Татьяна Карат - Его собственность

– Так уж и быть, останусь опять голодным.

– Мне показалось, ты сегодня достаточно плотно поужинал.

– Вот смотрю на тебя и осознаю, что до одури голодный. И будь на то моя воля, ужинал бы всю ночь, А потом до обеда завтракал... – Николай мечтательно закатил глаза и тут же облизнулся как хитрый кот. Ни как не ожидала увидеть такое от него. А как вызывающе и эротично это выглядело. Он что меня соблазняет? И я готова была признать – это у него хорошо получалось. Кровь закипала в моих венах, и горячее возбуждение расползалось внизу живота.

– А поцелуй на прощание я заслужил? – Как хорошо, что он об этом сам заговорил, ведь я готова была сама, бросится на него. Никогда не была столь развратной, почему он на меня так действует?

Подошла и привстала на пальчики, дотягиваясь до его губ поцелуем. В ответ он меня сгреб в охапку, прижал к ближайшей стене и впился с такой страстью, что голова пошла кругом. Я растворилась в этом поцелуе. Он сминал мои губы, врывался языком в рот и творил там невообразимые вещи. Я отвечала, выгибаясь в его руках, терлась о его тело, напрашивалась на ласки его рук, которые исследовали все мои жаждущие места. Я не могла ждать, хотела большего. Хотела ощутить в себе его внушительную твердость, которая сейчас впиралась в мой живот. То самое место зудело, и просило ласки, и он как знал это, пробравшись рукой в трусики, начал выделывать там невообразимые вещи. Это мне ужасно нравилось, но не давало удовлетворения, а только разжигало жажду. Мои руки блуждали по его телу: то врываясь в его густую шевелюру и дергая ее, то чертя багровые полосы на его груди, спине, плечах. Я никогда не была столь развратной, а сейчас в нетерпении расстегала его ремень, но он не поддавался. Не желая больше терять время, расстегнула змейку и полезла рукой к нему в боксеры. И только дотянувшись, обхватила руками эту гордую выпуклость, как он тут же оторвался от меня. Он взял мои руки за запястья и прижал к своей груди. Мы оба тяжело дышали, оба были возбуждены до предела, и я совсем не понимала, чего же он медлит.

– Нам нужно остыть.

– Я сейчас хочу не этого.

– Я знаю, чего ты хочешь, но не желаю, чтобы ты потом меня за это ненавидела.

– Какая тебе разница, что будет потом?

– Я устал дважды наступать на одни и те же грабли. Остынь. Завтра поговорим. – Он быстро развернулся и ушел, громко хлопнув дверью. А я стояла растерянная, неудовлетворенная и злая.

НИКОЛАЙ

Что за женщина? Она намерено сводит меня с ума. То подпускает, отдается со всей страстью, а потом говорит, что это ее самая ужасная ошибка. Теперь опять готова была отдаться. И я ели устоял, чтобы не воспользоваться этим. Не хочется ходить по кругу. Опять видеть обижено-осуждающий взгляд, чувствовать отстраненность. Как выйти с этого круга? Встретить утро вместе с ней, не дать ей время на размышления, чтобы она в очередной раз за ночь пририсовала мне рога и сделала монстром в своем воображении. И угораздил же меня черт увлечься такой девушкой. Или это не просто увлечение? Я увлекался и раньше, но чтобы вот так крышу сносило от одного взгляда – так никогда. С ней очень сложно, с ней просто невозможно, и вместе с тем я схожу с ума от одной мысли, что она будет не со мной. Что кто-то другой посмеет к ней прикоснуться, что на чьи-то чужие ласки она будет так же страстно отвечать.

РИТА

Утро не принесло ничего хорошего. Всю ночь провела в размышлениях, и лишь перед утром уснула. Он что, меня уже не хочет? Сколько времени ухаживал, сам говорил, что ко мне тянет, сам поцеловать попросил, что же тогда? Может это такая своеобразная месть, за то, что столько времени мозги выносила? Что ж у него получилось. Мне больно. Я зла на саму себя, что отвечала на его ласки. Я ведь с самого начала знала, что он мне не пара, что не подхожу под его идеал. Зачем же было увлекаться до такой степени, чтобы сейчас его отказ был столь неприятен? Куча вопросов и ни одного ответа.

За окном было пасмурно. Погода как нельзя точно соответствовала моему душевному состоянию. Знойная жара августа хоть на день прервалась моросящим дождем. Как-то даже не по-летнему. Обычно набежали тучи, пролился ливень, а через часик, даже лужу не встретишь. Одним словом – лето. Сегодня же затянуло не по сезону. Дождь то спускался сильнее, то прекращался, судя по тучам, такая погода обещала затянуться на несколько дней. А я хотела на выходных сходить с Катькиной семьей на море. Что ж, судя по тучам – накрылось мое море.

