Сабрина Пейдж - Его девственница

Как только я вижу, что он разговаривает с ней, мне хочется задушить его. Я хочу задушить его за то, что он смотрит на нее. Хочу задушить за то, что он явно пытается подкатить к ней.

Но я ничего не делаю, потому что я их профессор.

Когда Пьюрити смотрит в мою сторону, я пожимаю плечами и собираю свои учебные материалы. Я взрослый человек, говорю я себе. Я не должен ни капли ревновать к тому, что один из моих учеников разговаривает с другим из моих учеников. Но я ревную как черт, потому что это она.

По пути из аудитории я прохожу мимо них двоих, мысленно поздравляя себя с воздержанием от убийства Рэндольфа.

- Через пять минут в этой аудитории будет другая пара.

- О, извините, да, - Рэндольф говорит что-то Пьюрити про свой номер телефона, но я не слышу ее ответа, потому что уже вышел.

Это абсурд, говорю я себе, пока выхожу из здания. Ты взрослый мужчина. Девушке восемнадцать, черт возьми. Она провела всю свою жизнь, защищенная от всего мира. Она должна ходить на свидания. Должна поиграть на этом поле. Должна набраться проклятого жизненного опыта.

Мысль о том, что она получит опыт от кого-то, кроме меня, делает меня злее, чем должна.

- Профессор Райан! – голос Пьюрити звучит позади меня, когда я иду через школьную площадку.

Я могу продолжить путь и полностью проигнорировать ее. Неохотно, я останавливаюсь посреди хаоса площадки. Когда Пьюрити достигает меня, она еле дышит.

- Профессор Райан!

Я приподнимаю брови.

- Могу я чем-то помочь вам, Мисс Тейлор? – спрашиваю я. – Вы знаете, когда у меня рабочие часы; боюсь, я уже ухожу домой.

Пьюрити украдкой оглядывается на студентов, проходящих мимо нас в разных направлениях по пути в свои классы. Этот жест почти заставляет меня рассмеяться. Девушка не смогла бы быть более очевидной, даже если бы попыталась. У нее явно нет опыта во вранье, и это было бы очаровательно, если бы она не стояла здесь, собираясь поговорить о произошедшем между нами.

Мне нужно быть осторожнее.

- Я просто хотела поговорить с тобой, - заикается она.

- У вас вопрос по поводу задания? – спрашиваю раздраженным голосом. Я обычный профессор, разговаривающий с одной из моих учениц. Ничего более.

Поддерживай профессионализм.

Пьюрити заправляет волосы за ухо.

- Да, - говорит она, оглядываясь вокруг, прежде чем понизить голос. – Случившееся в пятницу. Я хотела поговорить о…

- Другие мужчины могут быть более заинтересованы в твоем времени, - отвечаю ей я.

- Какие мужчины? – начинает она, а затем делает паузу. – Рэндольф?

- Возвращайся в свою комнату.

Она возмущенно скрещивает руки на груди.

- Нет.

- Нет?

- Нет, - повторяет она. – Я не собираюсь возвращаться в свою комнату. Ты можешь поговорить со мной прямо здесь, посреди площадки, или…

- Или что?

- Или, - она делает паузу. – Или я не знаю что. Но я знаю, что ты грубишь.

- Я говорил тебе, что не джентльмен.

Она сужает глаза.

- Ну, не обязательно вести себя как мудак только потому, что ты ревнуешь к тому, как какой-то парень разговаривал со мной.

- Ты пожалеешь, что сказала это, малышка.

- Сомневаюсь, - отвечает она; ее руки все еще скрещены.

Я склоняюсь близко к ней, слишком близко, чтобы это было уместно, но я убеждаю себя, что это займет лишь мгновение.

- Ты чертовски дерзкая для девушки, которая была перекинута через колено, когда видела меня последний раз.

Когда я отхожу, ее щеки краснеют.

- Я…

- У тебя закончились занятия?

- У меня еще одна пара, - отвечает она.

- Какая?

- Политика.

- Посещаемость не важна?

- Да.

Я уже сожалею о том, что собираюсь сделать. Взрослая часть меня понимает это.

- Тогда у тебя достаточно времени для другой пары.

- О чем ты?

- О моем доме, мисс Тейлор, - говорю я низким голосом. – Я преподам тебе урок.

