Екатерина Носкова - Его мечта

— Ага, разбежался, — послышался сзади голос Гриши и я расслабилась.

Он обнял меня со спины, обхватил руками за талию, а носом в макушку прижался, дышал часто и даже как-то тяжело.

Ладонями обхватила его руки и спиной на него облокотилась. И так хорошо стало… Спокойно.

Несколько секунд мы так и стояли, а потом Гриша развернул меня и к ближайшей стене прижал.

Одну руку на шею положил, а большим пальцем щеку погладил.

— А теперь рассказывай, — хмуро сказал он.

— Что?

— Все рассказывай. В кафе с кем была? — Гриша был слишком сосредоточенный… И злой: глубокая складка между бровей, ноздри слегка раздуты, губы плотно сжаты.

— В кафе? С Надей, — я откровенно не понимала к чему этот допрос.

Но кое-что узнала о себе: я его не боюсь. Робею, но не так, как перед чужим человеком. А еще, после объятий, перестала испытывать стыд за прошлую ночь.

Пока я размышляла, Гриша достал телефон и кому-то позвонил.

— Что у тебя? — спросил собеседника, при этом ко мне вплотную прижался, лицом в шею уткнулся, а рука чуть сильнее сжалась на шее.

— Шеф, девка к кафе с Надей сидела. Никого с ними не было. Только официант подходил, — доложил мужской голос в телефоне.

— За девку ответишь. Фицика мне этого, потом покажешь, — бросил Соколов и отключил вызов. Теснее меня к себе прижал, а я не знала куда деть руки, поэтому аккуратно обняла мужчину за талию.

— Не соврала, — прошептал Гриша. Слегка отодвинул волосы и поцеловал в шею, одобряя мою честность.

— Зачем тебе официант?

— Ответишь, где была утром? — вопросом на вопрос ответил мужчина.

Мне не хотелось отвечать, но я понимала, что Гриша если захочет, то узнает все сам.

— Дома.

— Почему не открыла? — хрипло спросил он.

— Боялась, — честно ответила ему.

Соколов на мгновение крепче сжал меня в объятиях, а потом его руки соскользнули с моего тела и мужчина отошел от меня.

— Ты не должна меня бояться, — горько сказа Гриша. Он запустил пальцы в волосы и еще больше их взлохматил. — Кто угодно, но только не ты. Тебя я никогда не обижу и другим не позволю.

Он выглядел расстроенным. Кажется, сейчас мужчина приоткрыл свою душу. Совсем чуть-чуть, но это уже что-то. Особенно для такого человека, как Григорий Соколов.

— Я тебя не боюсь. Ты же видишь это? — тихо ответила, обнимая себя за плечи. Без его объятий стало слишком холодно. — Мне было ужасно стыдно за вчерашнее. Я не из тех девушек, которые легко прыгают в постель к мужчине. Мне вообще с людьми сложно сходиться. А вчера такое… Сама тебя поцеловала. Вот и пряталась, потому что в глаза боялась посмотреть.

От того, что мне пришлось открыться чужому человеку, на глаза навернулись слезы. Мне хотелось спрятаться в самый дальний и темный угол кинотеатра. Чтобы никто не видел меня, никто не слышал, и никто не знал о моих переживаниях. Но Гришу расстроили мои слова, поэтому я просто обязана была ему все объяснить.

— Сможешь доказать? — спросил мужчина.

— Что?

— Докажи, что не боишься меня, — сказал, складывая руки на груди и отходя еще на пару шагов от меня.

— Как?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Придумай что-нибудь.

Я закусила губу, осмотрела шикарную фигуру мужчины. Под моим взглядом его плечи напряглись.

Сделала медленный шаг в его сторону. И еще один. Гриша не шевелился. Стоял и смотрел, как я преодолеваю себя, свои комплексы. Знал ли он об этом? Сомневаюсь.

Когда подошла к Соколу совсем близко, аккуратно положила руки на его локти. Медленно заскользила по тугим мышцам к широким плечам. Встала на носочки, но так и не дотягивалась до него. Поэтому покрепче обняла его за шею и притянула к себе. Мужчина подчинился, а я оставила на щеке мимолетный поцелуй, потом в краешек губ. С каждой секундой его дыхание становилось тяжелее. Потом прижалась к его губам. Гриша не поддавался, не помогал. Я целовала его губы, прося открыть их для меня. Но мужчина оставался безучастным.

Мои руки опустились — в прямом и переносном смысле. А может я не так все поняла? Опустила голову, пряча выступившие слезы. Хотелось сказать «прости», но ком в горле мешал. Развернулась и пошла на выход из этой каморки.

