- Может, предложишь даме выпить? - поинтересовалась она кокетливым голоском. - Я бы не отказалась от коньяка.

- Конечно, сейчас, - усмехнулся Тёма, поглядывая на большие часы, стрелки которых почти сошлись на двенадцати. Даже, в самые разгульные времена такой заядлый тусовщик, как Артём всегда старался не употреблять алкогольные напитки хотя бы до обеда. Это было своеобразной личной границей, отделяющей его от алкоголизма. Поэтому он неодобрительно покосился на Оксану, но ничего не сказал.

Тем не менее, он наполнил два бокала: один своим лучшим коллекционным коньяком, а второй - вишнёвым соком. Оксана довольно щурясь пригубила янтарный напиток и расслабленно откинулась на спинку большого дивана. Казалось, после этой милой дозы алкоголя она вся как-то даже расцвела. Хотя, куда уж больше?!

- Помниться, ты хотел поговорить со мной, - сказала блондинка, кокетливо взмахнув длиннющими тёмными ресницами. - Даже в драку полез…

- Я был удивлён, увидев тебя у шеста… почти без одежды, - он прикрыл глаза и покачал головой. - Ксан?! Скажи мне, как такое произошло?! Это что, спор какой-то?!

- Нет, - она звонко рассмеялась, и осушила остатки коньяка. Заметив то, как быстро она расправляется с крепким алкоголем, Жарков нахмурился, но тем не мене, снова наполнил её бокал. - Это теперь моя работа. Кстати, любимая работа! Меня она полностью устраивает.

- Стриптиз?! Любимая работа?! - воскликнул Тёма. Его искренне возмутило, что она говорит об этом так легко и даже с гордостью. - Ты же в Москву уехала, на филолога учиться. А вернулась профессиональной стриптизёршей?

Она отсалютовала ему своим стеклянным сосудом и с наслаждением опустошила и его.

- Я поняла, что учиться - это не моё. А в клубах всегда было так весело, так интересно. К тому же, мне прилично платят за мою красоту, - девушка снова ослепительно улыбнулась и, протянув руку, коснулась щеки Артёма. - Ты знаешь… после тебя у меня больше не было отношений.

Он саркастически приподнял бровь и одарил её недоверчивым взглядом. Она смотрела ему в глаза, и легонько провела длинным наманекюренным ногтем по его шее.

- Я встречалась с разными парнями, но они все были другими… не такими как ты, - её язык начал едва заметно заплетаться, а светло зелёные глаза вспыхнули каким-то странным азартом. - Все они были лишь твоими бледными тенями. А ты, Артём, всегда жил в моём сердце.

Жарков посмотрел на неё, как на полную дуру, причём опьяневшую с двух бокалов, сопоставил её слова про “сердце” и работу стриптизёрши, и расхохотался.

Она мгновенно нахмурилась, но тут же сделала очередной глоток и тоже улыбнулась.

- Скажи мне лучше, чем же тебе настолько нравится такая работа? - спросил вдруг Артём, всё больше уверяясь, что от той девочки, которую он когда-то знал не осталось и следа.

- Это завораживает! - восхищённым голосом отозвалась Оксана, уже сама наполняя свой бокал. - Это такой драйв, что и не передать. А эти взгляды… когда танцую все эти мужчины будто бы сами протягивают мне свои поводки. Кажется, что они готовы кинуться к моим ногам и целовать пол, по которому я хожу. Они все, все без исключения меня хотят! И некоторые даже получают…

Тёма хмыкнул, вот только его веселье, как ветром сдуло. Он даже сам покосился на коньяк, подумывая залить такую информацию парой рюмок, но вовремя взял себя в руки.

- Я живу в атмосфере свободы и вечного праздника, - тем временем говорила девушка. - Ты должен меня понимать, ведь тоже живёшь клубной жизнью, - ещё глоток, и снова мечтательный довольный взгляд. - Я позволяю им смотреть на моё тело, а все они платят мне за это своей любовью, - продолжала она, всё больше шокируя опешившего Артёма. - Да, да! Ты не ослышался. Я вижу это в их глазах. Они готовы отдать всё ради ночи со мной. Да что там ночи?! Многие предлагали мне огромные… просто нереальные суммы ради какого-то часа. Они кидают к мои ногам мир, но я не могу так, - и только Жарков попытался вздохнуть с облегчением, как его гостья продолжила: - Не могу принадлежать кому-то одному.

