Виктория Александер - Ее высочество, моя жена

Мэтью удерживал ее руку все то время, пока жевал и глотал. Ее пальцы, ослабев, разжались, и яблоко незамеченным упало на пол. На какой-то бесконечный момент они оба застыли, будто само время вокруг них прервало свой бег. Между ними словно возникла электрическая дуга. Казалось, раскаленный жар перетекал из его руки в ее. Даже воздух меж ними будто искрил.

– Когда вы желаете начать? – Прозвучавший голос был неестественно напряжен, словно каждое слово давалось Мэтью с неимоверным трудом.

– Как можно скорее. – Выговорила Татьяна, с трудом восстанавливая дыхание.

– Как насчет завтра? – Предложил Мэтью, не делая, однако, ни малейшей попытки освободить ее.

– Так скоро… мне следует все обдумать. – Ответила Татьяна, не делая ни малейшей попытки вырваться.

– Воля ваша. – Мэтью вздрогнул, глубоко вздохнул и выпустил ее руку.

Татьяна отмахнулась от нахлынувшего на нее неясного ощущения потери, отступила назад и кивнула, пытаясь побороть охватившую ее отчаянную тоску, которая грозила сокрушить ее.

– Тогда где же мы встретимся? Здесь? – Тотчас же с невозмутимым спокойствием осведомился Мэтью, будто только что ничего не произошло.

– Нет, – поспешно возразила Татьяна, в нарочитой манере безмятежности, подражая ему.

Его лицо напряглось.

– О, конечно же, нет, ваше высочество. Вы, безусловно, не можете допустить быть замеченной в обществе персоны, занимающей столь низкое положение, как я.

– Это вздор, милорд. – И где он только набрался подобных идей? Она испустила раздраженный вздох. – Меня не должны видеть ни в чьем обществе. В мой план посвящены всего лишь несколько доверенных лиц, и я желаю, чтобы так все и оставалось. Все-таки это не вполне подходящее для меня приключение.

– Да, полагаю, что нет. – Он пожал плечами, словно это вовсе не имело никакого значения. – Тогда я буду ожидать вас в своем скромном жилище. – Мэтью кивнул и повернулся, чтобы уйти.

Не раздумывая, она окликнула его.

– Милорд! Мэтью!

– Да? – Он обернулся.

– Я только… – Татьяна понятия не имела, что хотела сказать. Но она не могла позволить ему уйти. Не теперь. Не так. Не с этой повисшей напряженностью между ними. Она сделала шаг к нему. – Я…

– Да? – Снова спросил он.

– Я действительно высоко ценю все то, что вы делаете ради меня.

– Вы?

– Именно я. Особенно учитывая то, что вы чувствуете ко мне.

– И что же я чувствую к вам? – Выражение лица Мэтью было непроницаемо.

– Совершенно ясно, что вы все еще сердитесь на меня.

– Вот как?

– Да. И, кроме того, совершенно ясно, что вы не до конца верите в то, что я намерена сделать.

– Я этого и не скрываю. – Мужчина с любопытством вглядывался в нее. Расстояние, разделявшее их, можно было преодолеть за один большой шаг. – Что-нибудь еще? Быть может, есть еще наблюдения, которыми вы желаете поделиться со мной? О моих чувствах?

– Нет. Я не имела в виду…, – Она запнулась и взглянула на него. – Да. Сказать по правде, есть. – Татьяна распрямила плечи и твердо встретила его пристальный взгляд. Это был подходящий момент ответить на брошенный вызов. – Я всецело уверена, что вы желаете поцеловать меня.

– Что я желаю? – Мэтью тихо рассмеялся. – И что же заставляет вас так думать?

– Все в вас. – Широким жестом Татьяна обвела его фигуру. – Ваше поведение. Ваши так называемые условия. Ваши поступки, которые гораздо красноречивее слов, что вы не смеете произнести вслух. – Тут она самодовольно усмехнулась. – Даже выражение ваших глаз.

– Так говорите, выражение моих глаз? Как интересно. Но, возможно, вы правы. Осмелюсь сказать, что никогда прежде я не целовал принцессу. – Она попыталась возразить, но Мэтью поднял руку в жесте, заставившем ее замолчать. – Во всяком случае, тогда я не знал, что дама – принцесса. Помнится, однажды мне довелось целовать компаньонку принцессы.

Татьяна закатила глаза к потолку и произнесла.

– Вы будто нарочно раздражаете меня, милорд.

