* * *

Всю дорогу до города Элина молчала. Ей было неловко от того, что она ушла с праздника раньше всех. Всё же она была дочерью именинницы, и считала своим долгом помочь матери с уборкой и посудой. В другой раз она бы так и сделала, но сегодняшнее неожиданное появление Игоря смутило её и, отнюдь, не обрадовало.

Элина точно знала, что приезжать муж не собирался, иначе он позвонил бы ей заранее. Но он приехал без звонка, и, судя по мрачному настроению, не из желания сделать ей сюрприз. От неё не укрылись косые взгляды, которые супруг то и дело бросал на Рябинина, а откровенные намёки Корецкого-младшего только усугубляли её тревогу. Самым лучшим в этой ситуации было как можно скорее покинуть компанию, что она и сделала, и теперь невольно мучилась угрызениями совести.

Элина изредка бросала взгляд на мужа — поджав губы, тот сосредоточенно вёл машину и почти до самого города не проронил ни звука. Ситуацию, в которой застал её супруг, когда приехал на дачу к тёще, никак нельзя было назвать пикантной, разве что с огромной натяжкой. Рябинин пригласил Элину на танец — вполне обычный для праздничного вечера поступок, но, лишь бросив на мужа один-единственный взгляд, она почувствовала привычный холодок в груди. То, что Игорь остался поужинать, не говорило абсолютно ни о чём — впечатление от невинных полуобъятий жены и её доктора читалось на его и без того хмуром лице.

Зная, что открыто он не скажет ничего, Элина заранее приготовилась к обычным придиркам по какому-нибудь пустяковому поводу — в лучшем случае.

— Тебя куда-нибудь завезти? — въехав в черту города, муж, наконец, нарушил молчание.

— Нет, — Элина пожала плечами, — мне никуда не нужно.

— Может, в магазин?

— Нет.

— Ну, может, тебе что-то нужно купить?

— Нет.

— Хлеба, например?

— На сегодня хватит, а завтра куплю свежего… — про себя удивляясь неожиданному интересу Игоря к её проблемам, Элина даже не знала что делать — отказываться дальше, или придумать какую-нибудь покупку, лишь бы удовлетворить явное желание Игоря проявить о ней внезапную заботу.

— Может, у тебя что-то закончилось… — супруг говорил довольно сдержанно, но настойчиво, — Может, что-то срочно нужно… Подумай, пока я машину не поставил.

— У меня закончились мои любимые духи… — она слегка улыбнулась, — Но ты мне не поможешь…

— Почему? Скажи, куда ехать… Магазины ещё не все закрылись.

— Мои духи не купить в магазине. Они эксклюзивные, я их выписываю.

— Ну, как хочешь, — снова поджав губы, Игорь завернул на стоянку возле их дома.

Поднявшись в квартиру, Элина сразу прошла в ванную. Странное поведение Игоря не шло из головы. Оно явно походило на ревность… но было ли оно ревностью на самом деле?

Он был не из тех, от чьей ревности можно было получать удовольствие. Если его, действительно, задела картина, увиденная на даче, то можно было считать, что череда нервотрёпок жене обеспечена. Теперь имя доктора Рябинина дома лучше не упоминать вообще, а про визиты к нему — забыть.

Впрочем, что это она… Размечталась… Возможно, это вовсе не ревность, а просто плохое настроение. Тогда, что означает его порыв поехать за покупками?..

…А вот это может быть результатом его собственной вины. Впрочем, сути дела это не меняет. Он давно уже живёт своей, далёкой от неё, Элины, жизнью.

Когда Элина вышла из ванной, муж уже вернулся из гаража. После беспокойного дня она почувствовала сильную усталость и, войдя в спальню, с наслаждением улеглась на прохладную постель.

Она уже начала дремать, когда услышала, как Игорь присел рядом на кровать.

— Может, ты объяснишь, что с тобой происходит? — положив на расставленные колени локти, муж сцепил пальцы и подался вперёд.

— Со мной?.. — открыв глаза, она непонимающе уставилась на него, — А что со мной происходит?

— Вот это я и хотел узнать у тебя. Ты в последнее время очень странная.

— Я — странная? — Элина подложила под голову локоть и слегка нахмурилась, — В чём это проявляется?

— Не знаю… — муж нервно поджал губы, — Но после больницы ты какая-то другая.

— Очень интересно. А подробнее?

— Что — подробнее?! Ты всё время молчишь, уходишь в себя… Каждое слово из тебя нужно тянуть клещами! Да, ты всё делаешь, как и раньше… не споришь, не ссоришься, стараешься угодить… Но я же не слепой! Ты — другая!

— Я такая же, как и раньше. И, если честно, мне даже странно, что ты обратил на меня внимание.

