Мария Летова - Его дерзкий трофей

Чувствуя горечь во рту, оборачиваюсь и вижу, что его тарелка осталась нетронутой.

Сижу, закрыв глаза, и слушаю его шаги в коридоре. Через пять минут хлопает входная дверь, и я остаюсь в квартире одна.

Такое ощущение, что я одна в целом мире.

У меня между ног немного саднит. Мышцы ноют. Это всё следы Егора Благова на моём теле. В моей душе тоже повсюду его следы.

Он прав. Я ничегошеньки не понимаю в мужчинах. Я всё делаю не так.

Мой телефон снова звонит.

Это моя мама…больше не кому…

Что я буду делать, если она, и правда, заявится сюда?..

Я не знаю…не знаю…

Прижимаю охапку вещей к груди и тихо плачу, обещая себе, что это в последний раз.



Что за тупой тик?

Стучу ногой по резиновому коврику своей такчи, как придурок, наблюдая за парадным входом своего дома.

Пусть только попробует куда-нибудь рвануть.

Ну, вот пусть только попробует!

Поймаю и не знаю, что с ней сделаю. Скорее всего, ещё разок отымею, мне только повод дай.

Да ради всего, мать вашу, святого?!

Ну что это?!

Смотрю на свой пах свирепо. Я уже совсем свой член не контролирую?! Что за пи*ц такой? Сжимаю руль рукой, давая ему сигнал лежать смирно. Дышу глубоко, медленно и громко, прикрыв глаза.

Вот так, бл*ть. Лежать.

Что она со мной, блин, сделала? Девственница, чтоб её. Провинциалка хренова. Тощее моё недоразумение.

Мммммм…

Хочу её дико.

Не слезал бы с малявки.

Так штырит меня, как в шестнадцать сраных лет. Я могу нормально так подрочить, просто представляя её зелёные умненькие глазища и эти упрямый мины, которые она строит мне на каждом шагу. А если врубить её стоны на полную в колонки, мне даже фантазировать не нужно, чтобы кончить. Тело помнит всё прекрасно. Запах гладкой тёплой кожи. Горячий сладкий ротик, самые мягкие руки и адскую жарищу вокруг моего члена.

Цыплёнок…

Малявка моя…

Если вы думаете, что у меня с каждой женщиной так, то нет. Вообще-то, так не было ни разу. С ней я все мысли теряю. Все мозги. Трах*ю её без резинки, кончаю в ней. Что дальше?

На верхней фаланге моего мизинца болтается помолвочное кольцо с бриллиантом два с половиной карата, вот что дальше.

Вообще-то, я миллионер. И не рублёвый.

Я могу себе много чего позволить, просто у меня вроде как всё есть. Я уже заработал столько, что мог бы до конца жизни просто пинать х*и, транжирясь в адекватных пределах. Во-первых, это не моё кредо, во-вторых, денег много не бывает. Я хочу, чтобы мой актив всегда превышал пассив. Это типа закидона. Но со мной согласится любой вменяемый мужик. Пока я могу зарабатывать, «носясь потный с мячом», буду носиться. Тем более, что я ношусь получше многих. И я люблю вой трибун. Люблю победы. Люблю класть долбаный мяч в корзину, обойдя защиту. И я люблю пойти и купить своему Цыплёнку кольцо за семь тысяч баксов, потому что моя малявка получит бриллиант не меньшего радиуса, чем КАтёнок. Это тоже закидон. Ну, и чё? Я тоже бываю капризным.

Мимо моей машины снуют мамочки с колясками и детьми.

Парканулся как зря, далековато от своего блока.

Смотрю на приборную панель и фиксирую время.

В Москве восемь вечера.

Дам ей ещё сорок минут.

Я не пошёл на тренировку. Вообще-то, я уже был на ней сегодня. Я ох*ренный логист. Сорок минут с Маратом и полтора часа со своим новым тренером по силовым. Он в основном работает с пловцами, но взялся и для меня разработать программу до сентября. Мне нужно набрать вес. В сентябре я должен быть как машина для убийства. В полной боевой готовности.

Снова смотрю на кольцо и тру ладонью свой заросший подбородок.

Красивое.

Белое золото и бриллиант.

Выглядит не очень кричаще-дорого, вообще-то как раз за это и дерут втридорого, и это не только помолвочных колец касается.

Иногда истинная красота типа завуалирована. Но, это не про наше кольцо. Здесь всё предельно понятно.

Я не собираюсь его отдавать. Перебьётся пока. У меня тоже есть стандарты.

Бл*ть, смешно.

