Эвелина Пиженко - Единственный

— А Элина?..

— А что Элина… Она не просто так решилась на развод. Значит, допёк. А там — другая семья, ребёнок, которому нужен отец.

— Серёжа… — Ольга хитро прищурилась на мужа, — О ком ты больше печёшься?.. О чужом ребёнке, или об Элине?

— Обо всех! — Сергей сейчас напоминал ей мальчишку, рассуждающего о справедливости, — Если он останется с той бабой, то осчастливит всех — и её, и Элю…

— А как же Антон?..

— Антон уже взрослый, и у него есть все мы… К тому же, Игорь от него не откажется никогда. Вот что есть в нём, то есть. Это я теперь понял и за это уважаю. И за то, что в пьянку с горя не ударился — тоже уважаю. Не всё потеряно для него, оказывается…

— Какой ты у меня сегодня… — она привычно запустила пальцы в его густую шевелюру.

— Какой?

— Добрый… и справедливый. Кстати, я забыла тебя попросить… У меня что-то с компьютером, кажется, вирус подхватил. Пригласи, пожалуйста, Игоря, пусть посмотрит?

— Н-ну, хорошо… Когда тебе его пригласить?

— А когда у них развод?

— Послезавтра.

— Ну, вот послезавтра вечером и приглашай.

* * *

Подавленное настроение дочери не укрылось от Ирины Германовны, и, вернувшись с работы, она тут же принялась выяснять его причину.

— Игорь приходил, — Элина не стала скрывать от матери визит мужа, — хотел помириться.

— Ну… И что?.. — в глазах у той промелькнула тревога, — Что ты ему сказала?

— Мы с ним ещё больше поссорились.

— И чего ты расстроилась?.. — Ирина с облегчением вздохнула, — Элечка, всё, что ни делается, к лучшему!

— Знаешь… мне кажется, сегодня я была не права.

— Да какая разница?! — мать всплеснула руками, — Эля, значит, так нужно! Ты сделала шаг, теперь ни за что не отступай!

— Всё-таки я его очень люблю… — свернувшись калачиком на диване в гостиной, Элина печально смотрела куда-то вперёд, — Боюсь, что это никогда не пройдёт.

— Пройдёт! — присев рядом, Ирина Германовна ласково погладила дочь по голове, — Тебе нужно занять себя кем-то другим, при чём, как можно скорее!

— Мам, если ты про Рябинина, то это вряд ли…

— А я говорю — лучше Серёжи тебе никого не найти! Эля, клин клином вышибают! Тебе только стоит окунуться в другую жизнь, и ты сама поймёшь, как я была права!

— Ну, как я окунусь?! Куда?!

— Для начала общайся с ним побольше. Сходите куда-нибудь… Правда, он очень занят, и в стационаре, и в медцентре, у него практически нет выходных…

— Ну, вот видишь!

— Значит, общайтесь после работы… — Ирина Германовна многозначительно кашлянула.

— Мам, ты что, толкаешь меня к нему в постель?!

— Господи, Эля… Что ты говоришь?! Вы взрослые люди!

— Это не для меня.

— Ну, что тебя смущает? Эля, ты его сразу полюбишь, вот увидишь! Ты почувствуешь разницу между своим грубияном Игорем и Сергеем.

— Мне неловко обсуждать такие вещи… тем более с тобой… Но, если ты про те самые отношения, то… Игорь совсем не грубиян. А наоборот…

— Эля! — Ирина Германовна для пущей убедительности взяла дочь за плечи, — Ну, хорошо, пусть даже так… Но ты же понимаешь, что для тебя вернуться к нему — значит погибнуть! А он не даст тебе покоя, вот увидишь, и единственный способ от него избавиться — это найти другого мужчину.

— Не знаю… может, ты и права… Мне бы только развод пережить.

* * *

Элина перерыла всю телефонную книгу, но номера гадалки, к которой она обращалась несколько лет назад, так и не нашла, поэтому решила поехать к той без предварительного звонка.

Постучав в дверь квартиры, расположенной на первом этаже старой, обшарпанной хрущёвки, она долго ждала, пока не услышала за дверью странные звуки — как будто кто-то шёл, не отрывая ступней от пола, одновременно постукивая чем-то металлическим.

— Здравствуйте! — Элина заглянула в открывшуюся дверь.

— Здрасьте… — раздавшийся в ответ голос был негромким, похожим на голос пожилой, больной женщины.

— Галина Петровна, вы меня, наверное, не помните… — догадавшись, что хозяйка не может даже выглянуть за дверь, Элина сама перешагнула через порог, — Я приходила к вам восемь лет назад.

