— Я хочу тебя, Дженнифер Энн. Очень. И немедленно. И чтобы это никогда не кончалось.

Он еще крепче сжал ее ладонь. Она посмотрела ему в лицо. В глазах светилась страсть. На высоких крутых скулах играл румянец. Прямой нос и твердый подбородок стали еще отчетливее. Ченс ждал ее ответа.

— Я сама поведу машину, — сказала она и повлекла его за собой.


Дженни сидела на краю кровати и смотрела, как Ченс, опустившись на колени, медленно снимал с нее туфли. Она подалась вперед, поцеловала его в макушку и обхватила лицо ладонями. От его взгляда комок застрял в горле. Его руки скользнули вверх по обнаженным ногам и решительно двинулись выше.

Ченс приподнялся вслед за ними. Она оказалась лежащей на спине посередине кровати. Он уселся ей на ноги и продолжил медленно, методично снимать каждую деталь ее одежды.

Пуговка выскользнула из петли. Звук расстегиваемой «молнии» в тишине зашторенной комнаты прозвучал неожиданно громко. Монотонный шум кондиционера сливался для Дженни с шумом в ушах. Сердце стучало громко-громко.

Ченс расстегнул пояс слаксов и одним плавным движением — как вода по стеклу — стянул их. Дженни только негромко простонала, когда он снова наклонился над ней и принялся расстегивать пуговицы блузки.

— Ченс…

— Тш-ш-ш… — Он жадно и быстро поцеловал ее в губы и вернулся к своему занятию, оставляя ее желать большего.

Пуговицы следовало аккуратно выпростать из своих гнезд, блузка должна была соскользнуть с плеч, чтобы медленно, дюйм за дюймом, все больше и больше обнажать желанное тело. Ченс горел. Он ни о чем не мог думать, кроме своего неудержимого желания обладать этой женщиной.

Блузка распахнулась, открывая еще одну преграду из эластика и кружев, которую Ченсу необходимо было преодолеть. Он наклонился, провел руками по ребрам и легко положил пальцы на кружевные чашечки, немного придавив быстро набухающие бутоны. Ладони гладили ее повсюду, заставляя выгибаться и подставлять губы, в то время как и блузка, и лифчик отлетели в сторону, предоставляя его жадным губам все тело.

Дженни содрогнулась и со стоном выдохнула его имя, когда Ченс полностью вобрал в рот сосок. Прикосновение языка и зубов к нежнейшей и чувствительнейшей коже вызвало ответный жар плоти. Но в тот момент, когда она решила, что больше не вынесет, он переключился на вторую грудь, продолжая распалять страсть.

Она скользила и извивалась под ним, охваченная страстью. Ченс на мгновение прикрыл глаза, потом сосредоточился на последней разделяющей их кружевной преграде. Ладони скользнули снизу под ягодицы и слегка приподняли. Нейлон и кружева вслед за движением рук опустились на пол.

— Дженни! Ты потрясающая женщина! Я хочу… Я должен…

Его передернуло. Он метнулся от нее как молния.

Слишком пугающе. Слишком быстро.

Дженни задохнулась, увидев, как он встал над ней, балансируя на мягком матрасе, и принялся расстегивать свои джинсы, кнопку за кнопкой. Джинсовая ткань распахнулась, выпуская на волю мощный член. В следующий миг он оказался на ней, прильнув обнаженным телом.

Ченс зажмурился. Погрузив пальцы в ее распущенные волосы, принялся ласкать плечи, уткнувшись лицом в ее шею и радостно вдыхая в себя запах Дженни.

Он хотел, чтобы она в полной мере ощутила собой его тело.

Дженни еще никогда не пребывала в столь полном умиротворении. Этот человек был таким большим, таким сильным… И сейчас он пытался сообщить только ему доступным способом, что, несмотря на свои размеры и силу, в ее руках он беспомощен. Дженни крепко обняла его, ощущая на себе тяжесть большого тела, почти вдавившего ее в матрас.

— Давай… — прошептала она.

Именно этого он и ждал. Он скользнул ниже, лишь на чуть-чуть, лишь для того, чтобы было удобнее. Губы его приоткрылись. Он вобрал в себя ее дыхание с такой страстью, словно от этого зависела его жизнь.

Она чувствовала, как его язык жадно обшаривал еще неизведанные пространства в глубине ее рта. И когда наконец исследование закончилось, он мягко откатился на бок, по-прежнему крепко прижимая ее к себе, стараясь, чтобы ни одна клеточка ее тела не осталась без внимания, провел рукой по груди, потом — по животу и нежным прикосновением раздвинул ноги. ;

— Ченс… — Дженни уже почти потеряла дар речи.

Но от его взгляда и от того, что делали его руки, она забыла, что хотела сказать.

