— Почему ты мне ничего не сказал?

Он посмотрел на меня с вызовом.

— Разве бы ты мне поверила?

Я задумалась. И в самом деле, что бы я подумала?

Мне вспомнилась фотография у ее кровати. Должно быть, он не хотел фотографироваться. Где его сняли? В баре? Она совсем юная… У меня в комнате тоже когда-то висели фотографии мальчиков, в которых я была влюблена, а ведь мы даже не целовались. Впрочем, тогда мне было пятнадцать, а ей за двадцать.

Может быть, Лиз невинная девушка, у нее есть проблемы (у кого их нет?), и вот она влюбилась в Пита и стала звонить ему. Вообразила, что он к ней неравнодушен. А он вдруг начал обвинять ее в том, чего она не делала, о чем и понятия не имела. Я-то знаю, что она не сумасшедшая и ни в чем не виновата. Все это моя работа.

Не знаю, чему верить… все кажется правдоподобным, все сходится. Говорит ли Пит правду? Но Дебс говорила, что бойфренд Лиззи — архитектор…

Может быть, Лиз все же с придурью. Она сказала Дебс, что Пит — ее парень, и Дебс приняла это за чистую монету. Я могла бы поговорить с ней вчера, если бы он не позвонил и не сказал, что едет… Стоп. Он и в самом деле к ней ехал. Но я не могу прямо спросить его об этом. Как же мне выяснить?

— Сколько раз ты говорил ей, чтобы она от тебя отстала? — спросила я. — Только по телефону?

— Нет, — мрачно сознался Пит. — Поверь, я ей прямо в лицо это сказал. Но до нее ничего не доходит. Она распоясалась.

Что ж, снова все сходится. Дебс была в квартире, когда он туда ехал. Похоже, он собирался все выяснить. Господи, что же будет, когда в понедельник привезут воздушные шары?

— Она даже сегодня мне звонила, прямо на свадьбу… — Он покачал головой. — Твердила, что она ни при чем. И вот снова… не знаю, как она умудряется это проделывать… Как она сумела залезть в машину? — Он закусил губу. — Дело осложняется.

Я очень виноват, что не рассказал тебе. Боялся, что ты меня бросишь. Думаю, нам с тобой надо что-то предпринять. Телефонные звонки — ладно, но в последние две недели она пустилась во все тяжкие, проникла в дом, прислала странные посылки. Как по-твоему, не пора ли вызвать полицию?

Нет! Это последнее, что мне нужно. Я вдруг поняла, как буду выглядеть, если все выйдет наружу: «Господин полицейский, я думала, что мой бойфренд затеял интрижку на стороне. Меня это вывело из себя, я слетела с катушек и расколотила все в доме, а затем начата разыскивать его пассию. Сходила к ней на работу, обманом проникла в дом. Украла ее вещи, послала их на собственный адрес. По ее кредитке заказала воздушные шары, и все для того, чтобы со стороны она выглядела сумасшедшей».

Ну почему, почему я не спросила Пита, что происходит, когда обнаружила CMC-сообщения? Что бы из этого вышло? Думаю, он сказал бы мне правду, и я спасла бы себя от двух недель ада. Не разгромила бы собственный дом, не стала бы лгать. Не искала бы Лиз и не вела себя как безумная, надрывая свое сердце. И не побежала бы к Кэти, не позвонила ей, а она не посмотрела бы на меня с презрением.

Надо было просто спросить Пита. Но я боялась его потерять. А теперь, если он узнает о том, что я натворила, он точно уйдет. На его месте я бы ушла. Ну ладно, выбора у меня нет.

Я глубоко вздохнула и сказала:

— Что ж, я тебе верю. Если она такая придурочная, тебе нужно поменять номер телефона. Прямо сейчас. И сообщи своему провайдеру, что тебя преследуют.

Он на секунду задумался.

— Но не сойдет ли она от этого с ума окончательно?

«Возможно, я уже сошла», — подумала я.

— Не по твоей вине, — твердо ответила я. — Сделай это немедленно. Это ее остановит.

И он все сделал. При мне поговорил с провайдером. Мне было очень стыдно за то, что пришлось развернуть эти боевые действия.

Повесив трубку, Пит повернулся ко мне.

— Надо ли сообщить в полицию?

Я притворилась, что обдумываю его предложение.

— Не надо. У нас нет доказательств. Никто не видел, как она проникла в дом, а если она посылала мне вещи, так это всего лишь поступок глупой девчонки. Не наигралась еще. Ты поменял номер телефона, и ей до тебя не дозвониться. Все должно закончиться. Что еще она может придумать? Ей тебя не запугать. Оставим все как есть.

