Александр Гордиенко - Эффект женщины

– Ничего себе у нас в России операторы! – не сдержала восхищения Елена, притулившаяся на кресле в углу холла и жадно воспринимающая происходящее.

– Да, Анастасия, – поддержала дочь Мария Николаевна, – умеете вы себе подбирать… операторов. Кому сказать, что они из Голливуда, ни у кого не вызвало бы сомнения. Или, на худой конец, из национальной гвардии.

– Мария, если вы увидите их кофры с камерами, размером с сундук, то поймете, что хлюпикам здесь не место. Приятно, что ребята произвели на вас впечатление, – при этом Анастасия, не стесняясь, посмотрела на Дениса, который при появлении в холле гренадеров операторского цеха заметно сник.

Минут через сорок, когда после совместного и достаточно суетливого подъема хозяев с гостями на смотровую площадку, после всех охов и ахов от непередаваемой красоты видов на океан, береговую линию и лагуну, после распаковки огромных кофров и установки камер на штативы, манипулирования с объективами различной чувствительности и форматности, и уже после того, как хозяева ушли вниз, пожелав им успешной работы, Анастасия, еще раз убедившись, что никого поблизости нет, решительно прервала подготовку к съемкам:

– Так, коллеги, – Анастасия достаточно громко, перекрывая ветер, обратилась к операторам, – несмотря на многообразие задач, выполняемых вами, прошу к съемкам отнестись со всей серьезностью: мне нужны как общие планы лагуны, океана, береговой линии и виллы отдельно, так и переходящие друг в друга. При этом погода нам благоприятствует, аборигены утверждают, – Анастасия кивнула головой в сторону виллы, – что в течение двух-трех часов грянет шторм – это может стать самым ценным из того, что мы можем сегодня снять. Поэтому работаем до упора, пока не стемнеет. Задача ясна?

Младший из операторов, Стас, весело кивнул головой, ему все это явно нравилось. Старший, Ярослав, судя по всему, тоже был не склонен к многословию:

– Мы все поняли… Анастасия… – и, повернув голову к Стасу: – Я начинаю с океана, а ты – с лагуны. Потом меняем оптику и наоборот. Поехали.

Когда через три часа мокрые и возбужденные разыгравшейся стихией (как и ожидалось, шторм предстал во всей красе – с молниями, громом, неистовым ветром и многометровыми волнами, обрушивающимися на скалистое побережье), гости появились со стороны «океанского» входа, их встречала вся семья.

– Вы нас спасли! Во всех смыслах! – по инерции прокричала с порога Анастасия и тут же, поняв, что здесь, в холле, уже нет завывающего ветра и не нужно орать в ухо оператору, смущенно добавила: – Ой, извините. Спасибо вам большое! – уже нормальным голосом произнесла она, обращаясь к Марии. – И за то, что разрешили снимать нам такую красотищу, и за то, что не дали нам замерзнуть и промокнуть до нитки, – Анастасия снимала с себя тяжелый теплый дождевик, которые Густав с началом дождя, еще часа полтора назад, принес на смотровую площадку ей и ее операторам по указанию Марии.

– Раздевайтесь и проходите в гостиную, – Мария Николаевна сделала приглашающий жест. – Самое время согреться, – Анастасия обратила внимание, что стол в гостиной уставлен бутылками с крепкими напитками и чашками для чая.

– Ну разве что чашечку горячего чая… Мы и так злоупотребили вашим гостеприимством. Нам пора возвращаться в Окленд, тут миль тридцать, наверное.

– Даже и не думайте! – вмешался хозяин. – Мы вас сейчас никуда не отпустим! Проходите. Не каждый день у нас гости из Москвы.

– А я в Москве недавно, – Анастасия отдала дождевик подошедшему Густаву, поправила волосы, – сама – из Питера, в последнее время жила в Лондоне, так что на московские новости особенно не рассчитывайте. Но, надеюсь, это не снимает вашего предложения о горячем чае.

Когда через час неспешной застольной беседы за чаем и виски (говорили, в основном, Ярослав со Стасом, чувствовалось, что они много где побывали и им есть что рассказать, в том числе и о знаменитых актерах, которых им доводилось снимать), Мария Николаевна поднялась из-за стола и предположила, что мужчины вполне смогут просуществовать некоторое время и без женского общества: – Нам с Анастасией нужно немного посплетничать о своем, о девичьем, – это вызвало некоторое удивление и недовольство лишь у Дениса, которому явно импонировало присутствие молодой, красивой и энергичной женщины.

