Да и как она могла жалеть? Ведь без Тони ее жизнь стала бы пустой и тусклой. Кроме того, трудно жалеть о том, чего совсем не знаешь…

«Тогда почему же ты вынуждена постоянно напоминать себе, что счастлива?» – мысленно спросила она себя. К чему эти постоянные экскурсы в прошлое? Да что с тобой, в самом деле, творится в последнее время, Меган?

Она сидела в машине, пытаясь унять сердцебиение.

– Повышенная тревожность, – поставил диагноз врач, к которому она пришла посоветоваться, выписал рецепт на модный транквилизатор и посоветовал поменьше работать.

Рецепт Меган разорвала, как только поняла, что с ее здоровьем все в порядке. Она научилась сдерживать приступы беспокойства усилием воли и добилась того, что они почти прекратились. Во всяком случае, сегодняшний был первым за многие месяцы.

Через пару минут она войдет в дом, примет теплый, расслабляющий душ и к моменту возвращения Тони окончательно успокоится. А в будущем постарается не допускать этих бесплодных сожалений о прошлом. Они не только не приносят никакой пользы, но и вредят – ее рассудку да и браку.

Глядя на темные окна, Меган вдруг подумала: а как чувствуют себя люди, которые, подобно ей, возвращаются домой поздно вечером? Ей всегда казалось, что дом, словно соскучившись, радуется ее возвращению. Они купили его на второй год после свадьбы. Тогда цена казалась им неимоверно высокой, но с тех пор она даже утроилась, когда стоимость жилья в районе залива внезапно взлетела вверх. Дом нельзя было назвать просторным – за такую цену они могли бы позволить себе значительно более вместительное жилище на окраине, например, в Новато или Петалуме, – однако для бездетной пары вполне подходил и даже позволял принимать гостей.

Дом располагался в глухом тупике, упиравшемся в подножие крутого холма. Из-за мощных оползней, настоящего бича этой местности, набережную когда-то укрепили насыпью и бетонными плитами, но живописные виноградники, карабкавшиеся по всей ее поверхности, придавали бетонной стене своеобразную красоту и скрадывали унылый вид.

Меган вышла из машины и ступила на выложенную плиткой дорожку. Стоило ей вставить ключ в замок, как из-за двери раздался заливистый лай Алекса. Войдя внутрь и включив свет, Меган с удовольствием втянула ноздрями воздух. В доме пахло лимоном – Оливия, их экономка, предпочитала использовать для полировки мебели средство с лимонным ароматом, – и ячменными лепешками, которые она испекла к обеду.

Первым делом Меган выпустила Алекса, и пушистый комок тут же налетел на нее, захлебываясь радостным лаем. Алекс был маленький, кудлатый песик с непропорционально длинными лапами. Когда Меган случайно наткнулась на него на улице, замерзшего и жалобно скулящего, она тут же решила, что, если хозяин не отыщется, она оставит щенка себе. Тони пытался отговорить ее, напомнив, что, поскольку их обоих целыми днями не бывает дома, собака будет чувствовать себя одиноко. Но когда поиски хозяина оказались безуспешными, вопрос о том, чтобы отдать Алекса, отпал сам собой.

Первым делом Меган отвела пса к ветеринару и спросила, какой он породы. Ветеринар пожал плечами и выразился весьма неопределенно:

– Помесь терьера с черт знает чем.

Некоторое время Меган звала пса просто «пес», а потом дала ему кличку Александр Македонский, сокращенно Алекс – за его благородное сердце.

Накормив животное, Меган вернулась на кухню и включила кофеварку. Как обычно, Оливия оставила кухню безукоризненно чистой. Иногда Меган испытывала искушение устроить здесь маленький беспорядок, чтобы придать помещению вид жилого, но всякий раз здравый смысл побеждал, и все оставалось как прежде.

Как-то в самом начале их брака Тони обмолвился, что с удовольствием помогал матери по дому, потому что с детства ненавидел беспорядок. Потом он похвалил Меган за чистоту, которую она поддерживала в небольшой квартирке, их первом жилище. С тех пор она взяла себе за правило всегда содержать дом в порядке, хотя временами ей приходило в голову, что тем самым она уподобляется своей тетке.

Конечно, дом тетки разительно отличался от теперешнего жилища Меган, теплого и светлого. Стены того, старого мрачного дома пахли плесенью, хотя тетка не жалела трудов, чтобы с утра до вечера скрести и мыть их. В глубине души Меган предпочла бы более традиционную обстановку, но выбрала современный скандинавский дизайн, поскольку знала, что это больше нравится Тони, хотя он и предоставил ей полную свободу действий во всем, что касалось внутреннего убранства.