— Может быть, ты права, — кивнул Пит. Он выглядел изнеможенным. − Я хотел поскорее прекратить это. Жалею, что встретил ее.

Он протянул ко мне руки, и я благодарно нырнула в его объятия. Мы сидели обнявшись, не говоря ни слова.

В ту ночь я не могла уснуть. Мне больше не надо было вставать и проверять его телефон, и я думала о Лиз в ее белой спальне. Она влюбилась в человека, а он обвинил ее в том, о чем она и понятия не имела. У него появились улики, происхождение которых она не могла объяснить. Наверное, это сводит ее с ума. Она не может понять, как ее вещи оказались в моих руках. Неудивительно, что она чувствует себя немного чокнутой.

Я думала о ее печальных маленьких посланиях, и мне было немного стыдно. Я не забыла, каково это — сильно увлечься кем-то. Это чувство ошибочно принимаешь за любовь. Да разве может быть иначе, если ты еще не любила? Любовь не проявляется в непреодолимом желании звонить кому-то. Любовь побуждает на свершение земных поступков: например, ты убираешь за любимым чашку после завтрака, хотя тебе не нравится, что он не хочет вымыть ее сам. Не нравится, но ты все равно продолжаешь его любить.

Я посмотрела на Пита. Он безмятежно спал. Лоб гладкий, дыхание глубокое и спокойное. Он не похож на человека, едва не потерявшего свою девушку и подвергшегося безумному преследованию.

В моем мозгу зародилось крошечное подозрение. Если он лжет, если заранее приготовил эту историю, то он очень изворотливый человек, и я его совсем не знаю.

А если у него все-таки был роман на стороне, то мой план сработал: возможно, он решил, что Лиз сумасшедшая. В этом случае он вывернулся из щекотливой ситуации, решил завязать с любовницей и продолжить удобную жизнь со мной.

Такая мысль меня взбесила.

Что делать, я не знала. Знала лишь, что нужно будет как-то объяснить шары, заказанные на понедельник. Если Пит не лжет мне и он поймет их значение, он позвонит в полицию. Тогда я узнаю все наверняка.

Глава 30

Воскресенье тянулось очень медленно. Мысли крутились вокруг шаров: как отменить заказ? Я нервно кусала губы, мысленно вспоминала события последних двух недель. Когда Пит увидит шары, он и сам рехнется.

Пока он ни о чем таком и не думал. Он был очень заботлив — хлопотал, как наседка, словно я заболела. Сказал, что почувствовал облегчение: накоиец-то мы всё выяснили, теперь можно расслабиться. Он не хотел ничего скрывать от меня. Потом сообщил, что накануне, на свадьбе, я выглядела сногсшибательно. Может быть, мы задумаемся над официальным оформлением наших отношений?

Все это должно было осчастливить меня, ведь он сделал мне предложение. Как ни странно, восторга я не испытала. Не ощутила я и успокоения от того, что жизнь вошла в привычную колею, не свернула на тупиковый путь. Я получила то, чего хотела, однако могла лишь ходить по дому, как привидение, и неотрывно думать о ней.

Хотя Пит сменил номер телефона, я все еще следила за ним по привычке, но его мобильник целый день молчал. Я так и не избавилась от сомнений. Сказал ли он правду? Каких-либо нестыковок в его словах я не заметила. А почему после стольких лет совместной жизни я не верю своему бойфренду? Почему подозреваю, что он изменяет мне со второразрядной актрисой?

Как только удалось на пять минут остаться одной, я сразу же позвонила в фирму, поставляющую шары, чтобы отменить заказ. Автоответчик сообщил часы приема с понедельника по пятницу. Значит, надо прийти туда завтра с самого утра. Я позвонила Спэнк Ми, попросила еще один отгул. Ему не понравилось, что я побеспокоила его дома, да еще в воскресенье. Что ж, он прав.

Я сказала, что из-за моего двухнедельного отсутствия им, конечно же, пришлось несладко, и все же у меня до сих пор есть проблемы, и я не могу находиться в офисе. Нельзя ли мне поработать дома? Мои слова его не обрадовали. Он ответил, что на следующий день в половине десятого утра я должна сидеть в офисе за рабочим столом, если только я не лишилась конечностей или не покажу ему справку, подтверждающую смертельный диагноз.

Потом он спросил, не умирает ли у меня кто-то из родственников? А может, кого-то из моей семьи высылают как политического преступника? В таком случае он горячо мне сочувствует, однако не хочет, чтобы его маленький бизнес развалился.

