Глубоко вздохнула, вскинула голову и вернулась в комнату. Я еще не сломлена.

Сунула руку в ящик, под белье, нащупала сережки Лиз. Они весело звякнули. Я с отвращением на них посмотрела. Страшная безвкусица: стекло и искусственные камни. Утонченностью она не отличается и не страдает аллергией на дешевые металлы.

— Пит! — крикнула я как можно громче.

Услышала его шаги. Он появился на пороге. Я бросилась к нему, обняла и воскликнула:

— Они такие красивые!

Он улыбнулся, довольный и удивленный, обнял меня и спросил:

— Ты о чем?

— О сережках.

Его лицо выразило удивление — еще бы! — и я пояснила:

— Вот, нашла их в ящике комода. Какой чудесный сюрприз. Спасибо!

И с этими словами я вдела одну сережку в ухо. Делать это мне было чрезвычайно противно. Как можно прикасаться к тому, что принадлежит Лиз? Это как колоть себя зараженной иглой.

Повернула голову, чтобы Пит мог разглядеть сережку, и он побелел как полотно. Да, сдерживаться он не умеет, но посудите сами: когда ваша любовница проникла в ваш дом и специально оставила в спальне вашей девушки свои сережки… это страшный удар.

Сережки очень броские, мягко говоря. Скромная девушка такие не наденет. Они театральные, сделаны под старину, этакие люстры из темно-зеленого стекла — подделка под изумруд. Пит сразу понял, чьи они.

Я покачала головой, чтобы стекляшки заиграли.

— Я их надену, когда мы с тобой пойдем на балет, — объявила я с улыбкой. — Столько подарков! Везет мне. И чем я это заслужила?

Я притворилась, будто гляжу в зеркало, а сама посмотрела на него.

Вид у него был очень встревоженный.

— Нет, такого ты не заслужила, — произнес он себе под нос, но я услышала. Вопросительно взглянула на него, а он изобразил улыбку и подошел ко мне.

— Я посмотрел, — сказал он, вынимая сережки из моих ушей, — и они мне разонравились. Выглядят какой-то дешевкой. Тебе нужно носить бриллианты. Верну их и обменяю на что-то достойное. — И он положил сережки в карман.

— Знаешь что? — спросила я весело. — Позвоню подружке и предложу встретиться в другой раз. Лучше останусь с тобой. Спущусь через пять минут.

Пит кивнул и пошел вниз.

Сквозь щелку оконных занавесок я увидела, как он вышел в сад. Свет из кухни освещал его фигуру. Он держал у уха телефон. Я бы все отдала за то, чтобы услышать его слова! Картинка была у меня перед глазами. К кому бы он ни обращался — а я надеюсь, что он звонил Лиз, — он был страшно зол. Сначала выразительно пожал плечами. Должно быть, сказал: «Ну, тогда объясни, как они сюда попали?»

Он хмурился, слушая ответ, закатывал глаза, зажмуривался, устало проводил рукой по лбу. Затем открыл глаза и сказал что-то очень короткое и окончательное, после чего отключил телефон и резко отвел его от уха. Я видела его изнеможенное лицо. Телефон весело замигал. Теперь она перезвонила ему. Не раздумывая, Пит отключил аппарат и сунул в карман.

Я отпустила занавеску и улыбнулась в темноте.

Глава 28

В день свадьбы кузины Пита я проснулась одна. Краем глаза увидела на подушке Пита записку и ужаснулась. А вдруг там написано: «Не знаю, как тебе сказать, но я встретил другую женщину…» Но оказалось, что он просто пошел в тренажерный зал.

Я села на постели, в голове у меня гудело. Увидела в зеркале собственное отражение: старуха с глазками панды, кожа как перестоявшее тесто, в волосах всю ночь резвились белки.

Ну и видок! Шаркая, прошла в ванную. Внизу завывала Глория, и этот визг иголками пронизывал затуманенный вином мозг, но я постаралась не обращать на собаку внимания. Ну зачем мы с Питом выпили вчера вторую бутылку вина? Отвратительное состояние.

Холодная и влажная погода улучшению настроения не поспособствовали. Думаю, что и невеста такой погоды не желала. Я мерила платья, и ни одно не подходило — то слишком тяжелое и зимнее, то легкомысленно-летнее.

Когда в спальне накладывала макияж — как ни странно, косметика не помогла, а лишь сделала меня похожей на трансвестита, — зазвонил телефон.

— Привет! — торжественно сказала Клара. — Как ты?

Я на секунду задумалась и ответила:

— В подвешенном состоянии. — Потом весело спросила: — А ты?

