Александр Гордиенко - Эффект женщины

Грубо заржав от предвкушения, Сургут кивнул «высокому»: – Ива, разберись здесь с Гансом, а я разберусь с ней. Никогда еще бабы не стояли передо мной на коленях, – с этими словами Сургут схватил монахиню за руку, опрокинул на спину и, как бревно, поволок ее к монастырским воротам. Монахиня, не сразу осознав, что сейчас должно произойти, некоторое время не сопротивлялась, давая себя отволочь подальше от раненого – главное, чтобы «этот» не выстрелил. От волочения капюшон задрался, и монахиня увидела глаза «этого». Глаза животного. Дико закричав, она попыталась вырвать свою руку. Тщетно. Тогда, вцепившись второй рукой в гимнастерку насильника, она попыталась подтянуться и впиться зубами в ненавистную руку.

Сургут, заметив это движение, со словами: «Что, сучка, не нравится?!» целенаправленно ткнул монахиню прикладом автомата в шею – чтобы, с одной стороны, отцепилась, а с другой – чтобы не потеряла сознание. Иначе – неинтересно будет забавляться с ней.

– Да где же ты, Варфоломеев?! Что он там телится!!! – генерал что есть силы сдавил бинокль.

И в этот момент от угла монастыря раздалась автоматная очередь. Сургут, сделав по инерции еще шаг-другой, выпустив руку монахини, замертво упал рядом монахиней.

– Бросить оружие! Выполнять!

Развернувшись на голос, хромой и худой с удивлением увидели четыре направленных на них ствола. Все – от бойцов в маскхалатах. И среди них – старший лейтенант. По маскхалату и оснащению сразу же было видно, что это разведка.

– Я сказал – бросить оружие! – старший лейтенант повел стволом. – Больше повторять не буду!

– По своим стрелять! Сволочи! – Худой попытался поднять автомат.

Раздался сухой треск из двух автоматов. «Красноармеец» безжизненно свалился.

Хромой, обладающий более быстрой реакцией, чем соплеменники: «Лучше жизнь на нарах, чем свобода под землей» – немедленно бросил автомат под ноги и поднял руки: «Ваша взяла! Банкуйте».

И только после этого с другой стороны монастыря наконец-то показался десяток автоматчиков во главе с Варфоломеевым.

Офис телекомпании. Кабинет Железнова

Через месяц и 10 дней после точки отсчета. Вторник. 09.25

– Ну что, с чего начнем? – Андрюха устроился за длинным столом Железнова, слева от него, и открыл свою видавшую виды тетрадочку для конспектирования мыслей Железнова с целью дальнейшего воплощения их в виде компьютерных программ.

Железнов немного повернул свой монитор, так чтобы Борисову было удобнее наблюдать на нем графики движения валютных пар на Forex в реальном режиме времени.

– Знакомая картинка? Настроился?

– Да. И дома, и на работе. Честно говоря, вчера полвечера сидел дома за монитором, наблюдал за торговлей: туда-сюда, туда-сюда… В общем, пока непонятно, как обуздать эту козу.

– Обуздаем. Куда она денется из батискафа? – в голосе Железнова не было ни тени сомнения.

Борисов рассмеялся.

– Умеешь ты найти сравнение. Ее туда еще загнать надо.

– Да ладно, Андрюха, я точно знаю, что не бывает нерешаемых проблем. Нужно только очень захотеть. А я, – Железнов выдержал паузу, – очень (!) захотел.

– Не боишься разочароваться в себе, если не получится?

– Волков бояться, ягненком станешь. Для того, чтобы разочароваться, нужно быть очарованным. В данном случае – собой. А за мной такого не водится, – я, – Железнов иронично улыбнулся, – не в восхищении от себя.

И через паузу: – Да и еще есть люди, которые придерживаются идентичной точки зрения.

Борисов отвел взгляд, опустил голову:

– А вот я боюсь разочароваться в тебе. Ты для меня – ролевая модель поведения. Железнов рассмеялся: – Недостижимая, но теоретически радующая глаз. Ты – победитель…

– Андрюха! – Железнов перебил Борисова. – Прекращай! Ты меня просто мало знаешь! Нет ни одного (!) человека на Земле, который бы периодически не терпел неудачи или поражения! Весь вопрос в том, как себя человек ведет в этих ситуациях. Сдался или уперся? Объективно оценил свои ошибки, перегруппировал силы и вперед. Или сник и принял неудачу, как должное. В общем, ладно, будем считать, что стратегию поведения мы выработали: перед нами своеобразный Эверест, и мы с тобой – в связке у его подножья. Дойдем – не дойдем до вершины, зависит только от наших с тобой усилий, упорства и способности на каждой высоте выбрать самый оптимальный путь.

