Шелли Брэдли - Его благородная невеста

– Вижу, тебе доставляет громадное удовольствие прикидываться невинной овечкой, ловелас ты поганый, дамский угодник! Что ж, очень хорошо! Только одного я понять не могу: какого черта ты вьешься вокруг юбок этой тощей стервы? Неужели в последнее время я хоть раз не выполнила в постели твои прихоти? Неужели не была послушна тебе, не отзывалась на твои ласки, а?! Нет, и тебе это известно! В последнее время, после твоего приезда, когда мы были с тобой в постели, разве я хоть раз отказала тебе, не допустила к своему телу? Не было такого! Ни разу! – вопила Гвинет.

Серебристые глаза Арика обрели равнодушное, ледяное выражение.

– Как ты и сказала, этого не было ни разу, – холодно кивнул он.

Но уголок его рта при этом дернулся, а его большое тело явно напряглось, как струна. Но на что же он сердится? Вероятно, на то, что она помешала его встречам с жилистой потаскухой.

Гнев Гвинет стал еще сильнее, он переполнял ее и, казалось, был готов вырваться из ее макушки наружу.

– Не могу сказать, что я понимаю… – Гвинет не договорила, у нее не было слов от возмущения. – В общем… – начала она снова, – если тебе так уж хочется спать со шлюхой, которая пускает тебя в свою постель или рвется в твою из-за твоих денег и титула, что ж, так тому и быть! Тупоголовый осел! – С этими словами Гвинет повернулась и хотела было выйти из комнаты, чтобы Арик не увидел слез, навернувшихся ей на глаза.

Но как только она прикоснулась к щеколде, огромная ладонь Арика накрыла ее руку, он развернул ее и привлек к своему длинному мускулистому телу. Арик запустил пальцы в ее черные кудри и запрокинул голову Гвинет назад, чтобы заглянуть ей в глаза. Его лицо при этом было напряженным, его собственные глаза – прищуренными.

– Хорошо, – хрипло проговорил он. – Так тому и быть.

А потом его губы накрыли ее рот.

Арику даже не верилось, что Гвинет обвинила Ровену в преступлении, которое совершила сама. Ровена хотя бы ни разу не притворялась, что хочет его или что он ей нравится. Она сразу дала Арику понять, что доверяет ему собственную хрупкую красоту в обмен на кров, безопасность и пропитание.

А темпераментная Гвинет, с другой стороны, прикидывалась, что нуждается в нем, готова давать ему тепло, хочет спать с ним в одной постели, заниматься любовью. Арик чувствовал себя преданным – и все из-за правды, которую она скрывала под вуалью страсти. Но это же сущее безумие. От такого недуга доктора лечат людей, пуская им кровь. Арик никак не moi понять, то ли накричать на Гвинет, то ли до беспамятства заниматься с ней любовью.

Сжав лицо жены ладонями, он снова впился в ее губы поцелуями, принимая ее бесстыдство. Через мгновение ее губы приоткрылись, и Арик ощутил, что его естество мгновенно выросло в размерах.

Черт побери! Настоящая ведьма, она очаровывает его, ее сладкие поцелуи начисто лишают его разума! Ну и пусть, он ведь теперь знает, что она собой представляет. Его уже не обмануть, он не поверит, что Гвинет волнует что-то кроме собственного блага и удовольствия.

Но несмотря на это, Арику все равно хотелось верить Гвинет.

Низко застонав, Арик с трудом оторвал от нее свой рот. Его грудная клетка заходила ходуном, он пытался сделать глубокий вдох, чтобы прийти в себя, чтобы избавиться от ее божественного аромата, наполнявшего его ноздри, проникавшего в каждую клеточку его тела. Какое безумие – поддаваться ее чарам, следовать за зовом плоти!

Арик медленно открыл глаза. Голова у него шла кругом, и он даже слегка покачивался.

– Арик, – тихо позвала его Гвинет мелодичным голоском сирены.

Она наклонилась к нему, и при этом ее грудь коснулась его ладони. От его поцелуя ее нежные красные губы слегка припухли. Арику до боли хотелось овладеть ею.

Ну почему, почему он не хочет Ровену? С ней все было бы гак просто, она бы, как торговец, продала ему свое тело за необходимые ей блага. Но Гвинет распаляла его, она, казалось, обладала способностью заглядывать ему в душу, и когда это происходило, он терял способность сопротивляться ей. Арик ничего не мог понять.

Он заглянул в бездонные глубины ее голубых, затуманенных страстью глаз, увидел румянец, окрасивший ее нежные щеки, ее плечи, нежный изгиб ее высокой груди. Казалось, ее сочные губы молят о новом поцелуе.

