– Я не играю с тобой. Я… Сегодня я кое-что поняла. Что я не привыкла следовать зову своего сердца. Что мне не нравится испытывать разочарование. И что мне следует еще изрядно поработать в обоих направлениях.

– Мне пора домой.

Алиса шагнула к нему.

– Пожалуйста, не уходи.

А потом она поцеловала его, и он с готовностью раздвинул губы, ища своим языком ее язык, и его руки скользнули по ее спине, прижимая к себе. О боже, да разве способен кто-нибудь остановиться после таких поцелуев? Алиса точно знала, что она не сможет, да и не хочет этого делать.

– Пойдем со мной наверх, – сказала она.

– Ты уверена, что хочешь именно этого?

Она кивнула и, взяв его за руку, повела за собой, но, сделав пару шагов, повернулась и вновь поцеловала его, а потом стала расстегивать пуговицы у него на рубашке. Он же потянул за бретельку на ее платье, высвобождая плечо и обнажая кожу, и прильнул губами к ее шее. Она откинула голову, прижавшись спиной к стене, и громко застонала.

Затем она затащила его к себе в спальню и заперла дверь.

– Теперь мы можем делать все, что захотим.

– Господи, Алиса, после таких слов мы рискуем даже не добраться до кровати.

Его руки легли ей на бедра, приподняли подол платья и сняли его через голову, так что Алиса осталась в одном бюстгальтере и трусиках, а она сорвала с него рубашку. Заведя руки за спину, она расстегнула бюстгальтер, позволив ему упасть на пол и обнажив перед Джесси свои груди.

– Я знаю, что повторяюсь, но ты такая красивая, – сказал он и провел ладонями по ее шее, по плечам, по ключицам. Он накрыл одной рукой ее грудь, лаская сосок, а другую положил ей на затылок, чтобы привлечь к себе и поцеловать.

– Иди сюда, – сказал он, увлекая ее к кровати. – Я хочу лежать рядом с тобой, а не заниматься любовью, приперев тебя к стене.

Рука его скользнула к ее трусикам, он вопросительно взглянул на нее, и она кивнула. Он стащил их, и она опустилась на кровать, а Джесси улегся рядом с ней, приподнявшись на локте. Он не целовал ее, вообще не прикасался к ней, а лишь разглядывал ее ноги, живот и грудь.

– Что ты делаешь? – спросила она.

– Восхищаюсь тобой, – ответил он. – Боготворю тебя и поклоняюсь тебе. Я не могу оторвать от тебя глаз.

– Можешь, и еще как, – запротестовала она, желая как можно скорее вновь ощутить прикосновение его губ и рук.

Он погладил ее по щеке.

– У тебя это в первый раз? – мягко спросил он, и она кивнула, в душе радуясь тому, что он поинтересовался этим и что это ему небезразлично. – Я постараюсь доставить тебе удовольствие.

– Не думаю, что ты должен беспокоиться об этом, – сказала она.

И она расстегнула его брюки, увидев наконец те части его тела, что доселе оставались скрытыми от нее.

– Боже мой, – негромко прошептала она.

– Мы можем прекратить, если хочешь, – сдавленным голосом отозвался он.

Она поспешила объясниться:

– Я сказала так не потому, что испугалась, а потому… Боже мой, – повторила она. – Ты прекрасен.

– Как и ты, – ответил он и привлек ее к себе, опрокинув на спину, после чего принялся медленно покрывать легкими поцелуями каждый дюйм ее тела, проводя пальцами по тому месту, где только что побывали его губы.

К тому времени, как он добрался до ее живота, она поймала себя на том, что выгибается ему навстречу, что по жилам в ее теле струится жидкий огонь, что она комкает пальцами простыню, не в силах более молчать.

Он раздвинул ей ноги, при этом глядя ей в глаза, и она, не совсем понимая, что именно он задумал, кивнула, потому что доверяла ему. Он пошевелил пальцами, легонько поглаживая ее, не сводя с нее глаз, чтобы понять, нравится ли ей то, что он делает, но ощущения оказались настолько сильными, что она зажмурилась, откинув голову. И в тот самый момент, когда ей показалось, что она больше этого не вынесет, Алиса вдруг поняла, что его губы оказались там, где только что находились его пальцы. И она не смогла сдержаться.

– Джесси! – выкрикнула она, когда мир вокруг растворился в невыносимом блаженстве.

Открыв глаза, она обнаружила, что он смотрит на нее с легкой улыбкой.

– Тебе понравилось? – поинтересовался он, и она рассмеялась.

