Всхлипнула, ругая себя глупой гусыней. И в том, что произошло, только я виновата…

Глянув на разбитую руку, которую сильно ударила при падении, царапая до крови, отметила припухлость. Покачала головой, ощущая, как ком отчаянья подкатывает к горлу, и закрыла глаза.

Когда же это все закончится? Когда?

Так хотелось уединения и счастья со своей девочкой, но благодаря своей наивности, неопытности и доверчивости, Соню вновь забрали.

До сих пор не могла поверить, что все так ужасно сложилось. Не понимала, почему мужчина, к которому питала самые нежные чувства, так подло обошелся со мной. Просто использовал, а потом запихнул в психушку, убеждая всех и меня, что помутилась разумом. А на самом деле… он решил избавиться от меня и жить со своей семьей, забрав мою девочку. Высоков все продумал и организовал весь этот фарс. Ведь даже свидетелей не было, что именно я родила Соню, а не его жена. По документам меня не существовало в жизни дочери.

Как так? За что?

И не только он предал… Родители — моя семья. И все из-за проклятых денег. Когда я сбежала из больницы и пришла с малышкой к ним, мать позвонила Высокову и предупредила, что беглянка с девочкой у них, и они не выпустят, но надеются на денежное вознаграждение. Совершенно случайно подслушала их разговор. Было до ужаса обидно, особенно наблюдать радость в их глазах, ведь с деньгами Высокова они могли помочь любимой дочери, которой требовалась сложнейшая операция. Я сочувствовала Лилии, но любила свою дочь и не собиралась отдавать ее Владимиру в пользу сестры. Меня никто не пощадил, только предательства видела, поэтому я решила, что у меня нет семьи. Да и никогда не было, если быть честной.

А ведь раньше наслаждалась каждым днем, радуясь, считая, что еще много хорошего ждет меня впереди. Тетя, которая обожала меня, стояла горой, боготворила, показывая, как можно жить, творить и любить. Но болезнь никого не спрашивает, она просто высасывает жизнь из тела.

Попробовала идти, но резкая боль в ноге не давала сделать шагу. Вытерла рукавом выступившие слезы и попробовала не шевелиться. Странно, что не разбила себе голову. Раньше, когда смотрела фильмы о том, как кого-то выкидывают из машины, даже не думала, сколько страха и ужаса испытывает человек в этот момент.

Я так кричала, плакала, молила, цепляясь в спинку пассажирского кресла, трогая нежные руки маленькой дочери, желая прижать к себе, но мужчина каждый раз с яростью откидывал меня в сторону, смеясь над глупыми попытками.

Вероятно, этот ужас вечно будет стоять перед глазами.

Всхлипнула и закрыла рот ладонью. Не сдержалась, судорожно задрожала и разревелась, не представляя, что буду делать дальше.

Когда через некоторое время пришла в себя, сидя на пыльной земле, посмотрела по сторонам, отмечая лесопосадки, высоковольтные столбы, траву и насекомых, ползущих, живущих своей жизнью. Такая усталость свалилась на плечи, что не было сил. Сжала телефон, пока не пришла в себя и не осознала, что нужно что-то делать.

Позвонить Высокову? Но что мне даст этот звонок? В лучшем случае Владимир сделает все, как требует его конкурент и заберет дочь, но я вновь буду беглянкой или сидеть в психушке, ведь ему нужно избавиться от меня.

Но я верила, что могу доказать, что Алена — моя дочь.

Или не могу доказать?

Я уже не понимала. Столько фальши, грязи, обмана узнала за эти годы, что хватит на всю жизнь. Все закрывали глаза на несправедливость, получая деньги за молчание. Даже моя семья продалась. Так что говорить о других?

В полиции, когда пришла с заявлением, меня направили к следователю. Мужчина заверил, что все будет хорошо, они давно собирают на Высокова информацию. Но его слова оказались ложью, чтобы усыпить бдительность и отвезти меня к бывшему любовнику. Лицемеру, жестокому человеку, который воспользовался невинностью, неопытностью молоденькой девушки и использовал в своих корыстных целях. Сейчас я презирала его… презирала всей душой… и не знала, как бороться.

Посмотрела на экран телефона и начала набирать выученные наизусть цифры, но вдруг удалила их. С яростью откинула сотовый в траву и заплакала.

«Что же делать? Что? Главное, чтобы Алена жила… Чтобы она жила…» — бормотала себе под нос, замечая черную машину, мчавшуюся по трассе в мою сторону, проезжающую мимо с огромной скоростью, напоминая мне о другом внедорожнике и водителе.