Она закусывает губу.

- Что, если я необучаема?

Я издаю низкий смех.

- Ты научишься, - обещаю я, вновь, на свой страх и риск, подходя ближе. Прямо сейчас я чертовски безрассуден.

Я шепчу ей на ухо свой адрес. Мой дом в нескольких минутах ходьбы от кампуса, но достаточно далеко от студенческих общежитий, находящихся вне кампуса, и студенческих домов, поэтому она не привлечет к себе внимания. Тем не менее, это охренеть как опасно – позвать ее туда.

Я говорю себе, что все может быть невинно, словно два старых друга из одного города встретились снова. Между нами ничего не должно произойти. За тем исключением, что мы не старые друзья, и я когда-то дружил с ее отцом, но не с ней.

Приглашать ее ко мне – неправильно.

Говорить ей, что я научу ее – неправильно.

И вещи, которые я собираюсь сделать с ней, самые неправильные из всего этого.

Мое сердце колотится, а мысли скачут.

Я не уверена, чего ожидаю, идя домой к мистеру Гейбу.

«Ты большая девочка, Пьюрити, - напоминаю я себе, несмотря на то, что у меня спирает дыхание в горле. – Когда такой мужчина, как он, зовет тебя к себе домой, что, по-твоему, произойдет?»

Готова ли я к этому?

Не совсем уверена.

Тем не менее, я стою здесь, на крыльце его дома, делая глубокий вдох, прежде чем постучать в дверь. Когда она открывается, он смотрит мне за спину, чтобы проверить – не наблюдает ли кто-то за нами, а затем жестикулирует мне, приглашая войти внутрь.

Есть в этом что-то тайное, темное, то, что заставляет мое сердце биться сильнее. Это делает происходящее еще более скандальным и захватывающим, ведь я знаю, что он – запретная зона.

Это неправильно.

Заходя в парадную дверь, я останавливаюсь, чтобы осмотреться вокруг и почувствовать атмосферу его дома. Мне даже не нужно идти дальше для того, чтобы знать то, что все это – отражение его самого: от деревянных полов до огромной библиотеки, от пола до потолка справа от входа. Его дом пахнет как он – как его парфюм, сандаловое дерево и что-то еще, что я не могу распознать.

- Для чего ты пришла сюда, Пьюрити? – спрашивает он.

Как я могу ответить ему на вопрос, если я сама не знаю ответа на него?

Он не двигается, не предлагает мне присесть или остаться. Он не прилагает никаких усилий, чтобы быть хоть чуточку вежливым. Он просто стоит и смотрит на меня, будто хочет поглотить.

- Я пришла сюда, потому что ты попросил меня об этом.

Потому что я хочу тебя. Потому что хочу, чтобы то, что случилось в пятницу, повторилось.

Хочу, чтобы это повторялось снова и снова, но в этот раз я хочу, чтобы это зашло дальше.

- Ты пообещал, что научишь меня сегодня, - напоминаю я ему, вместо того, чтобы произнести вслух какую-нибудь из моих мыслей.

- Это то, чего ты хочешь? – он подходит ближе ко мне и кладет ладонь рядом со мной на дверной проем, глядя на меня так же, как тогда в пиццерии. – Когда ты остановила меня, ты сказала, что хочешь поговорить. Поговорить или заняться чем-нибудь?

Это обязательно должно быть что-то одно? Разговор или что-то еще?

Я могу выбрать и то, и другое?

- Да, - шепчу я. – Я имею в виду не только поговорить.

Его рука остается неподвижной, пока другая рука поднимается к моей груди, пальцем играя с моим декольте, а затем зацепляется за V-образный вырез и тянет ткань вниз. Моя грудь приподнимается, когда я делаю глубокий вдох. Мне хочется, чтобы мистер Гейб прикоснулся не только к моей рубашке. Я хочу, чтобы он провел своими пальцами по моей груди, скользнул ими под мою рубашку и внутрь моего лифчика, так, чтобы я почувствовала его кончики пальцев на своих сосках, как чувствовала их на своем клиторе.

Мысль о том, что он сделал со мной в пятницу после занятий, заставляет меня желать его, а голову кружиться.

Мне нужно, чтобы он сделал это снова.

- Да или нет?

