— Спасибо, что хоть в будущие записала, — буркнув, Антон вышел из кухни.

— Как дела? — передав пакеты Ирине Германовне, Сергей обернулся к Элине, — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — ей совсем не хотелось говорить, но она из вежливости ответила, — а дела… Какие могут быть дела у безработного человека?

— Твоя работа сейчас — думать только о себе и выполнять все рекомендации Серёжи, — укладывая продукты в холодильник, мать строго посмотрела на дочь, — мы ведь уже говорили с тобой на эту тему.

— Кстати… — как будто о чём-то вспомнив, Сергей нахмурил брови, — Почему-то ко мне так и не поступил твой анализ крови… ты позавчера сдавала кровь?

— Нет, я не сдавала кровь позавчера, — делая ударение на каждом слове, ответила Элина, — я не успела.

— То есть?! — обернувшись к дочери, Ирина Германовна возмущённо застыла на месте, — Ты же собиралась идти!

— Я же говорила. Ко мне приходил Игорь.

— Я помню… но я думала, что ты… — мать перевела взгляд на Рябинина и заговорила извиняющимся тоном, — Да, он, действительно, приходил к Эле… но она не стала с ним разговаривать…

— Я с ним разговаривала, — упрямо глядя куда-то вниз, Элина стояла, скрестив на груди руки, — и поэтому никуда не успела.

Оставшись на ужин, Сергей без конца шутил, стараясь развеселить всех присутствующих, но удавалось ему это лишь с Ириной Германовной — Антон был чересчур серьёзен, а Элина откровенно подавлена.

После ухода Рябинина она ушла к себе в комнату и улеглась в постель. Ей вдруг ужасно захотелось услышать голос мужа, и она не стала сопротивляться этому желанию. Набрав его номер, она с волнением слушала в трубке длинные гудки.

— Да, — мрачно прозвучал его голос на том конце.

— Это я…

— Ну.

— Да я просто… хотела узнать, как ты…

— Нормально. У тебя всё?

— Нет…

— Что ещё?

— Игорь, я знаю, что ты сегодня нарочно так говорил…

— Нет. Я говорил не нарочно. Я согласен на развод, потому, что мне тоже всё надоело. Извини, я не дома, говорить больше не могу.

Отключившись, Элина посмотрела на дисплей: часы показывали двадцать один пятнадцать. Обычно Игорь в это время всегда был дома, если не считать тех месяцев, когда он подрабатывал в ДК. Никаких предположений, где мог быть в это время супруг, у неё не было, и она почувствовала, как смесь тревоги с ревностью наполняют душу.

Не выдержав, она поднялась и вошла в комнату сына. На её вопрос, не знает ли Антон, где мог быть сегодня отец, сын ответил отрицательно.

«Я звонил папе после этого… вашего развода… Хотел поехать к нему ночевать, но он сказал, что вернётся сегодня поздно».

Элине очень хотелось попросить Антона перезвонить и спросить у Игоря, где он сейчас находится, но, подумав, она отказалась от этого намерения — не хватало ещё ребёнка ввязывать в дурацкое расследование.

Успокоиться ей так и не удалось, и, вернувшись к себе, она снова завернулась в одеяло.

— Эля… — Ирина Германовна неслышно вошла и присела рядом, — Ты не расстраивайся! Это у тебя реакция такая, поверь моему опыту. Развод — процедура очень тяжёлая, но надо через это пройти.

— Я думала, нам дадут месяц… а дали — три. Мне хочется, чтобы всё произошло как можно скорее.

— Ты не думай об этом, — мать заботливо поправила одеяло, — у тебя совсем другие планы. Серёжа сказал, что полностью займётся тобой уже на следующей неделе. Он хочет положить тебя к себе в отделение на несколько дней. А то ты опять забудешь пойти на очередное обследование. А в конце месяца… — женщина придала голосу многозначительные нотки, — в конце месяца тебя ждёт сюрприз…

— Какой ещё сюрприз?

— Мы не хотели тебе говорить раньше времени, но скрывать не получится… Тебе нужно срочно делать загранпаспорт.

— Я никуда не поеду.

— Поедешь, — мать улыбнулась, — ты не сможешь отказаться от такого подарка!

* * *

Игорь совсем забыл о том, что вечером обещал тестю посмотреть компьютер Ольги. Сразу после суда он поехал на работу, но Вересеня не было на месте, и, сделав необходимые дела, Игорь из офиса отправился домой. Погружённый в свои мысли, он вспомнил о своём обещании лишь тогда, когда Сергей Николаевич сам позвонил ему вечером. Извинившись, зять тут же оделся и вышел из дома.