— А я, — Клара, похоже, собиралась с духом, — хочу сообщить тебе нечто важное.

— Валяй. — Я глянула на часы. — Только в общих чертах. Мне сегодня идти на свадьбу.

Послышался раздраженный вздох.

— Хорошо. Вот краткая версия. Вчера ко мне пришел Патрик. Сказал, что любит меня и надеется, что я отвечаю взаимностью. Пока!

— Что? О черт! — Я уронила на колени щеточку с тушью.

Ох, ну что со мной сегодня? На единственном платье, которое мне подошло, появилась черная полоса.

— Что ты говоришь? — сердито переспросила я, потерла пятно и увидела, что оно расползлось. — Да вы знаете друг друга меньше недели! Не смеши меня!

Наступила пауза, затем Клара сухо сказала:

— Не такой реакции я от тебя ждала. Но все же лучше, чем ответить: «Он мой друг».

— Да ты шутишь! Клара, ты ведь еще студентка. Тебе положено веселиться и тратить деньги на наряды.

— Да? И что?

— А Патрик работает, он не учится, и…

— Черт, ты права! — Клара изобразила страх. — Он не тратит деньги на наряды. Дудки! — В ее голосе послышалось неподдельное отвращение. — Почему каждый думает, что студент — это существо низшего порядка? Студенты озабочены только сексом, да еще просмотром сериала «Соседи». К твоему сведению, я очень много работаю, а заработанные деньги трачу на съемную квартиру и еду. И я способна на настоящее чувство. Не ты ли говорила мне, что я сама пойму, когда встречу своего единственного?

— Да, — запнулась я. — Но… Клара, всего-то неделя прошла…

— Неважно. Я поняла, что это он, — отрезала она.

— Это же Патрик и…

— Тем не менее я поняла, — повторила она, на этот раз не так резко, — Знаю, что он чувствует то же. Миа, это чудесно.

Я молча держала трубку у уха.

— И я так рада, что послушала тебя. Раньше, с Джеком и другими парнями, я постоянно оглядывалась по сторонам и думала: этот хорош, но ведь есть и получше. Может, кто-то даст мне нечто большее. А теперь я знаю: лучше Патрика у меня нет и не будет.

— Послушай, Клара, ты еще так молода! — молила я. — У тебя вся жизнь впереди.

— И что я буду с ней делать? — удивленно спросила она. — У меня все будет, но только с ним одним. Это волшебно.

— Он сказал, что любит тебя? — с сомнением спросила я.

Клара рассмеялась.

— Да, и это не плод моего воображения. Я знаю, что он говорит правду. Просто не могу описать. Понимаешь, Миа, это не просто похоть.

«Только без подробностей, — подумала я. — Избавь меня от этого».

— Но ты не можешь знать наверняка, что вы любите друг друга!

— Почему? — Клара удивилась. — Почему ты думаешь, что я не могу знать?

Ответа я не знала.

— Я так счастлива, просто описать не могу. Неужели ты за меня не порадуешься?

Я оттаяла.

— Ну конечно!

— Я люблю! — закричала она. — Ура!

Спустя два часа я уже была в церкви, надев другое платье, и думала: возможно, моя младшая сестренка пойдет под венец раньше меня. А если со мной такого никогда не случится? Никогда.

Но я была уверена, что по моему виду никто из собравшихся не догадается, как я страдаю из-за того, что у моего бойфренда появилась другая женщина. Я сидела в холодной пыльной церкви и ждала появления невесты. Пит раздраженно дергал свой галстук и говорил, что ему наверняка выпишут штраф, поскольку мы оставили машину в неположенном месте. Я шипела на него, чтобы он не ерзал. В общем, мы выглядели как любая нормальная пара.

Я оглядывала гостей и повсюду видела подтверждение своих мыслей. Женщины вытягивали шеи, чтобы посмотреть, кто во что одет, а потом взволнованно шептали что-то скучающим мужьям. Мужчины радостно обменивались рукопожатиями и смеялись, а сидящие рядом жены нервничали и были похожи на сердитых маленьких птиц. Нет, они не выглядели несчастными — как-никак, сегодня радостное событие, — однако печальный опыт последних двух недель научил меня, что не все так благостно, как кажется на первый взгляд.