Выпрямилась и на мгновение задумалась. А если… если попрошу помощи у того, кто охотился за мной?

Только он сможет найти ее и вытащить из ада.

Ферзь.

Но что я могу дать ему в ответ?

Все. Я отдам квартиру, деньги на счетах, да что угодно, только бы он помог. А этот мужчина мог абсолютно все.

Нужно попробовать.

Подняла телефон и, вспоминая нужный номер, с которого получила сообщение, быстро набрала цифры и с затаенным дыханием стала дожидаться ответа. Вместо гудков зазвучала тяжелая музыка, которая барабаном отдавалась в голове. Мужчина не отвечал, и подумала о том, что он не возьмет или я неправильно набрала, хотя в номере была уверена. Но когда не получается, всегда начинала сомневаться в том, что точно знала.

Ждала, оглядываясь по сторонам. Стояла, пока внезапно тишину не разорвал громкий звук. Дрожащей рукой нажала на прием и выдохнула:

— Да…

— Говори… — прозвучал грубый голос мужчины.

На секунду затаив дыхание, закрыла глаза и прошептала:

— Лотова Мария. Я… звоню… — замялась, а потом набрала воздуха и выпалила: — Соню выкрали конкуренты Высокова и мне нужно вернуть ее. Пожалуйста. Я… заплачу. У меня есть деньги и квартира, которую могу продать. Все что угодно, только помоги…

Ожидание длилось минуту. Я извелась, не зная, что думать, и застыла, когда услышала голос:

— Где ты?

Понимая, что Ферзь может приехать и схватить, чтобы вернуть Высокову, тяжело вздохнула и прошептала:

— Вы… — вспоминая нашу последнюю встречу, исправилась: — ты… поможешь мне? Да?

— Адрес или опиши местность. Я найду тебя, и мы все решим.

Огляделась по сторонам и с дрожью в голосе стала перечислять видимое, отвечая на вопросы мужчины, надеясь, что не попаду в сети охотника, как загнанная дичь, еще больше усугубив ситуацию. Хотя мне не верилось, что может быть еще хуже.

Глава 11

Проснулась от ощущения, что за мной наблюдают. Открыла глаза и встретилась с внимательным взглядом мужчины. Олег сидел в кресле у огромного окна и задумчиво смотрел на меня. Стало не по себе. Поднялась и украдкой взглянула на него, отмечая напряженные скулы и хищные искры в зрачках.

Чувствуя, что он не в духе, я выдохнула:

— Который час?

— Семь. Собирайся. Мы едем в Ярославль, — сухо ответил и поднялся, определив руку на спинку кресла, постукивая пальцами.

— Ярославль?

— Да, Коханов обитает там, как и Высоков.

Застыла на месте, обдумывая его слова. То есть мы едем за Аленой? А как же Мария? Нужно найти ее. Подтянула одеяло к груди, желая спрятаться от прожигающих глаз Медведева, и прошептала:

— А Маша? Где она может быть?

Медведев нахмурился и грубо отчеканил:

— По пути заедем в ту деревню, где на вас напали. Может, там понятно будет. И я жду информацию от моих людей.

Я лишь кивнула и, переборов смущение, отвернулась, а потом быстро пошла в ванную комнату, спасаясь бегством. Глупо, но не хотелось провоцировать мужчину, когда он столь агрессивен. Привела себя в порядок и, переодевшись в голубые брюки и легкую блузку, вышла из комнаты. Убрала ночную пижаму в сумку и внезапно застыла на месте, услышав резкий голос позади себя:

— По пути заедем в кафетерий, чтобы позавтракать. Сейчас времени нет.

«Как он так незаметно подошел?!»

Ничего не ответила на его слова, дрожащими пальцами схватила сумку и пошла вперед, но остановилась. Проход был закрыт огромным мощным телом Олега. Мужчина стоял у двери и не двигался с места, чего-то ожидая от меня, или сдерживая себя. Было странно, тем более, если учитывать, что он сам сказал мне выходить.

Медведев продолжал испепелять мое тело, отчего я чувствовала себя беззащитной, маленькой добычей. Он повел челюстью, дернул плечами, что смотрелось очень устрашающе, а потом выхватил сумку из моих рук и отодвинулся, давая возможность пройти. Я быстро прошмыгнула вперед, чувствуя спиной прожигающий взгляд, заставляя себя не оборачиваться.

