Вообще это была немного смешная картина, когда на старой табуретке лежали аккуратно сложенные рубашки и брюки, что стоят немыслимую сумму денег. Вот уж контраст так контраст. Поначалу я очень смущалась из-за своего скромного жилища, но Лавр твёрдо уверил меня в том, что нет никаких причин для смущения. По его мнению, я прекрасная хозяйка и мой дом всегда содержится в безукоризненной чистоте и уюте. Мне никто никогда ничего подобного не говорил. А еще Лавр влюбился в мой гуляш. Именно влюбился, причем крепко и бесповоротно. Поэтому я старалась готовить его как можно чаще. Таким образом во мне расцвела не только сильная женщина, которая всё привыкла держать под контролем и старалась по возможности ни от кого не зависеть, но и любящая женщина, которой нравилось изучать новые рецепты и кормить своего мужчину вкусным ужином.

Яна от Лавра была в восторге, поэтому очень быстро приняла его в стенах нашего дома. Единственный момент, который омрачал нашу идиллию — мои кошмары. Они, конечно, значительно реже начали посещать меня, но зато их ужас увеличился в сто крат.

Вот и сегодня ночью я вскочила с криком и до смерти перепугала Лавра. Яночка спала в другой комнате. Лавр тут же включил свет, пошел, проверил дочку и убедившись, что всё в порядке, взволнованный вернулся ко мне. У меня по щекам скользнули слёзы, а я даже не сразу заметила это. Сердце быстро ухало в груди, от чего стало даже немного больно.

— Что? Что случилось? — Лавр крепко схватил меня за плечи и тряхнул несколько раз, как бы пытаясь вернуть меня мыслями в реальность. — Майя, только не молчи, — сквозь зубы напряженно прошептал он. В голубых глазах так отчётливо отразился испуг, будто Лавр всерьёз решил, что может меня вот-вот потерять.

— Просто дурной сон, — всё еще часто и тяжело дыша, ответила я. — Приснилось, что Дима приехал и… И Яну украл, — я попыталась выровнять дыхание. Быстро утёрла слёзы.

— Ты так кричала, — севшим голосом проговорил Лавр и крепко прижал к себе. Его сердце так же быстро стучало, как и мое.

— Прости, я не хотела тебя напугать. У меня иногда такое бывает, но в этот раз мои кошмары что-то совсем разбушевались, — я улыбнулась своей шутке, но на Лавра она никак не подействовала.

— Мне это не нравится, — он внимательно посмотрел на меня, затем его сосредоточенный взгляд опустился ниже, к подбородку. — У тебя здесь шрам.

— Его почти незаметно, — я осторожно убрала от себя руки Лавра и встала с кровати.

— Майя, я не хотел тебя тревожить, но вообще-то я заметил все твои шрамы. На правой лопатке, на левой коленке, на животе. Теперь вот еще и на подбородке. Кошмары, связанные с твоим бывшим мужем. По-моему, он оставил шрамы у тебя и на теле, и на душе.

Меня, конечно, удивил тот факт, что Лавр настолько хорошо успел изучить мое тело. Я всё никак не могла понять, почему он так часто целует в правую лопатку, если я лежу спиной к нему или в левое колено, если Лавр был сверху.

— Он крепко бил меня, — шепотом ответила я, скрестив руки на груди. — И умело запугивал.

— Прошу, — между бровей Лавра пролегла глубокая морщинка, наделяя любимое лицо скорбным выражением. — Мне это больно слышать, — он подошел и осторожно обнял. — Хочется удавить твоего муженька. Голыми руками придушил бы его, — в голосе отчетливо слышен металл. — Я много размышлял над всем этим и всё равно не могу понять, — Лавр заглянул мне прямо в глаза, — как такую бесконечно уязвимую, хрупкую, маленькую женщину можно бить?

— Я… Я не знаю, — растерянно отвечаю. — Мне часто говорили, что раз я живу с таким извергом, значит, меня всё устраивает. Ну или он не так плох, а это я вынуждаю его прибегнуть к крайним мерам.

Лицо Лавра посерело от моих слов. Он скривился, будто испытал мощный приступ боли. Кажется, мои слова его сильно взбудоражили.

— Идиоты, — зло пробормотал Лавр, крепче обнимая меня и утыкаясь носом мне в плечо. — Может, тебе нужно курс какого-нибудь успокоительного пропить? Или к специалисту обратиться? Я не хочу, чтобы ты постоянно вскакивала вот так среди ночи.