– Я понял тебя. И иду с тобой. Со своей стороны гарантирую упорство, с твоей – жду принятия решений по прокладке пути. Так с чего начнем восхождение?

– Со снаряжения, естественно. Андрюха, посмотри язык программирования, как быстро ты сможешь с ним совладать. Так как торговля идет круглосуточно, нам нужно будет создать программу, которая сама бы торговала по разработанному нами алгоритму, то есть «солдат спит, а враг – в прицеле».

– Понял тебя. Посмотрю.

– Второе. С научных времен точно знаю, что теоретическое изучения языка программирования – дело скучное и малоэффективное.

– Верно излагаешь.

– Поэтому предлагаю тебе в процессе изучения написать программку, которую мы условно назовем «тренд-коррекция» и которая нам для начала просто считала бы средние значения тренда и коррекции пары евро/доллар за минуту, за пять минут, десять минут, полчаса, час, сутки.

– Ну ты даешь, с места в карьер. А что такое тренд и коррекция?

– Правильный вопрос. Смотри, – Железнов ткнул пальцем в монитор, – практически на любом наблюдаемом отрезке времени в движении валютной пары можно выделить основное движение: либо вверх, что означает, что в паре евро/доллар евро растет относительно доллара, либо вниз, что означает, что доллар растет относительно евро. Это и называется тренд, основное движение. То есть, например, мы видим, что в течение последнего месяца евро растет относительно доллара. Но. Он растет не линейно. Вот вчера с утра он вырос на 450 пунктов, потом упал на 170. Потом опять вырос на 320 и опять упал на 210. То есть растет, но эдакой пилой, направленной вверх. Каждый участок роста в данном случае в направлении основного движения называется трендом, а в противоположном направлении – коррекцией. Вот я и хочу посчитать средний процент коррекции данной валютной пары относительно тренда. Задача ясна?

– Да-а, – протянул Борисов. – Чувствуется, что танец будет сложным.

– Так партнерша вдохновляет. Своенравная, неуступчивая и непрогнозируемая.

– Согласен.

Железнов отметил для себя, что из глаз Борисова исчезла неуверенность, которая трансформировалась в заинтересованность. Андрей еще раз взглянул на монитор:

– Саня, а как ты думаешь… да нет, снимаю вопрос.

– Нет уж, давай, задавай свой вопрос.

– Рано еще и глупо, наверное, его задавать.

Лицо Железнова приняло очень серьезное выражение:

– Андрюха, поделюсь с тобой еще одним наблюдением из своего научного прошлого: не бывает глупых вопросов. Абсолютно уверен в том, что совершенно не стыдно задавать вопросы, если ты чего-то не знаешь. А вот что стыдно и глупо, и с этим мы достаточно часто сталкиваемся в повседневной жизни, так это делать вид, что ты все знаешь и все понимаешь по обсуждаемой теме, в то время как ты ничего не знаешь и не понимаешь. Как правило, это рано или поздно вылезает наружу и выглядит очень неприглядно. Поэтому я прошу тебя: задавай любые вопросы в любое время. Я в этом очень заинтересован, потому как, во-первых, это наиболее быстрый способ заполнения недостающей информации, во-вторых, позволяет понять, насколько мы близки или далеки в понимании одной и той же проблемы, и, в-третьих, инициирует поиск решений при наличии несколько иного взгляда на проблему.

– Ну, наговорил, – Борисов улыбнулся. – После такой речи мой вопрос выглядит дурацким…

– Извини, я не сказал тебе также, что и дурацких вопросов не существует. По тем же самым причинам.

– Хорошо, – Андрюха вздохнул. – Скажи, вот мы решили сделать программу, которая бы всегда выигрывала на валютных торгах. А стратегически ты как себе это представляешь? Какая-то конечная цель у тебя есть? То есть что мы хотим – каждый день выигрывать тысячу рублей или тысячу долларов или еще что-то?

– Я понял тебя. Однозначного ответа у меня сейчас нет. Но цель есть. Как ты знаешь, сейчас в мире бизнес считается успешным, если он приносит 10 % годовых.

– Не знаю. Но верю тебе.

– Если бы нас это устраивало, положили бы деньги в банк и… В общем, понятно. Нас это не устраивает. Потому как больших денег у нас нет, а если положить мало, то соответственно и заработаешь немного. Поэтому первоначальная цель, назовем ее пессимистичной, должна составлять 100 % годовых.

– Ничего себе, в десять раз больше?!

– Но это – отправная точка. Хорошо бы научиться зарабатывать 10 % в месяц…

– За 12 месяцев – это 120 % годовых?

– Нет. За год – это 260 % годовых…

– Это каким же образом?

