Мария Летова - Его дерзкий трофей

Его дыхание щекочет кожу. Тёплое. Спокойное.

Как хорошо…

Провожу щекой по его щеке. Немного колючая. Он тянет носом воздух. Тянет меня. Мой запах. Тонкий разряд удовольствия прошивает насквозь. Даже мои пятки.

С тихим стоном скольжу губами по линии его челюсти и прижимаюсь своими губами к его губам.

О…нееееееееееетттт…

Только не это….

Какие же мягкие…

Ммммм…

Какие же классные…

Сжимаю пальцы в потные кулаки и провожу по его губам языком. Можно мне его язык?

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

— МММММММ… — стону вслух, вздрогнув.

О…ещё…

Он размыкает губы и гладит мой язык своим. Уверенно и твёрдо. У меня искры в глазах. Хочу схватить себя толи за грудь, толи между ног. Он наклоняет голову, и мы погружаемся друг в друга. Глубоко. Влажно. Жарко.

Его дыхание учащается. Я вообще не дышу.

Его вкус уже мой любимый. Ничего лишнего, только Егор.

Какой же он потрясающий. И на вкус, и на глаз. Потрясающий, живой, настоящий.

Ааааааааа…

И это я наглая? Наглее языка я не встречала.

Почему я не могу его касаться?

Я сейчас пальцы переломаю, так сжаты мои кулаки.

Он мнёт, прихватывает мои губы, сводя меня с ума этим своим языком. У меня уже шорты мокрые. По телу носятся горячие уколы. Сжимаю бёдра. Как это мучительно.

Я не буду его трогать…

Я послушная, очень послушная…

Он хочет отстраниться, и я в панике ловлю его нижнюю губу зубами.

Куда?!

И опять всё по новой.

— Ммммм… — это опять я.

Он толкает мою голову своей так, что она прилипает к двери. Резко разрывает поцелуй, замерев в миллиметре от моих губ. Облизываю их, открывая глаза. Ничего не вижу. Хочу прижаться к нему. Его глаза закрыты. Он шумно дышит мне в щёку. Судорожно выдыхаю, считая удары сердца.

— Ты девственница? — спрашивает он вдруг, проводя тёплыми губами по моей щеке.

— Да, ну и что? — шепчу нервно и взволнованно.

Это же так…фигня…

Егор глубоко и шумно вздыхает.

Нет?

Отталкивается от двери и выпрямляется, глядя на меня как никогда серьёзно. Смотрю на него напряженно.

Только не уходи…

У него на виске бъётся жилка. Лицо хмурое. Как он умудряется быть то шалопаем, то бизнесменом?

Это мой час икс.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Не уходи…

— Не надо в меня влюбляться. — Железобетонно предупреждает мой наркотик.

— Не буду… — обещаю тут же.

Я кажется уже…

— Я через три месяца уезжаю.

Куда?!

Заткнись…

— А я через два… — говорю с болью в сердце.

Что я делаю? Во что я вляпываюсь?

— Зайду через час. Оденься потеплее. Штаны, лучше всего джинсы и кофту какую-нибудь.

Ладно.

Наблюдаю за тем, как он наклоняется и поднимает мяч. Спокойно идёт к лифту, не оборачиваясь.

Стону в душе, потому что у него опять…у него опять эрекция…

Разворачиваюсь и дрожащей рукой достаю из заднего кармана ключи.

Упираюсь лбом в дверь, слушая, как закрываются двери лифта.



— …и ещё на следующей неделе мы с отцом будем в Москве… — сообщает моя мать в трубку. — Было бы чудесно, если бы ты забрал нас из аэропорта…

— Легко… — отвечаю, обувая свои кеды.

— Замечательно, — итожит она. — Отец хочет посмотреть, как ты потный носишься с мячом…

Ага, спасибо, что напомнила о моём никчёмном жизненном выборе.

— Милости прошу… — благодушно отзываюсь, потому что у меня сахарный характер и безукоризненные манеры.

Беру из ящика ключи от мотоцикла и достаю из шкафа свою кожаную куртку. Вешаю её на одно плечо, выходя из квартиры.

— Я говорила, что дочь Штольсманов сейчас в Москве? — между делом интересуется она.

Дочь Штольсманов первоклассно работает ртом, но сейчас она мне кажется безвкусной залежавшейся церковной просвиркой, как и её старшая сестра. И как дочь Михельсонов тоже, хотя та талантливее многих.

— И чё?.. — включаю дурочка, подходя к лифтам. — Её тоже нужно из аэропорта забрать?

— Красивая умная девушка, — в лоб сообщает моя собеседница.

