Это место было переполнено людьми, но я мог видеть только голубоглазую красавицу напротив меня.

Вив что-то листала в телефоне, но каждые пару минут она поднимала глаза и встречалась со мной взглядом. Каждый раз горячая, острая необходимость пробегала по моим венам. Она не прекращалась, даже когда девушка смотрела на Алана в соседнем кресле. Когда она протянула руку и погладила его по колену, всё, что я мог сделать, это остаться на своём месте. Я хотел прикоснуться к ней прямо сейчас и показать, как она заставляла меня чувствовать себя так, что я не мог выразить это словами.

Пока я сидел напротив Вив в этой неприятной, с флуоресцентным освещением комнате болезни и страдания, то захотел её ещё сильнее, чем, если бы находился напротив неё в том причудливом ресторане. Здесь у меня была возможность взглянуть на ту Вив, какой она была на самом деле.

Вивиан была хорошей. Доброй. Она заботилась о людях. И как бы я не восхищался ей, её сегодняшнее поведение стало напоминанием о том, что мы были слишком разными.

Ночь и день.

Тьма и свет.

Хорошо и плохо.

Моя тьма поглотит её свет, если я подойду слишком близко. Возможно, это было частью моей привлекательности. Возможно, такой дерьмовый человек как я, должен был получать извращённое удовольствие от совращения прекрасного.

Чем ближе я был к Вив, тем ещё ближе мне хотелось быть. Этого никогда не было достаточно, и не будет, пока я не раздавлю её. В мои планы не входило сломить её, но это то, что я неизбежно сделаю.

Она снова посмотрела на меня, и океан в голубых глазах заискрился, когда девушка подарила мне небольшую улыбку. Я улыбнулся в ответ. Этому невозможно было сопротивляться. С ней я никогда не смогу быть самим собой. Я должен бороться со своими желаниями и хотя бы раз в жизни сделать что-то правильное.

Вив

Два часа спустя, Алан проворчал нам «спасибо», когда его повезли в смотровой кабинет. Я вышла за дверь отделения скорой помощи, глубоко вдохнув свежего воздуха. А потом посмотрела на Кейна извиняющимся взглядом.

— Мы пропустили ужин, — сказала я.

Он кивнул.

— Мне жаль.

— Не стоит.

— Может быть, мы поедим пиццу, в конце концов?

— Да, мне бы этого хотелось.

Кейн написал Лену и держал меня за руку, пока мы ждали его прибытия.

— Я должен был позвонить Лену, чтобы он привёз нас сюда, — сказал мужчина.

— Я не хотела, чтобы ты платил за такси, я планировала сама сделать это.

Он покачал головой.

— Дело не в этом. Я просто не подумал. Не хочу, чтобы ты решила, что будто я такой говнюк, что не могу подвезти бездомного на машине выданной клубом. Пойми, я никогда такого не делал… но мог бы.

— Я знаю.

Кейн глубоко вздохнул, облако пара рассеялось перед его ртом.

— Я не знаю. Но мне кажется, что я мог бы. Наверное, я не такой человек, который повезёт кого-то куда-либо просто так, — он посмотрел на меня сверху-вниз и сжал мою руку. — Я не такой, как ты. Я — не хороший.

— Уверена, что ты такой. Доброта имеет много форм.

Он был готов продолжить спор, когда автомобиль появился в поле нашего зрения и прервал начатый разговор.

Тридцать минут спустя, мы ютились в угловой кабинке семейной пиццерии, в ожидании прибытия «Божества» с дополнительным сыром.

— Какое у тебя первое имя? — спросила я.

Кейн замер на секунду, прежде чем ответить:

— Мэтью.

— Однако, никто не называет тебя так.

Он покачал головой.

— Моя мама и бабушка называли меня так, но это не то.

— Твоя семья рядом?

Его бегающий взгляд переместился на стол.

— Мой отец бросил нас, когда я был ребёнком. После этого я его не видел. Мама умерла от рака, когда мне было двадцать шесть.

— Мне очень жаль, — он пожал плечами, но ничего не сказал. — У тебя есть братья или сёстры?

— Об этом я не знаю. Но, учитывая характер отца, я не удивлюсь, если он оставил ни с чем и других женщин с детьми, как сделал это с моей мамой, — тёмные глаза Кейна теперь казались стальными, а голос звучал холодно, с нотками горечи. Это была плохая тема для разговора.

— Сколько у тебя татуировок? — спросила я и потянулась за ещё одним кусочком хлеба.