Заскрежетав зубами, Арик схватил Гвинет за руки, силясь избавиться от наваждения, одолеть желание.

Увы, этого не произошло.

Ярость и страсть слились в его существе. Такого с ним в жизни не было, и Арик даже не смог бы описать охватившие его ощущения.

Арик опять застонал, понимая, что вот-вот сдастся страсти. Обхватив Гвинет руками, он прижал ее к своему телу, к своему естеству. А затем понес ее к их большой кровати с балдахином. Когда он усадил Гвинет на постель, она подняла на него свои огромные глаза, в которых застыл немой вопрос.

В это мгновение, был готов поклясться себе Арик, она испытывала желание – первобытное, сильное. Впрочем, то же самое можно сказать и о нем.

Схватившись руками за свою черную тунику из шерсти. Арик одним рывком стянул ее через голову. Глаза Гвинет распахнулись шире, когда она медленно провела взглядом по его лицу, торсу и… тому, что ниже.

Торопясь избавиться от терзавшей его боли, Арик запустил пальцы в черные волосы Гвинет, привлек ее к себе и впился губами в ее губы, властно проник языком в теплую сладость ее рта. Она ответила на поцелуй, потянулась к нему всем телом, молча приглашая его к более смелым ласкам.

Арик помедлил, наивно надеясь, что одного поцелуя будет достаточно. Но как только прервался первый поцелуй, за ним тут же последовал второй – такой же требовательный и глубокий. Арику оставалось только спросить у себя, сможет ли он когда-нибудь вдосталь насытиться Гвинет.

При мысли об этом он рассердился еще больше. Арик нагибал Гвинет все ниже, и в конце концов она улеглась на постель. Вид у нее был невероятно соблазнительный. Его губы скользнули вниз, к ее груди, согрели ее кожу, раскрасневшуюся от возбуждения. Задержавшись на мгновение, он взвесил ее груди в ладони, потрогал соски, словно желая убедиться в том, что они отвердели от его прикосновений.

Она вскрикнула, и Арик, проворчав что-то, рванул кружевной пояс на ее хрупкой талии, отбросил его в сторону. Фиолетового цвета запашное платье распахнулось, открыв его взору белую шелковую сорочку: Арик не слишком осторожно сорвал с Гвинет платье и отбросил его на дальнюю часть кровати.

Бросив быстрый взгляд на ее лицо, он заметил, что дыхание Гвинет стало тяжелым, ее влажные губы приоткрылись, а полные желания глаза внимательно наблюдают за ним. Запечатлев на ее сочных губах быстрый поцелуй, Арик вернулся к ее одежде, намереваясь поскорее добраться до ее женских сокровищ.

Он торопливо снял с ее ног кожаные туфельки и отбросил их назад через плечо. А затем двумя руками задрал подол ее рубашки, обнажая ноги в шерстяных чулках, подвязки и, наконец, молочно-белые бедра, готовые раскрыться под его натиском.

Застонав, Арик обнажил плоский живот Гвинет и провел по нему ладонью. Но вот сорочка была сорвана через голову, и Арик с наслаждением приподнял руками ее нежные груди.

Наконец-то! Наконец за исключением чулок с подвязками и рубиновой подвески на ней больше ничего не было. Гвинет лежала перед ним в торжествующей наготе – от кончика чуть вздернутого носа до темной курчавой поросли волос, прикрывающих вход в ее лоно.

Несколько мгновений Арик просто любовался Гвинет Мысли путались у него в голове, он не знал, что делать, как взять себя в руки и, забыв о голосе плоти, доказать ей, что он не позволит играть с собой.

Увы, вместо этого на ум Арику приходили разные шаловливые картинки, которые ему безумно хотелось воплотить в жизнь. Он даже вспотел.

Гвинет, которая, как ни странно, помалкивала некоторое время, окликнула его:

– Арик!

Неужели она думает, что он отвернется от нее в этот, момент? Да, так и есть, понял Арик, когда она призывно протянула к нему руки.

Голоса страсти и разума продолжали разрывать его на части.

– Еще рано, – прошептал он.

Не предупредив Гвинет, Арик потянул ее за ноги и спустил их вниз с кровати.

– Арик! – За ее любопытством уже слышалась тревога. Почти слышалась.

– Еще рано, – повторил он.

Арик опустился на колени перед кроватью и взял ее бедра в руки, а потом положил их себе на плечи. Гвинет замерла, когда Арик наклонился к ней, и она ощутила его дыхание на своем лоне. Ее ноги задрожали, по спине тоже пробежала дрожь.

– Арик, может, лучше отпустить меня? – нерешительно прошептала она.

– Ни за что, – отозвался он. – Я хочу, чтобы у тебя появилось ощущение, будто я стал частью твоего существа.