Когда по приглашению хозяйки они с Анастасией поднялись на второй этаж в ее спальню, Мария Николаевна вежливо пропустила гостью в комнату первой и аккуратно прикрыла за ними дверь. Анастасия сделала несколько шагов вперед и остановилась, осматриваясь: вся противоположная стена представляла собой огромное панорамное пространство из стекла, за которым бушевал океан. Освещение в комнату поступало только снаружи от невидимых источников света, что формировало в комнате несколько сюрреалистичную картину – яркий огромный экран с бушующим океаном и практически не освещенная комната с играющими от всполохов молнии тенями от немногочисленных предметов в спальне. Мария Николаевна проследила за реакцией Анастасии, не спеша прошла к панорамному стеклу, повернулась в сторону Анастасии, поймала ее взгляд и резко спросила:

– Ну, и как ОН?

– Кто он? – Анастасия отвела глаза. – Вы о ком?

– Екатерина! – Услышав из уст Марии свое имя, «Анастасия» слегка вздрогнула.

Мария Николаевна, убедившись, что удар попал в цель, продолжила.

– Неужели вы думаете, что Железнов мог полюбить дуру?! Я вас сразу же узнала! Вы – Екатерина Строева – финалистка прошлогоднего железновского шоу, и сегодня вы – здесь. Между нами стоит и связывает нас только один человек – Железнов!

Интернет – всезнающая игрушка! – Маша решила не ждать подтверждений и не останавливаться. – Как вы понимаете, совершенно несложно было выяснить, что вы – бывшая жена миллиардера Суханова, что сейчас вы – одна из самых богатых и привлекательных невест, что у вас – своя кинокомпания, совершенно случайно, – в голосе Азаровой прорезался сарказм, – совершенно случайно расположенная в том же офисе, где работает Железнов!

А также не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сложить два и два, – лицо у Марии Азаровой раскраснелось от возбуждения. Она говорила нервно и резко. – Я не знаю, что у вас на уме, но вы явно приехали посмотреть на меня! Из этого следует, что Железнов вам интересен, но вы выяснили, что между вами и им стою я! И вы не поленились преодолеть полмира, чтобы посмотреть, кто такая Азарова и почему Железнова не отодвинуть от меня ни на миллиметр!

Екатерина во время всего монолога Марии Азаровой молчала, широко расставив ноги, немного наклонившись вперед, уперев правую руку в бок и левой рукой опершись на столешницу длинного стола, расположенного вдоль панорамного окна спальни, за которым неистовствовал и душераздирающе стонал шторм. Молнии ежесекундно вспарывали черное тяжелое небо, пытаясь пробить до самого дна бушующий и изламывающий себя океан!

Маша во время всего своего почти истеричного монолога не отводила глаз от гостьи, и вся мощь урагана передавалась ей через глаза Строевой, завораживающе-апокалиптические: изумрудно-зеленые между вспышками молний и ядерно-белые во время разряда мегавольт между небом и водой.

– Железнов будет моим мужем! – твердо произнесла Екатерина.

– Позвольте вам не поверить, раз вы здесь, – не менее уверенно ответила Маша.

Раздался робкий стук в дверь. По различным причинам никто из женщин на него не отреагировал. Екатерина – на правах гостьи. Мария – по причине его незначимости. В комнате повисло состояние равновесной неудовлетворенности: вроде бы, и все сказано. Но и ясности для каждой из сторон не возникло.

Дверная ручка неуверенно сдвинулась, дверь немного приоткрылась. В образовавшееся пространство протиснулась голова Дениса:

– Вам здесь не скучно? Может, спуститесь вниз?

Мария так (!) взглянула на мужа, что Екатерине стало понятно: «Да. О любви здесь речь не идет».

Видя, что взгляд не сработал, Мария Николаевна продолжила безлично-равнодушным тоном:

– Дорогой, мы скоро. У нас с… Анастасией нашлись общие знакомые. И как ты понимаешь, мы не могли не обсудить это.

– Какие знакомые?

– Из медиа-финансовой сферы, – почти правду сказала Маша. – Как выяснилось, Анастасия встречается с очень интересным человеком и у нее в отношении этого человека серьезные намерения, – на грани фола продолжила Мария.

– И кто же это?