– За счет мультипликативного эффекта: проценты на проценты.

– Ага, – Андрюха озадаченно смотрел на Железнова. – Я как-то об этом не подумал.

– Но это еще не все, – глаза у Железнова смеялись. – Если открыть десять счетов, каждый из которых будет приносить 10 % в месяц, то…

– За месяц мы поучим 100 % от одного открытого счета. Да…

– Ну, вот видишь, ориентиры есть. Дело за малым – все это реализовать.

Квартира Екатерины Строевой

Через месяц и 13 дней после точки отсчета. Пятница. 00.23

Уже больше часа Екатерина Строева жила параллельной с Железновым жизнью, в результате чего Катя оказалась за столом в своей кухне, перед ней стоял монитор, на который транслировалась картинка из железновской кухни, рядом – бутылка с виски, пузатый стакан, пепельница и сигареты. Катя, не задумываясь, скопировала свое бытие абсолютно идентично Железнову: он сидел за своим столом на своей кухне, там же была бутылка виски с бокалом, пепельница и пачка сигарет. Абсолютно идентично. Но за одним единственным исключением: вместо компьютера перед Железновым стояла фотография Азаровой Марии Николаевны, его Маши.

Железнов пришел домой поздно, около одиннадцати. Никакой. Взгляд потухший. Не раздеваясь, прошел на кухню и поставил на стол бутылку виски.

Подталкиваемая каким-то внутренним импульсом, Катя мотнулась к бару и поставила на стол свою бутылку виски, которую приобрела совсем недавно с мыслью: «А вдруг Железнов зайдет».

Железнов разделся, на минуту зашел в свою единственную комнату и вернулся на кухню с достаточно большой фотографией женщины в рамке, которую, как обратила внимание Катя, хранил вдали от посторонних глаз – в шкафу за книжками. Поставил ее прямо перед собой. «Это она, его женщина, – поняла Катя. Ей не понравилась собственная мысль, а потому она жестко откорректировала себя. – Это временно. Она – пока (!) его любимая женщина, – Екатерина еще раз взглянула на фотографию, стоящую перед Железновым. – А мне и ходить никуда не надо – вот он, тот мужчина, который как-то незаметно и неожиданно стал главным, самым значимым человеком в моей жизни».

Между тем Железнов достал и поставил на стол пузатый низкий бокал.

Катя метнулась к шкафу и достала очень похожий.

Железнов открыл бутылку и наполнил бокал наполовину.

Катя провозилась с открытием чуть дольше и налила себе столько же.

Железнов приподнял фотографию на уровень глаз, пытаясь увидеть что-то и понять то, чего он раньше не видел и не понимал.

Ответно Катя увеличила изображение: что ж, надо признать: красивая, яркая, волевая женщина с очень красивыми голубыми глазами, в которых светится ум и характер.

Железнов поставил фотографию на стол и, не отрывая от нее взгляда, вылил в себя виски.

Катя с ужасом смотрела на бокал. Но простая мысль пересилила все: «Я хочу, чтобы он был мой. А для этого я должна быть с ним, понимать, насколько это плохо, когда тебя предали», – Катя поначалу медленно-медленно, а потом все увереннее и увереннее осилила бокал.

Железнов закурил. Катя тоже.

Выкурив сигарету, Железнов опять налил себе полбокала.

Катя сделала то же самое: «Железнов говорит, что я – стержень, и я должна быть с ним, пока сил хватит». Мелькнула мысль, что если сохранять темп Железнова, то уже в ближайшее время она сойдет с дистанции – она никогда столько не пила и толком не представляла возможностей своего организма и сознания, но по внутренним ощущениям понимала, что вот-вот. «Ну и пусть! Зато я буду идти до конца!»

Помощь, как и всегда бывает в жизни, пришла неожиданно. От Железнова. Затушив сигарету, он поднялся и пошел в комнату. Катя переключилась на другую камеру видеонаблюдения: отвернувшись спиной к камере, Железнов колупался в левом шкафу своего шкафа-купе, закрывающего всю торцевую стену комнаты. За спиной Железнова Катя разглядела несколько костюмов, дубленку и еще что-то – в общем, судя по всему, здесь Железнов хранил верхнюю и зимнюю одежду. Протянув руку куда-то вглубь и поводив ею из стороны в сторону, Железнов наконец-то нашел то, что искал, и вытащил… гитару. Катя приложила ладони к щекам, настолько глубоко было ее удивление – она не то что не видела никогда Железнова с гитарой, никогда не слышала об этом, но об этом даже не указывалось ни в одной справке Смолякова. По-видимому, очень и очень мало людей знает об этом. «Интересно, а Наум в курсе или нет?»