Вероятно, всё дело было в беременности. Организм потихоньку начинает меняться, поэтому я теперь многие вещи воспринимаю слишком остро. Отгоняя от себя морок, я решила переключить внимание на что-нибудь нейтральное и отвлекающее от надуманных страхов. Наш с Яной водитель — Евгений — добрый и ответственный мужчина. На дорогах он всегда аккуратен, в общении — обходителен, а еще у него всегда есть пару леденцов в кармане для моей дочки.

Каждый раз, когда я провожала Яну в детский сад, на обратном пути всегда ненавязчиво болтала с Евгением. Он женат на прекрасной, по его словам, женщине, которую зовут Дарья. Поженились они чуть меньше двух лет назад и с нетерпением ожидали, когда станут родителями. Дарья вот-вот уже должна была родить и Евгений больше всего на свете хотел сейчас находиться рядом с ней. Но Лавр категорически не хотел давать отпуск. В каких-то вопросах мой мужчина бывает крайне безапелляционным и даже вредным. Ведь сам же хочет детей, но при этом не желает входить в чужое положение. Определенно что-то от Лидии Евгеньевны Лавр всё-таки унаследовал.

— Евгений, как самочувствие у вашей жены? — осторожно поинтересовалась я, когда мы остановились в потоке машин.

— Уже в больнице, сегодня-завтра должна родить, — в зеркале заднего обзора я отчётливо увидела искрящиеся счастьем черные глаза.

— Надеюсь, всё пройдет хорошо и Дарья подарит вам здоровенького ребеночка. А кто должен родиться?

— Мы нарочно решили заранее не узнавать пол, — немного смущенно ответил мужчина. — Пусть будет сюрприз.

— Я бы уже давно умерла от любопытства.

— Нам тоже вначале было сложно. Хотелось знать всё, но потом как-то легче стало. В конце концов, не важно кто будет: мальчик или девочка. Для меня главное, чтобы жена и ребенок были здоровы.

— Это правильная позиция, — я немного помолчала. — Лавр Борисович так и не согласился дать вам выходной?

— Нет.

— Тогда сейчас вы нас привозите, а затем пулей мчитесь к жене, ясно?

— Но Лавр Борисович…

— Я сама с ним поговорю. Не волнуйтесь, всё будет хорошо.

Я не привыкла злоупотреблять своим положением, хотя Лавр постоянно напоминал мне о том, что я имею полное право руководить персоналом. Зачем мне кем-то руководить, если я самостоятельно могу всё сделать? Но в данной ситуации я понимала, что иначе не получиться. Евгений сейчас должен быть рядом со своей женой, а не на работе. Я была уверена в себе и своих силах, поэтому даже не допускала мысли о том, что Лавр разгневается на меня. Конечно, в восторге он уж точно не будет, но, когда я ему всё объясню, Лавр поймет мое решение. Тем более мы договорились о том, что он нас с Яной заберет от тёти Гали.

— Большое спасибо, большое спасибо, Майя Георгиевна, — горячо благодарил меня Евгений, открывая дверцу автомобиля, когда мы уже приехали.

— Не за что, — я тепло улыбнулась. — Поезжайте и передайте от меня привет Дарье.

Евгений буквально сияя от счастья, вернулся обратно в машину и уехал.

— Ну что? — обратилась я к дочке. — Идем?

— Да.

Задержавшись на пару секунд у закрытой металлической двери подъезда, я ковырялась в сумке, в поисках ключа. Внезапно дверь открылась, причем так резко, что она едва не ударила меня, благо я вовремя отошла назад.

— Осторожней, пожалуйста, — недовольно пробормотала я и подняла взгляд.

Внутри меня всё не просто похолодело от ужаса и шока, а покрылось плотной коркой льда. В голове мелькнула истеричная мысль о том, что я сплю и вот-вот должна проснуться. Но, конечно же, ничего подобного не произошло. Страх сковал меня с такой же поразительной скоростью, как это бывало раньше. Я была уверена, что уже никогда ничего подобного не испытаю. Была уверена, что прошлое осталось в прошлом. Сердце в необъятной панике затрепыхалось в грудной клетке с такой силой, что мне мгновенно стало плохо.

С высоты своего исполинского роста на меня смотрел мужчина. Взгляд его темно-карих глаз был свирепым и пронзительным. Я очень хорошо знала этот взгляд. Даже спустя столько лет я всё еще очень хорошо ориентировалась в его эмоциях. Будто бы ничего и не изменилось: он всё такой же крупный и угрожающий, а я всё такая же хрупкая, мелкая и беззащитная рядом с ним.