Спустились на лифте до первого этажа и сели в машину. Мои вещи Олег закинул в багажник вместе со своей сумкой. Ехали мы около часа, пока не остановились на остановке, где была вывеска кафетерия.

Услышав от Олега, чтобы я проходила, побрела к зданию, а мужчина подъехал к заправке. Вошла внутрь. На улице немного замерзла, так как была без кофты, а еще свежо, поэтому заказала два кофе, чтобы согреться, и круассаны. Не знала, что Олегу взять, поэтому заказала то же, что и себе.

Колокольчик на двери зазвенел, и через секунду увидела Медведева. Он сразу направился ко мне, посмотрел на стол, оценивая наш завтрак, и спросил:

— Что тебе посущественнее заказать?

— Ничего. Мне хоть бы это впихнуть в себя, — проговорила, не чувствуя аппетита. Совсем ничего не хотелось.

Мужчина отошел и явился спустя пять минут. За это время я ни к чему так и не притронулась. Он нахмурился и пробубнил:

— Почему не завтракаешь?

Пожала плечами и взяла коричневую, пластиковую кружку и сделала глоток. Вроде выспалась, а настроения не было. Переживала сильно. Олегу принесли тарелку с яйцами и беконом, и несколько кусочков хлеба. Он быстро съел, а я продолжала цедить свой кофе и до сих пор не могла осилить один круассан.

— Ира, я не знаю, когда ближайшая будет остановка, так что поешь, — сухо сообщил он с ноткой приказа.

— Я не могу… — выдохнула, а потом посмотрела на теплые лакомства, которые недавно приготовили, и проговорила: — Если можно, с собой возьму, и когда будет маленькая остановка, перекушу.

— Тогда попрошу в термос чай налить.

Ничего не сказала, я бы и соком запила. Но мужчина все равно сделает по-своему, да и не хотелось мне спорить.

Он еще сидел, когда я поднялась и побрела в дамскую комнату. Пробыла я там недолго, как мне показалась, но когда вышла, встретилась с пронзительным взглядом Медведева. Он не смотрел, а прожигал, отчего мурашки пошли по телу… от страха. Подошла к нему и с волнением спросила:

— Что-то случилось?

— Нет. Ты долго, — заявил он и, нахмурившись, размашистыми шагами направился к кассе. Я шла позади и не понимала, с чего это я, оказывается, долго? Но не хотелось спорить, тем более, если учитывать нашу ситуацию.

Оказавшись рядом с милой девушкой, улыбающейся ему очаровательной улыбкой, мужчина взял два бумажных пакета, черный чехол, в котором лежал термос и, буркнув «спасибо» направился на выход.

Через пять минут мы сидели в машине, и я прямо ощущала ярость мужчины. Хотелось спросить, но не осмелилась. Да и зачем?

Когда через час въехали на территорию поселения, я сжалась от страха. Жуткое воспоминание заглушило все эмоции и меня словно парализовало. Мужчина, словно почувствовав мое состояние, нахмурился и выдал:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Все будет хорошо. Покажи место, а потом к бабушке твоей зайдем в гости.

Сейчас мне было не до того, откуда он узнал, что здесь живет моя бабушка. Пыталась взять себя в руки. Через время Медведев остановил машину, спокойно ожидая, чтобы я успокоилась. Когда смогла, выдавила из себя нужные слова и показала рукой, куда нужно двигаться.

Проехав поле, мы вышли у леса. Я как можно спокойнее поведала обо всем, что случилось, а потом просто наблюдала за мужчиной. Олег проверял землю, кусты, смотрел непонятно что, а потом кивнул мне, показывая рукой, чтобы возвращалась к машине.

Уже в салоне, когда джип помчался по полю, Медведев спросил:

— К бабушке заходила после случившегося?

— Да, она сказала, что в комнату вошло двое мужчин, и они вежливо спросили, где я и Мария с дочкой. Бабушка ответила.

Больше вопросов не было. Мы доехали до дома, и я первая поплелась домой. Бабушка, как обычно, сидела в беседке. Она любила отдыхать на воздухе в огромном старом плетеном кресле. Прошла по тропинке между яблонь и поднялась на деревянный помост беседки. Посмотрела на старую женщину и улыбнулась. Слегка покачиваясь, она дремала. Подошла к ней и проговорила:

— Можно в гости?

Только притронулась к плечу, как она открыла глаза и дернулась. Но, заметив меня, выдохнула, покачала головой, и пробурчала: