– Молодец, Оберст! Полковник должен быть чистым и сильным! – негромко произнес Железнов, имея в виду немецкое происхождение имени своего маленького друга.

Оберст на секунду замер в верхней точке восьмерки, согласился с Железновым: – Оберст – молодец! – и продолжил занятия по физической подготовке, тренируя «выход силой», известный всем бойцам первого года службы.

Обнаженный сверху до пояса, Железнов достал из шкафа предусмотрительно спрятанные в него рубашку с галстуком. Пора одеваться. К девяти должен подтянуться «народ», то бишь Наум и Женька Леонов – главный продюсер из производственного департамента телеканала. Закрыл шкаф, развернулся и… увидел улыбающуюся, прильнувшую к стеклянной двери Екатерину Строеву. Железнов приглашающе кивнул головой: «Заходи».

– Можно? – прошедшая в дверь Екатерина, как всегда, выглядела стильно: в коротком темно-зеленом платье с открытыми плечами и, как всегда, на высоком каблуке. Железнов несколько мгновений из чисто научного интереса пытался определить, на чем же собственно держится платье и почему оно не спадает при такой конструкции, но, поняв бесперспективность своей задачи, внутренне махнул рукой: «Неисповедимы пути Господни. Мне этого никогда не понять». Сам же произнес:

– Заходи. Все равно через стеклянную дверь ты увидишь ровно столько же, что и отсюда. Если не смущаешься, конечно.

У Кати крутился на языке ответ, что ничего нового она сегодня тут у Железнова не увидела, а где-то даже меньше, чем обычно, через камеры наблюдения, но вовремя прикусила язык.

– Смущение?! У меня?! – Катя решительно сделала пару шагов в сторону Железнова, провела указательным пальцем по его мокрой груди, поднесла палец ко рту… и, эротично высунув язык, провела им по мокрому пальцу. – Я же – стержень, как сказал мне один умный мужчина.

– Да-а? – протянул слегка ошарашенный ее поступком Железнов. – Кто же тебе такую глупость сморозил? – он решил подыграть Екатерине. По-видимому, ее все-таки очень сильно зацепило, что он обозвал ее «стержнем», раз она решила в очередной раз напомнить ему об этом, причем таким экстравагантным способом. – Не верь! Не может такая хрупкая и красивая женщина не краснеть при виде полуобнаженного мужчины!

– Может! – отрубила Строева – Снежная Королева, в ее глазах пронеслись снежинки. И тут, «услышав» последнюю фразу Железнова целиком, моментально изменила тональность. – А ты правда считаешь меня красивой?

– Катя, не задавай риторических вопросов. Мы же с тобой говорили на эту тему – ты объективно (!) красивая женщина. И «Джульетта» наша так же считает.

– Нет, – Катя жестко перебила Железнова. – Меня не интересует «объективно». Меня субъективно интересуешь ты! Скажи мне, ты лично, Железнов, ты считаешь меня красивой? Мне это важно знать, Железнов.

– Катя, – Железнов улыбался во весь рот, – я считаю тебя очень (!) красивой женщиной.

И тут произошло то, чего Железнов никак не ожидал – Катя засмущалась и (!) покраснела.

– Спасибо тебе, Железнов, мне это очень приятно, – можно сказать смущенно пролепетала Строева.

«Бедный Йорик! – ругнулся про себя Железнов. – Вот это да… Редчайшее явление природы – покрасневшая Строева». Вслух же спросил:

– А ты, собственно, какими судьбами здесь?

– Александров сказал мне, что у вас в десять совещание с Леоновым по новым форматам, мне это интересно, можно я поприсутствую? – увидев, что Железнов размышляет, разрешить – не разрешить, Катя вкинула последний аргумент: – Как собственнику кинокомпании мне же нужно набираться опыта, понимать, что интересно зрителю, а что – не очень.

– Ты неправильно поняла Наума. Форматы мы обсуждать не будем. Новый формат – это достаточно редкая вещь. Наша программа «Она мне нравится» – да, это новый формат. А вот сегодня мы будем обсуждать просто новые идеи, которые сложно отнести к разряду нового формата, зато можно использовать в рамках известных форматов типа сериал или комедийный сериал. Обычная рабочая встреча, – натолкнувшись на внимательный взгляд Екатерины, Железнов согласился. – Хорошо, ты права – тебе полезно будет послушать, чтобы понимать различия…

В этот момент дверь резко распахнулась, и в комнату на всех парах влетел Наум.

