Рассерженно поморщившись, Лили закрыла глаза. Кажется, она попала в ловушку.

«Дерек… я хочу видеть Дерека… Да!»

И тут ее осенило!

Ей стоило бы поехать и узнать, как поживает бедная лошадка!

Спасенная лошадь стояла в конюшне Олторпа. Дерек надежно привязал ее ремнями, скрещенными на груди и не дававшими упасть. Поврежденная передняя нога стояла в ведре с теплой водой, в которой были растворены эпсомские соли. Дерек, в рубашке с подвернутыми рукавами, сидел на табурете, успокаивая кобылу и следя, чтобы та не опрокинула ведро.

Животное поставили в большое стойло в самом конце прохода, подальше от остальных лошадей, до тех пор пока не станет ясно, что кобыла ничем не больна. Прошло всего два часа, а животное уже было не узнать. Вымытая и сухая шкура блестела после обработки щеткой. Конюх осторожно смазал кровавые рубцы специальной мазью. Лошадь досыта накормили отборным ячменем, так что теперь она смотрелась настоящей красавицей.

Дерек, со своей стороны, уже знал, кто станет ее новым владельцем. Кобыла — прекрасный подарок для Лили. Имея собственную лошадь, она меньше будет зависеть от великодушия других: от своей крестной или поклонника. Он знал, как ранит ее гордость необходимость во всем полагаться на других.

Посчитав, что копыто достаточно распарено, Дерек заставил кобылку поднять ногу, отодвинул ведро и принялся растирать ее мягкими чистыми тряпками.

Потом он позволил кобыле поставить ногу на пол и снова погладил ее по холке.

— Как поживает ваша пациентка, майор? — услышал он женский голос.

— Лили! — удивленно воскликнул Дерек, оборачиваясь. — Что вы здесь делаете?

— Навещаю больных. Так делают все благородные леди. Я принесла подарки, — объявила она, вынув морковку из корзинки, висевшей на сгибе ее локтя. — Можно?

— Пожалуйста.

Не в силах оторвать от нее взгляда, Дерек показал на лошадь.

— Вы одна? — изумился он, не заметив ни миссис Клируэлл, ни горничной.

— Я ненадолго.

— Как дерзко с вашей стороны, мисс Балфур.

— Надеюсь, вы не возражаете.

— Ничуть, — искренне заверил он.

— Ну как она? — спросила Лили, всматриваясь в кобылу.

— Можно сказать, она была рада избавиться от этого.

Он показал маленький острый камешек, который, как оказалось, забился под правую переднюю подкову кобылы.

— Вот отчего она хромала.

— Боже, от этого и я бы захромала. Бедная девочка. Надеюсь, с ней все будет хорошо?

— Трудно сказать. Любая рана может оказаться серьезной. Но, надеюсь, мы поспели вовремя.

— Она выглядит воистину счастливой.

Дерек улыбнулся, очарованный румянцем, окрасившим ее щеки.

Лили отставила корзинку, развязала ленты шляпки и, отложив ее, стала угощать кобылку морковью и яблоками. Дерек тем временем жадно разглядывал ее.

Он и сам не понял, как засмотрелся на пряди золотистых волос, выбившиеся из небрежно собранного на затылке узла.

— Что? — пробормотала Лили, по-прежнему улыбаясь.

Дерек озадаченно покачал головой.

— Я просто удивлен, что вижу вас, вот и все. То есть, по-моему, вы рискуете своей репутацией.

— Я должна была прийти и узнать, как она. И как вы, — пробормотала Лили, подавая кобылке следующее яблоко. — Поверить невозможно, как она переменилась! Славное, милое создание. Уверены, что это та же самая лошадь?

— Уверен, — кивнул он, выплеснув в окно воду из ведра.

— Я благоговею перед вами, майор. Ветеринар, хирург, воспитатель, политик… воин.

— Да, кстати, о воине, — покаянно вздохнул он, отставляя ведро. — Мне очень жаль…

— Не стоит.

Лили с понимающим смешком коснулась его руки.

— Поэтому я и пришла. У меня такое чувство, будто вы считаете, что я сержусь.

— Вам и следует сердиться. — Дерек нахмурился. — Я вел себя как варвар.

— Может быть, но с моей стороны было бы лицемерием судить вас, тем более что сама я обиделась, когда вы посчитали меня охотницей за состоянием.

— Верно, — протянул майор.

— Так или иначе, когда мы вернулись сегодня домой, угадайте, кто меня ждал?

— Ланди? — выдохнул Дерек, немного подумав. У него вдруг перехватило горло. — Значит, он наконец сделал предложение?