Заходя в офис, я не обнаружила Машу на своем месте. Странно она обычно приходила чуть раньше меня. Присмотревшись, увидела ее сумочку, раскрытый зонтик, стоявший в уголке для просушки. Значит Машка уже здесь, где же она пропадает с самого утра? Но задумываться над этим вопросом долго не стала. Не увидеть Машу с утра и не получить очередную порцию ее призрения – велика потеря!

Судя по голосам из кабинета шефа, у него там была какая-то встреча. Я взглянула на часы, то ли я сегодня припозднилась, то ли все остальные пришли очень рано. Как оказалось такая погода действует на меня не лучшим образом, и опоздала я сегодня на хороших пятнадцать минут. Хоть бы не подумал, что я решила воспользоваться положением.

Через десять минут из кабинета шефа выскочила Маша. На ней лица не било. Нос красный, распухший, под глазами размазана тушь.

– Маша, что-то случилось?– И дернул же меня кто-то посочувствовать.

– Да, ты случилась! Если бы не ты, ничего бы этого не было. Это все из-за тебя. Из-за тебя, дрянь ты такая. Нужно было не подставлять, а прикопать тебя по-тихому где-то в леске. – После каждой ее фразы у меня расширялись глаза все больше и больше. Что она несет?

Из кабинета на шум вышел Николай. Маша за своей тирадой этого не услышала.

– И что в этот раз я сделала?

– Ты жизнь мою разрушила, этого мало? Что он в тебе нашел? Ни ума, ни фантазии. Маленькая серенькая мышка, а корчишь из себя не понятно что. Где он и где ты? – Она глазами указала в потолок и в пол, оценивая визуально нашу с Николаем разницу. – Ты же даже не знаешь как себя в обществе вести, с тобой и на люди выйти стыдно. – Она смотрела на меня с презрением, а я даже не понимала смысла всей этой тирады.

– Ты все высказала Маша? Иди, собирай вещи, у тебя не так уж много времени, если не хочешь, чтобы весь офис видел задержание. – Она застыла от слов Николая. В глазах появилось все тот же обреченный взгляд. Уходя, еще раз взглянула на меня с ненавистью.

Я так и стояла в растерянности. Ничего себе утречко выдалось. Я смотрела на мужчину перед собой, а у самой уже начинали трястись руки.

– Что это было?

– Нашлась виновная в той подставе.– Ему не нужно было говорить о какой именно подставе идет речь.

– И ты ее так же наказал?– Я не знаю, почему это ляпнула. Кому хотела сделать больнее ему или себе? Потому что сердце от одной только мысли о подобном сжалось в тугой комок. Он не разозлился, подошел, обнял мое лицо ладонями и вытер слезы на щеках, и не заметила, когда они выступили.

– Таким образом, я наказывал только тебя. – Он улыбнулся, но в этой улыбке было больше грусти чем веселья. – Прости меня. – Он наклонился и прижался губами к моим волосам, вдыхая их запах и лаская меня своим дыханием.

День прошел как чумной. Я была слишком ошарашена Машкиным поступком и ее словам. Тогда я только слушала, а сейчас прокручивала каждую фразу и наконец-то все осмысливала. От куда в ней столько ненависти ко мне. Я ведь, по сути, ей ничего не сделала. Неужели из-за мужчины стоит идти на подобное? Слово «прикопать» у меня крутилось в голове целый день. Она готова была меня убить. И ведь даже не ради Николая, а ради тех благ, которые он мог бы ей дать. И скажи она мне это, каких то, два месяца назад, я бы ушла с ее пути, не задумываясь, а вот сейчас была готова бороться. Я готова за него бороться. Ха! Куда девалась моя гордость? После всех унижений и обид я все же хочу быть с ним. Хочу попробовать. Потому что вот оно, мое счастье, дотянись рукой и потрогаешь. Потому что сердце разрывается, когда представляю, что его не будет рядом.

Он снова зашел после работы ко мне на кофе. Снова готовил его сам, и мы пили, но молча. Не было шуток и заигрываний. Была какая-то необходимость побыть вдвоем. Не разговаривать, не шутить, просто находится близко друг от друга, чувствовать дыхание напротив, и глядеть в эти темные завораживающие глаза.

Кофе давно допит, а мы сидим и молчим. Возможно, даже думаем об одном и том же, но оба молчим. И это молчание не угнетает, мне хорошо молчать с ним вдвоем. Я не чувствую необходимости затыкать пустой болтовней это пространство. Он поднялся, протянул мне руку и повел в спальню. Это было так естественно, так правильно. Я была готова к этому, давно готова и наконец-то решилась. Без взглядов назад, без сомнений и сожалений. Все это спокойствие и умиротворенность закончились на пороге спальни.

