Положив трубку, Филип присел на диван и рассеянно посмотрел на дверь, не так давно закрывшуюся за Дори. Новый облик девушки пугал его, но Филип уже принял решение. С медальоном или без, она по-прежнему принадлежала ему. Сегодня последняя ночь, которую Дори проведет со своим любовником. А вот ему, пожалуй, предстоит бессонная ночь.

Выступление Пандоры имело огромный успех. С самого начала, когда на зрителей пролился дождь из маргариток, и до конца, когда девушка исчезла в дымке, от нее невозможно было отвести взгляд.

На Дори было некое подобие древнегреческой тоги цвета слоновой кости, тончайший шелк идеально облегал ее безукоризненную фигуру. Когда она запела, ее голос, чувственный и эмоциональный, проникал в душу каждого сидящего в зале.

— Великолепна, не правда ли? — сказал Денбрук, как только в зале зажгли свет. — С меня словно смыли все мои грязные мысли и повесили просушиться на солнышке. Неудивительно, что все билеты на концерт были распроданы за две недели.

— Да, она великолепна, — задумчиво повторил Филип.

Сегодняшняя Дори стала для него откровением. За циничной маской продажной шоу-леди скрывалась настоящая, полная страсти женщина.

Филип поднялся с места.

— Я пойду за кулисы. Позвоните в аэропорт — пусть заправят и подготовят к вылету мой самолет. Ждите меня в машине.

Денбрук неодобрительно посмотрел на шейха:

— Почему бы мне не проводить вас в гримерную мисс Мадхен? В этой толпе опасно разгуливать, имея в кармане такую дорогую безделушку.

— Не волнуйтесь, я в полной безопасности, — улыбнулся Филип. — Каждого из этой толпы Дори, как и вас, повесила просушиться на солнышке.

Ему потребовалось пятнадцать минут, чтобы договориться с охраной «Немезид». Дори отнесли его записку, после чего он смог пройти в гримерную.

Дори все еще была в тунике, доходившей до середины бедер, но уже успела снять свой ужасный рыжий парик и расчесывала волосы. На ней снова была маска светской куртизанки, и теперь, когда Филип знал, что скрывается под этой маской, она злила его еще больше.

— Ты, должно быть, очень устала, — сказал Филип, закрывая за собой дверь. — Концерт произвел на меня потрясающее впечатление.

— Так ты был в зале? — Дори застыла с расческой в руке.

— Да, решил посмотреть, чем ты занимаешься. Возможно, я даже выйду сейчас в фойе и куплю себе футболку с твоим профилем. Прими мои поздравления. Я потрясен.

— Шутишь, наверное. — Дори снова принялась расчесывать волосы. — Я ведь говорила тебе, что не питаю иллюзий относительно своего голоса.

— Вот увидишь, твоя слава будет не такой быстротечной, как тебе кажется.

— Ты говоришь так, потому что ты — не фанат рока. Мои поклонники быстро забывают своих кумиров.

— Разве? — Филип вопросительно посмотрел на девушку. — Что ж, значит, нам пора позаботиться о твоем будущем. Я привез обратно медальон.

— Вот как?

— Ты не оставила футляра, так что мне пришлось заказать новый. Думаю, тебе понравится. — С этими словами Филип поставил перед Пандорой коробочку, которую держал в руке.

Никогда в жизни Дори не приходилось видеть такой красоты. Рисунок из бриллиантов и изумрудов, расположенных симметричными рядами, потряс бы кого угодно. Она не могла отвести глаз.

— Потрясающе, — прошептала Дори, переведя дыхание. — Да ей же цены нет.

— Я купил ее, так что цена у нее есть. — Шейх открыл коробочку. — Надеюсь, тебя не разочарует моя щедрость.

— Не разочарует, — повторила Дори, словно в забытьи. — Значит, ты принял решение?

— Да. — Филип застегнул медальон на шее девушки. — Поразмыслив, я решил, что перспектива владеть тобой именно таким образом вполне меня устраивает. — Глаза его встретились в зеркале с глазами Дори, а руки скользнули под тунику и сжали ее груди. — Ты очень чувственная, — почти холодно заметил он. — Тебе ведь нравится то, что я делаю, не так ли?

— Да, — тихо сказала она. — Очень нравится. Пальцы Филипа медленно массировали ее соски, разжигая огонь во всем теле.

— Очень хорошо. Потому что в ближайшие три месяца мы будем часто заниматься этим. Кстати, надеюсь, у тебя нет планов, которые нельзя было бы пересмотреть. Я забираю тебя с собой прямо сегодня.

— Сегодня? — В этот момент пальцы Филипа сжали ее сосок, и по телу пробежала сладкая волна. — Так мы уезжаем сегодня? И куда же?