— Нет. — Лили с сожалением покачала головой, продолжая гладить лошадь. — Он вел себя странно. Задавал вопросы. Нес что-то невразумительное.

— Что именно? — насторожился Дерек.

— Он узнал о нашей прогулке прошлой ночью.

— Уверены, что он узнал только об этом?

— Думаю, да. Он подчеркнул, что не ревнует. Да и зачем ему рисковать? — сухо осведомилась она. — Он знает мою ситуацию.

Дерек скрипнул зубами и уставился в землю:

— Так что ему было нужно?

— Он хотел знать, расспрашиваете ли вы меня о его владениях и финансах. По-моему, Ланди боится, что вы всего Лишь притворяетесь, будто дружите с ним, потому что он богат, а вы — младший сын. Полагаю, он привык к тому, что люди вечно пытаются использовать его в своих целях. Но мы с вами знаем, что вы на это просто не способны. — Она виновато посмотрела на него огромными голубыми глазами. — Вы не знаете других причин, по которым Эдвард может вам не доверять?

Ну конечно, он знал. Расследование. Хотя сказать правду не мог.

Итак, предполагаемый союзник Ланди все-таки ему не доверяет. Впрочем, как и Дерек — ему.

Но, черт возьми, впутывать в их игру мисс Балфур — это уж слишком.

— Он что-то еще сказал?

— Только попросил сообщить, если вы станете расспрашивать о нем. Я согласилась.

— Что ж, похоже, я предупрежден, — сухо заметил он.

— Я хотела сказать не это.

— Что же вы хотели сказать?

Он отвязал кобылу, и та отошла в дальний угол стойла. Щеки Лили ярко вспыхнули.

— Не знаю. В любом случае вам не о чем волноваться. Я сумела успокоить Эдварда.

— Я не волновался… И как вам это удалось?

Она проигнорировала ревность, ясно прозвучавшую в его голосе, и нетерпеливо дернула головой.

— Я просто хотела объяснить, что он не так искренен с вами, как, возможно, хочет показать.

— Ну, — философски заметил Дерек, — это взаимно, не так ли?

— О чем вы?

— Я стою в конюшне с его будущей женой и думаю только о том, как сильно хочу поцеловать ее. Он был бы последним глупцом, доверившись мне. — Дерек помолчал, наматывая на руку ремень. — И вы также.

Румянец на ее щеках стал ярче.

Дерек зажмурился, сгорая от неутолимой жажды.

— Вам следовало бы уйти, — хрипло выдавил он.

— Не хочу, — прошептала она, шагнув к нему. — Дерек… я совсем запуталась.

— Я тоже.

Он задыхался от желания уложить ее на сено. И вот теперь она стоит здесь, практически предлагая себя. Боже, он не знает, что делать.

— Лили, вы не захотите такого человека, как я! — резко бросил он, приглаживая волосы. — Я видел, как вы смотрели на меня тогда, на улице. Но вы понятия не имеете, каким я могу быть.

— Я не боюсь, — тихо заверила она, подходя еще ближе, — Дерек… я пытаюсь помочь вам.

— Помочь? — мгновенно насторожился он.

Ее негромкие слова воскресили оттенок отчаяния, так хорошо знакомый ему по кошмарам. Тот адский мир дыма и смерти, где он был так одинок.

— Прошлой ночью, когда мы стояли у реки, вы внезапно стали таким отчужденным, словно вас одолевали тревожные мысли. Сегодня я видела в ваших глазах то же выражение. Тот же свирепый яростный взгляд. Думаю, вас терзает какая-то боль.

Он почувствовал, что с него сорвали маску. Оставили обнаженным.

И теперь не знал, что ответить.

— Со мной все в порядке. Клянусь!

— Нет. Это не так. Вы считаете себя честным человеком, так докажите это. Признайтесь, что не так?

— Что вы хотите услышать? — воскликнул он, невольно отступая. — Очевидно, здесь я не в своей тарелке. И не на своем месте.

— Где именно?

— В этом городе, в этой стране, на этом континенте. Я рад, что встретил вас, но, честно говоря, никогда не хотел вернуться в Англию. Мне приказали. И моя семья желала этого.

— Вы тоскуете по дому? Это так? Поверьте, Дерек, мне знакомо это чувство.

— Нет, дело не в этом.

— А в чем же? — допытывалась она.

— Идет война! Почему никто этого не осознает? Я должен быть в Индии вместе со своими людьми! Я болен из-за постоянной тревоги за них! — Дерек покачал головой и, тихо зарычав, отвернулся. — Должен сказать, что поручение раздобыть деньги для армии — скорее наказание, чем повышение.

