Эвелина Пиженко - Единственный

— Расскажите подробнее.

— Я понимаю мозгом, что не должна к нему возвращаться… Но не могу принять сегодняшнюю свою жизнь… Мне кажется, что я осталась там — в прошлом… Я постоянно думаю, что сказал бы мой муж… как отнёсся к тому или иному моему поступку… Мне сделал предложение очень хороший человек… но я даже не смогла провести с ним полноценное свидание. У меня было жуткое чувство стыда и вины за измену… Хотя измены так и не случилось, и я знала, что к мужу уже не вернусь… Я хотела попробовать полюбить этого человека… он достоин этого. Но я не могу забыть мужа…

— Сколько времени прошло с тех пор, как вы расстались с мужем?

— Уже больше месяца.

— Это маленький срок.

— Я знаю… но я боюсь, что не выдержу, и захочу вернуться. Помогите мне…

— Помочь — в чём?

— Разобраться в себе. Понимаете, я считала, что живу в клетке… что исполняю его прихоти, ничего не получая взамен. А теперь я, вроде бы, свободна, живу с мамой, которая обо мне заботится, не нагружает проблемами… но, в то же самое время, я не чувствую никакой свободы. Я всё равно исполняю чужую волю — волю матери, которая хочет, чтобы я вышла замуж, поехала по путёвке, не работала… я исполняю волю другого мужчины, который говорит, что любит меня и хочет на мне жениться- он воплощает свой замысел через мою маму, с которой очень сдружился… Иногда мне кажется, что они манипулируют мной…

— Но они это делают любя?

— Да, совершенно верно. Они делают это любя и свято веря, что во благо мне.

— А вы?

— А я подчиняюсь им.

— В общем-то не самый плохой вариант — удачно выйти замуж, поехать на курорт, не работать… Многие бы захотели оказаться на вашем месте.

— Я знаю. Но есть одно но. И курорт, и сидение дома, и выгодное замужество — всё это навязано мне, при чём, с нелюбимым человеком… А вот живя с мужем, я делала всё по велению сердца… да, я прощала его выходки, я ухаживала за ним, старалась угодить, терпела его нелёгкий характер… но всё это было связано с человеком, которого я очень любила.

— То есть, получается, что у вас возникли две ситуации: одна, когда вы делаете приятные для себя вещи во имя нелюбимого человека… и вторая, когда вы делаете неприятные для себя вещи во имя любимого человека. То есть, на чаши весов ставятся любовь и личные блага.

— Да, совершенно верно.

— Но вы уже сделали выбор, вы ушли от мужа. Что вас смущает сейчас?

— Я боюсь, что победит любовь… А я не хочу этого. Муж меня предал, и, если я вернусь, я потеряю себя.

— Вы можете рассказать, как он вас предал?

— Да, могу…

Рассказав в подробностях историю с поддельной фотографией, Элина как будто снова вернулась в тот злополучный день. Заныло под ключицей, веки наполнились предательской влагой…

— Он поверил в то, что я могла ему изменить… А я даже сейчас, когда мы расстались, так и не смогла этого сделать. Но, что ещё хуже, он пошёл выяснять подробности к той женщине, которая всё это и устроила… Она сломала нам жизнь, а он даже не заступился за меня…

— То, что вы посчитали предательством, на самом деле не предательство вовсе… — психолог немного помолчала, как бы собираясь с мыслями, — И дело тут не в фотографии. Скорее всего, ваш муж не поверил в вашу измену…

— Почему же он тогда начал так настойчиво выяснять, изменяла я ему с его другом, или нет?

— Судя по вашим рассказам, я нарисовала себе примерный портрет вашего супруга. Все его проблемы кроются в его семье, в его раннем детстве и отношениях с матерью. Внушая ему чувство вины, она методично ломала неокрепшую психику ребёнка, что привело к неприятию собственной вины — вообще. То есть, он осознаёт, что виноват, но признать это для него подобно самоуничтожению. Он провинился перед вами, он мучается сам и мучает вас. Казалось бы, чего проще — попроси прошения, и дело с концом. Но только не в нашем случае. А тут вы — со своей бескорыстной любовью… Он чувствует себя на более низшей ступени, нежели вы… От этого и мучается. А вот если бы вы оказались так же виновны в чём-либо, вот тут для него было бы настоящее облегчение! Пример с алкогольной зависимостью: пока он пил один, вы страдали от его упрёков, пьяных выходок и прочих неприятных моментов. Но стоило вам сесть с ним за один стол, наутро ощутить тот же самый похмельный синдром, как он почувствовал себя с вами на равных! И скандалы прекратились, так?

— Да… так.