— Ради тебя, Дженни. Ради тебя. Позволь мне сделать это ради тебя, — послышался в напряженной тишине хриплый шепот.

Она закрыла глаза, отдаваясь на волю мужчины с волшебными руками и проваливаясь в горячее небытие, в то время как огонь желания все разгорался и разгорался.

А потом она ослабела и задрожала в его руках; он зарылся лицом в ложбинку между грудями и принялся нашептывать слова, от которых страсть ее вспыхнула с новой силой.

Но это было не совсем то, что он хотел. Он хотел быть внутри, там, где его ждали и любили. Уже пора.

Ченс посмотрел на Дженни и моментально утратил чувство реальности, как только одним плавным, бесконечно долгим движением вошел в нее. Он завладел ею, но не хотел торопиться. Она содрогнулась от его мощного давления, но не могла даже пошевелиться.

— Хочу, чтобы это длилось вечно, — прошептал он.

Губы прильнули к ее губам.

— Ченс!.. — Пальцы впились ему в спину.

Мольба наконец возымела действие. Он начал двигаться, контролируя свои толчки. Двигался медленно, размеренно. И она устремилась ему навстречу, тесно обхватывая изнутри. Он вошел глубже, чем раньше, и уже не знал, как совладать с собой. Внезапно желание стало неудержимым, а сладость Дженни — необыкновенной.

Он содрогнулся, потом еще раз… и еще…

Постепенно и сердцебиение, и сознание пришли в норму. Он обнаружил себя распростертым без сил на Дженни, почти расплющенной под его весом.

— О черт, милая, — пробормотал Ченс и быстро скатился с нее. — Прости меня. С тобой все в порядке?

— Ничто не длится вечно, мой дорогой, — пробормотала Дженни и потянулась как кошка, вытягивая одновременно руку и ногу. — Вот поэтому мы и занимаемся этим снова и снова, пытаясь, чтобы все получилось как надо.

Ченс не мог поверить своим ушам. Он только что чуть не отдал концы от избытка чувств, а она уже напоминает ему о следующем поединке. Он уставился в потолок, потом закрыл лицо руками и улыбнулся. Но остановиться на этом не мог. Губы сами растянулись в улыбке, в горле нарастал смех. И наконец Ченс не выдержал и рассмеялся. Приступ сменялся приступом, пока он наконец не сел и не расхохотался во все горло.

Дженни вспыхнула. Но лишь на долю секунды. Затем на ее лице появилась лукавая улыбка, точно у лисы из сказки, которая в чужом курятнике досыта полакомилась курятиной.

Ченс взглянул на нее и снова зашелся от смеха. Дженни метнула в него подушкой. От неожиданности он свалился на пол.

— С тобой все в порядке? — полюбопытствовала Дженни, наклоняясь над Ченсом, распростершимся на полу. Ей очень не хотелось жалеть о своем действии, совершенном под влиянием минуты.

Ченс продолжал хохотать.

— Черта с два, моя милая леди. Со мной явно не все в порядке.

Глубоко вздохнув, он зарычал и вскарабкался обратно на кровать. Сбросив на пол вторую подушку, закинул ей руки за голову, зажал их и прорычал, прежде чем снова овладеть ею:

— Боюсь, мне уже больше никогда не быть в порядке. Но я абсолютно уверен, что теперь мне на это наплевать!

Смех прекратился. А спустя еще несколько часов они наконец заснули.


— Телефон звонит! — Дженни поспешила к двери номера мотеля.

Завозившись с ключом, она довольно внятно изрыгала проклятия до тех пор, пока дверь в конце концов не распахнулась. Но в тот же момент телефон замолчал.

— Вот черт подери!

— Дженнифер Энн! Ты слишком много времени провела в компании рабочих ранчо и теперь выражаешься, как они… и как я. — Усмехнувшись, Ченс поцеловал ее в макушку. Бросив на кровать сумочку, она шлепнулась туда же вслед за ней.

— Это может быть Маркус, — проговорила она. — Я должна была позвонить ему тем утром, когда мы поехали навещать Чарли Роллинза, но забыла. Благодаря тебе я забыла это сделать и по возвращении, когда мы решили отправиться на ленч… или на обед… Ну, в общем, на то, что ты называешь дневной заправкой.

— Маркус? — Ченс вскинул брови. — Стало быть, вы снова с ним общаетесь?

Дженни улыбнулась.

— Конечно. Я и об этом забыла тебе сказать. Ох, Ченс… Кажется, мы с Маркусом наконец пришли хоть к какому-то пониманию. Он действительно меня любит!

Ты мог себе такое представить?