— В самом деле?

Дерек раздраженно кивнул.

— Эту миссию вроде бы обеспечили связи моей семьи, но истинная причина моего пребывания здесь — желание полковника непременно преподать мне достойный урок. Меня временно отстранили от командования эскадроном, передав его другому человеку. Я понятия не имею, насколько он предан своему делу, и единственный способ получить назад свою должность — доставить эти чертовы деньги.

— Почему? Что вы такое сделали?

— Что я сделал? — Он фыркнул и уставился на нее, понятия не имея, как она может отреагировать. — Убил нескольких дворцовых стражников в крепости махараджи.

Лили ахнула.

— У меня не было выбора. Их принц хотел завладеть моей сестрой. Нам пришлось защищать ее — мне и Гейбриелу. К сожалению, это было не слишком хорошо воспринято. Нашему полковнику едва не пришлось выдать нас махарадже. Тот хотел обезглавить нас за нарушение индусских законов.

Лили от удивления приоткрыла рот, и Дерек счел нужным объяснить:

— Вы знакомы с мужем моей сестры лордом Гриффитом. Он приехал в Индию с дипломатической миссией, чтобы заключить договор с махараджей Джанпура. Мне и Гейбриелу было поручено обеспечить ему охрану. Джорджи умудрилась увязаться с нами. А где она, там и хаос. Поэтому мы с Гейбриелом сделали то, что должны были сделать. Погибли люди. Принц пал от руки Гейбриела, его стражники — от моей. Их смерть стоила мне моей должности, а Гейбриел едва не потерял жизнь. Нас обоих сместили с постов, чтобы умилостивить махараджу. Если бы не вечное стремление Джорджи подслушивать и подсматривать, мы не узнали бы, что принц участвовал в заговоре против собственного отца, и мы с братом были бы давным-давно обезглавлены.

Лили поморщилась.

Дерек пожал плечами:

— Что еще мы могли сделать? Позволить этому царственному ублюдку обидеть нашу сестру? Ничего не поделаешь: либо он, либо мы.

— Господи! — выдохнула она. — И после всего этого ваш брат по-прежнему жаждет вернуться в Индию.

— Нет.

Дерек надолго замолчал.

— Его едва не убили. Он все еще не оправился после такого испытания. Пока что он не проявляет ни малейшего желания получить назад свой пост. Сказал, что встреча со смертью заставила его подумать о том, как он жил до сих пор.

— Понятно. Но на вас все случившееся нисколько не подействовало?

— Нет! — почти яростно ответил он, отказываясь признать, что те же самые сомнения преследовали его вот уже несколько месяцев.

— О… понимаю, — с сомнением пробормотала она.

— Война — все, что я знаю, Лили. Не хочу все начинать сначала. Я солдат. Больше я ни на что не гожусь. Это я и пытался вам сказать. Вы считаете, что сегодня я вел себя как варвар. Но, по правде говоря, то, что вы видели, — лишь бледная тень того, что я проделываю каждый день. Поэтому я рассердился тогда, в Гайд-парке, когда вы назвали меня убийцей. Потому что, к сожалению… — Он глубоко вздохнул. — В этом есть доля правды. Как я могу забыть все и в один миг превратиться в штатского? Не представляю, как это возможно.

— Разумеется, возможно, Дерек, — прошептала Лили. — Вы несете огромное тяжкое бремя. Как вы вообще можете жить со всем этим?

— Нужно стараться не думать, — признался майор.

— Не считаете, что с вас довольно? Может, ваши родные правы и вам не стоит возвращаться?

— Но мои люди все еще там. И им плохо приходится. Почему я должен избрать более легкий путь?

— Дерек…

— Здесь я чужак, Лили. И сегодняшний день это ясно доказал. Может, я слишком далеко зашел, чтобы вернуться к цивилизации. По крайней мере на поле боя я ничем не отличаюсь от… остальных дикарей.

— Дерек, настоящим дикарем был кучер, — решительно возразила она, показывая на гнедую. — И те, кто проезжал мимо, даже не подумав помочь. Им было все равно. Вы называете себя варваром, но при этом единственный заметили, какой ад приходится выносить несчастной лошади.

— И теперь вы увидели мой собственный ад, — спокойно ответил он, глядя ей в глаза.

Что же ему теперь делать?

Возвращение означало, что он вновь попадет в пекло. Остаться — значит, сойти с ума. Так или иначе, он проклят.