— Не помню, деточка… — опираясь на костыли, женщина лет шестидесяти внимательно смотрела на неожиданную гостью, — А что ты хотела?

— Я приходила к вам по поводу своего мужа… Вы тогда сказали, что на нём материнское проклятье. Я хотела бы обратиться к вам ещё раз, только уже по поводу себя.

— Так я больше не занимаюсь этим… — женщина покачала головой и кивнула на свои ноги, — Видишь, как меня Бог наказал?

— Наказал?.. За что?..

— Так гадание — грех, деточка… А я ж знала, и всё равно…

— Понятно… — Элина разочарованно кивнула, — Но мне не нужно гадать…

— Я и лечением больше не занимаюсь. Здоровья не осталось на себя чужие беды брать.

— Извините… — Элина взялась за дверную ручку. — Я не знала.

— А с мужем-то у тебя как? Наладилось? — в голосе хозяйки было неподдельное участие.

— Нет… Вы тогда были правы. Он, действительно, начал пить… потом бросил, но… появилась новая проблема — другая женщина… Теперь он с ней расстался, но я устала. Вся наша жизнь — череда каких-то проблем. В общем, я ушла, и завтра у нас развод… А я всё равно не хочу разводиться. И жить с ним не могу… В общем, всё это неважно…

— Наклонись ко мне… — женщина положила свою ладонь на голову Элине и закрыла глаза, — Боль чувствую… и любовь чувствую… Много боли, и любви — много. А вот чего больше — не разобрать.

— Как мне избавиться от этой любви? — усмехнулась Элина, — Тогда и боль уйдёт…

— Любви без боли не бывает. А вот боль без любви — ещё как…

— Что же мне делать?..

— В церковь тебе надо. К гадалкам не ходи, а иди в церковь. Отмаливай…

— Кого, себя?

— Мужа отмаливай. Вспомнила я тебя… Только ты его сможешь отмолить. Он потому и мается так, что проклятие до сих пор не снято… И скандалит поэтому, и пил поэтому, и любовницу завёл тоже поэтому… Душа у него сопротивляется, покоя не найдёт… А душа — добрая.

— Откуда вы знаете?

— Чувствую. Ты же его любишь… А я через тебя всё и чувствую.

…Вернувшись от Галины Петровны, Элина застала дома Сергея — тот после дежурства решил заехать к Ирине Германовне в гости.

— Ты сегодня слишком грустная, — в кухне, за столом, он не сводил с Элины пристального взгляда, чем окончательно ввёл её в смущение — она никак не могла забыть визита к нему на квартиру, — что-то случилось?

— Эля переживает, — Ирина решила ответить за дочь сама, — завтра развод с Игорем.

— Зачем же так переживать? — Рябинин удивлённо приподнял брови, — Как человек, прошедший сию процедуру, могу уверить, что ничего особо страшного не произойдёт. К тому же, сразу вас не разведут, сначала дадут срок для примирения.

— Не надо бы нам этого срока, — Ирина Германовна нахмурилась, — нам бы сразу, без лишних переживаний. А то она сейчас вся извелась, а потом ещё будет изводиться, пока другое заседание назначат.

— А мы её чем-нибудь займём, — Сергей многозначительно улыбнулся, — при чём, по полной программе.

— Это чем же ты меня займёшь? — решившись, наконец, поднять взгляд, в тон ему переспросила Элина, — К себе в отделение положишь, горькие пилюли глотать?

— Ну, зачем же? Например, поездкой в дальние страны…

— А у меня нет загранпаспорта.

— Какие проблемы? Будет!

Элина всё утро настраивалась на предстоящее судебное заседание, и, тем не менее, процедура развода оказалась для неё настоящим испытанием. Она так и не смогла внятно ответить на вопрос судьи — «почему?..»

Все слова вдруг перемешались в сознании, к тому же, ей совершенно не хотелось говорить что-то плохое о муже при посторонних. «Не сошлись характерами» — она когда-то запомнила эту фразу и, указав её в заявлении, теперь снова закрывалась ею, как спасительным щитом.

«Это очень расплывчатое понятие, — повидавшая на своём веку не один бракоразводный процесс судья терпеливо смотрела на растерянную молодую женщину, — для развода нужны более веские основания. Может, муж вас обижал, бил, пил, изменял… Что-то же должно было послужить основанием для вашего решения расторгнуть брак».

«А можно без веских оснований? — слушая судью, Элина без конца теребила концы перекинутого через шею кремового цвета трикотажного шарфа, — Просто разведите нас, и всё… по обоюдному согласию».