Меган затратила немало сил, чтобы придать дому жилой, уютный вид. Матовое дерево и обивка мебели из натурального волокна, такие же шторы были ее излюбленных осенних тонов. Картины же отражали тягу Меган к традиционности и очень оживляли комнаты.

В кабинете мужа Меган поставила глубокие кожаные кресла, массивный дубовый письменный стол и повесила на стены гравюры в бамбуковых рамах с изображением старинных автомобилей. Зная, как муж ценит уединение, Меган никогда не тревожила его, когда он работал, и не позволяла никому, в том числе и себе, прикасаться к тому, что лежало у него на письменном столе. Но сегодня, в этот особый торжественный день, она решила, что они поужинают здесь, перед камином, а не в столовой, которая всегда казалась ей слишком уж просторной для них двоих.

Открыв холодильник, Меган обнаружила два бифштекса, уже подготовленных для жарки, зеленый салат в миске – его осталось лишь заправить майонезом – и румяные булочки, завернутые в шуршащий целлофан, которые предстояло в последнюю минуту разогреть в духовке. Достав бифштексы, она переоделась, но принимать душ пока не стала.

Недавний разговор с Джин по поводу дней рождения напомнил Меган о том, что скоро ей исполнится тридцать три года. Почему эта цифра кажется гораздо внушительнее, чем тридцать два? Неужели потому, что теперь о ней нельзя сказать «дама чуть за тридцать»?

Взглянув на свое отражение в узком зеркале, висевшем на двери ванной, Меган провела рукой по упругой полной груди, ища следы возраста. Нет, ее грудь нисколько не изменилась, так же как она сама. Она такая же стройная, как в тот день, когда выходила замуж за Тони – благодаря скрупулезно соблюдаемой диете, ежедневной зарядке и аэробике, которой занималась дважды в неделю в обеденный перерыв, в душе проклиная все эти упражнения.

Перед тем как отвернуться, Меган шутливо отсалютовала своему отражению. Конечно, непросто держать себя в форме, но разве результат того не стоит? Немногие мужья посылают своим женам желтые розы в ознаменование того дня, когда впервые легли с ними в постель!

Отвернув душ и ожидая, пока пойдет теплая вода, Меган вытащила из шкафа алого цвета кимоно и бросила его на кровать. Сегодня никакого белья, решила она. Она будет соблазнять собственного мужа. Там, у камина, в неясном свете пламени, она и заставит Тони трепетать в предвкушении любовных радостей. Это была часть игры, которую вот уже семь лет вела Меган, стараясь сделать их интимную жизнь яркой и необычной. Она от души пожалела Джин, которой приходится отрывать мужа от телевизора, чтобы затащить в постель. Тони же всегда готов заниматься любовью. В этом отношении он просто неутомим…

Меган шагнула под душ, дождалась, пока вся намокнет, и закрыла воду, чтобы намылиться. Это уже вошло у нее в привычку, поскольку вода в графстве Марин была серьезной проблемой даже в таком богатом на осадки году, как нынешний.

«Мотовство до нужды доведет», – подумала Меган, удивляясь, с чего это ей вдруг вспомнилась любимая поговорка тетки. Да и вообще – почему она сегодня все время возвращается мыслями к тете Кларе, как будто нельзя подумать о чем-нибудь более приятном?

Она снова повернула кран и шагнула под теплые струи, нежась и одновременно как бы назло тетке, которая на горячую воду была такой же скупой, как и на похвалу. Водяной поток, каскадом омывавший ее грудь и бедра, вызвал у Меган чувственное желание. Она закрыла глаза, предоставляя теперь уже прохладной воде смывать с нее усталость и беспокойство.

Увидев неясную тень, метнувшуюся на фоне прозрачной двери душа, Меган чуть не вскрикнула. Дверь распахнулась. На пороге стоял Тони – обнаженный, и почему-то с теннисной ракеткой, которую держал у груди.

– Кто со мной в теннис? – ухмыляясь, спросил он, подражая голливудской знаменитости Хамфри Богарту.

Меган невольно рассмеялась, а потом обрушилась на мужа с упреками:

– Негодяй! Меня чуть инфаркт не хватил!

Тони отбросил ракетку и вступил под душ. Его смуглое тело тут же заблестело от воды. Оглядев Меган, он спросил:

– Я когда-нибудь говорил тебе, что у тебя самый соблазнительный задик во всем Сан-Франциско?

– Говорил, и не раз. А у тебя самый красивый… удалец из всех, кого я знаю.

– Удалец? Ты так его называешь?

