— Да подожди ты! — он поймал её за руку, когда Элина хотела выйти из спальни, — К чему эти разговоры, Эля?! Ты прекрасно знаешь, что я от вас никуда не уйду!

— Значит, уйдём мы.

…Дальнейший разговор ни к чему не привёл — Элина упрямо повторяла, что он, как честный человек, не может бросить своего ребёнка, и должен остаться с Дарьей. Понимая, что в жене говорит обида, и она откровенно лукавит, Игорь решил не мучить ни себя, ни её, а дать время успокоиться им обоим.

Однако утром в понедельник Элина сама завела незаконченный накануне разговор. Ей было уже заметно лучше, и она встала рано, чтобы проводить в школу сына. Увидев, что муж тоже собирается на работу, она достала телефон и набрала номер отца.

— Папа, — она нарочно вышла в прихожую, где муж уже надевал куртку, — можно, Игорь опоздает на час? Мне срочно нужно лекарство, кроме него некого послать в аптеку…

— Зачем?.. — Игорь смотрел на неё вопросительно.

— Я хочу с тобой поговорить… — Элина повернулась в дверях, — Идём в гостиную.


Она чувствовала, что прошедшая ночь почти полностью растворила обиду… Она и раньше не умела долго обижаться или сердиться, иногда ругая себя за такую мягкотелость, но ничего не могла поделать со своим характером… Даже боль, которая, казалось, теперь навечно поселилась в её душе, не смогла удержать эту обиду… Элина с чувством обречённости понимала, что не может справиться с любовью к Игорю… и что эта любовь сильнее и боли, и всех обид на свете, и нет такой силы, которая смогла бы победить эту самую любовь.

— Знаешь, мне даже стало легче от того, что я всё узнала… — присев в гостиной в кресло, она подняла на мужа печальный взгляд, — Жить в неизвестности очень страшно. Ты ведь тоже сейчас мучаешься…

— Мне, конечно, тяжело, но… — начал было Игорь, но она его перебила:

— Ты не бойся, я не собираюсь сейчас начинать новые разборки. Просто… я вижу, как тебе плохо… я хочу тебе сказать, что… если всё именно так, как ты говоришь, то ты ни в чём перед ней не виноват… Не казни себя. Она не маленькая девочка… И это было только её решение — оставить ребёнка… Я считаю, что эта проблема — только её. А ты сам для себя решай, с кем быть, и как себя вести.

— С кем я ещё могу быть, кроме тебя?.. — он низко опустил голову, — Придурок… наделал делов…

…После разговора с женой Игорь почувствовал невероятное облегчение… Он знал, что она, в конце концов, простит… Элька не могла не простить… и, пусть они ещё не помирились, но она уже почти «отошла»… Она всегда невероятно быстро отходила душой, и с ней не надо было ломать голову, чем задобрить, чем загладить свою вину… Он, конечно, виноват… Но она всё правильно сказала — в случае с Дарьей он ни при чём! Она сама решила родить его ребёнка, даже не спросив его мнения… И Элька права: это только её проблема!

Вечером, сославшись всё на ту же аптеку, он ушёл с работы чуть пораньше. Поставив машину в стороне, пешком прошёл с полквартала до дворца культуры и, поднявшись по мраморным ступенькам, открыл дверь вестибюля. Рабочий день подходил к концу, и все сотрудники ещё были на месте, но Игоря это не волновало. Он сам потом расскажет Элине о сегодняшнем визите к Дарье. Потому, что это будет его последний визит. Он не может уйти, не расставив все точки над и.

— Приве-е-е-т… — увидев его в дверях своего кабинета, Дарья расплылась в приветливой улыбке, — Вот так неожиданность!

— Привет, — он поздоровался довольно сухо, — нужно поговорить.

— Ну, давай, поговорим, — всё так же улыбаясь, она прошла к двери и закрыла её изнутри на ключ.

— Ко мне приходил твой муж, — Игорь начал без предисловий.

— Кто?! — она казалась искренне удивлённой, — Кто к тебе приходил?!

— Миша Волобуев, — Игорь иронично усмехнулся, — и сказал, что я тебя преследую.

— Серьёзно?! — Дарья нахмурилась, — А когда он приходил?

— Утром в субботу. Я думал, ты в курсе.

— Нет… И что… что он ещё сказал?

— Сказал, что ты ему на меня пожаловалась… Пообещал отомстить око за око.

— Это как?

— Насколько я понял, он имел в виду Эльку. Учти, если с ней что-то случится…

— Ой, насмешил!.. — Дарья рассыпалась звонким смехом, — Слушай, ну, он даёт!.. Око за око!.. Да он мышеловку ставить всегда боялся — вдруг мышку убьёт?