Зазвучал свадебный марш, все поднялись со скамей и повернули головы. В проходе появилась невеста. Тоненькая, дрожащая, взволнованная девушка пыталась шагать в такт музыке и останавливала своего отца, стремившегося пройти вперед как можно быстрее. Невеста застенчиво оглядела церковь, нервно закусила нижнюю губу… но стоило ей увидеть затылок жениха, как она облегченно вздохнула и лицо ее озарилось нежной счастливой улыбкой. Она расслабилась и из нерешительной робкой девчушки превратилась в спокойную, элегантную и стройную девушку. Уверенной походкой пошла прямо к нему.

Прижимая к себе сумочку и книгу псалмов, я внимательно смотрела на невесту. Пит стоял чуть поодаль от меня, заведя руки за спину. Я вспомнила о другой свадьбе, на которую мы ходили вместе в начале нашего знакомства. Невеста и жених, запинаясь от волнения, клялись в верности друг другу, а мы с Питом крепко держались за руки и красноречиво переглядывались. Настанет день, и мы тоже пообещаем друг другу, что всегда будем вместе и только смерть сможет нас разлучить.

Вот и сейчас я слушала, как жених и невеста клялись быть верными и любящими супругами. Я остро чувствовала расстояние между собой и Питом и вдруг подумала: а надо ли теперь выходить за него замуж, после того, что случилось? На минуту закрыв глаза, представила себя в подвенечном платье, рядом с ним. Мы стоим спиной к гостям, и тут двери церкви медленно открываются, появляется Лиз. Она застывает в призрачном свете, а потом с воплем бежит по проходу: «Не-е-ет!» Как в плохом фильме.

Я покачнулась, и Пит, нахмурившись протянул руку, чтобы поддержать меня. Он спросил с удивлением:

— Ты нормально себя чувствуешь?

Я кивнула и опустила голову.

Последующая часть церемонии была очень красивой, хотя викарий едва не довел мать невесты до сердечного приступа: он взял большие садовые ножницы и продемонстрировал, что две половинки, сложенные вместе, становятся одним целым. Он щелкнул ножницами по букету георгинов, и головки дорогих цветов упали на пол. Увидев, что матери невесты вот-вот станет дурно, он оставил это занятие и убрал ножницы. Затем позволил себе пошутить — не очень смешно, но зрители с облегчением засмеялись.

Церемония завершилась, и новобрачные прошли по нефу. Он широко улыбался ей, она держала его под руку и трогала кольцо на своем пальце. Я смотрела и завидовала их счастью.

Пит нагнулся ко мне и шепнул, что нам пора: он боится за неправильно припаркованный автомобиль.

По прибытии мы зашагали по грязной деревенской дороге вместе с другими гостями. На воздухе было слишком холодно, поэтому мы вошли в фойе и поговорили со знакомыми, пока фотографы делали снимки. Мать невесты делала внушение двум маленьким подружкам невесты: они предпочли бы с визгом побегать друг за дружкой по грязному лугу, как поросята, а не позировать перед камерой.

Затем мы уселись за столы, и началась утомительная процедура знакомства гостей. Все спрашивали друг друга, кто кем приходится невесте и жениху. Меня посадили рядом с мужчиной, который представился мне как Фиш. Пит занял место рядом с супругой Фиша, дородной блондинкой в платье из коричневого крепа. Она подтолкнула Пита в бок и сказала:

— Мы с вами поладим!

Пит вежливо улыбнулся и обратил на меня через стол тоскливый взор. Я невольно фыркнула в бокал с теплым шампанским. Его улыбка сняла с моей души все заботы и напряжение, навалившиеся на меня во время венчания. Неожиданно я подумала, что день пройдет весело.

К сожалению, теплым оказалось не только шампанское. Говядину подали тоже чуть теплую, а к ней липкий картофель. Официантки без церемоний шлепали каждому на тарелки овощи. В другом конце комнаты на столах стояли блюда с пудингом.

Фиш старался увлечь всех за собой.

— Давай, девочка! — Он покраснел, схватив по ошибке мой бокал. — Налетай! Это бесплатно.

Его щеки раскраснелись, он становился все развязнее и придвигался ко мне ближе, чем следовало. Миссис Фиш громко смеялась над тем, что говорил ей Пит, с некоторым беспокойством наблюдавший за ее бурной реакцией.

Несмотря на Фиша, на его смех и неприличную историю о том, что он сделал с парнем, задолжавшим ему 250 фунтов, я веселилась от души. Люди вставали из-за стола и прогуливались в ожидании кофе. Тетя Пита в платье из лилового шелка — я видела ее впервые — подошла к столу и заключила племянника в объятия. Настроена она была очень весело. Подмигнув Питу, спросила, когда он сделает меня честной женщиной, скоро ли зазвонят свадебные колокола. Мы оба закашлялись и сказали, что у нас еще уйма времени.