– Как ни лестно мне слышать от вас это снова и снова, но я предпочел бы обсудить ваше более раннее наблюдение. – Одним молниеносным движением он притянул ее к себе за руки, и пристально вгляделся ей в лицо. – Это именно то выражение глаз, о котором вы говорили?

– Да. – Татьяна смотрела на него в радостном изумлении. – В точности.

– Понимаю. – Мэтью глубокомысленно свел брови. – Полагаю, вы думаете, что мои прикосновения будут столь же страстными как в ваших мечтах. – Пробормотал он, уткнувшись лицом в шелковистую кожу. – Но я ни за что не влюблюсь в вас снова.

– Я от вас этого и не ожидаю. – Ее слова были едва ли громче чем томный вздох.

– А если вы влюбитесь в меня… – его губы проложили дорожку из поцелуев вниз по ее шее. – Я разобью вам сердце.

– На меньшее я и не рассчитываю. – Ухватилась руками за его плечи, она затрепетала от наслаждения, ощутив его губы у основания своей шеи. – Теперь действительно ваша очередь сделать это.

– Кажется, мы понимаем друг друга, ваше высочество.

– О, да, милорд, это действительно так.

Их губы слились в поцелуе, и в течение какого-то времени она знала, что ничто на свете не может затмить радость от ощущения его объятий. Наконец, он освободил ее, медленно с неохотой, словно моля ее продлить наслаждение.

Татьяна отстранилась, тоже пытаясь совладать с собой.

– Тогда до завтра.

– Мне пора идти. – Мэтью помолчал, словно хотел сказать гораздо больше.

– Да?

Мэтью покачал головой, затем повернулся и шагнул к дверям. Потянув их на себя, он вдруг оглянулся.

– Но предупреждаю, это приключение не станет для вас чем-то большим, нежели деловая сделка. Я приложу эмоций не больше, чем подобает проявлять в подобных случаях.

Татьяна нарочито бесхитростным выражением широко раскрыла глаза.

– Уверяю вас, я не намерена позволить моим чувствам к вам измениться хоть в малейшей степени.

– Что же, превосходно. – Снова, выражение его лица стало непроницаемым. – Из лорда и леди Мэтью выйдет довольно примечательная парочка. Джентльмен, высшей добродетелью которого является способность вызывать раздражение, и принцесса со склонностью ко лжи и интригам…

– Я все же я предпочитаю термин ошибочное утверждение, – с твердостью возразила Татьяна.

Он рассмеялся и снова повернулся, чтобы уйти.

– Мэтью?

Он остановился.

– Вы будете скучать по мне?

Он усмехнулся.

– Ну, если только как та лошадь…

– Доброго вам дня, милорд, – с твердостью произнесла Татьяна, подавив смешок.

Мэтью вышел, и она невидяще смотрела на двери, бесшумно затворившиеся за ним.

Ей придется немало потрудиться, чтобы снова завоевать сердце этого упрямого мужчины. Вполне могло статься, что отыскать пропавшие «Небеса» будет самым легким из всего, что ей предстояло сделать.

Но далеко не самым важным.

Мэтт распахнул дверь сельского домика и снова пристально посмотрел на дорогу. Он уже сбился со счета, в который раз проделывал это за последний час с тех пор, как рассвело. Где носит эту чертову женщину? Она уже должна быть здесь. Ей ведь самой не терпелось поскорее провернуть эту аферу. И именно она задумала всё это, а не он.

Возможно Татьяна изменила свое решение. Пришла в себя и осознала весь абсурд своего, так называемого, приключения.

«И эта её миссия, отследить и задокументировать странствие сбежавшей полвека назад принцессы» – Мэтт пренебрежительно хмыкнул. Да он мог бы придумать историю получше, и без особых усилий. Однако эта история служила её цели, независимо от того, какова та была на самом деле. И, несомненно, эта цель была гораздо значительнее, чем просто родословная её семьи. Но что во всём этом могло быть такого важного, раз она обратилась к нему за помощью?

Разве только она выбрала его потому, что его бабушка имела отношение к этой истории.

Он отвернулся от двери и провел рукой по волосам. Вопрос, почему Татьяна снова появилась в его жизни, не давал ему покоя всю прошлую ночь, равно как и предыдущую. Он ворочался в постели и проспал, в лучшем случае, около часа, а то и меньше. Даже когда усталость полностью сморила его, Мэтт не мог найти покоя. И во сне его мучили слишком яркие воспоминания и вопросы, на которые не было ответов.

Мэтт с рассеянным видом шагал по комнате, отмечая краем сознания, как часто он расхаживал по этому месту, пытаясь найти решение проблемы. Но те проблемы были из материального мира. А теперь всё было иначе. Перед ним стояла дилемма личного характера и гораздо более сложная.

