Эвелина Пиженко - Единственный

— Слушай… — не ответив на его вопрос, Игорь немного помолчал, как бы собираясь с мыслями, — У меня к тебе давно уже один вопрос есть… всё никак не спрошу.

— Давай свой вопрос.

— У тебя есть фотография, где ты до пояса раздет? Ну, допустим, лежишь, или просто стоишь, руки по швам?

— До хренища всяких есть. А зачем тебе?

— Да так… А ты их кому-нибудь давал? Ну, может, в сети выкладывал…

— Ну, выкладывал… — Кирилл непонимающе смотрел на друга, — В контакте выкладывал, у меня там армейский альбом есть, с моря фотки, как бабы сказали бы — топлесс.

— Можешь сейчас найти и мне показать?

— Ты хоть скажи, зачем?!

…Изображение Кирилла на одной из выложенных в сеть фотографий было точь-в-точь таким, как на снимке с Элиной.

— А у тебя есть точно такое же, только с закрытыми глазами? Хотя… это, в принципе, неважно.

— Нет… — Кирилл пожал плечами, — И, всё-таки, зачем оно тебе?

…Игорь не хотел рассказывать Кириллу о том злополучном снимке. В душе он давно был уверен, что ни друг, ни Элина здесь ни при чём, и специально искать автора фотошопа ему было попросту лень. Теперь же, когда Кирилл сам пришёл к нему домой, Игорь решил пойти до конца. Продолжать разговор при Светлане было неловко, поэтому он снова утащил друга на лоджию.

— Надеюсь, ты не думаешь, что я и Элька… на самом деле… — услышав всю историю, Кирилл казался искренне изумлённым.

— Если бы я думал, я бы по-другому разговаривал, — Игорь мрачно смотрел вниз через перила, — Элька ушла именно из-за этой фотографии. Обвинила меня, что я за неё не заступился, в общем, как всегда, я во всём виноват.

— Игорёк, ты что?! Ты сразу не понял, чьих это рук дело?!

— Не понял. Дашка показала, и сразу выключила ноут. И потом посмотреть не дала…

— Так она нарочно. Чтобы зерно сомнений посеять, и чтобы ты не смог разобраться. Дураку понятно…

— Дураку понятно, а мне — нет. Она уверяла, что она не делала этот фотошоп. При чём, так убедительно уверяла…

— А кто ещё?! — теперь Кирилл выглядел возмущённым, — Ты её ещё не понял?! Её в ДК все уже давным-давно раскусили! Она всех людей воспринимает как марионеток, я сам как-то столкнулся, когда у них в студии репетировали. Она манипулирует людьми, при чём, эта способность у неё на уровне патологии… Если ей что-то нужно, она не просто говорит, просит или приказывает… она выстраивает целую цепочку событий, врёт всем, при чём, по-разному, заставляя совершать какие-то поступки… Кто с ней близко общался, все говорят: впечатление, что человек серьёзно болен. Тебе Элька разве про неё не говорила?

— Говорила… Я думал, она ревнует просто.

— А сам?.. Сам так ничего о ней и не понял?! — недоверчиво усмехнувшись, Кирилл ненадолго замолчал, потом снова посмотрел на друга, — Знаешь, Игорь… Если честно, я в шоке был, когда узнал, что ты с ней…

— А то, что она беременная, тоже знаешь?

— Да слышал… Только фигня это всё, по-моему.

— Почему?

— Так это… живот же должен быть… А его нет. Я каждый день сейчас её вижу, мы новогоднюю программу готовим, репетиции ежедневные… Ты сам-то когда её видел?

— Давно. Когда Элька ушла.

— Так посмотри сейчас. По-моему, ни фига она не беременная.

— А зачем тогда ей было врать? Она же знала, что всё раскроется.

— Ну, и что. У неё цель была отомстить, тебе — за то, что с ней не остался, Эльке — за то, что ты от неё не ушёл. Она своего добилась. Вы с Элькой разбежались, ты теперь один, вдруг забухаешь с горя… Отличная месть!

— Возможно.

— Возможно… — Кирилл по-дружески улыбнулся, — Иди, мирись с женой!

— А вот с этим всё намного сложнее.

* * *

— Ты сегодня одна, без кавалера? — открыв дверь Ирине Германовне, Элина невольно улыбнулась.

— Ты уже шутишь, и я этому рада! — раздевшись, мать прошла в гостиную и уселась на диван, — Серёжа сегодня остался на сверхурочном дежурстве.

— Он тебе теперь докладывает о всех своих передвижениях?

— Нет, он звонил, запрашивал карточку Савельева.