Он всё-таки поперхнулся соком. Тёма смотрел на эту шикарную девушку и видел в её глазах огонь какого-то странного безумия. Всё-то что она сейчас говорила, никак не желало влезать даже в его достаточно широкие рамки восприятия мира. Он хотел, что-то сказать, как-то объяснить ей насколько это неправильно и глупо, но язык будто онемел. Тёма почти не обращал внимания на то, как она дразнящее водит своим пальчиком по его шее и плечам, как призывно закидывает ногу на ногу и закусывает идеальную пухлую губу. Тогда девушка поднялась и грациозно присела к нему на колени, склоняя голову к его лицу.

- Ты так вкусно пахнешь, - протянула она, запуская свои тонкие изящные пальчики в его волосы. - И такой красивый, что я едва могу себя сдержать. Даже не верится, что когда-то я безраздельно владела таким сокровищем… - она коснулась его губ и прикрыла глаза от наслаждения. - Мммм… Мой Тёма. Никто никогда не мог сравниться с тобой. Ты - моё совершенство.

Жарков, как загипнотизированный слушал её бархатный голос, но до сих пор не мог пошевелиться. В его голове никак не укладывалось, как хорошая девочка отличница из порядочной обеспеченной семьи, которую всегда все любили, холили и лелеяли могла превратиться вот в “это”?!

Она снова потянулась к его губам, и это стало для Артёма последней каплей.

- Стоп, - сказал он, пересаживая ей обратно на диван и поднимаясь с места.

- Ты меня совсем не хочешь? - обиженно проговорила она, глядя на него с явным изумлением. - Тёмочка… я ведь, правда все эти годы любила только тебя. Так ждала нашей встречи. Мечтала, фантазировала, представляла, как это будет…

- Что за прошедшие восемь лет так ни разу о себе не напомнила, - закончил он за неё. Потом схватил себя за голову и странно расхохотался каким-то диким истерическим смехом. - Боже, Ксана?! Как такое вообще возможно?! Ты стала шлюхой… Хотя нет, тут скорее подойдёт звание “стриптизёрша-нимфоманка”. Я не могу в это поверить!

- Хочешь сказать, что стала доступной?! - её глаза злобно сощурились. - Ты ошибаешься. Я сплю только с теми, кто мне нравится. Как, в прочем, и ты. Денег я за это ни с кого не беру… это вообще неправильно - брать плату за удовольствие. Стриптиз - это моё призвание. Мне нравится этим заниматься. А секс… так сказать, для души.

Оксана встала, снова наполнила свой бокал и повернулась к притихшему Артёму. Он оказался не готов к такой речи. Теперь перед ним была не милая слегка повёрнутая на сексе девочка, а взрослая самодостаточная женщина со своей (пусть и странной) жизненной позицией.

- Что ты так на меня смотришь?! - выговорила она с ленивой усмешкой. - Я так живу. Мне так нравится. Клубы, танцы, все эти красавчики, готовые ради меня горы свернуть. Чем моя жизнь от твоей отличается?! Ну, кроме того, что мой папаша полностью перекрыл мне доступ к деньгам и теперь приходится самой себя содержать. Но я не унываю. Мне всего хватает.

- Нельзя нас сравнивать! - возмутился Тёма.

- Почему же нет?! Давай попробуем, - говорила она, одновременно набирая на телефоне сообщение. - Ты любишь клубы и выпивку? Я тоже. Ты не запоминаешь имён тех, с кем спишь?! С недавних пор я тоже перестала с этим заморачиваться. Ты наслаждаешься жизнью и делаешь только то, что хочешь сам, не обращая внимания на чьё-то стороннее мнение?! Вот и я так делаю, - она снова подошла к нему, и наклонившись ближе к лицу, добавила жарким шёпотом. - Мы одинаковые. Только почему-то для тебя собственное поведение в порядке вещей, а вот моё ты осуждаешь.

- Ксана, - начал Жарков, тяжело вздохнув. Её близость, её соблазнительны формы так и тянули к ним прикоснуться, но… стоило ему лишь допустить такую мысль, как перед глазами мгновенно всплыл образ Алины. В тот же момент всё очарование блондинки поблекло и покрылось толстым слоем грязи, а сама она начала вызывать лишь брезгливость.

Он уже собирался сообщить ей, что давно не ведёт такой образ жизни, когда его отвлёк звук мелодии собственного телефона. Звонил отец. Именно поэтому Тёма лишь поднял руку, как бы прося девушку прервать и диалог, и нажал на ответ.

- Неужели ты вернулся из своей дыры?! - проговорил Семён Дмитриевич вместо приветствия.