– Мария, – Екатерина постаралась улыбнуться, но у нее это вышло несколько нервно, – я прошу вас не раскрывать своему мужу мой маленький секрет. Мне кажется, это несколько преждевременно, – Катя мгновенно оценила, что вбивать еще один клин между Марией и ее мужем ей не выгодно: они здесь из-за Железнова, и если сейчас всплывет эта фамилия, то последствия непредсказуемы. А ей последствия не нужны – пусть Азарова сидит здесь, на краю света.

После того как за Денисом закрылась дверь, в комнате повисла тягучая пауза, лишь сполохи уходящего шторма периодически выхватывали из полумрака лица женщин, оценивающе и неприязненно поглядывающих друг друга.

– Ты мне не соперница! – Маша и сама не ожидала, что из нее выскочит эта фраза.

– Почему?

– Потому что ты – не я.

Катя пожала плечами, не соглашаясь:

– Я – рядом с ним. А ты – нет. Мужчины любят глазами.

– Это – примитивные. Только примитивные мужчины любят только глазами, – парировала Маша. И без перехода. – Вы спите?! Только честно.

– Нет. Пока. Железнов убедил меня, что «пока» этого не стоит делать.

– Твое «пока» существует до тех пор, пока он не увидит мои глаза.

– Чем твои лучше моих? Очень можно поспорить.

– Ты не поняла. Дело не в красоте и не в цвете, а в ответе на его вопрос. Я разорвала с ним отношения, а он не верит в это. А в моих глазах он увидит ответ на свой вопрос – что (!) он для меня.

– Думаю, что ты скоро перестанешь для него существовать.

– Катя, спасибо тебе, что приехала, – Маша неожиданно успокоилась, приняв решение. – Ты разбудила меня и вернула меня к самой себе. Я не отдам тебе Железнова.

Новая Зеландия. Остров Северный. Окленд. Аэропорт

Через три месяца и 11 дней после точки отсчета. Воскресенье.

19.05 по местному времени

Уже сидя в «Боинге», Катя пыталась оценить, правильно ли она поступила, что прилетела сюда, в Окленд, за тридевять земель, чтобы встретиться с Марией Азаровой. Самолет медленно выруливал на взлетно-посадочную полосу, впереди – 26 с половиной часов лета – есть время подумать, позади – Окленд с его пятьюдесятью потухшими вулканами в черте города и… неизвестность.

«Бог ты мой, столько усилий и суеты – неужели все зря?! В голове моментально время прокрутилось назад: сборы, визы, посольская поддержка – установление места жительства Азаровой в Новой Зеландии, споры со Смоляковым, который категорически заявил, что он палец о палец не ударит в отношении визы, если Екатерина не согласится на сопровождающую ее охрану, разработка легенды, разрешения, командировочные удостоверения, больше суток лета в одну сторону… Неужели все зря? Ну да ладно. Как говорит Железнов: «Лучше попробовать и получить по носу, чем всю жизнь жалеть о том, что не попробовал получить».

«Итак, чего я хотела достичь этой поездкой? Я надеялась увидеть жизнерадостную Марию Азарову, счастливую и погруженную в семейные радости, с надеждой взирающей на многообещающие перспективы карьерного роста ее мужа после того, как он проявит себя энергичным руководителем регионального филиала компании с мировым именем… В общем, я хотела убедиться сама и привезти Железнову доказательства того, что она ему “не пара”, что она забыла о нем и выбросила его из своей жизни навсегда. Что для Азаровой отношения с Железновым были “временным и легким помутнением рассудка”, которые время от времени случаются в жизни женщин под напором искреннего восхищения поклонников при наличии равнодушия мужа. Пококетничать, пофлиртовать, в общем, после пятнадцати лет замужества порадоваться тому, что она еще интересна мужчинам, может быть желанной и любимой. И что это совершенно не означает, что ради этого женщина готова сломать свою жизнь и начать все сначала.

Да, именно на это я надеялась и именно в этом хотела убедиться. И по возможности доказать это Железнову, чтобы стереть, выбросить из жизни его “пока”.

А на самом деле ситуация – хуже не придумаешь».

Катя опустилась в воспоминания – к заключительной части их разговора с Марией Азаровой…

– Катя, спасибо тебе, что приехала, – Маша неожиданно успокоилась, приняв решение. – Ты разбудила меня и вернула меня к самой себе. Я не отдам тебе Железнова.

– Ты же сама написала ему, что бросаешь его, что он тебе не пара.

– Это он сказал тебе?

Катю так и подмывало сказать, что да, он. Но подспудно понимала, что на подлости счастье не построишь. Рано или поздно ложь выползет на свет. А Железнов этого не простит. Ни за что и никогда.