— Какого Савельева?.. — Элина удивлённо приподняла брови, — Мэра, что ли?

— Да, мэра… — вытянув вперёд уставшие ноги, Ирина откинулась на мягкую спинку, — У нас же в городе ЧП.

— Что случилось?

— Савельева снимают с должности. Весь день только про это и говорят.

— Как снимают?.. За что?..

— Ой, версий много, пока никто ничего не знает! Но его приезжали арестовывать с ОМОНом, представляешь?!

— Ужас… — Элина от изумления округлила глаза, — Я вообще не в курсе…

— Ну, откуда ты будешь в курсе, ты же никуда не выходила.

— А карточка его зачем Рябинину?

— У него случился инфаркт, представляешь? И его вместо полиции увезли к Серёже в отделение, сейчас он в реанимации, под контролем Серёжи, и на его ответственности. Поэтому Серёжа сегодня остался на дежурстве.

— Вот это новости… Кстати, я решила… — Элина присела напротив матери, — Я не поеду ни на какой курорт.

— Это ещё почему?!

— Во-первых, у меня нет денег. А на твои мне ехать стыдно… И, вообще, мне стыдно жить за твой счёт.

— Эля, прекрати!

— Нет, мама. Я решила выйти на работу. Я смотрела вакансии…

— Ну, почему ты такая упрямая?! — мать сердито сдвинула брови, — Мы же договорились! Ты обследуешься, съездишь отдохнуть, а уж потом подумаем о твоей работе! А деньги… моей зарплаты пока хватает, а на Антона пусть Игорь раскошеливается.

— Он перевёл деньги для Антошки.

— Тем более. И разговор на эту тему окончен. А, если тебе скучно, съезди завтра в миграционку, к Елене Ивановне. Она тебя уже несколько дней ждёт.

— Всё-то у тебя везде схвачено, — Элина невольно рассмеялась, — во всех сферах!

* * *

В понедельник с утра Элина устраивалась в уже знакомой палате. Таких палат для vip-персон в отделении кардиологии было несколько, и находились они в самом начале длинного коридора, по правую руку от лестницы, за дверью из матового стекла.

Она ехала сюда без большой охоты, скорее, чтобы угодить матери, дочерний долг перед которой ощущала теперь особенно остро.

Ирина Германовна, действительно, «дорвалась» до дочери, как будто пытаясь восполнить все её страдания, перенесённые в «неудачном замужестве», и неистово проявляла свою материнскую заботу.

Переодевшись в домашний, довольно миленький костюм, состоящий из шортов и футболки, Элина достала планшет и хотела заглянуть на свою страничку в соцсети, когда услышала за неплотно прикрытой дверью голоса.

— Для Савельева подготовьте третью палату, — Элина по голосу узнала старшую медсестру, — его после обеда переведут из реанимации.

— Так третью Сергей Алексеевич уже распорядился отдать… — вторую собеседницу Элина не узнала, но догадалась, что это дежурная сестра.

— Сергей Алексеевич?.. — судя по тону, старшая удивилась, — Кому?!

— Так… сейчас… вот. Мазаева…

— Кто?!

— Мазаева Элина Сергеевна. Она уже поступила.

— Вообще, это безобразие!.. — неожиданно старшая медсестра перешла крик, — Сергей Алексеевич мог хотя бы со мной посоветоваться! Ой… Доброе утро, Сергей Алексеевич…

Судя по резко изменившемуся тону женщины, в коридоре появился сам Рябинин, и Элина невольно взглянула на себя в большое зеркало, встроенное в плательный шкаф, куда она складывала свои вещи.

— Ну, привет… — улыбающийся во все тридцать два зуба Сергей стоял в дверях палаты, — Наконец-то!

— Привет, — вздрогнув, Элина повернулась к доктору, — что — наконец-то? Взяли меня с мамой в плен?

Плотно прикрыв за собой дверь, он близко подошёл к ней и, всё так же улыбаясь, взял за плечи.

— Почему в плен? Хотя… пусть будет плен. Только без мамы…

— Надеюсь, ненадолго? Как договаривались? — ей было всё ещё неловко в его присутствии, но, понимая, что встречи с ним неизбежны, Элина подняла на доктора насмешливый взгляд.

— Была бы моя воля… — он шутливо вздохнул, — Но, в любом случае… ты от меня уже никуда не денешься!

Свой первый день пребывания в больнице Элина провела лёжа на кровати, вставая время от времени лишь для того, чтобы позавтракать, пообедать и поужинать. Телевизор, которым была оборудована палата, включать не хотелось, и она немного пообщалась в интернете со своей бывшей одноклассницей.