Ноги сами сделали еще шаг назад, а руки интуитивно спрятали Яну мне за спину. Мое тело работало, а глаза по-прежнему всматривались в злое лицо бывшего мужа. Казалось, если я отведу взгляд в сторону, он тут же нападет.

— Не так быстро, — сдавленный рык и огромная твёрдая ручища ухватила меня за предплечье.

На миг Дима показался мне не человеком, а огромным разъярённым медведем, который сегодня намеревался порвать на куски свою добычу. Мой самый жуткий кошмар вновь ожил.

33

Я изо всех сил блокировала в себе страх. Мысленно считала до десяти, глубоко дышала и старалась не впускать в голову воспоминания из далекого прошлого. Но свирепый взгляд Димы, его стальная хватка и угроза, что волнами обрушивалась на меня, сносили все мои хлипкие барьеры.

— Поговорить надо, — рыкнул бывший муж. — Не дёргайся, иначе хуже будет.

Даже если бы я и захотела дёрнуться, то вряд ли что-нибудь получилось. Во мне всё вдруг заморозилось, стало неподвижным и каменным. Это очень страшно, когда ты не можешь управлять собой, когда тобой управляет страх. В такие моменты ты с ужасом понимаешь, насколько же человеческая сущность уязвима и податлива.

Яночка крепко держала меня сзади за край кофты и тихонько всхлипывала. Я чувствовала, как ее маленькие ручонки трясутся и из-за этого я люто ненавидела Диму.

— Пусти, — сдавленно прошипела я будто кто-то намертво сжал мне горло.

— Сначала мы поговорим, — Дима явно терял терпение, на его лбу вздулась жилка, а кожа на щеках покрылась красными пятнами. — Садись, — он повёл меня к машине.

Я даже понятия не имела, откуда она здесь взялась. Крепче прижимая к себе дочку, я уже мысленно искала пути к отступлению и Дима, будто почуяв, что добыча хочет убежать, надавил мне на загривок и втолкнул в машину. За рулем сидел знакомый бандит. Тот самый, который со своим дружком-напарником приезжал ежемесячно за частью долга. Рядом на пассажирском сидении расположился и второй. Я сразу поняла, что они дружки с моим бывшем мужем. Дима использовал такой же прием, как и эти два ублюдка, когда решили, что могут поиздеваться надо мной, но Лавр сорвал им все планы. Правда, Дима даже здесь оказался тошнотворно жалким, не сумев хорошенько надавить мне на шею, чтобы я потеряла сознание.

Быстро схватив Яну, я усадила ее к себе на руки и прижала к своей груди. Животный страх ширился во мне и теперь я себя ненавидела из-за него.

— Знаю, что ты с богатеньким лохом шашни крутишь, — Дима повернулся ко мне всем корпусом и мазнул тяжелым взглядом. — Небось его «прицеп»? — он глянул на Яну.

— Лавр тебе голову свернет, — глубоко втянув воздух, выпалила я.

Страх бил по нервам, я задыхалась и не знала, что делать. Мне хотелось лишь одного, чтобы Дима навсегда исчез из моей жизни, чтобы я никогда ничего не слышала о нем. Перед глазами будто издеваясь, мелькнули все те картины бесконечных побоев и сексуального насилия, что мне пришлось пережить из-за этого подонка. Как же я его ненавидела!

— Да-да, — издевательским тоном произнес Дима. — Пусть попробует и твоя сопля, — он посмотрел на Яну, — больше никогда не увидит свою мамочку. Ты ведь этого не хочешь, правда?

Я подозревала, что Дима не совсем в себе, но, кажется, с годами всё лишь усугубилось. Я инстинктивно сильней прижала к себе дочь, плотно сомкнув губы.

— Что ты хочешь? — вырвалось из меня, когда уже попросту не было сил сдерживать в себе очевидный вопрос.

— Деньги, — в тёмных глазах заблестело извращенное удовольствие. Дима наслаждался тем, что я его боюсь и ненавижу. — Твой хахаль устроил крупные проблемы моим друзьям, но это не отменяет того факта, что долг всё еще висит.

— Разве твои друзья не могут простить тебе долг? — севшим от страха голосом, спросила я.

Понемногу до меня начало доходить, что эти «коллекторы» изначально спелись с моим мужем и втроем тянули из меня деньги. Но откуда я могла об этом знать раньше? Я не хотела проблем, поэтому и выплачивала долг, боясь, что в один прекрасный день эти уроды могут что-то сделать или с Яной, или со мной.

— Мы должны серьёзным людям, Майка.