Я воспользовалась последней попыткой — этот аргумент оставался на крайний случай — и сказала, что у меня «женские проблемы». Он ответил, что у него тоже. Не могу ли я закончить разговор и дать ему отдохнуть в законный выходной день? Потом смилостивился и сказал: если так нужно, я получаю неделю неоплачиваемого отпуска. На это я не согласилась. Он знает, что я не могу позволить себе неоплачиваемый отпуск. Итак, выбора у меня не осталось. Когда привезут шары, меня не будет дома.

Утром в понедельник я вышла из метро на Оулд-стрит и на ходу набрала телефонный номер. Опять включился автоответчик: мы еще не открылись, будьте добры оставить сообщение.

Поезд немного запоздал. Когда я, запыхавшись, поднялась по лестнице и вошла в офис, Спэнк Ми уже сидел за столом в своем строгом полосатом костюме. Глаза Лотти радостно сверкнули, она открыла рот, чтобы поприветствовать меня, но Спэнк Ми ее опередил: он порадовался, что мне удалось справиться с моими проблемами, и посоветовал сразу взяться за работу. Пусть Лотти ознакомит меня с накопившимися за это время делами.

Слава богу, на весь день у него были запланированы встречи, и в 10.15 он удалился. Быстро собрался и ушел, на ходу отдавая распоряжения.

Как только дверь за ним захлопнулась, Лотти отставила свой стул и воскликнула:

— Господи, наконец-то ты вернулась! Я так беспокоилась о тебе, бедняжка. Ты похудела! Завари чай, а я отлучусь в туалет. Когда вернусь, поговорим. Доставай печенье.

Но я первым делом схватилась за телефон. Дозванивалась в фирму больше часа, все сильнее нервничала. В трубке слышались частые гудки.

— Черт! — не выдержала я. — Так бы и разбила этот проклятый телефон!

Снова яростно набрала номер. Опять занято. Я бросила трубку на рычаги и гневно уставилась на аппарат. Выдержала минутную паузу и снова набрала номер. Не поверила своим ушам: долгий гудок.

— Ну давай же, давай! — бормотала я себе под нос.

Потом мне пришла в голову мысль. Я еще раз набрала номер и нажала на кнопку «обратной связи». Теперь оставалось только ждать.

Подняла голову и увидела, что Лотти сидит и смотрит на меня, открыв рот.

— Ну, — сказала она, — что, черт возьми, происходит?

Мне казалось, что прошло несколько часов. Лотти сидела в кресле и смотрела на меня широко открытыми глазами. Странно, но после того, как я все рассказала, легче мне не стало. Я слишком устала, даже для того, чтобы смущаться.

— И ты по-прежнему не знаешь, говорил ли Пит правду?

— Вот именно. — Я криво улыбнулась.

— И от отчаяния обратилась даже к Кэти?

— Да.

— Но она не сказала тебе правду о себе и Пите. То есть она тебя отшила?

Я пожала плечами и снова попыталась улыбнуться.

— Похоже на то.

— Ох, Миа.

Мы обе примолкли.

— Вот такие пироги. — Мой смех прозвучал довольно странно. — А ведь мне нужно еще с этими чертовыми шарами разобраться. Возможно, их уже доставили. Коробку Пит не откроет, но наверняка заинтересуется.

— Паршиво? — спросила Лотти.

— Да, — устало согласилась я. — Больше и сказать нечего.

И тут Лотти сделала нечто неожиданное: поднялась, подошла к моему столу и обняла меня.

Мы с Лотти очень близки. Еще бы, столько лет работаем бок о бок. Знаем друг о друге все, однако я не назвала бы ее своей лучшей подругой. Например, я ни разу не видела ни ее маму, ни Джейка. Мы не встречаемся по выходным, не ездим вместе отдыхать. До сих пор мы не обнимались, не чмокали друг друга в щечку. Поэтому ее объятие показалось мне странным, и я смутилась.

— Бедняжка, — сказала Лотти. — Бедная запутавшаяся девочка.

И я не выдержала. Ее реакция оказалась такой искренней, доброй и неожиданной, что я расплакалась. И это были уже не слезы напуганного, оскорбленного, отчаявшегося человека, как прежде. Сейчас мои слезы больше походили на поток, прорвавший плотину и освободивший меня от стресса. Кажется, Лотти удивилась.

— Извини, — всхлипнула я и зашарила по столу в поисках платка. — Мне так было паршиво… не знала, что думать, и поделиться не с кем. — Я вытерла глаза и в отчаянии посмотрела на нее. — Мне бы радоваться! Я получила то, чего хотела. Лиз исчезла с горизонта. Ее больше нет, и у нас есть шанс разобраться во всем. Пит даже сказал, что нам нужно официально оформить отношения. — Я с надеждой посмотрела на Лотти. — Так что все почти разрешилось.