— Не знаю, может быть, — я глубоко вздохнула и прикрыла глаза, наслаждаясь теплом, которым меня окутывал Лавр. Постепенно всё внутри меня успокоилось, а ужас, принесенный ночным кошмаром — рассеялся.

— Может, я тебе чай сделаю?

— Нет, не нужно. Спасибо, — я нежно улыбнулась. — Завтра и тебе, и мне вставать на работу. Давай ложиться.

Лавр буквально окутал меня своим телом, когда мы вернулись в кровать. Поэтому до самого утра никакие кошмары больше не мучили мое сознание. Я находилась под надежной защитой.

20

Проходит несколько месяцев. Наш прежний уклад жизни понемногу крепнет, превращаясь в некий нерушимый фундамент. Я всё так же работаю в ресторане, хотя в этом уже нет смысла, беру на дом учеников. Лавр обеспечивает нас всем и даже больше. Но я, совершенно не умеющая моментально отрываться от одного и бросаться во что-то другое, продолжаю работать. Пару раз на этой почве у меня с Лавром возникали разногласия. В конце концов, мы сумели найти компромисс, который бы устроил нас двоих. Я заканчиваю работать в ресторане в этом месяце, но всё так же могу набирать учеников и заниматься с ними на дому.

Работа в ресторане отнимала у меня слишком много сил и порой на домашние дела не всегда хватало времени. Но еще больше не хватало времени, чтобы уделить внимание Лавру и Яне. Платили мне не так много, чтобы делать подобные большие жертвы. Я долго упрямилась, всё еще подпитываемая страхом в один момент снова остаться одной без денег, да еще и с ребенком на руках. Но, в конце концов, Лавр убедил меня, и я решилась подать заявление на расчёт. Осталось только доработать несколько своих смен и всё, прощай, ресторан.

Пока что мне было еще крайне дико представить себя той, кто не будет просыпаться рано утром, чтобы успеть собраться и доехать до работы. Разве такое вообще возможно? Если честно, то уже не терпелось узнать об этом на собственном опыте.

Сегодняшний день в ресторане был самым обычным. Ничего примечательного или из ряда вон выходящего. Моя последняя смена. Девчонки за спиной, конечно, всё еще продолжали шушукаться, но я уже научилась выстраивать некий ментальный блок и не реагировать на чужую болтовню. Я не любила чувство зависти и совсем не желала, чтобы кто-то завидовал мне. Может, это суеверие, но мне кажется, что зависть способна спровоцировать приход какой-нибудь беды.

С одной стороны, я понимала ярое желание девчонок посплетничать обо мне. Я и сама всё еще находилась в поисках ответа на вопрос, что такого во мне вдруг разглядел Лавр? Он постоянно твердит, что я не такая как все, что ему со мной всегда спокойно, что рядом со мной он чувствует себя всесильным. Я верила его словам, но червячок сомнений всё равно не желал исчезать. Неужели Лавр не видит, какой он? А какая я? Уверена, подобные вопросы не раз озвучивали мои коллеги между собой. Но в любом случае, придавать значения всему этому женскому бессмысленному трёпу я сегодня совершенно не собиралась.

День тянулся медленно, а сил во мне было столько, что на пятерых хватило бы. Мне искренне хотелось быть заваленной работой, чтобы не иметь даже малейшей возможности следить за временем. Тогда бы вечер наступил гораздо быстрей.

После полудня в ресторан зашли две молодые привлекательные женщины. Обе красивые, длинноногие, ухоженные и темноволосые. Одна из них почему-то показалась мне смутно знакомой, но я никак не могла вспомнить, где же ее видела. Гостьи расположились за столиком у крупного аквариума с разноцветными рыбками. Я тут же подала меню. На какую-то долю секунды мне почудилось, что та женщина, которая показалась знакомой, как-то уж слишком внимательно рассматривала меня. Взгляд этот был таким… Таким неприятным. Женщина резко принялась изучать меню.

Я ушла, не посмев обернуться, хотя была уверена на все сто процентов, что она смотрит мне вслед. Всё это выглядело немножко странно. Эта женщина не стремилась своим взглядом унизить меня или продемонстрировать свое высокомерие. Она просто рассматривала меня. Украдкой. Будто что-то выискивала, мысленно решала, делала какие-то выводы. Странность ситуации начала расти в геометрической прогрессии.