«Да, если можно, — услышав её последние слова, сидевший напротив Игорь едва заметно усмехнулся, — разведите, и всё, без лишней канители. Я тоже согласен».

…Это его «я согласен» ударило больнее всего. Элина почему-то думала, что муж будет сопротивляться, приводить какие-то доводы против развода… Но он сначала молчал, нервно поджимая губы, а потом выдал эту единственную фразу…

«В общем, так, — обведя их обоих внимательным взглядом, судья сняла очки и сложила перед собой на столе руки, — учитывая наличие общего несовершеннолетнего ребёнка, а так же неясность причин для развода, я вам даю на примирение два… нет, три месяца. Следующее заседание состоится двенадцатого марта теперь уже следующего года. Вопросы к суду есть?»

«Вот и будет тебе подарок на день рождения, — выходя из кабинета, Игорь бросил на жену взгляд исподлобья, — освободишься от изверга-мужа».

Несмотря на то, что жена не сказала о нём ни одного плохого слова, Игорь как никогда ощутил приступ уязвлённого самолюбия. Сам факт того, что жена решила с ним развестись, и что ему пришлось явиться в суд в качестве ответчика, казался ему оскорбительным.

— Игорь… — Элина догнала его на улице, когда он сходил с крыльца, — Подожди…

— Ну, чего? — он нехотя повернулся к ней, — По-моему, уже всё сказано. Хотя… спасибо, конечно, что хоть грязью меня не облила.

— Зачем ты так… — она выглядела растерянной и даже виноватой, — Я не хочу, чтобы мы с тобой — вот так…

— А как?! Ты же хотела развестись? Твоя мечта сбывается.

— Но ты же приходил позавчера… — она отчаянно заглядывала ему в глаза, — Ты же не просто так приходил? Я… я была не права…

— Приходил и приходил, — он равнодушно пожал плечами, — и ты права, это просто физиология. У меня физиология, у тебя — физиология. Я — нормальный мужик, и, вроде, пока ещё твой муж. Что тут такого? Тем более… тем более, что больше я не приду.

— Ты нарочно так говоришь.

— Нет, — он покачал головой, — сейчас я говорю абсолютно серьёзно. Мне тоже надоело выглядеть в чужих глазах каким-то монстром.

— Ты снова хочешь меня обидеть?

— Нет. Мне это не нужно. И, вообще, что ты от меня хочешь? У тебя начинается новая жизнь, живи и радуйся. Некому больше до слёз доводить, до приступов. Наоборот… Теперь есть кому лечить, говорить красивые слова… Он же, наверное, настоящий мужик, во всех отношениях? Не то, что я.

Муж говорил насмешливо, чуть прищурив красивые, цвета морской волны, глаза… И этот любимый взгляд, и этот до боли любимый голос показались ей сейчас чужими. Обидные слова принесли очередную порцию боли.

Она ничего не смогла ответить.

Резко развернувшись, Элина чуть ли не бегом бросилась прочь. Она не ожидала, что Игорь настолько «закусит удила». Уже выходя от судьи, она вдруг поняла, что совершенно не в силах расстаться с ним окончательно… И что вся сегодняшняя процедура — какая-то нелепая глупость, и что, выйдя отсюда, они обязательно должны поговорить… они уже достаточно пожили врозь, и это была совсем не жизнь, а временное пребывание в каком-то другом измерении…

Но, видимо, сегодняшний день изменил не только её восприятие ситуации.

— Эля… Ну, что? — звонок от матери раздался, когда Элина была уже дома, — Как всё прошло?

— Никак. Три месяца дали…

— Сколько?!

— Три.

— Почему так много?! Ты всё рассказала?!

— Я вообще ничего не рассказывала… Мам, вечером поговорим, ладно?

Вечером Ирина Германовна вернулась не одна, а в сопровождении Рябинина. Закрыв за ними дверь, Элина нехотя прошла на кухню, куда Сергей отнёс пакеты с продуктами, купленными по дороге.

— Серёжа, что бы мы без тебя делали?! — Ирина смотрела на него с неподдельным умилением, — Я только теперь начинаю оценивать положение двух слабых, беззащитных женщин без настоящего мужчины.

— А я, по-твоему, кто? — стоя в дверях, Антон хмуро наблюдал за действиями взрослых, — Я не настоящий мужчина?

— Ты будущий мужчина, — бабушка бросила взгляд на внука, — хотя, конечно, для похода по магазинам уже вполне вырос.