Ченс был потрясен горечью, прозвучавшей в ее словах. Как она смогла вырасти, не ощущая на себе этой любви! Ченс не мог вспомнить, но интуитивно начал понимать причину всей ее детской привязанности и даже ее зависимости от него. Ченс вообще был единственным мужчиной в ее жизни; только этим и можно объяснить всю глубину любви, которую она стремилась подарить ему. Никто, кроме него, не мог претендовать на участие в судьбе Дженни.

— Да, милая, — ответил он и присел рядом, обнимая ее за плечи. — Даже мне это было видно. И на самом деле мне надо было первому позвонить ему, когда ты приехала. Представляю, как он волнуется. Но твое появление так меня удивило, что я растерялся. — Он улыбнулся, заметив на ее лице выражение протеста. — Давай сами позвоним ему. Прямо сейчас.

Дженни набрала номер, подождала некоторое время и затарахтела, услышав ответ:

— Хуана! Это я! А где Маркус? Да!.. Я нашла его! — Улыбнувшись Ченсу, она похлопала ладонью рядом с собой, приглашая его сесть поближе. Он повиновался.

Она тут же прильнула к нему. — Да! Он здесь! Со мной!

Прямо сейчас! — Отведя трубку, она пояснила:

— Хуана сейчас позовет Маркуса. Он на улице, разговаривает с Генри. — Произнеся последнюю фразу, она задумчиво продолжила:

— Если Маркус не в доме, значит, звонил не он. С Викторией ты сегодня уже разговаривал. Кто еще может тебе позвонить?

Ченс нахмурился и пожал плечами:

— Никто.

Ему стало тревожно. Он боялся, что где-то на задворках сознания скрывается какой-нибудь кошмарный, неведомый до поры до времени сюжет, который может разрушить вдребезги этот мир. Теперь же, когда душа и сердце вернулись к жизни благодаря любви Дженни, от этого предчувствия ему стало плохо.

— Маркус! — просияла Дженни. Обхватив Ченса рукой, словно убедившись в том, что говорит правду, она закричала:

— Я нашла Ченса! Он здесь. Со мной. С ним все в порядке. — Выслушала ответ, кивая время от времени. — Да… Да… Обещаю. Со мной тоже все в порядке. Если не веришь, можешь спросить у него. — И она протянула Ченсу трубку.

— Маркус? — Он улыбнулся. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Второй раз за день люди были счастливы оттого, что его видят и слышат. — Да, сэр. Все отлично. Да, разумеется, меня следует наказать за то, что не сказал никому о своем отъезде.

Дженни слушала, прильнув к его груди. Ченс крепче обнял ее.

— Ага… Да, Маркус, вы помните, о чем мы говорили перед моим отъездом? Это хорошо. Я по-прежнему могу рассчитывать на ваше согласие? — Ченс улыбнулся, обратив внимание на выражение лица Дженни. Она не поняла, о чем речь, а потому сгорала от любопытства. — Отлично. Ваше слово, сэр. Да, мы долго не задержимся. Еще день, два от силы. Перед отъездом обязательно позвоним. Ну все, передаю трубку Дженни.

Он протянул ей трубку.

— О чем это вы с Ченсом говорили? — тут же поинтересовалась она. — Но… Ну… — Последовал тяжкий вздох. — Ну что ж, замечательно. Да. Я тоже тебя люблю. — Усмехнувшись, она положила трубку.

— Что он тебе сказал, солнышко?

— Он посоветовал мне не гнать коней. Что я узнаю Обо всем, что мне нужно, в свое время.

Ченс расплылся в улыбке. Его любовь к Дженни была безграничной. Он повалил ее на кровать и придавил своим телом.

— Ну и о чем ты думаешь, Дженни?

— Я думаю, что это время уже настало, — широко распахнув синие глазищи, с улыбкой заявила она.

Дженни лежала навзничь, с руками, закинутыми за голову, полностью притиснутая его весом к кровати так, что едва могла дышать. Но то, что он произнес в следующее мгновение, лишило ее и этой способности.

— Я тебя люблю, Дженни.

Слезы брызнули из глаз. Это оказалось так внезапно, так неожиданно, что она даже ни о чем не успела подумать.

— Я тоже тебя люблю, Ченс.

Он тяжело, прерывисто вздохнул. Мышцы рук напряглись, когда он приподнялся над ней. В горле застрял комок.

— Я не могу представить дальнейшей жизни без тебя, Дженни. И не хочу думать, что когда-нибудь тебе может стать плохо, а я не сумею прийти на помощь. Я уже не представляю себе утро, чтобы, проснувшись, не обнять тебя.

— Ну и что, по-твоему, мы должны сделать в таком случае? — испытующе проговорила она, обнимая его за шею.

— Я думаю… может быть… ну, просто может быть… если бы ты согласилась выйти за меня замуж… Тогда все остальное было бы замечательно.