В какой-то момент этой долгой бессонной ночи он задумался, возможно ли, что настоящие намерения Татьяны лишь отчасти касались её давно умершей родственницы и главным образом относились к человеку, которого она попросила о помощи. Возможно ли, что её беспокоило не прошлое, связанное с принцессой Софией, а будущее с мужчиной, которому она клялась однажды в любви. Конечно, это была нелепая мысль, вызванная лишь поразительно живыми грёзами и собственными амбициями. Кроме того, их последняя встреча показала, что желание всё ещё теплится между ними, однако дальше этого дело не зайдет. Он не допустит. И, по правде говоря, она не дала ему причины полагать, что хотела бы обратного.

Татьяна не бросилась в его объятия, уверяя в вечной любви. Она не рыдала от угрызений совести за то, что покинула его тогда. Её извинение было любезным, но не более того. Нет, она не умоляла простить её и позволить ей вернуться в его жизнь.

Но вся ирония заключалась в том, что он действительно простил бы её, если бы она вернулась в течение нескольких месяцев после своего ухода, пусть даже в течение года. Мэтью бы понял причины её выбора. По крайней мере, он хотел понять и простить. Теперь же было слишком поздно.

У него не было желания возобновлять то, что у них когда-то было. Если не брать во внимание его намерение защитить свою семью, главной причиной, по которой он принял её предложение, стало стремление покончить с мечтами о ней. Татьяна засела у него в печенках. Мэтт хотел вернуть обратно ту часть своего сердца, которую он когда-то подарил ей. Теперь Татьяна интересовала его не больше, чем любая другая женщина, которую он хотел уложить в свою постель.

Однако, было бы странным не отметить, как быстро она согласилась с его последним условием. И эта мысль застряла в его голове. Мэтт прекрасно знал, что если не считать её первого мужа, у Татьяны не было других мужчин до него. Но, возможно, они были у неё после их разлуки? Испытывала ли она ту же страсть с другими мужчинами? И сколько было этих мужчин? Пятнадцать месяцев, три недели и четыре дня, нет, уже шесть дней – это очень долгий срок.

Конечно, у него были другие женщины с их последней встречи. Но он не помнил их имен и, зачастую, даже лиц. Мэтт старался лишь заполнить ими ту пустоту, что Татьяна оставила в нем. Чувствовала ли она ту же пустоту?

Вряд ли. Он сжал челюсти при этой мысли. Это ведь она покинула его. Она решила, что их союз не может больше продолжаться. По сути, у него не было выбора. Так же как и не было выбора в её возвращении.

Его внимание привлек звук приближающегося экипажа. Мэтью зашагал к двери и вышел на улицу. Но, безусловно, теперь-то у него был выбор!

Двухколёсный экипаж, на вид совершенно новый, остановился на дороге напротив домика. Сзади повозки была привязана еще одна лошадь. Поводья держал джентльмен, а вернее офицер, который помогал Татьяне запрыгнуть в седло во время её последнего визита. Сейчас Татьяна сидела на скамье рядом с ним, находясь слишком близко от мужчины. Брови Мэтью взлетели в изумлении. Безусловно, это было неподобающе как для принцессы, так и для любой другой респектабельной женщины.

Сопровождающий её офицер выскочил из экипажа и поспешил помочь Татьяне спуститься на землю с такой фамильярностью, что это задело Мэтью, как что-то слишком личное и крайне раздражающее.

– Добрый день, лорд Мэтью, – она послала ему ослепительную улыбку.

– Добрый ли? Я что-то не заметил, – его слова были обращены ней, в то время как он не сводил взгляда с её компаньона. Тот был привлекательным, его даже можно было назвать красивым, в некоторой степени. Безусловно, глупые женщины в восторге от его темных волос и неодобрительного взгляда. И Мэтт задавался вопросом, насколько глупа была Татьяна.

Она засмеялась.

– Навряд ли это удачный способ начать такой замечательный день. Я уверена, вы можете сказать что-нибудь более приветливое, искреннее пожелание доброго дня вполне подойдет.

– Добрый день, – ответил Мэтт, хотя в голосе его не слышалось ни капли искренности.

Глаза офицера слегка сузились, ему явно не понравился тон, которым Мэтт сказал это.

Татьяна же проигнорировала очевидную напряженность между мужчинами:

– Милорд, я хотела бы представить вас капитану Петрову. Капитан, это лорд Мэтью Уэстон.