По моим стандартам потоптались длинные тонкие ножки и врезали мне по яйцам напоследок.

Если Цыплёнка сейчас не тормознуть, она через пару дней сама себе кольцо купит, я отвечаю.

Характер у неё, как у бойцовского бульдога, а ему нужна твёрдая рука.

Я не собираюсь лепить из неё кого-то другого. Всех вокруг она может спокойно ставить раком, я с удовольствием помогу и даже научу. Но не меня. Меня ей никогда не прогнуть, но, если так и дальше пойдёт, буду прогибать её я. Постоянно. Потому что любое давление на себя воспринимаю, как красную тряпку.

Мы так и месяца не протянем.

Даже Света понимала, когда нужно уступить мужику, чтобы не прищемило хвост. По крайней мере, со мной точно понимала. Если бы она творила то, что творит Диана, мы бы даже до первого минета не добрались.

Но с этой засранкой всё по-другому.

Её я не хочу потерять где-то между июнем и августом, потому что если так дальше пойдёт, мы достигнем точки невозврата. Я никогда не возвращаюсь назад. Я не Паша. Всё было бы проще, будь она другой.

Я не хочу, чтобы она была другой, в этом тоже гигантская проблема.

Блин, я понимаю, у неё нет опыта. Но, если она в двадцать такое вытворяет, что дальше будет?

Я не боюсь её напора, я боюсь её сломать.

Пфффф…

И ещё я хочу выскочить из машины и нестись её утешать. В том, что она плачет, я не сомневаюсь. Это чудеса моей Рязаночки — быть сильной и слабой одновременно. Но, я дам ей время, чтобы сварить нормальную кашу в своей головке. Ту кашу, где на каждом нашем полотенце будет маячить надпись "Остановись и подумай хорошенько, пока не наломала дров".

Кладу ладонь на руль и постукиваю по нему мизинцем.

Блин, а классное колечко. На пальчик этой дурищи сядет как родное.

Я сам не понимаю, что происходит. Просто, всё вдруг сошлось в одной точке.

Это новый виток моей жизни, и Ди влезла в него очень вовремя. Я понял это, когда она спала на мне в отключке сегодня ночью.

Я не помню, когда ощущал себя таким спокойным и удовлетворённым. Я не готов назвать это любовью, я не пиздабол.

Она сопела на моей груди, вцепившись в меня, как краб. Будто боялась, что я куда-то денусь. Даже во сне она, бл*ть, пытается качать на меня права.

Что мне с ней делать?

Меня бы из нашей постели не выпер даже долбаный отряд террористов.

Я сфоткал её ладошку, чтобы показать в бутике. А потом поцеловал и прижал к своей щеке. Вот такой я долбо*б. А потом я поцеловал её бараний лоб. И потёрся носом о её волосы. А она тихонько вздохнула. Доверчивая балбесина.

Диана-Цыпленок…

У меня нет сомнений в том, что с тобой делать.

В моём кармане звонит телефон.

Снимаю трубку, это мой брат.

— Внимательно. — Говорю очень кисло.

— Жало спрячь. — Так же кисло советует он.

— Чё ты хочешь? — устало спрашиваю я.

Ну, правда. Я зае*ался сегодня разгребаться.

— Где Диана? — спрашивает он, чем бесит меня.

— Бл*ть, — говорю ему, сжимая кулак. — Она со мной.

— К нам едет её мать. — Сообщает он. — КАтёнок говорит, она…авторитарная.

Здесь он делает паузу.

Секунда. Две. Три. Четыре…

И мы начинаем ржать.

Сука, до слёз.

Бл*ть. Я люблю своего брата.



— …ещё что-нибудь?.. — спрашиваю брата, перекатывая в ладони кольцо.

— А чё, я тебе уже надоел? — раздражается он.

Мой брат тот ещё псих, не то, что я.

— Не, — усмехаюсь ему. — Можем в города поиграть.

— Я полечу с тобой на переговоры. — Вдруг объявляет он. — Как твой агент.

Моё сердечко делает нехилый такой кульбит. Зажимаю кольцо в ладони и прижимаю кулак к губам.

— С чего вдруг?.. — спрашиваю напряжённо.

— Бл*ть, Егор. — Злится Паша. — С того.

— А… — откашливаюсь я. — Ясно.

— Ну, и всё. — Отрезает он.

Класс.

— Спасибо… — бормочу растрогано.

— Только хватит всё вокруг крушить. — Просит он. — И мотоциклы коллекционные про*бывать.

— Нашли уже. — Грубо обрываю я.

У меня тоже подвязы есть.

Паша хрипло ржёт.

Очень, бл*ть, смешно.