— Ага, пальчики оближешь… — соглашаюсь, потому что тут не поспоришь.

Красивая и умная просвирка.

То ли дело рязанский Цыплёнок.

Сегодня она меня окончательно добила.

Я, блин, не могу!

Будто солнце померкло, когда дурочка подумала, что я вот так просто отпущу её домой. Я уже к концу игры понял, что она ударилась в панику. Не может расслабиться, дёргается и злится на меня. Как её, блин, отпустить? В глазах тоска, плечи поникли. Думал, разревётся на фиг моя ранимая нахалка.

В задницу безвкусные просвирки, хочу свеженькую Зефирку. У неё конечно язык, как помело, но меня это не напрягает. Стебать эту злюку одно удовольствие. В психах она очень занятная и изобретательная. Кроме того, моё физическое влечение очевидно, и это не удивительно. Я здоровый мужчина, а она здоровая молодая девушка, которая заводится от одного моего случайного взгляда. Я не могу не реагировать в ответ, её влечение ко мне такое неприкрытое и откровенное. Я помню каждую деталь её стройного юного тела, с белыми волосами, рассыпанными по плечам.

Бл*ть.

Мне бы стоило отправить её спать и не искать на наши задницы приключений, но даже сейчас я твердею, когда вспоминаю тихие стоны и ненасытные розовые губки.

Откуда она только взялась на мою голову? У меня, итак, проблем хватает. И внутренних и внешних. Мне нужно что-то решать со Светой. Хотя, что тут решать, сейчас я не хочу Свету даже в формате свободного секса. И дело даже не в Диане. Хотя и в ней тоже. Дело в том, что я не хочу делиться с Рыжей своими проблемами. Ни с кем не хочу.

Я такая принцесса, уржаться просто.

Прежде чем решиться на такой отчаянный шаг, как спутаться со сладким наивным Цыплёнком, нужно хорошенько всё обдумать и взвесить.

Во-первых, она ещё к сексу не готова. Она думает, что готова, но это не так. Сначала она должна привыкнуть ко мне, к моему телу, моим прикосновениям. К тому, что я буду трогать её везде, буду пробовать её везде, и мы не будем выключать при этом свет.

Во-вторых, в этой ситуации я определённо должен думать обо всём за нас двоих, а это для меня в новинку.

Зачем мне всё это? Я, бл*ть, не знаю, понятно? Но, она там, на два этажа ниже, ждёт меня. Упрямая, как баран, но нежная. Офигительно нежная и отзывчивая.

— …вместе поужинаем… — продолжает моя мать, а я уже подхожу к двери Пашиной квартиры и звоню. — Чего бы ты хотел?

— Первое, второе и компот, — говорю ей, нажимая на звонок.

Я вообще всё ем. Главное, чтобы побольше.

Дверь открывается через тридцать секунд, и я просто изумлённо качаю головой.

— …бл*ть… — бормочу, рассматривая застывшую передо мной фигурку.

— Егор! — возмущается мама.

— Батарейка садится, — говорю ей и сбрасываю, не дожидаясь ответа. Кладу телефон в карман джинсов и спрашиваю, кладя руки на бёдра. — Цыплёнок, ты прикалываешься?

Недовольно и хмуро разглядываю голые длинные ноги в сандалиях и голые молочно-белые плечи, припорошенные распущенными белыми волосами. На губах красная помада, глаза подведены чёрным карандашом. Очень ярко и очень ей идёт.

Чувствую резкий удар в паху и превращаюсь в грозовую тучу.

— Я не брала с собой джинсы… — лепечет она, прижимая к груди голубую джинсовую куртку.

На ней какое-то сраное недоразумение, под названием льняной комбинезон в красно-белую клетку. Без плечь, а шорты такие короткие, что если она наклонится, все увидят её тощую задницу! Может, такой эффект из-за роста, я не знаю, но она же, бл*ть, голая нахрен!

— Куда ты вообще собиралась в этой хер*е пойти? — недоумеваю я, глядя на бантик в центре груди, под которым дырка-вырез, и я вижу очертания её скученных маленьких грудок в этой дырке!

Честно, даже Света такого себе не позволяла. Она могла обтянуться каким-нибудь платьем, как презервативом, но вот это — это просто пи*ц!

— А что такого? — возмущается Диана-безмозглая, задирая свой остроконечный нос.

— Иди, переоденься, — велю, взяв себя в руки и ткнув подбородком ей за спину.

— Но, у меня больше ничего нет… — возмущается она, складывая губы в букву "О".