— Вот только не надо… — муж повернул к неё лицо, — Вот только не надо, ладно? Ты всё прекрасно понимаешь!

— У тебя что, неприятности?

— Нет у меня неприятностей, нет! — он повысил голос, — Для меня самая большая неприятность — это твоё громкое молчание! То слёзы льёт… То молчит!..

— А тебе чего больше хочется?

— Мне хочется прийти домой, и чтобы на меня никто не давил! А ты давишь!..

— Мне что, уйти?.. — почувствовав привычную резь в глазах, Элина приподнялась на постели, — Зачем ты меня мучаешь?! Игорь?! Если тебе что-то не понравилось, скажи об этом прямо! Зачем устраивать такие сцены?!

— Я — сцены?! — вскочив, он нервно заходил по комнате, — Ничего себе… Я ещё и сцены устраиваю…

— А что ты делаешь?! — она всё же не смогла сдержать слёз, — Если я тебя раздражаю, скажи, я уйду!

— Мне не нужны твои такие вот жесты!.. — для пущей убедительности Игорь жестикулировал руками, — И мне не нужно, чтобы потом говорили, что я такая сволочь, что довёл тебя до слёз!

— А мне смеяться почему-то совсем не хочется! — она тоже встала и подошла к окну, вытирая мокрое лицо ладонью.

— Ну, конечно… — Игорь усмехнулся, — Я же такой гад, что только до слёз и могу довести… Не то, что некоторые…

— Какие — некоторые?.. — она уже догадалась, кого имеет в виду муж, — Ты о чём — вообще?!

— Такие… — он снова уселся на кровать, — С которыми весело… Видел сегодня…

— Что ты видел?!

— Всё, что надо. Стоят в обнимку… — муж с обидой скривил уголок губ, — Как голубки…

— Никто в обнимку не стоял. Все танцевали, и меня пригласили, что здесь такого?!

— Да ничего. Всё нормально.

— Я звала тебя, ты сам не поехал со мной.

— Не помню такого.

— А ты ничего не помнишь. Ни как просила продукты привезти, ни как на дачу звала.

— Ну, ясное дело… Это же я… Другие зато ничего не забывают.

* * *

…В начале августа Ирина Германовна напомнила дочери, что Рябинин ждёт её на приёме в своём кабинете. Пообещав записаться, Элина не знала, как поступить. Муж, вроде бы, успокоился и больше не напоминал ей о «случае на даче», но сама она была настолько морально уставшей, что совершенно не хотела провоцировать его на возможную ревность. Более того, она не находила в себе сил заниматься своим здоровьем. На фоне семейных трудностей проблема больного сердца ушла на задний план. Если раньше она страдала от того, что Игорь полюбил другую женщину, то сейчас к этому чувству прибавилась уверенность, что с ним происходят какие-то новые перемены. Он по-прежнему подрабатывал вечерами в ДК, но домой возвращался раньше обычного. Обострённое ситуацией женское чутьё подсказывало Элине, что отношения мужа с Дарьей принимают какую-то новую форму, но, отнюдь, не прекращаются. Это мучило не меньше, Игорь находился в постоянном напряжении, и это напряжение передавалось и ей.

Игорь всё реже отсутствовал дома вне работы, но теперь Элина слышала их телефонные разговоры — муж открыто общался с Гринчук по вечерам и в выходные дни. На первый взгляд, «ничего такого» в этих беседах не было — они болтали по-приятельски, обсуждая разные новости, и Элина даже была рада, что свидания с «любимой женщиной» супруг заменил на такое, довольно безобидное, общение.

Однако, на их с Игорем отношениях это почти не отразилось. Его внимание к жене, как и прежде, носило переменный характер — после вспышек страсти наступали приступы ничем не обоснованных обид, придирок, даже злости. Душевные силы таяли на глазах, и Элине ловила себя на мысли, что ей сейчас тяжелее, чем в начале романа мужа с Дарьей.

Сама Дарья тоже теперь вела себя как-то странно. Она то зазывала Элину в кабинет и, угощая кофе, заводила откровенные разговоры на семейные темы, то выдумывала ей лишние обязанности, а затем сердито распекала за нерасторопность. Помня о том, что они ещё не рассчитались с Гринчук, Элина на открытый конфликт не шла, но ей всё больше казалось, что Дарья добивается именно этого.


…Чувствуя, как душевная усталость перерастает в физическую, Элина уже давно подумывала о помощи психотерапевта, и, записавшись на приём, приехала в один из медицинских центров.

— Я не знаю с чего начать… — усевшись в кресло, она не отводила взгляда от своих сцепленных пальцев.