Он уже не в первый раз был на квартире у тестя, но сегодня ему показалось, что перемены коснулись не только Сергея, но и Ольги, а так же их уютного дома. Хозяева как никогда были радушны, даже сам Вересень то и дело шутил по-отечески с зятем, старательно обходя стороной тему сегодняшнего суда.

Настроение у Игоря было подавленное, и он решил не отказываться от ужина в тесном семейном кругу Сергея Николаевича и его молодой супруги. Глядя на то, как они весело общаются между собой, Игорь ловил себя на мысли, что впервые в жизни испытывает чувство белой зависти к чужому счастью. Раньше такого он не испытывал, он даже не заморачивался такими мыслями… Ну, подумаешь… семья и семья. У него самого тоже есть семья… Жена, сын…

Не есть… Была. После сегодняшнего суда он почувствовал себя оскорблённым. Он не мог сформулировать причину этого чувства… С одной стороны, Элина не сказала о нём ни одного плохого слова… Но, с другой стороны, статус ответчика и «брошенного мужа» задевал за живое.

И, если уж совсем честно, он никогда не думал, что у них с Элькой когда-нибудь дойдёт до развода, и что инициатором этого самого развода будет именно она. И от этого становилось ещё больнее и обиднее. Он, конечно, был во многом не прав, и даже где-то понял её уход… Но он был уверен, что она всё равно вернётся. Она не могла не вернуться, иначе это была бы не Элька. Он ждал её уже на следующий день, но она не возвращалась почти полтора месяца… Что ж, видимо, он недооценил её выдержку.

Рано или поздно, но она должна была прийти назад…

Но, оказывается, всё это время она вынашивала планы о разводе… Она!.. Которой он верил как самому себе, и которая была неотъемлемой частью его существа, вдруг, на самом деле, решила поставить последнюю точку в их отношениях. И этот кардиолог Рябинин — он появился на горизонте неспроста. Впрочем, пусть теперь делают, что хотят. Совет им да любовь.

…Когда позвонила Элина, он уже занимался с Ольгиным компьютером, устанавливая в него новую антивирусную программу. Игорь не хотел разговаривать с женой, но в душе испытал удовлетворение от того, что она позвонила сама.

— Ну, как, получается? — Сергей Николаевич вошёл в комнату и присел рядом.

Бросив на него быстрый взгляд, Игорь сразу понял, что тесть зашёл не просто так, и не с целью контроля за ходом работы, а что его одолевает неудержимое желание чем-то поделиться. Это желание было написано на его лице весь вечер, с той минуты, как Игорь переступил порог их дома. С непривычно взъерошенной причёской, Вересень напоминал сейчас мальчишку-подростка, и Игорь про себя невольно усмехнулся.

— Да, получается, — глядя в монитор, он уверенно двигал мышкой, — почти закончил установку.

— Оля давненько говорила, что нужен другой антивирус, а я всё забывал тебе сказать…

— Зовите, если что. Мне всё равно по вечерам теперь делать нечего.

— Слушай… я не стал за столом спрашивать… Что там у вас с Элей?

— С Элей… — нахмурившись, зять откинулся на спинку стула, — С Элей всё в порядке. Через три месяца будет свободна и счастлива.

— А ты? — облокотившись на стол, тесть подставил руку под скулу, — Ты-то будешь счастлив?

— А как же… я вообще буду счастливее всех.

— К женщине той не думаешь возвращаться?

— Всё, готово… — ещё раз клацнув мышкой, Игорь удовлетворённо посмотрел на Сергея Николаевича, — Сейчас перезапустится…

— Ну, а кто будет-то, дочь или сын?.. — несмотря на то, что Игорь не ответил на предыдущий вопрос, тесть не удержался от следующего, — Пока неизвестно?

— Может, и известно… да мне об этом не сообщили.

Поднявшись из-за стола, Игорь хотел шагнуть в сторону двери, но Сергей Николаевич на ходу задержал его руку.

— Да подожди ты… — он снова кивнул Игорю на стул, — Присядь…

Снова присев за компьютерный стол, Игорь вопросительно уставился на тестя.

— Поздно уже. Вам отдыхать нужно.

— Успеется… — Вересень изо всех сил сдерживал радостную улыбку, которая то и дело пыталась прорваться сквозь напускную серьёзность, — Ты не подумай, что я к тебе в душу лезу, знаю, что сами разберётесь с Элей…

— Считайте, что уже разобрались.

— У меня тут своя причина, свой интерес… — Сергей Николаевич отчаянно почесал макушку, — Эх, была, не была… всё равно узнаешь…

— О чём?