Кладу трубку и погружаюсь в анализ ситуации. Инфы он мне слил выше крыши.

Нет, я не удивлён тому, что мой Цыплёнок — это маленькая тележка геморроя, я это с самого начала понимал. Но, меня это больше не парит. Теперь уже нет.

Я даже не удивлён тому, что отвечая на мои мысли, она деловито выходит из парадного.

— Блин… — шепчу, прибалдевший и позабывший обо всём.

Подаюсь вперёд к рулю, выкручивая шею.

Фига се…

Это я купил?..

Они там обалдели что ли…я же сказал…для сестрёнки соберите вещичек…

Быстро глушу мотор, провожая смутьянку глазами.

Бл*ть.

Пфффф…

Щас даже не задаюсь вопросом, куда она намылилась. Просто наслаждаюсь видом…

Быстро пихаю кольцо в бархатную коробочку, а её пихаю в бардачок. Выхожу из машины, дождавшись, пока она провиляет метров пятьдесят вперёд.

Я пленён…

Я пленён в принципе, а сейчас пленён в самые помидоры. Чёрт. В них я тоже пленён с пятницы.

На ней короткий чёрный топ с длинными обтягивающими рукавами, который прикрывает грудь и пару верхних рёбер, чёрные лёгкие спортивки, с широкой резинкой на пупке и лодыжках. Белый плоский животик выставлен на всеобщее обозрение. У меня во рту собирается слюна. Особенно поджаривает мои помидоры то, что по центру топа тянется толстая молния!

Пожалуйста, Цыплёнок, скажи, что ты лифчик не надевала…

Льняные волосы собраны в пучок на затылке, открывая длинную изящную шею, в которую хочу впиться губами, пока буду расстёгивать эту молнию.

Когда она убирает волосы с лица…это моё слабое место. Видны все скуластые острые особенности, а ещё так она выглядит очень и очень молодо. Трогательно до боли в груди!

Это…яйцедробильно…

Блин, малыш, это твой стиль…

Спортивная девочка…хотя она нихрена не спортивная…на моём мизинце мышцы серьёзнее, чем в любом месте её тщедушного тельца…

Гибкого, тёплого, нежного тельца…

Мне писец нравится, как она выглядит.

Писец, я до этого думал, что шпильки это сексуально. Я походу, на всю голову повёрнутый на спорте.

Пристроив на голову бейсболку, бесшумно перебегаю на параллельный тротуар, не отрывая от неё глаз, поэтому в меня влетает пацан на самокате.

— Бл…кхм…блин… — бормочу, ловя его где-то на уровне колен.

— Глаза разуй… — пищит наглый недомерок.

Кто, бл*ть, этих детей такими воспитывает?!

— Свои разуй. — Советую ему аналогично, продолжая следить за Дианой.

Она шагает, уткнувшись в телефон. Идёт по навигатору.

Под ноги смотри!

Идёт в сторону проспекта…

Жду, пока она выйдет за шлагбаум, притаившись за деревом.

На проспекте чуть отстаю, лаская её узкую попку взглядом. У моего Цыплёнка чутка уши торчат. Чудо моё, блин, в перьях.

Между нами пара человек…

И какой-то хлюпик в мокасинах…

Сука…

Он пялится на неё тоже, сраный урод.

Он её на две головы ниже, но, сука, он на неё пялится!

На светофоре толпища народу.

Ди пробирается вперёд, а я ровняюсь с уродцем.

У него на роже похотливая гримаса, от чего я зверею.

Когда загорается зелёный, кладу ему руку на плечо и сжимаю так, что он, корчась, приседает.

— …хосподи…что творите… — замечает какая-то женщина, глядя на меня осуждающе.

Придурок падает на задницу, а я сливаюсь с толпой, обойдя его. Не выпускаю из вида белую фуксу.

Навигатор приводит нас в ближайший супермаркет.

Она чё, мороженого захотела?

Решаю раскрыть своё инкогнито, поэтому жду её на выходе, положив руки на бёдра и разминая шею.

Наконец-то, температура упала. Адское сегодня пекло. На лето я всегда куда-нибудь из Москвы сваливаю. В этом году всё немного изменилось.

Диана так поглощена собой, что впечатывается в меня спустя пять минут. Ну ладно, я специально так сделал. Обожаю появляться эффектно.

— Ой… — пищит Цыплёнок, проехавшись носом по моей груди, но, очевидно мой запах слишком хорошо ей знаком, не зря же она вечно трётся о меня своей носопыркой, потому что расчухивается мгновенно. Хватается ладонями за мои бицухи и поднимает глаза.