— Что значит, нет? — закипаю я. — Ты что, собиралась так одна по Москве ходить?

— Как так?! — топает она ногой.

— Голая, бл*ть! — не выдерживаю в конце-концов и толкаю её в квартиру, с чётким намерением найти ей какие-нибудь штаны!

— Мне отвернуться? — спрашиваю, прислонившись плечом к дверному косяку спальни.

Резко отбросив за спину волосы, Диана грубо отвечает:

— Всё равно.

Складываю руки на груди, раз все равно.

Слава Богу, она не стала тратить наше время, а нахохлилась и пошвыряла в меня все те немногие вещи, которые взяла с собой.

Наблюдаю за ней свежим более внимательным взглядом.

Обведенные ярко-красной помадой губы сжаты, на щеках румянец. Она роется в своём рюкзаке, обиженная. На меня не смотрит. Сейчас я особенно отчетливо вижу, какая она молоденькая. Её заостренный профиль очень деликатный, как и вся она. На тыльной стороне ладоней тонкие косточки и голубые венки. Кожа вообще прозрачная.

МЫ выбрали для неё черные велосипедки и белую футболку. Мне не нравится, что она сядет на мотоцикл с полунезащищенными ногами, дорога полна неожиданностей. Я буду очень осторожен. Я бы взял машину, но она осталась на стоянке СК. Я так и не забрал её оттуда после ссоры со Светой. Даже если бы мы поехали на машине, я заставил бы её переодеться.

Прежде чем сбросить с себя льняную клетчатую тряпку, Диана поворачивается ко мне спиной и бросает быстрый взгляд через плечо, желая удостовериться в том, что я здесь, и я не отвернулся.

Я здесь.

Невольно улыбаюсь, потому что в её движениях гораздо больше скованности и неуверенности, чем соблазнительной раскрепощённости. Хотя, она может быть игривой и смешливой, но пока не может всё это смешать и взболтать. Тем не менее, в моих трусах трепет предвкушения. Я, забил и больше не контролирую свои реакции.

Расстегнув боковую молнию, она отпускает комбинезон, и он падает на пол к её ногам.

Втягиваю воздух от неожиданности.

Бл*ть.

Малиновые яркие стринги как раз то, что нужно её светлой коже. И её маленькой немного мальчишеской попке. Любуюсь гибкой матовой спиной, выпирающими жемчужинками позвонков и ямочками на пояснице. Я думаю, ей бы не помешало набрать пяток килограмм, она слишком худая. Руки такие тонкие, да и бедра узкие. Я могу обхватить ладонями её талию. Я у многих женщин талию обхватить могу, но мне щас на этот факт до пи*ды.

Мой член жалобно пульсирует, потому что одна половина моего мозга ведёт все эти рассуждения, а вторая заставляет её принять коленно-локтевую позу, после чего я отодвигаю эти стринги и проверяю, насколько она готова для меня. Что тогда эта недобитая соблазнительница станет делать?

Провожу рукой по лбу, потому что он вспотел.

Блин, Цыплёнок. Одевайся уже!

Она берёт с кровати лифчик без бретелек, который находится в очень тесном родстве с трусиками. Заведя руки за спину, ловко застёгивает его, бросив на меня ещё один взгляд поверх плеча.

— Ты мастурбируешь? — спрашиваю, вздохнув.

Алые губки размыкаются, а щёки багровеют.

Она отворачивается, хватаясь за шорты.

Я уже решаю, что ответа не поступит, а это плохо для нас обоих, но тут слышу тихое:

— Вчера…

Круто. Вчера я тоже мастурбировал в дУше, но не на неё. Вчера у меня ещё были какие-то мозги.

— Ты думала обо мне? — уточняю на всякий случай, наблюдая за тем, как она просовывает ноги в шорты и тянет их вверх по стройным ножкам и бёдрам.

— Ну, а о ком? — раздраженно бросает Цыплёнок, будто я полный долбо*б, раз спросил такое.

Из меня вырывается смешок.

И что она там думала, интересно?

Я не сомневаюсь, что наши представления о сексе диаметрально противоположны. Не думаю, что она оценила бы концепцию свободного секса, возможно лет через десять.

Решаю пока оставить этот вопрос. Я голодный, как волчара. Нам надо поесть.

Чтобы отвлечься, достаю из кармана телефон и загружаю приложение своего инвестиционного счёта. Проверяю, как дела на рынке. Мои инвестиции ласково подмигивают зелёным цветом. За последние три года я только один раз потерял серьёзные бабки, но быстро отбил их назад. Всё благодаря моему одарённому и прозорливому консультанту.