– Саня, привет! А чего это у тебя рубашка расстегнута? – за время разговора с Катей Железнов успел надеть рубашку и застегнуть пуговицы только на манжетах, до пуговиц на планке рубашки у Железнова руки еще не дошли в прямом и в переносном смыслах. Кивнув в сторону Строевой, Наум «грозно» спросил: – Это она?! Приставала?!

– Я сейчас к тебе «пристану»! – Строева решительно двинулась в сторону Наума.– А что, может, мне избавить женскую половину человечества от пустых посягательств и обещаний и женить тебя на себе?!

– Я никому ничего не обещал! – на лице Наума появилось испуганное выражение, настолько реальное, что Железнов уж не знал, что и думать – играет Няма или действительно испугался. – Ты, эта… миллиардерша… не трогай меня! Я в неволе не размножаюсь! – выпалил Наум.

Железнов и Строева рассмеялись.

– Больно надо! – Строева «отпустила» взглядом Наума, уселась в кресло, закинула ногу на ногу, выставив их на всеобщее обозрение. – Тоже мне, размножитель нашелся… вольный.

Дверь в очередной раз без стука приоткрылась, и в образовавшееся пространство просунулась круглая голова Женьки Леонова:

– Я не опоздал?

– Проходи, – Железнов уже завершил процесс застегивания рубашки. – Садись, Жень, – Саша указал на «пьяный» стульчик. И уже обращаясь ко всем присутствующим: – Коллеги, нам сегодня нужно обсудить две идеи…

– А у вас что, два варианта по вертикалке для Сноу-дома?

– Жень, не спеши, – Железнов поднял руку. – Вернее, наоборот, времени у нас с Наумом в обрез, всего час, в одиннадцать у нас начинается прогон тридцати двух красавиц-участниц. Думаю, все знают, что завтра у нас первая игра нового сезона, а обсудить нам надо вертикалку для сериала «Сноу-дом» и еще одну идейку…

– Какую? – жадно произнес Леонов. – У вас есть еще идея?!

– Есть, Жень. Но по порядку. Кстати, Леоныч, а вы определились с горизонталкой? Какой из трех вариантов берем за основной и развиваем?

– Да нет пока ясности. Отдали предложения на проработку аналитикам-исследователям, чтобы они выдали прогнозные рейтинги для всех трех вариантов развития основной сюжетной линии. Для варианта «Око государева» они прогнозируют более высокий рейтинг, чем для варианта «Акунин»…

– Я бы тоже так решил, – Железнов закончил завязывать галстук.

– Но в производстве «Око государево» будет дороже: реконструкция эпохи – вещь дорогая. Я попросил одну продюсерскую компанию просчитать насколько.

– Это тоже понятно. А что с вариантом «Стерильная цивилизация»?

– А они ничего не могут сказать, так как нет аналогов для нашей целевой аудитории.

– Нафиг они тогда вообще нужны! – Железнов завелся, что называется, с полоборота. – Высасывают прогнозы из пальца: ни одной формулы! Никакого научного подхода! Ни одной математической модели! Даже примитивной, на уровне экспертных оценок. И это люди, занимающиеся прогнозом (!) популярности наших новых проектов! Но щеки надувают, значимости на их лицах – на миллион, а внутри, в голове, – ноль, ни одной (!) мысли! В лучшем случае готовы за деньги фокус-группу собрать, да и то результаты толком обработать не умеют. И что, – Железнов уставился на Леонова, – вопрос подвис?

– Тут ты не ошибся. Собираются фокус-группу собирать, – Женька беспомощно развел руками.

– Да-а… – разочаровано протянул Железнов. – Ладно, Жень, у меня к тебе просьба, как они засобираются проводить эту группу, ты мне свистни, где и когда. Хорошо? Хочу пойти посмотреть, вопросы позадавать разные.

– Без проблем, Саша, скажу, – Леонов опустил взгляд. – Так ведь врагов наживешь…

– Да, скорее всего. Но ведь нужно же хоть когда-то это спящее болото прочистить! Ладно. Проехали пока. По вертикалке. Женя, вот что мы с Наумом предлагаем, – Железнов посмотрел на Наума. – Няма, а может, ты изложишь концепцию?

Расслабленный после пикировки с Екатериной, Наум выпрямился в кресле. – Да без проблем! – и развернулся вместе с креслом лицом к Леонову.

– Женя, смысл предлагаемой нами концепции состоит в том, чтобы в каждой серии спасать «незаслуженно» пострадавших от правды.

– Не понял, – честно признался Женька.