— С самого начала… — женщина лет сорока, с собранными на затылке чёрными волосами, внимательно смотрела на пациентку.

— Я устала жить… мне ничего не хочется…

— Вы ещё отлично выглядите, — врач смерила Элину взглядом, — ко мне знаете, какие дамы иногда приходят? Даже умыться нет сил… До такой степени подавленные. А вы ещё молодец — и макияж, и маникюр…

Рассказывая о своей проблеме, Элина ужасно боялась, что упустит что-то главное, не сумеет объяснить причину своего визита.

— Поведение вашего мужа совершенно типично для мужчин, воспитанных деспотичной матерью. Кем были его родители?

— Отец — юрист, но он живёт в другом городе, — вытерев слёзы, Элина тяжело вздохнула, — он давно ушёл из семьи, Игорь его почти не помнит. Сам он с матерью приехал сюда почти семнадцать лет назад. Мы учились в одном классе… Как-то сразу полюбили друг друга. А свекровь… Она была не столько деспотичной, сколько истеричной и капризной женщиной. Её старшая дочь осталась на родине, не поехала с ней сюда. А Игорь… Он много рассказывал о своём детстве. Мне было это странно слышать, но он открыто говорил, что не любит свою мать. Она устраивала истерики по любому поводу, и мужу, и детям. Он говорил, что помнит, как она закатила ему, пятилетнему ребёнку, вполне взрослый скандал за то, что он не хотел надевать костюмчик, который ему не нравился. То есть, она не объяснила, не уступила… Она поступила с ним, как со взрослым, ненавидимым ею человеком. Она кричала, швыряла вещи, проклинала сына, воздевала к небу руки… Изо всех её слов ему запомнилось «Будь ты проклят». Сейчас, после смерти матери, он не говорит о ней с обидой, но, когда она была жива, он часто вспоминал эти её слова. Она намеренно заставляла его делать именно то, что было ему не по душе. Он хотел заниматься спортом — она отдала его в школу танцев. Он совершенно не хотел танцевать, но она давила на него, устраивала сцены… Потом согласилась забрать его из танцев, но с условием, что он поступил в музыкальное училище. Он просился на гитару, но она его отправила на класс баяна… В общем, всё его детство и юность — бесконечная душевная травма. Потом, переехав сюда, мать сошлась с мужчиной, который так и не нашёл с Игорем общего языка. Отчим пил, но был очень работящим, и свекровь с ним жила. Я думаю, что он и терпел её выходки только потому, что был постоянно пьяным. Сразу после школы мы с Игорем поженились, и стали жить в своей квартире. Я видела, как он с трудом привыкал к тому, что на него никто не давит, не вынуждает на какие-то действия… Мне всегда его было очень жалко. Но… сам он очень похож на свою мать. Жизнь с ним порой невыносима. Я даже привыкла, что на него никто не посягает, и вдруг…

— Поведение вашего мужа — ничто иное, как прочно сформировавшееся чувство вины перед вами. В глубине души он прекрасно понимает, что доставляет вам боль своим поведением, но он не способен принимать вас такой, какая вы есть. Ведь в его глазах вы — лучше, чем он сам. Вы его прощаете, но он не прощает вам собственных ошибок. Все его проблемы заложены в его детстве. Мальчики в таких семьях, как правило, ломаются. Девочки — напротив, вырастают сильными натурами. Что касается увлечения вашего мужа, то оно не имеет будущего. Его увлечение — всего лишь отзыв на хитрый манёвр. Видимо, любовнице удалось найти для него такие слова, которых он не слышал даже от вас.

— Я бы и рада ему сказать эти слова… — Элина горько усмехнулась, — Но после его выходок язык не поворачивается.

— Это понятно, — врач охотно кивнула, — ей легче в этом плане, он ещё в душу ей не наплевал. Она лишь видит красивую оболочку, красивого мужчину, по виду — однолюба, не бабника… непьющего, и делает удачную попытку обратить на себя его внимание. Она не видела его пьяных выходок, не слышала оскорблений, не прошла с ним все круги ада, как вы… Она лишь видит результат ваших усилий, а то, что усилия ваши — в этом можете не сомневаться.

— Помогите мне? — Элина с надеждой смотрела на собеседницу, — Он стал меньше с ней встречаться, но зато теперь без конца разговаривает по телефону. Я чувствую, что он отдаляется от неё, но он и не приближается ко мне… Я не могу закатывать ему скандалы. Во-первых, просто не умею, а, во-вторых, это бесполезно. После ссор он только озлобляется, я становлюсь для него врагом. Но у меня больше нет сил… Я с трудом хожу на работу, я забыла, когда смеялась в последний раз. Иногда по утрам мне даже не хочется расчёсываться…