— Вот видите! И в случае с изменой — аналогично. Он виноват перед вами, а, учитывая беременность любовницы, виноват вдвойне. Это чувство его гложет, не даёт покоя… Ведь вы в любой момент можете его с полным правом упрекнуть!

— Я бы не упрекнула… он это знает.

— А вот от этого вина только утраивается! Вы опять — в выигрышном положении! А, вот если бы вы тоже провинились перед ним… например, изменив с лучшим другом… Тогда чаши весов уравновесились бы раз и навсегда! Вы были бы на равных, и он бы знал, что упрекать его вы права больше не имеете! Вот поэтому он и хотел во что бы то ни стало найти любой компромат… лишь бы чуть-чуть подняться в собственных глазах. Тогда бы он вас снисходительно простил, и — ещё один плюс в копилку собственных достоинств! Что лучше — настоящее неверие, или этот его комплекс, решать только вам… Но, судя по вашему рассказу, вы его очень сильно любите… поэтому я склоняюсь к мысли, что вы его всё же простите.

— Я не знаю… ещё этот ребёнок на стороне… Жить и думать — уйдёт, или не уйдёт…

— Родите сами!

— К сожалению, это невозможно…

* * *

Вернувшись от психолога, Элина застала дома Ирину Германовну — та почему-то шмыгала носом и украдкой вытирала лицо носовым платком.

— Мамочка, что случилось?!

— Ты представляешь… — решив ничего не утаивать, Ирина подняла на дочь заплаканные глаза, — Мне сегодня по секрету передали, что эта… Ольга… в общем, она встала на учёт по беременности… Представляешь?!

— Что?! — Элина изумлённо уставилась на мать, — Ольга?!

— Да, она… — Ирина Германовна в очередной раз шмыгнула носом, — Я думала, что отплакала уже своё горе… А, как узнала, и успокоиться не могу…

— Ничего себе… Ей уже тридцать семь, кажется…

— Да это ерунда… Но он-то что себе думает?! Трижды дед! Внук вот-вот женится…

— Мама, если ты про Антона, то не перебарщивай.

— Я образно… Элечка, ну, в самом-то деле, какая дурость, в пятьдесят шесть лет заводить ребёнка! Он точно сдурел там со своей… этой…

— А я ведь тоже думала об этом… — положив матери на плечо голову, Элина грустно усмехнулась, — Как-то всё на детей завязывается… Не забеременей Дарья, может, и не разошлись бы мы с Игорем…

— Да хорошо, что она забеременела! Так хоть ты ушла от него… А то мучилась бы до сих пор…

— А я бы родила сейчас ребёнка… назло этой Дарье… Да не получится.

— Ой, Эля… — как будто вспомнив о чём-то, Ирина всплеснула руками, — Я же хотела с тобой поговорить как раз… Мы с Серёжей уже обсуждали…

— Опять вы с Серёжей…

— Не передёргивай. И выслушай меня спокойно и внимательно.

— Хорошо. Слушаю, — вздохнув, Элина покорно прикрыла глаза в ожидании рассказа матери.

— Серёжа считает, что ты, в принципе, можешь выносить и родить ребёнка… Но нужно ещё раз хорошенько обследоваться и выбрать оптимальный вариант контроля за твоей беременностью.

— Какой беременностью, мама?.. — открыв глаза, Элина иронично усмехнулась, — Ты о чём?

— Я же говорю, сначала выслушай. Твоей беременностью. Сначала всё окончательно взвесим, Серёжа может попросить консультацию у своего знакомого в Москве, доктора медицинских наук, заручиться его поддержкой, а потом, если они придут к общему положительному решению, обследуешься по поводу возможности сделать пластику труб. И, если всё хорошо, то появится реальный шанс забеременеть и родить Серёже ребёнка… Это вас только сблизит.

— Ничего себе… Вы за меня решаете мою судьбу…

— Эля!.. — мать возмущённо сдвинула брови, — Мы думаем о тебе! И я просто счастлива, что у меня появился такой единомышленник, как Серёжа! Если бы четырнадцать лет назад твоим мужем был не Игорь, а он, я не пошла бы на эти крайние меры! Я могла бы доверить ему твою жизнь! Но, к сожалению, твоё состояние тогда внушало серьёзные опасения, поэтому и пришлось просить перевязать тебе трубы… Сейчас всё изменилось. К тому же, ты сама только что сказала, что родила бы ребёнка… назло этой самой Дарье… Да и этому старому дураку — тоже назло!

— Это я так сказала… сгоряча… Не хочу я рожать назло. Да и от Сергея… тоже не хочу.