Мы так и не дошли до кровати. Стена около двери ему больше приглянулась. Зажатая между твердой стеной и не менее твердым и горячим мужчиной, я просто плавилась от удовольствия. Он покрывал сначала губы, а потом и все мое лицо, шею страстными поцелуями. Меня закручивал этот омут удовольствия, и я мечтала, что бы он не останавливался. Сколько ненужных вещей, эти тряпки просто мешали к нему прикоснуться, почувствовать кожей кожу. Я срывала в порыве страсти его рубашку, не заботясь о ее целостности. Пуговицы рассыпались по полу, и я не знала от моей они блузки или от его рубашки. Да и не важно это, главное что его кожа сейчас чуть ближе к моей. Когда я наконец-то коснулась грудью его груди, почувствовала полный восторг. Хотелось тереться о него вечно, чтобы эти черные курчавые волосы, щекотали мои соски, чтобы горячая кожа обжигала мою... . Мои юбка вместе с трусиками были сброшены вниз, а ноги закинуты на его бедра. Я с ума сходила от его трений и имитации секса. Хотелось почувствовать его в себе, заполнить эту внутреннюю пустоту. Я врывалась руками в черные густые пряди его волос, и не знаю, то ли ласкала их, то ли дергала от нетерпения. Хотелось всего и побольше, хотелось его и побыстрее.

– Ну же... .

– Что ну?– Он целовал мою шею, и я почувствовала, как он улыбнулся.

– Не издевайся. Я хочу тебя. Сейчас. – Слова срывались то ли с хрипом, то ли со стоном. А через мгновение я услышала лучший звук, который только могла сейчас услышать – звук расстёгивающейся ширинки. Он больше не медлил, и на месте его ласкающих пальцев, я почувствовала горячую набухшую плоть.

Меня пронзила сногсшибательная волна удовольствия, когда он заполнил меня собой. В живот давила непривычная боль. Каждое его движение отдавало удовольствием, приправленным легкой болью. Сильные руки сжимали мои бедра, и он все быстрее и сильнее врывался в меня. Боль отступила, а дикая потребность в удовольствии, которое мог дать мне только он, разрывала меня из нутрии. Я рвалась и стонала в его руках как раненое животное, требуя удовольствия, и он давал мне его. Я больше не могла сдерживать эту лаву в крови, зарывшись руками в его волосы, взорвалась, рассыпавшись мириадой звезд. Мой пронзительный визг слился с его рычанием.

Мы еще какое-то время приходили в себя, оставшись на том же месте и в той же позе. Я так и не расцепляла ног, обхвативших его бедра.

– В следующий раз обязательно сделаем это в постели. – Он проговорил это в мои волосы, неся меня на кровать. А у меня хватило сил, только на уставшую улыбку.

Когда в очередной раз перед сексом к его руке зашуршала фольга, я улыбнулась

– Не поздновато ли ты об этом вспомнил?

– Надеюсь, что нет. – Его серьезность сразу сменилась улыбкой. – Все те разы, как-то не до этого было.

– И я надеюсь.– Сквозь затуманенный страстью мозг, мелькнула какая-то мысль, что-то серьезное, но все тут же улетело, оставляя после себя какой-то не понятный тревожный след.

– Мы столько времени потратили на пустые ухаживания. Нужно наверстать упущенное.

– Они были пустые?

– Сейчас я покажу тебе, насколько пустые, и как много ты потеряла.

И он показал и не один раз.

– А ты купалась во время дождя?– Мы пили утренний кофе. Оба молчали. Каждый по своему анализировал вчерашние события. Или может мне так казалось. По крайней мере, я ни о чем ином и думать не могла. Все реала правильно ли поступила.

И как может быть в одном человеке столько сомнений? Не сделала – сомневаюсь, сделала – тоже сомневаюсь. Всю жизнь, глядя на маму, ее поведение и жертвенность по отношении ко мне, пытаюсь жить правильно, не разочаровать, не посрамить своими поступками. Контролирую каждое слово, каждый поступок. А лучшего контролера, чем собственная совесть и обостренное чувство вины и придумать нельзя.

– Нет. А у тебя есть предложение?– Мысли и сомнения отошли на задний план.

– У мен всегда есть идеи и предложения, правда не все тебе понравятся, но все же. – Он хитро улыбнулся. И я даже не хотела знать обо всем, до чего додумается его слишком яркая фантазия. За прошедшую ночь он удивлял меня не раз, и я поняла, что в этом направлении я ему не соперник. – Но вернемся к купанию под дождем. Собирайся, через двадцать минут выезжаем.