание. Леонард, естественно, полагал, что отец оставит дело ему, и отец действительно оставил дело сыну — но не Леонарду, а сыну, о существовании которого Леонард не имел понятия.

Открылось, что все то время, пока Эд Дамирофф был женат на Розе, матери Леонарда, у него была вторая жена и семья в Поукипси. Ни одна семья не знала о существовании другой. Да, Эд много разъезжал — по делам, всегда говорил он, — но Леонард и его мать не могли найти объяснения, как Эду удавался такой обман на протяжении стольких лет, и были не в силах постичь эту величайшую ложь. У Эда Дамироффа и другой его жены был сын, студент последнего курса Принстона, и он, а не Леонард, получил в наследство все магазины, остальное имущество Эда переходило к Бетти. Розе полагались только десять тысяч долларов, оставшихся на общем счете, и их дом, который всегда был записан на ее имя и полностью оплачен.

Леонард и Роза остались с пустыми руками и в состоянии, близком к помешательству. Оказалось, что они совсем ничего не знали о человеке, с которым жили, — любое воспоминание о прошлом теперь воспринималось в свете знания отвратительного настоящего. Мало сказать, что они не знали его как следует, но он был для них совершенно чужим. Почему, почему он выбрал именно их, чтобы предать самым бессердечным образом? Кит было больно за мужа, когда она видела, как он старался утешить мать.

Другой сын Эда Дамироффа не хотел иметь никакого дела ни с Леонардом, ни с его матерью. В одном-единственном телефонном разговоре он недвусмысленно дал понять, что рассчитывать им не на что.

В одночасье жизнь Кит и Леонарда изменилась. Еще совсем недавно Леонард хорошо зарабатывал, они только что купили дом в Коулвилле, развалившийся особняк в колониальном стиле на двух акрах земли, и, получив от мужа свободу действий, Кит руководила его реставрацией. Сразу же после смерти Эда и отстранения Леонарда от дел деньги стали для них серьезной проблемой, ведь других источников дохода они не имели, в довершение всего над ними нависли пугающие выплаты за дом. Кит могла только беспомощно смотреть, как Леонард все глубже погружался в депрессию.

Он попытался начать все заново. Продав дом, они переехали в более скромный, а прибыль от продажи и свои сбережения использовали на приобретение кондитерского магазина в Вестерфилде. Леонард заполнил магазин широким ассортиментом конфет и отборного шоколада, а также газетами, журналами, канцелярскими принадлежностями и разнообразными трубками и сигарами. В первые месяцы владения магазином он был полон решимости. Он сделает это сам и сделает даже лучше. Кит была счастлива видеть, что муж снова возвращался к жизни.

Но почему-то ничего не получилось, магазин просто проглатывал все деньги, которые Леонард вкладывал в него. Радужная надежда, которая была у Леонарда в первые месяцы после открытия магазина, вспыхнула и погасла — финансовые трудности казались непреодолимыми. Если когда-то у них было столько денег, что они не знали, куда их девать, то теперь их карманы были пусты, а с ненадежным делом, видимо, нужно было расстаться. Леонарду пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы сказать Кит, что они не могут позволить себе оставаться в престижном Коулвилле, что им придется переехать в одну из новостроек Ривервью в Вестерфилде.