— Не смешно.

— Игорь… — она улыбалась укоризненно, глядя ему в глаза, — Если бы я его не знала… Он никогда и никого не обидел, сказал сгоряча, вот и всё… Не бери в голову!

— А с чего он взял, что я тебя преследую?

— Это он от обиды, — Дарья резко посерьёзнела, — он меня, действительно, очень любит… Никак не может поверить, что я больше ему не принадлежу.

— Ты что, ему всё рассказала?

— Да, а что? У меня от него никогда не было секретов. Он знает обо мне абсолютно всё, и даже больше, хоть мы уже и не живём вместе. Это ты всегда боялся рассказать жене правду…

— Элька всё знает. И про ребёнка — тоже.

— Что?! — Дарья удивлённо уставилась на него, — Ты всё-таки ей рассказал?!

— Да. Не хочу, чтобы она узнала всё от других.

— И… что… как она отреагировала?..

— Неважно. Это только наши с ней отношения.

— То есть… я правильно поняла, что она даже не выгнала тебя из дома?..

— Тебе бы этого хотелось?

— Нет, что ты… — Дарья задумчиво постукивала короткими пальцами по столу, — Всё-таки у неё железные нервы… Кстати, что с ней? Мне сказали, что она снова заболела.

— Да, заболела.

— Что-то часто она стала болеть.

— В общем-то, я пришёл не затем, чтобы обсуждать здоровье моей жены, — Игорь нервно поджал губы.

— Не за этим? А зачем?

— Я хочу расторгнуть договор. Устал работать на двух работах.

— Понимаю… ты не хочешь больше встречаться со мной…

— Тебе ответить честно, или лучше промолчать?

— Лучше честно.

— Да, я больше не хочу встречаться с тобой. Я не способен жить на две семьи. Благородный рыцарь из меня не получился… Но я тебе этого и не обещал.

— Бежишь? — Дарья ехидно усмехнулась, — Как крыса с тонущего корабля? Впрочем, это твоё право.

— Думай как хочешь. Мы взрослые люди, и оба прекрасно понимали, на что шли. Впрочем, если будет нужна помощь, то можешь на меня рассчитывать.

…Домой в этот вечер он спешил, как никогда. Перескакивая через две ступеньки, буквально взлетел на свой этаж и, отперев дверь, торопливо разделся и тут же прошёл в спальню.

— Ну, как ты? — присев рядом на кровати, он провёл ладонью по щеке жены.

— Нормально… — увидев мужа, Элина вдруг часто заморгала, пытаясь сдержать невесть откуда взявшиеся слёзы, — Ты сегодня так рано…

— Я теперь всегда буду приходить рано… — Игорь наклонился к ней и, обняв, зарылся лицом в рассыпавшиеся по подушке пушистые волосы, — И всё у нас с тобой будет хорошо… слышишь, Элька?.. Хо-ро-шо!

Глава 20

Готовясь выйти на работу после очередной болезни, Элина чувствовала себя как солдат, которого забрасывают на передовую. Всю эту неделю, пока она находилась дома, она честно старалась привыкнуть ко всем переменам, произошедшим в их с Игорем жизни. Судя по его поведению, он успокоился, почувствовал некое облегчение после того, как признался во всём жене, чего нельзя было сказать о ней самой.

Оказалось, что понять и простить гораздо легче, чем принять то, что пришло в их семью вместе с изменой мужа. И, если в самые первые дни, пока он, как-то по-детски, не отходил от неё ни на шаг, она радовалась его полному, как ей тогда показалось, возвращению к ней, то с каждым последующим днём эта радость понемногу уходила, вытесняемая тревогой и новыми сомнениями. Элина представить себе не могла, как будет складываться их жизнь, когда ребёнок Игоря и Дарьи появится на свет.

Ведь он захочет… он обязательно захочет увидеть своего сына или дочь… что он почувствует в тот момент?.. Вдруг отцовские чувства вновь оживят в нём любовь к этой женщине?

Элина теперь не сомневалась, что это была настоящая любовь со стороны Игоря. Она вспоминала все эти месяцы, воспринимая его поведение по-новому — и его взволнованность… и его готовность бежать к любовнице по первому зову… и его уважительные разговоры о Дарье, как об очень умной женщине. Ей всё время казалось, что с Дарьей Игорь вёл себя совсем не так, как с ней, Элиной. Она мучительно представляла себе, как он терпел все её капризы, потому, что это были капризы по-настоящему любимой женщины… он не срывался на неё, не грубил, не вёл себя по-хамски… Нет, он был терпелив и ласков.