– Мы с тобой уже говорили, – не смущаясь, продолжил Наум, – что в принципе человеческое вранье можно разделить на две принципиально отличающиеся категории: это – безобидные мелкие фантазии с одной стороны, и продуманная целевая ложь – с другой. Приведу примеры, – было видно, что Наум поймал вдохновение. – Безобидное искажение объективной информации, типа отвесил женщине комплимент, просто так, чтобы поднять ее настроение, – Наум многозначительно посмотрел в сторону Строевой, – хотя на самом деле ты считаешь ее уродиной. Но, – Наум поднял вверх указательный палец, – юридически это обман.

– Нет состава преступления. К юриспруденции это не имеет никакого отношения, – равнодушно прокомментировала Екатерина.

– Хорошо, – легко согласился Наум. – Это просто обман из позитивных побуждений. Возьмем более скользкий, но тоже более или менее безобидный пример: кто-то женского рода, используя «письма правды», научившись «правильно» задавать вопросы всезнающему адресату, объявляет себя «ясновидящей» и, используя инсайдерскую информацию…

– Какую информацию? – Леоныч напрягся. – Я не понял.

Наум довольно улыбнулся.

– Инсайдерскую. Это Сашка меня обучил, – радостно пояснил он. – То есть опережающую, неизвестную другим информацию. Так вот, эта «ясновидящая», правильно формулируя вопросы к всезнающему источнику фактической информации, добывает для обывательниц, – Наум победно наклонил голову в сторону Строевой, а в ответ получил кулак, – информацию об их мужьях, любовниках: кому и что он говорил по телефону, кому и что неосторожно написал в эсэмэс, где был, что делал, был ли в командировке или на отдыхе на море и не один, сидел в засаде или на съемной квартире, и так далее, тем самым выводя на чистую воду андерсенов…

– Кого?! – не понял Женька.

– Андерсенов. Сказочников. Разрушителей основной ячейки нашего общества – семьи! – ехидно закончил фразу Наум. А как (!), – Наум интонационно выделил это «как», – работает фантазия в случае опоздания сотрудников на работу или опоздания влюбленных на свидание! Феерия! А наказания за эту, в общем-то, относительно невинную фантазию зачастую носят неадекватный характер. Вплоть до ломки судеб! – Наум взял длиннющую, практически мхатовскую паузу, чтоб все, значит, осознали.

Слушавший вполуха Железнов, «времени не тратя даром», быстро просматривал «стартовые листы» – входные резюме тридцати двух участниц завтрашней первой игры нового сезона «Она мне нравится». В принципе, Железнов имел представление обо всех участницах, так как они с Наумом сами проводили финальный четвертый этап кастинга, окончательно принимая решение, кто будет участвовать в игре. Но сегодня, накануне игры, они должны провести финальный прогон, то есть предоставить возможность каждой из участниц выйти на подиум, почувствовать атмосферу, подсказать каждой из них, на что обратить внимание, вселить в них уверенность. И сейчас Железнов «освежал» память – «стартовый листок» каждой участницы включал в себя фотографию, имя, возраст, регион, профессию, основные черты характера, наличие хобби и закрытую информацию – предварительный рейтинг участницы, рассчитанный «Джульеттой».

– И что? Есть те, кому бы ты отдал предпочтение? – тихо спросила Екатерина, наклонившись к Железнову и пытаясь разглядеть фотографии на стартовых листах, просматриваемых Железновым.

– Ты зачем сюда пришла? Набираться опыта? Вот и набирайся, – Железнов кивнул в сторону Наума, который к настоящему моменту уже перешел в режим декламирования.

– Наш Герой начинает расследование, – Наум по-крабьи поднял согнутые в локтях руки и опустил голову, пытаясь «высмотреть зорким выпученным глазом что-то там вдали, на горизонте» – чтобы выяснить, кто за всем этим стоит. Но это непросто – враг гениален, коварен и неуловим!..

Леоныч, облокотившись на полустол, явно получал удовольствие от вдохновенной импровизации Наума и периодически кивал в такт головой, соглашаясь с очередным тезисом, художественно излагаемым Наумом.

Железнов про себя улыбнулся: «Все, актер нашел своего зрителя», однако, взглянув на часы, мгновенно понял, что театральное представление пора сворачивать.

– Так, коллеги, – Железнов на полуслове жестко вмешался в монолог Наума к общему неудовольствию присутствующих, – у нас цейтнот. Судя по тому, что я слышал, Наум отлично разогрел зрительскую аудиторию, но до сути вертикальной составляющей сериала пока не дошел…

– Я только собирался. А тут ты! – Наум попытался изобразить возмущение.

– Можно мне на правах соавтора продолжить?

– Можно.