- И тебе привет, - отозвался Арт. - Что-то срочное, а то я немного занят?

- Знаем мы, как ты занят, - грубо усмехнулся его родитель. - Жду тебя у Виталика в кабинете через пять минут. Этого времени хватит, чтобы добраться сюда от твоего пентхауса.

- Я не могу, - попытался возразить Тёма.

- Хочешь опять обнуления всех своих счетов?! А если не явишься, так и произойдёт. Выбор за тобой, - сообщил голос в трубке, после чего оборвал вызов.

Тёме безумно захотелось выругаться и что-нибудь разбить. Отец говорил в таком тоне, будто он обязан подчиняться всем его прихотям. Будто теперь любые возражения тот будет пресекать этой угрозой. И если раньше Артём дума, что всё это блеф, то не так давно смог убедиться, насколько реальными могут быть отцовские обещания. Но как бы ни раздражался, как бы ни злился, сейчас Арт был совершенно не готов к тому, чтобы снова оказаться без денег.

Пришлось постараться вернуть нервам спокойствие, натянуть на лицо маску полнейшего безразличия и отправиться на выход.

- Меня вызывает отец, - сообщил он Оксане. - Я постараюсь вернуть как можно скорее, и мы поговорим. Поверь, подруга, мне есть, что тебя сказать. Так что, пожалуйста, дождись меня. Только сильно не напивайся.

- Конечно, любимый, - отозвалась она, расценив его слова как обещание более близкого и приятного контакта. - Я буду тебя ждать… с нетерпением.

Тёма не стал опровергать её ошибочные догадки, решив разобраться с этим позже. Он не сомневался, что разговор с родителем не займёт много времени. Они вообще редко беседовали… и чаще всего их общение ограничивалось обсуждением того, как Тёма позорит семью. Так что и в этот раз он не ожидал от встречи чего-то нового. Сейчас ему снова скажут, какой он хреновый сын, погрозят пальчиком, пообещают лишить материального обеспечения и с чистой совестью, позволят гордо удалиться. Пятнадцать минут максимум, и он вернётся обратно.


Глава 22. Часть 2.


“Алло - алло, гудки - гудки,


Остались без ответа.


Тепло - тепло, деньки - деньки,


Куда уходит лето?


Я в кассе на ближайший рейс


Билеты покупаю.


Ну, что сказать? Случилось так.


Прости, я улетаю”


Подиум - “Прости, я улетаю”


С самого утра Алина трудилась не поднимая головы. За время её неожиданного маленького отпуска, состоящего из четырёх отгулов и двух выходных, работы накопилось море. И пусть со времени закрытия фестиваля прошло почти две недели, но его отголоски до сих пор не давали Але вздохнуть спокойно. Счета, накладные, различные акты сводили с ума своим количеством и абсурдностью. Бумажек было столько, что глядя на них, девушке хотелось разрыдаться.

В эти мгновения она сильно завидовала Артёму, который теперь мог спать хоть до посинения. Его так называемая “каторга” действительно закончилась, и он снова стал свободным человеком, вольным делать всё, что душе угодно.

Близилось врем обеда, но у девушки не было ни желания ни возможности прерваться на отдых. Все её соседи по кабинету давно ушли, и теперь появилась уникальная возможность поработать в тишине. Но только Аля порадовалось временному одиночеству, как её уединение было нарушено, и судя по озадаченному взгляду вошедшего, сейчас ей сообщат что-то плохое.

Первой мыслью в голове Алины стало то, что Виталик явился, чтобы сказать ей об увольнении. Дескать, не прошла ты девочка испытательный срок, с заданием справилась плохо, и дальше нам не по пути. От одной этой мысли Алю передёрнуло. Её тело непроизвольно напряглось, а во взгляде появился плохо скрываемый испуг.

- Я даже боюсь спрашивать, почему ты на меня так смотришь, - сказал управляющий, усаживаясь в кресло за соседним столом. - Аля, я правда пришёл именно к тебе, и по довольно важному поводу, но ничего смертельного сообщать не собираюсь, так что можешь успокоиться.

Девушка вздохнула с облегчением, и позволила себе расслабленно откинуться на спинку стула. Что она на самом деле?! Ну, пришёл к ней шеф в середине рабочего дня, и что с того?! Может у него дело личного характера. В конце концов, она ведь живёт с его младшим братом.

Сам же Виталик смотрел на девушку и даже не представлял, как начать. Нет, он не соврал, и в его визите не было ничего сверхъестественного или ужасного, но… Именно это самое “но” и не давало ему покоя.