Он улыбался, пока подсчитывал:

— Пять.

— Стоит ли за всеми ними какая-нибудь история?

— Ну, да. Я расскажу тебе эти истории, когда ты их увидишь, — его ухмылка разожгла интерес и озорство. Наблюдение за этой стороной Кейна, распространило трепет у меня в животе.

— Где те, которые я не вижу?

— На спине и груди. Одна на нижней части бедра.

Я втянула воздух, когда представила Кейна, расстегивающего свои потёртые джинсы и спускающего их достаточно, чтобы я увидела татуировку. И многое другое.

— Так, одну я могу видеть… — я указала на руку, на которой чернила извивались из-под рукава его чёрной футболки до локтя. — Расскажи мне об этой.

Щёки мужчины слегка потемнели, и он улыбнулся.

— В ней нет ничего, чем можно было бы гордиться. Это произошло, когда мне только стукнуло двадцать. Ничего интересного. Несколько моих приятелей и я, пошли в салон и сказали парню, что мы хотели бы сделать татуировки.

Я ничего не смогла сделать со смешком, слетевшим с моих губ.

— Ты помнил об этом на следующий день?

— Смутно. Не помню, как выбирал рисунок. Кажется, я стоял к парню из салона спиной, и именно в этом причина «почему всё вышло действительно херово».

Я поймала его взгляд на несколько секунд и тёплое, пьянящее ощущение захлестнуло меня. Рядом с Кейном я чувствовала своего рода волшебство, которое никогда ранее не испытывала. То, что я увидела его легкомысленную и практически игривую сторону, заставило меня почувствовать себя особенной. Я никак не могла насытиться этим ощущением.

— Ты зайдёшь сегодня вечером? Ко мне? — с надеждой спросила я.

Он улыбнулся.

— Ты хочешь, чтобы я зашёл?

— Да.

Наша официантка подошла и поставила огромный металлический поднос с пиццей между нами. Мы так и смотрели в глаза друг другу, пока она не ушла.

— Мы всегда можем съесть это в машине по дороге, — сказал он.

— Мне нравится эта идея.

Кейн жестом подозвал официантку.

— Всё в порядке? — спросила она и нахмурилась, увидев нетронутую пиццу.

— Всё замечательно, — ответил мужчина и продолжил смотреть мне в глаза. — Просто упакуйте нам всё с собой, и наш чек, пожалуйста.

Коробка с пиццей лежала между нами, когда Лен вёз нас обратно к моему дому. Я чувствовала тепло прикосновения Кейна, пока мужчина скользил большим пальцем по костяшкам на моей руке.

Он быстро распрощался с водителем, когда мы вышли из машины у моего дома.

— Доброй ночи, Лен, — сказала я. Он улыбнулся и показал мне большой палец, поднятый кверху.

Как только мы вошли в квартиру, я бросила кошелёк на стол и повернулась к Кейну. Он поставил коробку с пиццей рядом с кошельком и потянулся к моей щеке, прижав к ней ладонь.

Когда мужчина наклонился к моему лицу и нежно поцеловал меня, я обняла его за шею, растаяв напротив его твёрдой груди. Кончиками пальцев он приподнял мою рубашку и начал скользить по обнаженной коже. Я резко вдохнула и подтолкнула его к дивану.

Он получил сигнал, что мог нагнуть и взять меня без особых усилий. Кейн сжал своими большими ладонями мою попу, а потом отнёс меня на диван и опустил на него. Я легла на спину, тихо застонав, а затем, он накрыл моё тело своим. Кейн прижался своими губами к моим для более глубокого, настойчивого поцелуя.

— Вив, — произнёс он низким голосом напротив моего рта, — ты чертовски усложняешь мою задачу быть джентльменом.

Я выгнула спину и обернула ногу вокруг бедра мужчины, застонав ему в рот.

— Ты был джентльменом в прошлый раз. Этого достаточно.

Кейн прижался губами к моему горлу, и мягкая щетина заскользила по коже, пока дрожь распространялась по моему телу. Казалось, это никогда не закончится; прикосновения его губ и языка к моей шее посылали всё больше мурашек по позвоночнику. А потом, мужчина схватил меня за попку, и я почувствовала, как твёрдая эрекция Кейна прижалась к внутренней стороне бедра.

Я вытянула его рубашку из-за пояса штанов и скользнула своей ладонью под неё, чтобы почувствовать тёплую кожу и тугие мышцы. Он напрягся и отстранился, посмотрев на меня сверху-вниз со смесью возбуждения и замешательства.