Думая так с горечью, она была уверена, что чувства Игоря к ней не идут ни в какое сравнение с его чувствами к Дарье, даже сейчас, когда он, казалось, сделал свой окончательный выбор.

Мучаясь сомнениями, Элина не узнавала саму себя. Она всегда считала себя абсолютно не ревнивой, и спокойно переносила общение мужа с другими женщинами. Она верила ему даже тогда, когда он приходил поздно с работы, хотя знала наверняка, что Дарья в это время была рядом с ним… ей хватало одного его слова, чтобы отпустить все сомнения… А теперь, когда всё, казалось бы, позади, эта самая ревность потихоньку сжигала её изнутри, как будто беря реванш за все прошлые дни.

Никаких разговоров с мужем относительно Гринчук Элина не заводила, делая вид, что ничего не произошло, но в душе мучительно представляла себе тот день, когда он узнает о появлении на свет своего ребёнка.

…Ведь она сама больше никогда не сможет родить ему сына или дочь. Надо отдать должное Игорю, все эти годы он ни разу не высказал сожаления по этому поводу. Собственно, он никогда открыто не страдал от отсутствия других детей, кроме Антона.

Но Антон уже взрослый, совсем скоро ему исполнится четырнадцать лет… Похожий и на отца, и на мать, парень растёт смазливым, и девчонки уже вовсю заглядываются на красавчика Антона Мазаева, как когда-то заглядывались на Игоря его одноклассницы. Пока парень, как и его отец — домосед, и прогулкам со сверстниками предпочитает компьютер и времяпровождение с родителями, которые не утруждают его домашними нагрузками и не достают родительским традиционным нытьём.

Но придёт такой день, когда и он захочет пойти на первое свидание…

Не потянет ли тогда Игоря на размышления о смысле жизни? Будь у них ещё ребёнок, была бы новая забота.

Но им этого не дано. Вернее, Игорю не дано этого с ней, с Элиной… А вот с другой женщиной — ещё как дано…

Что её ждёт в будущем? Она никогда не задумывалась над этим… Несмотря на свою внешность, муж слыл однолюбом, и отлучался из дома только на работу или по каким-нибудь крайне важным делам, если их не удавалось переложить на плечи жены.

Но, ведь, случилось же?.. увлёкся другой женщиной… более того — теперь у него будет на стороне ребёнок.

— Скажи мне… только честно… — вечером, накануне выхода на работу после больничного, Элина решилась задать мучивший её вопрос, — ты хотел бы иметь ещё детей?..

…Она ожидал от него любой реакции — что-то вроде «отстань», или красивого ухода от щекотливой темы… Она была готова даже к ссоре — Игорь мог воспринять вопрос как провокационный, и «встать на дыбы».

Но, к её удивлению, он долго смотрел куда-то впереди себя задумчивым взглядом, так, что Элина почувствовала, как её удивление сменяется тревогой…

— Хотел бы, конечно… — нарушив, наконец, молчание, Игорь шумно вздохнул.

— Ты никогда не говорил… — Элина, не отрываясь, следила за выражением его лица.

— Зачем? Если это невозможно… и тебя лишний раз расстраивать.

— Я сейчас так жалею…

— Разве от тебя что-то зависело? — он невесело усмехнулся, — Всё решила тёща. Хотя, если разобраться, то, какое она имела право?

— Она хотела как лучше… — Элина попыталась оправдать мать, — Просто она боялась за мою жизнь.

— Всё равно она не имела права… и врачи твои тоже не имели права… с одного её слова так поступить… Хотя… — он махнул рукой, — Что теперь об этом?

Глядя на то, как муж нервно поджимает губы, Элина почувствовала острое желание разреветься — Игорь впервые в жизни говорил на эту тему… и говорил он с откровенным недовольством и обидой. Она даже услышала в его тоне скрытое обвинение в свой адрес — так ей показалось…

— Знаешь, сейчас можно всё восстановить… — едва справляясь со слезами, она заговорила торопливо, пытаясь поймать его взгляд, — Делается пластика труб, и беременность становится возможной… Это, конечно, не дёшево, но ведь возможно…

— Да теперь-то уж чего… — нахмурившись, Игорь опустил глаза, — Поезд ушёл. Да и тебе с твоим сердцем нельзя…

— Знаешь, я думала иногда… Если бы я могла забеременеть, я бы всё равно родила ещё хотя бы одного ребёнка. Не такой и страшный у меня диагноз… Рожают ведь… мама просто перестраховалась. А я… Что я могла тогда? Мне восемнадцати ещё не исполнилось… Как и тебе, между прочим. Сами ещё дети…