Не успела она сказать что-то еще, как он прикоснулся пальцем ко входу в ее «ножны», изнывающие по его «мечу», и, убедившись, что они достаточно увлажнены, впился в них губами. Гвинет заметалась, но его сильные руки удерживали ее бедра на месте.

– Арик! – взмолилась она.

Она готова к взрыву, подумал Арик, почувствовав, как напрягается тело его жены, услышав, как изменился ее голос, Оторвавшись от нее на мгновение, он стал осыпать мелкими поцелуями внутреннюю часть ее бедер.

– Нет! – закричала Гвинет. Она приподнялась, чтобы быть ближе к нему, чтобы он продолжил сладостную пытку.

Арик с улыбкой стал ласкать ее пальцем. Дыхание Гвинет было все тяжелее. Она закрыла глаза, словно для того, чтобы скрыть терзавший ее плотский голод. Арик твердо вознамерился не давать ей пощады. Он снова приник губами к самой сокровенной части ее тела и ласкал ее до тех пор, пока Гвинет не забилась в конвульсиях сильнейшего оргазма.

Опустив ее бедра, он лег рядом с женой. Несколько мгновений она лежала с закрытыми глазами, раскрасневшаяся от возбуждения. Но постепенно дыхание ее успокаивалось, кожа побледнела. Гвинет медленно подняла веки – ее глаза были потрясающе голубыми, сексуальными, решительными.

Она села и наклонилась к Арику. С трудом сглотнув, он хотел было приподняться, но жена удержала его. Ее руки заскользили по его груди, животу, а потом спустились ниже. Уже через мгновение Гвинет ловко развязала шнурки на его штанах и отбросила их на деревянный пол.

Теперь ее глаза вызывающе блестели. Гвинет крепко, но нежно сжимала его член. Арик невольно застонал – ему хотелось лечь на Гвинет, наполнить собой ее сладкое лоно. Он с усилием сел, но Гвинет тут же толкнула его назад и быстро охватила губами его жезл.

– Святой Господь! – простонал Арик. Она ласкала, сосала и лизала его плоть до тех пор, пока он был в состоянии терпеть. А потом Арик опрокинул Гвинет на кровать, раздвинул ее бедра и одним рывком вошел в нее. Но двигаться он не спешил, хотя Гвинет и ждала, когда они начнут пляску любви.

– Арик!..

Поводив губами по ее шее, он прошептал:

– Я хочу войти в тебя как можно глубже… Я хочу, чтобы ты перестала понимать, где кончается твое тело и начинается мое…

Толчок вперед. Гвинет закричала.

Арик принялся двигаться, но очень медленно, ритмично. Вскоре Гвинет подчинилась этому ритму, и когда он замер на мгновение, она, задыхаясь, потребовала:

– Еще!

– Всему свое время, – ответил он, едва сдерживая себя.

Но долго терпеть оба не могли. Через несколько минут медленные движения перешли в быстрые, их сплетенные тела слились воедино, и океан страсти унес обоих на своих бурных волнах. Арик слышал громкие крики Гвинет, чувствовал, как содрогается ее тело, но потом экстаз охватил и его и на несколько мгновений мир перестал для него существовать.

Когда они немного успокоились, Арик приподнял голову и увидел на щеке Гвинет слезу. Ее тело все еще льнуло к нему. Он прикоснулся к ее щеке губами и нежно стер ими соленую каплю. Его гнев проходил. Он понял, что Гвинет кричала не от боли, а от наслаждения, но все же, не удержавшись, произнес:

– Прости, пожалуйста.

Нахмурив брови, она устало посмотрела на него:

– За что?

Он ласково улыбнулся:

– Я не хотел причинить тебе боль.

Гвинет тихо засмеялась.

– Хотела бы я всегда испытывать подобную боль, – проговорила она.

Поводив губами по ее уху, Арик прошептал:

– Так оно и будет.

* * *

Арик проснулся, ощутив прикосновение мягких губ Гвинет к своим губам. Сонно посмотрев на нее, он потянулся, с удовольствием слушая ее счастливый смех. Отбросив длинный и блестящий черный локон с ее лица, он взял его в ладони и крепко поцеловал жену. Потрясающее удовольствие! Никогда в жизни он не испытывал ничего подобного, не ощущал такого приятного тепла. Что ж, теперь надо привыкать к этому, потому что он намеревается просыпаться рядом с ней и целовать ее каждое утро.

Может, он все-таки ошибался насчет Гвинет и ее алчности? Прошлой ночью она отдала ему не только свое тело. У Арика было такое ощущение, будто Гвинет приглашает его познать самую суть ее существа. И она так кричала в его объятиях! Кричала, а потом не оттолкнула его, а осталась рядом, заснула, обнимая его.