Он схватил ее и начал ласкать и дразнить, держа так крепко, что она не могла вырваться. Трение их мокрых тел возбудило Меган. Она перестала сопротивляться, молчаливо приглашая к более тесным объятиям. Тони поцеловал ее. По телу Меган пробежала сладкая дрожь предвкушения.

Он потянулся за мылом, и Меган решила не говорить, что уже успела намылиться и смыть пену. Закрыв глаза, она почувствовала, как руки Тони скользят по ее груди, спине, бедрам. Потом она намылила его, наслаждаясь видом пузырьков, вскипавших в волосках у него на груди, и блеском крепкого бронзового тела. Заметив, как он реагирует на ее прикосновение, она почувствовала прилив гордости и намеренно продлила касание, пока Тони не застонал, не в силах сдерживаться, и не привлек ее к себе.

Теперь настала его очередь. Жар желания все сильнее разгорался в теле Меган, а прохладная вода немного смягчала его. Наклонившись, Тони коснулся губами ложбинки между ее грудей, словно пил из нее воду. Затем его губы двинулись ниже, к заветному темному треугольнику. Меган вздрогнула от наслаждения и теснее прижалась к мужу.

Он опустился перед ней на колени, а она погрузила пальцы в его волосы, содрогаясь всем телом.

Ей хотелось продлить это мгновение, но было уже поздно – слепая примитивная страсть охватила ее. Не отводя взгляда от лица Тони, Меган тоже присела и начала ласкать его в ответ. Приглашая лечь на спину, она мягким движением толкнула его в грудь, оказавшись сверху, и начала ритмично двигаться, а вода омывала их разгоряченные тела.

Страсть все нарастала. Покачивание сплетенных тел, крик восторга, вырвавшийся из горла Тони в момент экстаза, еще сильнее возбудили Меган. Она достигла пика наслаждения почти одновременно с мужем, а вода, каскадом обрушившаяся на них, унесла прочь материальные следы их любовной игры.

Чувствуя, как сотрясается ее тело, Меган упала на Тони, смеясь и плача одновременно. Это было чудесно, хотя, может, и не вовремя. Жаль только, что сейчас нельзя свернуться, как обычно, в объятиях Тони калачиком, чтобы слушать его хрипловатый шепот, полный любовных признаний, и самой отвечать на них. Нет, в данном случае об этом не может быть и речи – слишком холодной становилась вода, лившаяся на них из душа.

Тони одним движением гибкого тела вскочил на ноги и поднял Меган. Завернув кран, он с улыбкой обернулся к ней.

– Будешь знать, как сравнивать моего удальца с чужими, – насмешливо проговорил он.

Пока Тони жарил во дворе бифштексы, Меган вытерла волосы и сделала макияж. Надев кимоно, она накрыла стол в кабинете Тони. Под музыку стереомагнитофона они неторопливо поели и закончили ужин шампанским. Немного опьяневшие, супруги отправились в постель и снова занялись любовью. На этот раз Тони соблазнял ее нежно и медленно – ничего похожего на дикую, страстную возню под душем.

Тони заснул почти мгновенно, а Меган не спалось. Она выпила слишком много вина и чувствовала, что завтра утром ей придется за это расплачиваться. К сожалению, выспаться не удастся, хотя завтра и суббота. Во-первых, к ней придут ее и Джин подружки, которые, как положено, принесут подарки будущей матери. А в доме, как назло, почти нет еды. Придется с самого утра идти в магазин. Во-вторых, надо присмотреть подарок для мамы Сабеллы, и, черт возьми, в четыре она должна отвезти к ветеринару Алекса!

Воскресенье тоже обещает быть нелегким днем. Шутка сказать, мама устраивает большой семейный праздник в своем доме в Норт-Бич! Ничего, она выдержит. Она выдержит все, подумала Меган, теснее прижимаясь к мужу, – до тех пор, пока Тони будет ее любить.

Глава 3

Утром Меган разбудил шум машины за окном.

Она зевнула, с наслаждением потянулась и взглянула на фарфоровые часы, стоявшие на тумбочке у кровати. Проклятие! Уже почти девять часов. Значит, она все-таки проспала. Через три часа в доме будет полным-полно их с Джин коллег, которые явятся с подарками для будущей матери, а у нее еще столько дел. Да и квартиру надо привести в порядок – ведь в субботу и воскресенье Оливия выходная.

Меган снова зевнула и протянула руку, чтобы разбудить Тони, но обнаружила, что постель рядом с ней пуста. Записка, лежавшая на подушке, гласила: «С добрым утром, леди Замечательный Задик! Думаю, мне лучше смыться, пока у вас девичник. Я поеду в клуб поиграть в гольф с Джоном и ребятами. Увидимся вечером. Люблю. Тони».