Филип наблюдал за ее отражением в зеркале, сгорая от желания.

— В Седихан, куда же еще, В начале месяца я должен обсудить с Алексом Бен Рашидом условия очередного договора. — Филип продолжал играть с сосками девушки. Затем приподнял обеими руками ее грудь, так что соски проступили через тонкую ткань туники. — Господи, как красиво! — Филип наклонился к уху Дори. — Это ведь возбуждает тебя, правда? А мне нравится смотреть на твое отражение. Пожалуй, я телеграфирую с борта самолета, чтобы в моей спальне установили зеркало на потолке.

Все, что делал Филип, возбуждало ее. Достаточно было находиться с ним в одной комнате, чтобы испытывать наслаждение.

— Мне надо собрать вещи, — сказала она.

— Нет. — Филип сжал губами мочку ее уха. — Я куплю тебе все, что потребуется. Твой паспорт в порядке?

Дори кивнула, не сводя глаз с отражения Филипа в зеркале.

— Прекрасно. Я пошлю Денбрука в отель забрать его. Я хочу, чтобы мы вылетели немедленно. Ты ведь знаешь, я никогда не любил ждать, когда хотел чего-то по-настоящему. — Язык его нащупал чувствительное место за ухом — по телу девушки пробежала дрожь. — А я очень хочу тебя, Дори.

Она знала это. Она чувствовала, как тяжело вздымается грудь Филипа, слышала его хриплое, порывистое дыхание.

— Хорошо. — Дори закрыла глаза. Не все ли равно? Он решил взять ее с собой — это сейчас главное. — Я еду.

— Хочу снова увидеть тебя. — Филип шарил ладонями по спине девушки в поисках застежки. — Вчера, когда ты ушла, я не мог ни о чем думать, кроме твоей великолепной груди на фоне черного бархата. Как мне, черт побери, избавиться от этой штуки? — возмутился Филип.

— Она снимается через голову. — Дори едва слышала собственный голос. Филип хотел ее! Вот она — награда за долгие годы ожидания!

— Так сними же ее скорее! — потребовал Филип. Веки Пандоры дрогнули.

— Прямо здесь? — спросила она.

— Мне все равно, где. — Глаза Филипа горели страстью. — Даже если бы мы стояли сейчас на сцене перед полным залом, я хотел бы того же.

Дори почувствовала возбуждение в каждой клеточке тела. Пожалуй, она понимала Филипа.

— Филип, но я не… — Ей не дали договорить. Дверь гримерной распахнулась, и на пороге появился Нил в элегантных брюках и белой рубашке.

— О, простите, — сказал он, увидев Филипа. — Я прервал важный разговор?

— Ничего важного, — ответил Филип.

— Опять не могу застегнуть эти чертовы запонки. Ты поможешь мне, малышка? — обратился Нил к Дори.

— Что-что? — Дори тряхнула головой, возвращаясь к действительности. — Ах да, конечно. Нил, это шейх Эль Каббар. Позволь представить тебе Нила Сейбина, Филип. — Дрожащими руками она стала застегивать запонки. — И зачем ты только носишь их? Каждый раз одна и та же проблема.

— Хочу произвести впечатление, малышка. Мне нравится смотреть, как вытягиваются лица снобов из так называемого приличного общества, когда они видят элегантного рок-музыканта. — Нил протянул Дори вторую руку и, пока она застегивала запонку, обратился к Филипу: — Кстати, вы останетесь на банкет, который они устраивают сегодня в нашу честь?

— Нет, — очень вежливо ответил Филип. — Вынужден вас разочаровать. Более того, Пандора тоже не сможет присутствовать. Она уезжает со мной прямо сейчас. — Развернувшись, Филип направился к выходу. — Жду тебя в машине, Дори.

— Так это и есть он? — задумчиво спросил Нил, как только за Филипом захлопнулась дверь. Он с интересом взглянул на Дори, отмечая про себя, что никогда еще не видел на ее лице столь одухотворенного выражения, даже на сцене. — Это его ты хотела подразнить, устроив маленькое представление? — Губы Нила изогнулись в ироничной улыбке. — Если бы я знал, что мой соперник так страшен в гневе, то не согласился бы помогать тебе. Его сиятельство шейх готов был меня обезглавить.

— В Седихане больше не рубят головы, — с улыбкой произнесла Дори. — Да, Нил, это и есть тот самый мужчина, ради которого я затеяла этот маскарад.

— Так ты уезжаешь навсегда?

— Я ведь с самого начала говорила тебе, что все это для меня временно, что наступит день, когда я захочу уйти. Мне нужно совсем другое. Ты же без проблем найдешь солистку с лучшими вокальными данными.