— Понимаешь, Игорь… выходит, что на старости лет стану молодым отцом!

— Серьёзно, что ли?.. — на лице зятя застыло искреннее удивление.

— Ещё как серьёзно. Вот такие дела… Мы пока никому не говорим, сам понимаешь… разговоров будет больше, чем нужно… Но и скрывать смысла нет, скоро само проявится… А я, дурак старый, до того рад… что и передать не могу! Оля надо мной смеётся, а у меня как будто крылья выросли, так бы и взлетел!

— Поздравляю, — Игорь протянул тестю руку, — неожиданно, конечно, но рад за вас!

— Так вот я и подумал, может, ты с той своей общаешься… Знаешь, так хочется иметь единомышленника! — рассмеявшись, Сергей Николаевич шутливо толкнул Игоря в плечо, — Да ладно, ладно… не сердись. Это у меня от счастья крышу снесло.

…Вернувшись в свою пустую квартиру, Игорь долго не мог уснуть. Глядя на экран телевизора, ловил себя на мысли, что не воспринимает происходящего там действия. Перед глазами стояли счастливые лица тестя и Ольги… их наполненный семейным уютом дом, их разговоры и шутки…

Вот уже второй месяц, как он живёт один, и, вроде бы, даже начал привыкать к этому одиночеству, разбавляемому частыми визитами Антона… Но дом без женщины пуст, его не заставишь никакой мебелью, не устелешь никакими коврами. Когда Элина ушла от него, Игорь вначале чувствовал свою вину. Потом это чувство менялось, перерастая то в обиду, то в ревность, то в тоску, а то и в злость — на неё, на самого себя…

Теперь же, после последнего визита к жене и этого проклятого суда, Игорь чувствовал лишь обиду и задетое самолюбие. Они давили, мешали здраво оценивать ситуацию и принимать правильные решения.

— Ну, здорово, друган-братан!

— Здорово… Проходите… — увидев за дверью румяное с мороза лицо Кирилла, Игорь в первый момент растерялся — старый друг появился у него неожиданно, без звонка, к тому же не один, а со Светланой.

— А мы погулять вышли, я Светке говорю, поехали, другана навестим, а то не виделись уже тысячу лет!

— Раздевайтесь, — Игорь кивнул на вешалку, — сейчас чайник поставлю.

Глядя на уже довольно большой живот Светланы и на их с Кириллом счастливые лица, Игорь уже в который раз за эти дни почувствовал, как в груди что-то защемило — предательски, и совсем не по-мужски. Вот уже не первый выходной он проводит дома один, в лучшем случае с Антоном. Но Антон — совсем взрослый парень, и, приезжая к отцу, большую часть времени всё равно торчит за компьютером. Сам Игорь не любитель игр и интернет-общения, ему вполне хватает этого самого общения на работе, а дома он привык просто расслабиться, поваляться на диване или на кровати перед телевизором…

Только одному валяться скучно, он так совсем не привык… Когда была Элина, они с удовольствием валялись вместе — жена та ещё домоседка… А ещё — любительница накормить повкуснее… Она может тысячу раз спросить за вечер, чего ему хочется… и, услышав желание, тут же помчаться на кухню его исполнять.

Чёрт… ведь хорошо жили… разве — нет?.. Ну, бывало, что поссорятся… бывало, что он нагрубит совершенно напрасно… Но и у неё были свои недостатки, он же мирился с ними — и с повешенной не на тот крючок курткой, и с постиранной вместе с рубашкой банковской картой, и с дырявым носком, который Элина могла подать ему второпях… И с новым дорогущим лобовым стеклом для «Шкоды» тестя, которое он однажды поставил дома, и которое жена умудрилась расколоть, делая уборку…

Как-то ведь мирились друг с другом… Почему же так вышло-то?..

— Элька-то как? — будто услышав его мысли, Кирилл решил спросить про Элину один на один, когда вместе с Игорем вышел на лоджию покурить, — Мириться думаете?

— Наоборот. Она на развод подала.

— Это из-за Дашки? — усмехнувшись, Кирилл покрутил головой, — Как тебя угораздило-то, до сих пор не пойму. Была бы хоть тёлка стоящая… У тебя Элька — вон какая…

— Какая?.. — затянувшись, Игорь бросил на друга пытливый взгляд.

— Ты чего на меня так смотришь?! — Кирилл рассмеялся, — Только не говори, что я на неё глаз положил, а то Светка услышит, точно меня ночью подушкой придушит. Знаешь, какая сейчас ревнивая стала, туши свет!