Меня всю передёрнуло от этого пренебрежительного обращения. Раньше Дима только так меня и звал. Частенько я воспринимала себя не как полноценного человека, а как какую-то майку… старую, поношенную, грязную майку.

— А у тебя дела хорошо пошли: богатый хахаль, квартиранты. Помоги-ка в последний раз, и мы больше никогда не увидимся. Что скажешь, Майка? — огромная лапища Димы опустилась ко мне на плечо и больно его сжала. Если чуть больше силы приложит, переломает мне ключицу.

Я ничего сказать не могла. Те ответы, что неуправляемым потоком вырывались из меня, сейчас застряли в глотке. Я думала только о том, как расскажу всё Лавру. Но тут же испугалась этой мысли. Нет, я не приуменьшала возможностей Лавра, но смотря на Диму, понимала, что могу подставить под удар. Мой бывший муж явно не в себе, и его тяга к жестокому насилию служит тому ярким подтверждением. От него ведь что-угодно можно ожидать.

— Воды в рот набрала? — улыбка Димы больше напомнила дикий оскал. — Могу поспособствовать твоей разговорчивости, — он приблизился ко мне.

Я вжалась в угол и тихо сглотнула несуществующую слюну. От нечеловеческого страха всё перед глазами чёрными пятнами пошло.

— Сколько? — выдавила я из себя.

— Немного, — Дима достал из заднего кармана брюк сложенную вдвое бумажку и сунул мне ее в руку. — Ты ведь не тупая, правда? И я не тупой. Так что давай обойдемся без лишних телодвижений. Через пару деньков я буду ждать тебя здесь в это же время. Привезешь деньги, и мы тихо-мирно разойдемся. Вздумаешь что-то ляпнуть своему благоверному и последствия себя не заставят ждать. Учитывая то, что он создал очень много проблем моим ребятам у них есть повод злиться на него. И карга твоя старая под боком, можно всегда к ней зайти в гости. Майка, ты ведь не любишь риск, да? — Дима хотел коснуться моей щеки, но я увернулась. — Время пошло, дорогая, — он разговаривал со мной, как с недоразвитой. Впрочем, Дима всегда считал себя умней меня.

Послышался глухой щелчок, двери открылись. Я, не теряя времени, быстро выбралась из машины, продолжая удерживать плачущую Яну на руках. Дима улыбнулся мне и помахал на прощание. Стало нехорошо. Даже дурно. Я поставила дочку на ноги, а сама села прямо на бордюр.

— Мамочка, — всхлипывая, позвала Яна и обняла меня за шею, когда мы остались одни.

— Всё хорошо, — онемевшими губами пробормотала я.

Страх отхлынул, оставляя после себя уродливую липкую пустоту в душе. Всё еще не верилось в то, что бывший муж вернулся. Я пыталась прийти в себя. Меня начало всю трясти.

— Вам помочь? — спросил прохожий, остановившись.

— Нет, спасибо. Всё хорошо, — я поцеловала дочку и поднявшись, направилась в сторону подъезда.

34

Столько крови я никогда в своей жизни прежде не видела. Ее было так много, что всё еще не верилось, как такое огромное количество может поместиться в теле одного человека. Я просто стояла, смотрела на свои ноги и дрожащими пальцами пыталась стереть с них кровь. Будто это могло хоть как-то мне помочь. Тёплая и немного липкая… Она темно-красными ручейками стекала по внутренней стороне бедер, ползла к коленям, завивалась змейками вокруг икр и капала на пол.

Я продолжала стоять и тупо наблюдать за тем, как часть моей жизни, личной энергии, что всегда помогала двигаться вперед, теперь просто ускользала. Словно песок сквозь пальцы. Руки двигались сами собой как тогда, когда внезапно появился Дима, а вся моя сущность была направлена лишь на одно — уберечь Яну. Тогда мои руки тоже действовали инстинктивно, заталкивая дочку ко мне за спину. Я готова была стать живым щитом, если бы это потребовалось. А сейчас, я ровным счетом не делала ничего существенного, просто собирала свою кровь, а она продолжала ускользать из моих пальцев.

Удивительно, но боли не было, хотя она явно должна присутствовать. Разве нет? Невозможно, чтобы столько крови утекало безболезненно. Или у меня просто шок? Я не понимала своих эмоций. Был страх и какая-то бестолковая растерянность. Я отчётливо помнила встречу с Димой, наш разговор, свои эмоции, что накалились до невозможности и выжигали все мои внутренности. Я была один на один со своим страхом, что так долго выворачивал меня наизнанку и уродовал. Но я должна сделать всё, чтобы оставить этот страх и не пронести его сквозь всю свою жизнь.