Гриша резко развернул меня к себе и впился в мои губы обжигающим поцелуем. От его напора ноги подкосились. В следующее мгновение почувствовала спиной опору. Но я все равно обхватила шею мужчины, прижимаясь теснее.

Его руки заскользили по моему телу, пока не остановились на попе. Сокол сжал ее сильнее, вызывая у меня стон наслаждения. А потом приподнял, заставляя обхватить его торс ногами. Он оторвался от губ и стал покрывать мое лицо и шею поцелуями.

— Чертовка! Что же ты со мной делаешь? Одним касанием в бараний рог скручиваешь. А потом заставляешь рвать и метать от ревности. Это сумасшествие какое-то. Наваждение… — бормотал он между поцелуями.

Я гладила его тело и наслаждалась: голова, шея плечи, спина. Каждое прикосновение к нему заставляло искры из глаз лететь.

— Наваждение… — тихо согласилась с мужчиной.

Тишину каморки развеял звонок Гришиного телефона. Не отпуская меня, он ответил на вызов.

— Слушаю, — его голос было не узнать. Слишком хриплый и интимны.

Из-за шума в ушах я не смогла расслышать, что говорит собеседник.

— Понял, — ответил и сбросил вызов.

Гриша продолжал держать меня на руках. Смотрел в самую душу, а я не могла оторвать взгляд от него.

— Сонь, я не знаю, как нам быть? — сказал тихо мужчина. А я напряглась. Не очень хорошее начало. — Ты ведь знаешь кто я? Чем занимаюсь?

Я кивнула. Конечно знала. И так же знала, что по его приказу сделали с Марком. А еще знала, как сильно сестра, его за это ненавидит.

— Я не могу предложить тебе простых отношений. Не смогу сводить тебя в ресторан или в кино. Понимаешь? Пока я не решу свои проблемы, нельзя чтобы кто-то узнал о тебе… Но и отказаться не могу. Может и хотел бы… Хотя так и следует поступить, но не могу.

— Моя семья тоже не одобрит наши отношения, — тихо призналась ему. — Что же нам делать?

— Ты бы согласилась… Смогла бы, чтобы наши отношения были тайными? Знаю, это звучит ужасно, и ты не заслуживаешь такого.

Я задумалась. Что выбрать: тайные встречи с Гришей или ненавистное одиночество?

— Давай попробуем… Тайно, — последнее прошептала еле слышно.

— Ты понимаешь, что такие отношения могут затянуться? Я не знаю, сколько мне понадобиться времени, чтобы все уладить. Месяц, два, полгода… Ты сможешь так? Если не уверена, лучше сейчас откажись. Потому что потом я тебя уже просто не смогу отпустить, — он сделал глубокий вдох. — Да кого я обманываю. Я уже не могу тебя отпустить. Как засела в голове с первой встречи, так и не отпускаешь.

Обняла его крепко и в шею уткнулась, чтобы не показать, как сильно меня тронули его слова.

— Давай попробуем, — шепнула на ушко. — Я буду ждать столько, сколько понадобиться.

«Только бы ты спас меня от одиночества» — подумала, но вслух не сказала.

— Тебе пора идти, — сказал Гриша, опуская меня пол. — Надя начинает переживать, что тебя долго нет.

Он крепко обнял меня, а я прижалась в ответ к этому сильному мужчине.

— Я позвоню тебе, — сказал он мне в макушку. — Иди, а то застрянем тут еще на несколько часов.

Встала на носочки и поцеловала Гришу в губы.

— Буду ждать.

Быстро выскочив из каморки, перевела дыхание и пошла в сторону кинозала.

— Откуда у тебя этот синяк? — спросила племяшка, когда мы были уже дома. Девочка поедала любимый пирог и рассматривала меня.

— Какой синяк? — удивленно переспросила ее.

— Вот здесь. На шее, — она указала в район своей ключицы. — У мамы однажды тоже такой был. Она сказала, что ударилась, когда в кладовке убирала. Ты тоже ударилась?

Встала и прошла в ванную. Когда мы пришли из кино, я быстро помыла руки и побежала переодеваться. Даже в зеркало не посмотрела.

Сейчас понимаю, о каком синяке она говорила. Всю шею покрывали мелкие отметены, но они не бросались в глаза. А вот тот, что чуть выше ключицы, был слишком яркий и заметный.

Что там Надя сказала? Что у мамы тоже такой был? Ну-ну! Ударилась она, как же.