Рябинин был занят, и к ней почти не заходил, лишь заглянул пару раз, и Элина откровенно бездельничала, прислушиваясь к разговорам в коридоре. Судя по всему, больного экс-мэра перевели из реанимации в соседнюю палату, и к нему то и дело приходила дежурная медсестра. Из любопытства выглянув в коридор, Элина увидела возле соседних дверей мужчину в форме полицейского — тот сидел на мягком диванчике и, судя по всему, охранял важного пациента.

Сергей появился у неё уже около девяти вечера. Он выглядел уставшим и озабоченным, но, тем не менее, вошёл в палату с улыбкой. Она полулежала на кровати с планшетом, и, присев рядом, он привычно взял её за запястье.

— Пульс прощупывается? — отложив планшет, Элина едва улыбнулась уголками губ.

— Конечно… — он не торопился выпускать её руку из своей, и чуть сжал её ладонью, — Посижу с тобой немного и поеду домой.

— А куда делся полицейский? — Элина почувствовала неловкость от его прикосновений, и решила заговорить на отвлечённую тему, — Утром был, а сейчас — нет.

— С Савельева сняли арест и взяли подписку о невыезде. Поэтому и охрану отпустили. Завтра родственников допустим. Да он всё равно сейчас никуда не сбежит…

— Если честно, то мне немного неловко. Я не вип-персона, а лежу здесь уже во второй раз. Я могла бы прекрасно лежать в общей палате.

— Ну, уже нет… — наклонившись, он провёл рукой по её волосам, потом — по щеке, — Общей палаты для тебя я не допущу. Ты будешь лежать только здесь.

— Ко мне сюда даже никого не пустят.

— Почему? Ирину Германовну пустят, твоего сына пустят. А к остальным ты сможешь выходить в вестибюль, в любое время.

— Если честно, я не совсем понимаю, зачем нужно было вообще меня обследовать. Я нормально себя чувствую.

— С твоим диагнозом положено обследоваться дважды в год, независимо от самочувствия. И, к тому же… к тому же, я буду видеть тебя каждый день. Ну, и по другой причине… ты сама знаешь, по какой. Правда, окончательный ответ по поводу твоей возможной беременности будет ещё не скоро. Мне нужна консультация профессора Воронина, это мой бывший наставник, живёт в Питере… Но он сейчас уехал, вернётся перед самым новым годом, тогда я с ним и свяжусь.

— Новый год… — Элина грустно улыбнулась, — Все готовятся к новому году, а я валяюсь в больнице.

— Новый год ты будешь встречать не в больнице, это я тебе обещаю. И вообще, больше недели я тебя здесь не продержу.

— Зачем так долго?

— Раз уж ты попалась в мои руки, пройдёшь курс лечения для профилактики. Я тебе укольчики назначил, с завтрашнего дня начнут делать.

— Укольчики… — она снова невесело усмехнулась, и подняла на доктора взгляд, — У тебя случайно нет укольчиков от душевных мук?

— У меня всё есть… — он смотрел ей в глаза — близко-близко, — Одно твоё слово, и всё будет.

Несмотря на смущение, Элина поймала себя на мысли, что ей начинает нравиться внимание Сергея. Каждое его появление несло для неё или приятный сюрприз, или определённую заботу, или просто комплимент… Она никогда ещё не испытывала в своей жизни столько мужского внимания.

Игорь… в отношениях с мужем она была, скорее, донором, и сама бесконечно что-то ему отдавала… отдавала… А он привычно получал… Он даже не замечал, что ей хочется тепла, ласки — не только в постели…

Он привык брать, ничего не отдавая взамен, и она, конечно, сама во всём виновата. Вот и сегодня — Антон, наверняка, сказал ему, что Элину положили в больницу. Но Игорь за целый день так и не позвонил — хотя бы из вежливости…

Их отношения окончательно зашли в тупик.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень нежная? — Сергей говорил негромко, не сводя с неё глаз, и Элине показалось, что от них исходит гипноз. Во всяком случае, она даже не пошевелилась, чтобы отодвинуться от него подальше.

— Нет. Никто…

— Не может быть…

…Второй раз в жизни она целовалась с другим, кроме мужа, мужчиной, и, как и в первый раз, этим мужчиной был доктор Рябинин.

— Я всё равно не могу… Серёжа… — чувствуя откровенные прикосновения его рук к своему телу и слыша его прерывистое дыхание, она всё-таки сделала попытку отстраниться от его объятий, — Я не могу… пока не могу…