– Ты и сам знаешь, что да, – ответила она. – А теперь иди ко мне. Я хочу, чтобы и ты испытал то же самое.

– Алиса, – прошептал он ей на ухо, входя в нее.

Она ощутила мимолетный укол боли, который тут же растворился в удовольствии оттого, что он оказался внутри нее, при этом его ловкие пальцы вновь легли между ее ног. И, пока он двигался в ней, она почувствовала, как в ней нарастают возбуждение и экстаз, обхватила его ногами и услышала сначала его крик восторга, а потом и собственный.

* * *

Несколько минут оба молчали. А потом Джесси нехотя и со вздохом скатился с нее и улегся на спину.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

Она рассмеялась.

– «В порядке» – это очень слабое выражение, чтобы описать то, что я чувствую. – Она повернулась на бок. – Это всегда так бывает? А я даже не подозревала. Подруги моей матери шепчутся о сексе как об обязанности, которая требует большой силы духа. Я имею в виду, что ты явно… очень опытен. Так что должен разбираться в подобных вещах.

У Джесси достало такта покраснеть.

– На самом деле не настолько уж я опытен. Но нет, это не всегда бывает именно так. Собственно говоря, ничего подобного я до сих пор не испытывал.

– Правда? – с сомнением протянула Алиса.

Джесси обнял ее.

– Правда. Со мной такого еще не было. Не прошло и пяти минут, как я снова хочу тебя.

Она улыбнулась ему, а потом нахмурилась.

– Прости меня за то, что я тогда наговорила. Насчет того, будто это ты виноват в том, что я не получила главную роль.

– Все нормально. Ты была расстроена. К тому же… – Он оборвал себя на полуслове и умолк.

– Что?

– Не исключено, что Баланчин проверяет тебя. Чтобы посмотреть, как ты справишься с неудачей. У всех в жизни бывают такие моменты, когда они или сдаются, или поднимаются над собой. Быть может, у тебя он наступил именно сейчас.

Алиса ненадолго задумалась.

– А у тебя уже были такие моменты?

– В прошлом году во Франции. Я сильно ушиб спину. Я был неосторожен и перестарался, пытаясь стать лучшим, и целый месяц не мог танцевать. Я утратил тонус, потерял много сил и уже начал подумывать, что больше никогда не вернусь на сцену. И только потом понял, как мне повезло: все давалось мне легко, но если после первой же травмы я все брошу, то мне ничего не останется, как первым же пароходом вернуться в Нью-Йорк и до конца дней своих вкалывать в гараже Вика. И еще я поговорил с другими танцовщиками. Узнал, что они делали, чтобы оправиться от последствий травмы. А потом, чтобы стать прежним и даже лучше, я начал работать медленно и аккуратно и приучил себя к терпению. И в первое же мое возвращение на сцену меня увидел Баланчин и предложил мне роль в гала-представлении здесь.

– Значит, оно того стоило.

– Да.

Алиса провела пальцами по груди Джесси, дивясь про себя тому, что запросто может сделать это, что может коснуться рукой любого места на его теле, что он позволяет ей подобные вольности – более того, хочет этого – и что тело его теперь принадлежит ей так же, как и она принадлежит ему.

– Я должна выжать максимум из той роли, которую он отвел мне.

– Может быть.

Алиса улыбнулась.

– Ты – очень умный и, скорее всего, прав. Баланчина всегда беспокоило мое происхождение, он боялся, что я всего лишь убиваю время до тех пор, пока не выйду замуж. Может, он действительно испытывает меня. Не уйду ли я, не получив того, чего добивалась, не выйду ли замуж за Робби? Или я приму его решение и помогу сделать концерт чуточку зрелищнее в той роли, которую он отвел мне?

– Учитывая, что я лежу голым на кровати рядом с тобой, надеюсь, ты не рассматриваешь всерьез первый из двух вариантов.

– Я больше ни с кем не хочу быть рядом. Только с тобой.

– Боже мой, Алиса. – Джесси привлек ее к себе и поцеловал долгим и жадным поцелуем, который мог привести только к одному-единственному результату.

– Неужели этим можно заниматься всю ночь напролет? – прошептала Алиса.

Джесси ответил ей широкой улыбкой.

– Мы можем прекратить, если для тебя это чересчур.

– Не смей даже думать об этом!

Немного погодя, когда они лежали неподвижно, утомленные, но по-прежнему не разжимая объятий, он сказал ей:

– Ты была права насчет Лео. Я еще не встречал женщины красивее, чем ты, но она чем-то на тебя похожа. Как ты с ней познакомилась?

– В каком-то смысле я совсем ее не знаю, хотя, с другой стороны, иногда мне кажется, что я знаю ее лучше собственной матери. Она – старая знакомая моего отца. Я даже не подозревала о том, насколько они хорошие друзья, пока случайно не услышала их разговор. Я не разобрала слов, но уловила звук их голосов. Они общались, как влюбленные.

Поначалу она и сама не поняла, что сказала, поскольку говорила совершенно бездумно, но, как только слова эти были произнесены вслух, Алиса вдруг вспомнила, как Лео рассказывала ей о мужчине, в которого однажды влюбилась без памяти, но который уже был обручен с другой. Она вспомнила тихую грусть на лице отца в тот вечер у него в кабинете, когда они заговорили о Лео Ричиер и он сказал, что они с Матти не ладят. И тут на нее снизошло озарение.

– Ой! – сказала она. – Лео и мой отец…

– Лео и твой отец что? – спросил Джесси.

– Думаю, что они когда-то любили друг друга. И еще я думаю, что она до сих пор любит его так, как я люблю… – Алиса умолкла и покраснела. Сможет ли она произнести это вслух?

– Так, как я люблю тебя? – закончил вместо нее Джесси, вглядываясь ей в глаза и желая понять, не зашел ли он слишком далеко, но она лишь кивнула в ответ.

– Да.

После этого оба уснули, что стало для Алисы очередным благословением. Ощущать тепло его рук, знать, что он здесь, рядом, – осознание этого позволило ей заснуть крепко-крепко, и сны она видела эротические. О нем, конечно.

В конце концов ее разбудил стук в дверь, и она, еще не проснувшись окончательно и слегка испугавшись, села на постели. В окна лился свет, наступило утро, и пришло время вставать и бежать на репетицию. Рядом с ней завозился Джесси.

– Я сейчас приоткрою дверь, – сказала она. – Скорее всего, это экономка.

– А что скажет Лео, если узнает? – поинтересовался Джесси, но Алиса лишь покачала головой, потому что ответа на этот вопрос у нее не было.

Она набросила халат и прошлепала босыми ногами по полу, направляясь к двери, которую чуть приоткрыла. Экономка протянула ей поднос с завтраком, который Алиса приняла у нее – и рассмеялась. Потому что на подносе, явно по распоряжению Лео, стояли два стакана сока, две тарелки овсяной каши с клубникой и две чашки кофе.

– Не думаю, что Лео станет возражать, – сказала Алиса.

Джесси улыбнулся.

– Это хорошо. Как-то не радует мысль о том, что меня могут вышвырнуть на улицу голышом, с охапкой одежды в руках.

Они уселись на постели и позавтракали вместе, разговаривая о жизни Джесси во Франции, о том, как Алиса стала балериной, но оба понимали, что должны спешить, потому что уже через полчаса им надо было оказаться в репетиционном зале. Когда они позавтракали, Алиса с неохотой направилась в душ, но тут Джесси предложил присоединиться к ней, что она сочла блестящей идеей, особенно когда все закончилось тем, чем обычно заканчивалось их совместное времяпрепровождение.

Они быстро оделись и поспешили вниз, не желая опаздывать и навлечь на себя гнев Баланчина. У подножия лестницы они столкнулись с Лео.

– Доброе утро, – приветствовала она их с таким невозмутимым видом, словно давно привыкла к тому, что ее молодая и незамужняя гостья каждое утро сходит вниз в сопровождении мужчины.

Алиса покраснела до корней волос, а вот Джесси улыбнулся и пожал Лео руку.

– Большое спасибо за завтрак, – сказал он, и Алиса стушевалась окончательно, когда Лео сказала, озорно поблескивая глазами, словно знала в точности, как именно они провели ночь:

– Я подумала, что вам необходимо подкрепиться.

Джесси расхохотался, Лео последовала его примеру, и даже Алиса позволила себе слабую улыбку.

– Я отвезу вас, – сообщила им Лео. – Иначе вы опоздаете.

Когда они уселись в авто, Лео сразу же заговорила о вчерашней фотосессии, но спустя всего несколько минут Алиса не выдержала и спросила:

– Это мой отец?

Лео ненадолго умолкла, не отрывая взгляда от дороги, но Алиса видела, что она правильно поняла вопрос. Наконец она кивнула:

– Да. Мне очень жаль.

Алиса покачала головой.

– Не стоит. Хотелось бы мне, чтобы все было по-другому. – И глаза ее увлажнились, когда она увидела, как по щекам Лео скатились две слезинки, оставив мокрые пятна на ее платье, которые на фоне темного пурпурного шелка казались кровоточащими ранами.