Гриша так и не позвонил. Но писал много сообщений. А мне очень хотелось услышать его голос. Но лежа в кровати, я все равно радовалась каждой весточке от него.

В кинотеатре он так и не сказал, что собирался сделать с официантом. А я и не вспомнила. Пришлось сейчас выпытывать. Соколов не признавался. Но я была настойчива. Тогда он попросил прислать фотографию, во что я сейчас одета.

Ночь на дворе и он прекрасно знал, что я лежу в кровати.

Подошла к большому зеркалу, направила телефон и сделала несколько снимков. Короткие пижамные шортики и майка, показались слишком откровенными. Выбрала лучшее фото и быстро нажала «отправить».

Сообщение было прочитано. А потом пришел ответ. Наверное, я покраснела от макушки до самых пяточек.

Гриша прислал фотографию. На снимке было видно только то, что находилось ниже пояса. Он сидел в кресле, ноги уходили под стол, а в самом центре снимка — ширинка… С большим и очень заметным бугром.

Я нервно сглотнула и прикрыла глаза. Прав оказался Гриша — это какое-то наваждение.

Мы еще немного переписывались, а потом я уснула, так и не прочитав очередное «входящее».

Утром Надя попросилась в парк, который находился не далеко от нашего дома. Пока тепло, там работали аттракционы. Но с наступлением холодов «царство веселья» закрывалось.

Позавтракав, мы решили пройтись пешком. Погода была отличная. Поэтому в парке оказалось очень много народа.

Надя резвилась, как могла. Кажется, она испробовала все аттракционы, подходящие ее возрасту. А некоторые — дважды.

— Девушки, хотите проверить, насколько вы храбрые? — к нам подошел парень лет шестнадцати. — Приглашаем в комнату страха, — и протянул нам листовку.

— Мне кажется, это не лучшее развлечение для детей, — с сомнением приняла брошюру.

— Она для детей. Там нет ничего такого. Приходите, — он улыбнулся и пошел дальше.

— Сонь, ну давай зайдем. Это же так интересно.

— Надюш, мне мама потом голову оторвет за это.

— А мы ей ничего не скажем, — заискивающе сказала девочка. — Это же так классно. Я вот ничего не боюсь! Ну давай зайдем? Ну пожалуйста.

Надя продолжала упрашивать и я сдалась.

Комната страха находилась дальше от остальных аттракционов. Наверное, поэтому они запустили промоутера.

В комнате страха было темно. Только в углах была разноцветная подсветка. Это скорее напоминало музей ужасов. Со стен свисали пауки, в углах стояли фигуры монстров, проходы закрывали муляжи паутины.

Вот за один такой муляж Надя зацепилась сережкой. Мы остановились. Я присела перед ней на корточки и аккуратно начала распутывать.

В следующее мгновение почувствовала сильный удар по голове, а дальше темнота.

Григорий

«Мелкая чертовка» — с восхищение подумал, отключая будильник и рассматривая заставку телефона.

О да, чертовка моя вчера удивила. Никак не ожидал, что скинет фотку. Думал, испугается.

А тут сидим с «коллегами по цеху», обсуждаем организацию ближайших гонок и тут на тебе — фоточка. Чуть ширинку не порвал.

До сих пор поверить не могу, что она согласилась на тайные отношения.

Бабам же, что надо? Цветы, рестораны, цацки всякие и мужиком своим хвастаться перед подругами.

А эта согласилась!

Хотя понять можно причину. Представляю, что будет, если Савина узнает про нас. Даже если узнает, пусть только попробует что-то вякнуть на Соню. Можно было бы грохнуть или разорить — да Надю жалко. А вот нервы потрепать запросто.

Вчера долго обсуждали предстоящие гонки. Желающих набралось не мало. Пришлось даже отсеивать. Естественно профи взяли, а вот обезумевших на адреналине мажоров, пришлось сортировать. Решали, кому приплатить, чтобы мероприятию не мешали.

Мужики потом в «загородный дом» поехали. Моему отказу удивились, но настаивать не стали — дамы ждали.

А я теперь мужик не свободный. Даже смешно, как-то.

Заварил себе кофе и налепил бутербродов.

Вспомнил Софийкин пирог — чуть слюной не захлебнулся. Умеет все-таки девчонка готовить. Надеюсь, вскоре попробую и другую ее стряпню. И только…

Фантазия тут же разбушевалась. Как мы могли бы вчера хорошо провести время в каморке кинотеатра. Штаны бы с нее снял, на руки подхватил и к стене прижал. Или даже штаны не снимал, а приспустил, к стенке бы ее развернул, волосы на кулак… Ох и насадил бы себя.