— Мы будем скучать по тебе. Ты уверена, что не передумаешь? — Наклонившись к Дори, Нил нежно поцеловал ее в щеку.

— Ну, что же, отправляйся ловить свою мечту, — грустно сказал он. — Я буду держать за тебя кулаки. Пойду пришлю Джин и Поли попрощаться. Мы ведь не можем заставлять ждать его сиятельство, не так ли? — Он помедлил несколько секунд, задумчиво глядя на Дори. — Я ведь помню, как ты пришла к нам впервые. Мы играли тогда в Сохо, в ночном клубе. Тебе было шестнадцать, и ты напоминала голодного цыпленка.

— Я и была голодна, — призналась Дори. — И очень напугана. Господи, как я всего боялась!

— Никогда бы не подумал. Ты казалась весьма самонадеянной юной особой. — Нил снова лукаво улыбнулся. — И как это я не влюбился в тебя по уши?

— Скорее всего, тебя оттолкнул мой жуткий голос.

— Не исключено. — Нил провел ладонью по волосам девушки. — У меня ведь всегда был абсолютный слух. И все же возвращайся, если ничего не получится. Удачи тебе, малышка.

— До свидания, Нил. И спасибо тебе. Спасибо за все. Нил пожал плечами.

— Ты дала мне больше, чем взяла. Не пропадай, давай о себе знать.

Дори молча смотрела ему вслед и горько плакала. Два года они были вместе. Она не ожидала, что будет так трудно прощаться. Дори встала и сняла через голову шелковую тунику.

«Возвращайся, если ничего не получится», — вспомнила она слова Нила. Но все должно получиться. Иначе она просто не сможет жить дальше. Судьба ее зависела теперь от событий ближайших трех месяцев.

Глава 3

— Доброе утро, шейх Эль Каббар. Все сделано, как вы приказали, — доложил дворецкий Рауль Купье, встречая Филипа на пороге его резиденции. Слова звучали привычно и обыденно, словно Филип покинул Седихан вчера, а не шесть месяцев назад. Рауль щелкнул пальцами, и двое юношей в белых ливреях подскочили к лимузину, чтобы взять вещи и отнести их в дом. Сохраняя обычное непроницаемое выражение лица, Рауль обернулся к Дори.

— Позвольте выразить свою радость по поводу вашего прибытия, мисс Мадхен, — вежливо произнес он.

— Спасибо, Рауль, — ответила Дори, пытаясь подавить улыбку.

Трудно было поверить в его искренность. Ведь в прошлом Пандора Мадхен доставляла Раулю одни неприятности. Она испытывала его терпение самыми дерзкими проделками и получала от этого удовольствие. Но ей так и не удалось ни разу вывести Рауля из себя.

— Я взял на себя смелость приказать накрыть к обеду в ваших апартаментах, шейх Эль Каббар, — сообщил дворецкий Филипу, важно шествуя впереди. — Перелет, должно быть, очень утомил вас, мисс Мадхен. Разница во времени обычно сказывается на нервной системе.

— Я отлично себя чувствую, — заверила его Дори. — И вовсе не устала.

— Ты, видимо, забыл, Рауль, что Дори весьма энергичная юная особа, — саркастически заметил Филип, останавливаясь перед дверью в свои комнаты.

— Я не забыл. — На лице Рауля появилось страдальческое выражение. — Мисс Мадхен всегда демонстрировала завидную энергию в своих… предприятиях.

— Однако нам действительно лучше отобедать у меня. Я не так вынослив, как наша очаровательная гостья. И не умею восстанавливать силы так быстро, как скачущие по сцене рок-звезды, с которыми она привыкла иметь дело.

В последних словах Филипа явно слышался упрек, и Дори поняла, что именно ревность — причина его плохого настроения. С тех пор, как Нил Сейбин появился на пороге гримерной Пандоры, он был мрачнее тучи. Во время перелета Филип почти не обращал на нее внимание, погрузившись в работу над документами, которые прихватил с собой. В каком-то смысле так было даже лучше для Дори. Не требовалось постоянно быть начеку и изображать из себя светскую потаскушку. Но теперь надо было как-то отреагировать на колкость Филипа.

— Даже не знаю, что тебе на это сказать. Видел бы ты нас после двухнедельного гастрольного турне. Мы буквально валились с ног.

— Представляю себе, — выдавил сквозь зубы Филип, открывая дверь. — Наверное, тебе очень нравились эти самые гастрольные турне. Твоя комната рядом. Жду тебя через сорок пять минут.

Дори скорчила гримаску ему вслед. Да, Филип был явно расстроен, но пытался казаться высокомерным.

— Как ты считаешь, я должна чувствовать себя оскорбленной, Рауль? — поинтересовалась девушка у дворецкого.