Повестку в суд по поводу бракоразводного процесса Игорь обнаружил не сразу, а лишь на следующее утро после того, как почтальон сунул конверт в почтовый ящик. Открыв письмо, он почувствовал, как накатывает злость, и в первый момент хотел выбросить его в урну, но потом, передумав, положил в карман куртки.

Две подряд выкуренных сигареты помогли успокоиться лишь отчасти, и в офис фирмы он входил, мрачно глядя перед собой и нервно поджимая губы.

— Доброе утро! — Вересень бодро шёл по коридору, приветливо здороваясь с сотрудниками, и, увидев зятя, первым протянул руку, — Доброе утро, Игорь!

— Доброе утро… — сдержанно ответив на рукопожатие, тот не мог не заметить приподнятого настроения тестя.

Сергей Николаевич, и в самом деле, в последние дни выглядел помолодевшим, чем искренне озадачивал своих подчинённых. Перемены, произошедшие с шефом совсем недавно, бросались в глаза и вызывали массу предположений, но Игорь не был склонен обсуждать с остальными состояние своего тестя, и не очень интересовался его причинами. Собственные проблемы давили на мозг, унося на задний план всё остальное.

— О, здорово, Игорёк! — Вадик Корецкий, невесть откуда взявшийся здесь, как всегда, смотрел насмешливо.

— Здорово… — не очень охотно ответил Игорь, — А ты здесь какими судьбами?

— Отец просил кое-что Николаичу завезти, вот, исполняю волю родителя. Ну, как ты?.. Говорят, холостякуешь?

— Кто говорит? — Игорю совсем не хотелось продолжать беседу, и он взялся за ручку двери своего кабинета.

— Все уже говорят, — Корецкий чуть прищурился, — да ничего, не расстраивайся. Побегает и вернётся… Бабы, они ж все одинаковые.

— Как-нибудь сами разберёмся, — нахмурившись ещё больше, Игорь толкнул дверь, — Пока.

— Здравствуй, Игорь!.. — Лиза Корецкая неожиданно появилась за спиной мужа и, поздоровавшись с Мазаевым, тут же набросилась на супруга, — Ты когда научишься головой думать?! Вот это — взял… — она показала на свёрток в руке Вадима, — А — это?! Я что, должна за тобой бегать?!

Лиза со злостью сунула в руки мужа ещё один свёрток, не переставая ругать его за забывчивость. Кивнув и ей, Игорь скрылся за дверью своего кабинета. Раздеваясь, он не особо прислушивался к доносившемуся до него Лизиному брюзжанью, но, услышав очередную фразу, невольно застыл на месте.

— Ну, чего стоишь?! — торопила та мужа, — Неси скорее, я на работу уже опаздываю!

— Да я тут с Игорьком поздоровался… — всё ещё стоя по ту сторону двери, оправдывался Вадик, — Надо же поддержать холостякующего элемента…

— Держатель, блин… Надеюсь, лишнего хоть про Эльку не сболтнул?

— Я что, совсем дурак, родственника подставлять?

— Попробуй только!

Услышав слово «родственник», Игорь ощутил неприятный холодок внутри. Под родственником Корецкие могли подразумевать только Лизиного брата… того самого врача кардиолога, который лечил Элину. Игорь с самого начала заметил чересчур тёплые отношения между своей тёщей и доктором Рябининым, к тому же, при разговорах с отцом, Антон в последнее время всё чаще произносил его имя… как будто на что-то намекая.

Игорь уже не раз делал попытки встретиться с Элиной, но она упрямо не шла на контакт. Приезжать домой к тёще ему не хотелось, особенно после последнего инцидента с Виктором. Сама же Элина почти никуда не выходила, и шансов встретиться с ней где-нибудь на улице практически не было.

Чувствуя, как внутри всё медленно закипает, он понял, что не высидит даже до обеденного перерыва.

— Сергей Николаевич… можно мне отлучиться? — через несколько минут он уже входил в кабинет тестя.

— Что-то случилось? — тот поднял на него удивлённый взгляд.

— Пока нет, но… Мне к Эльке нужно съездить, — Игорь решил не утаивать причину своей просьбы.

— Н-ну, хорошо… — Сергей Николаевич произнёс это нехотя, как бы раздумывая на ходу, — Только, надеюсь, без эксцессов?

— Не переживайте. Всё нормально. Просто мне нужно её увидеть, а сама она не хочет ко мне приезжать.

Отпросившись, он тут же оделся и вышел на улицу. Затяжная осень резко сменилась снегопадами, и автомобиль за каких-то полчаса покрылся пушистым белым ворсом. Смахнув перчаткой снег с лобового стекла, Игорь сел в салон и включил двигатель. Еле дождавшись, пока он прогреется, плавно тронулся с места…