- Да, я хочу поговорить о том, что произошло в пятницу, - я произношу слова, когда он прикасается пальцем к моей груди и двигается вдоль ключицы, пока не достигает лямки моей майки, зацепляя ее. Думаю, он, скорее всего, собирается снять ее с моего плеча.

Думаю, я хочу, чтобы он снял ее с моего плеча.

Вместо этого он кладет руку на мою щеку, большим пальцем оттягивая нижнюю губу, приближаясь ко мне.

- У тебя есть рот, малышка, - говорит он хриплым голосом. – Очень красивый ротик. Так что говори, если хочешь поговорить.

- То, что случилось в пятницу, когда… - начинаю я, но затем останавливаюсь, раздражаясь. Почему я должна быть той, кто говорит, когда это он явно ревновал, когда Рэндольф разговаривал со мной?

- Да?

- Нас прервали, - заканчиваю я. – Я покинула твой офис, не понимая, что это было.

Я думала об этом все выходные. Думала о тебе все выходные.

- Чем это было для тебя? – спрашивает он; его глаза сосредоточены на моих губах. Хочу, чтобы он обрушил свой рот на мой.

- Я не уверена…

- Очевидно, что ты не уверена, поскольку разговаривала сегодня утром с Рэндольфом, - мрачно говорит он.

- Я не разговаривала с ним. Он разговаривал со мной, - я протестую. – И ты просто ревнуешь.

Я могу быть наивной, когда дело доходит до мужчин, но я не слепая. Его ревность написана на его лице. Я должна ненавидеть это, ведь ревность идет рука об руку с контролем, и я уехала из Саус Холлоу, чтобы избавиться от указаний, что мне делать.

Но я совсем не ненавижу его.

Его большой палец покидает мои губы, рука поднимается к моей голове и хватает за хвост. Он дергает мои волосы – не сильно, просто тянет, чтобы повернуть мое лицо к себе.

- Ты чертовски права, я ревную, - произносит он грубовато. – Я говорил тебе это еще в кабинете. Я рассказал тебе, что будет, если я коснусь тебя.

- Что будет? – вызывающе спрашиваю я.

Он отпускает мой хвост и скользит рукой по моим шортам.

- К тебе не прикоснется никто другой, и ты в свою очередь тоже не сделаешь этого. Ты – моя.

Жар проходит сквозь меня и распространяется между моих ног, там, где он касается меня. Мне хочется, чтобы он разорвал шорты прямо на мне, чтобы он выполнил свое обещание. Хочу, чтобы он скользнул в меня пальцем, потому как я уверена, что, если бы он это сделал, я бы кончила прямо сейчас. Даже через шорты, его прикосновения грозят подтолкнуть меня к этому.

- Это Рэндольф дал мне свой номер телефона, а не наоборот, - шепчу я. Я даже не пытаюсь объяснить, что несмотря на то, что Рэндольф должен привлекать меня, ведь мы с ним почти ровесники и он не мой преподаватель, это не так.

Хмурый взгляд появляется на его лице.

- Дай мне свой телефон.

- Зачем?

Он не отвечает. Он просто поднимет с пола мою сумку, и, залезая внутрь, вытаскивает мой телефон, а затем передает его мне.

- Разблокируй его.

- Ты ведешь себя как сумасшедший. Я не добавляла его номер в свой телефон, если ты об этом.

- Мне все равно, внесен ли у тебя в телефон номер какого-то мальчишки, Пьюрити. Я добавляю свой чертов номер телефона в твой мобильный, чтобы он был у тебя.

Он снова кладет телефон в мои руки. Он даже не написал своего имени, просто «Саус Холлоу».

- Мне следовало записать тебе его раньше, еще тогда, когда твой отец попросил меня присмотреть за тобой.

- Он просил об этом? – несмотря на то, что я знаю о просьбе моего отца, слышать, как мистер Гейб признает это, после всего того, что у нас уже было, удивительно.

Он виновато смотрит на меня.

- Твой отец попросил меня приглядывать за тобой, и я… Ну, давай просто скажем, что я присматриваю за тобой не так, как он хотел бы того.

- Так тебе действительно все равно, что какой-то парень дал мне свой номер телефона?

- Ты намеренно пытаешься заставить меня ревновать?

- Не думаю, что мне нужно пытаться, - дразню я. – Думаю, что ты уже и так проделал хорошую работу для того, чтобы вдоволь поревновать.