К своей внешности я всегда относилась уж очень придирчиво. Часто чувствовала себя неуверенно и не могла представить, что могу надеть какое-нибудь яркое облегающее платье. Когда в моей жизни появился Лавр, во мне расцвела женщина, возникла капля уверенности. Я всегда опрятная, не ярко накрашенная, волосы чистые и аккуратно уложенные или в тугой узел на затылке, или в хвост. Вне рабочего времени могла себе позволить ходить с распущенными волосами. Лавр часто твердит о моей исключительности и природной красоте, которую совсем необязательно подчёркивать косметикой. Но я всё равно остаюсь придирчивой к себе.

Несмотря на свой вполне приличный вид, я сейчас никак не могла отделаться от неприятного липкого чувства, что возникало всякий раз, когда женщина-брюнетка поглядывала на меня. Безусловно, она намного красивей меня, и я вряд ли смогу составить ей достойную конкуренцию, но, кажется, она придерживалась совсем другого мнения.

Я приняла заказ, затем через некоторое время принесла его. Всё, как обычно. Но женщина продолжала бросать в мою сторону мимолетные взгляды, а затем переводила свое внимание на подругу и о чем-то тихонько с ней разговаривала. Я чувствовала себя ужасно. Если от глупых сплетен коллег отгородиться не составляло никакого труда, то от изучающих взглядов знакомой незнакомки что-то совсем не получалось. Она определённо меня знала и определённо что-то хотела мне сказать. Но почему-то не решилась.

Не больше чем через час эта таинственная женщина ушла вместе со своей подругой. Мой мозг продолжал усердно пытаться выудить из недр памяти тот фрагмент, который помог бы мне вспомнить гостью. Подходя к столику, чтобы забрать пустую посуду, я увидела чаевые, небрежно брошенные на салфетку. Надо сказать, что очень приличные. Возможно, в иной ситуации я бы этому даже обрадовалась. Но не сейчас.

Эти деньги стали символом моего унижения. Причем такого яркого и болезненного, что вдруг захотелось расплакаться. Потому что та, кто оставила чаевые, была спутницей, с которой Лавр в самый первый вечер посещения нашего ресторана, ушел с банкета. Вот почему я никак не могла ее вспомнить! Это было довольно давно, да и тогда мое внимание было приковано к Лавру. Женщину я увидела мельком уже непосредственно перед завершением банкета.

Кто она? Любовница? Нынешняя? Прошлая? Эти вопросы причиняли мне острую боль ровно, как и проклятые чаевые. Сомнений по поводу того, что женщина знала кто я такая, у меня даже не возникло. Она всё прекрасно знала, поэтому я совершенно правильно расценила ее поступок.

21

Про встречу с подругой Лавра я всё-таки решила благоразумно промолчать. Когда возвращалась домой, всё тщательно обдумала и пришла к выводу, что, кажется, немного переборщила с поиском «тайных знаков» в каждом жесте той женщины. Пусть она и знает, кто я, пусть она даже пришла в ресторан с целью воочию увидеть свою соперницу. Что с того? Оставила чаевые. У нас практически всех гости так поступают. Это нормально. А соперницей быть я не собиралась, потому что мне делить с этой женщиной нечего. Лавр живет со мной и с моей дочерью, поэтому нет никаких поводов для ревности или подозрений.

Такой небольшой внутренний итог заметно успокоил меня. Меньше всего я хотела собственными руками разрушить свое счастье. Просто всё это для меня немного в новинку — встречи с женщинами из прошлой жизни любимого мужчины.

Последующие несколько дней я искренне наслаждалась своей относительной свободой. А это оказалось чертовски приятно! Я могу спать ровно столько, сколько захочу. Могу свободно пойти с Яночкой на прогулку и мысленно не прокручивать весь список дел, который нужно выполнить, чтобы успеть к началу очередного рабочего дня. Это какой-то совсем другой опыт, который я старательно вбирала, вплетала в свою новую повседневную рутину. Я стала спокойней, потому что физически и морально наконец-то ощущала себя полностью отдохнувшей. Прежде на какие-то абсолютно безобидные замечания Лавра я реагировала слишком остро, теперь же относилась к этому значительно спокойней.

Новая попытка Лавра заговорить со мной о переезде в его дом, к моему собственному удивлению, увенчивается успехом. Лавр, кажется, подготовил целую речь и ряд аргументов, исходя из которых, хотел доказать мне, что переезд — это необходимая для нас троих перемена. Я перебила его на полуслове и ответила короткое «да». Лавр даже не поверил, а потом засеял искренне счастливой широкой улыбкой. Этот мужчина уже доказал всю серьезность своих намерений по отношению ко мне и продолжать игнорировать очевидный факт не имело никакого смысла.