— Мужчины этому не подвержены, не так ли? — внезапно спросила Селина.

Джеймс озадаченно нахмурился:

— Не подвержены — чему?

Он поднялся на ноги, увлекая ее за собой.

— Тем чувствам, что толкали бы их к… падению.

— К падению? — Он покачал головой, не сразу сообразив, о чем идет речь, затем улыбнулся. — А, чувства. Ну конечно, и у нас, мужчин, они есть, но не совсем такие же, мне кажется.

— Мужчины сохраняют способность контролировать себя.

Вид у нее был настолько убитым, что Джеймс попытался привлечь ее к себе.

Селина решительно отступила в сторону.

— Дейвид будет так разочарован во мне.

Джеймс чуть не разинул рот:

— Дейвид? Кто такой Дейвид?

Ее глаза наполнились слезами.

— Он мой старый друг. Священник. Он будет разочарован, узнав о моем падении. Но, может быть, для меня еще не закрылся путь к спасению…

Ее слова сыпались, как мощные удары.

— Но послушай…

— Я должна пойти и отправить весточку Дейвиду. Потом я вернусь в Дорсет. В противном случае единственный выход — монастырь.

— Монастырь? Черта с два! — Джеймс не собирался извиняться за свой язык. — Монастырь, как же. Ты останешься вот здесь и никому не заикнешься о том, что было между нами. Понятно?

Она смотрела на него в упор.

— Мне надо в дом.

— Тебе надо дать мне ответ.

— Почему? Ты скоро устанешь от моих притязаний на тебя. О Боже. — Она потерла лоб рукой. — Я не представляла себе, как всесильны чувства. Ничего удивительного, что от них трудно излечиться.

— От них никто и не собирается излечиваться! — Джеймс резко притянул ее к своей груди, горящими глазами посмотрел ей в лицо. Она выдержала взгляд, и он прочитал в ее глазах полное отчаяние. Тут поможет единственное средство — невероятный, но необходимый шаг.

— Селина.

— Да?

— Я кое-что скажу тебе, но хочу, чтобы ты обещала никого не посвящать в нашу тайну, пока не придет время. Я тогда дам тебе знать.

— Обещаю, — сказала она с безжизненным выражением.

— Очень хорошо, — сглотнул Джеймс. — С тобой я совершил открытие чего-то совершенно нового для себя. Я не совсем разобрался, что это значит, но это крайне важно.

Постепенно мрак в ее глазах исчезал.

— В самом деле?

— Да. То, что только что было, свершилось между тобой и мужчиной, который никогда прежде не сталкивался с такой страстью. Я знаю одно: почему-то ты мне дороже всего, и больше никаких разговоров о монастырях.

— Но…

Его ладонь заставила ее умолкнуть.

— Больше никаких вопросов. Надо подождать и посмотреть, что происходит. А пока ни одна душа не должна узнать о том, что связало нас. Ты можешь обещать мне и это тоже?

— Итак, падение не столь уж важно?

— Это совершенно нормальные чувства, дорогая. Совершенно. Ты наслаждалась, ведь верно?

Она кивнула, хотя глаза ее вновь были опущены.

— И ты обещаешь никому не говорить?

— Да, Джеймс.

— Отлично. Теперь я хочу, чтобы ты перестала беспокоиться. Просто доверься мне. — Джеймс содрогнулся от отвращения к самому себе.

— Ладно, — сказала она чисто официальным тоном.

— Да что же это я! — Он пожалел, что не догадался сымпровизировать минутой раньше. — Чуть не забыл. У меня для тебя устное сообщение. По пути сюда я повстречался с маркизом Кастербриджем. Ну, тот самый Кастербридж… Мисс Прентергаст его упоминала.

— Ах, да. Тот, что устраивает шикарный прием.

— Я надеюсь, ты хотела бы там быть.

Она наклонила голову, и искра оживления промелькнула на ее лице.

— Я не настолько важная персона, чтобы получить приглашение.

— О, уверяю тебя Селина, ты слишком низкого мнения о себе. Маркиз в самом деле остановил меня, так как я говорил ему о намерении заглянуть к тебе. Он и спросил, не передам ли я тебе приглашение на празднество. Само письмо застряло где-то у секретаря среди бумаг на столе. Вскоре ты его получишь. Завтра, я уверен… а тем временем Кастербридж попросил, чтобы я лично пригласил тебя.

— Он попросил?

— Конечно же.

Части плана начинали самым удачным образом складываться в единую картину.

Глава шестая

— Повернитесь чуть-чуть, — пробормотала служанка, держа булавки в губах. Фреда, служившая у Годвинов все время, сколько себя помнила Селина, стояла на коленях у ее ног. Селина послушно сделала шажок вправо.

— Как выглядят сборки?

Полоска брюссельских кружев, споротых с другого наряда, теперь дополняла подол розового платья, полученного от Изабел Прентергаст.

— Теперь в другую сторону. — Толстуха Фреда неуклюже ползала на четвереньках.

— Как это выглядит? — повторила Селина. Пора кончать, чтобы успеть на Бонд-стрит и попытаться осуществить операции, которые она задумала.

Фреда не ответила и лишь снова отдала команду рукой. Селина послушно повернулась, оглядела свою спальню.

Такая комната более слабое существо, чем Селина, повергла бы в уныние. Полог кровати был сливового цвета и бахрома его — сливового цвета. На креслах, что стояли у заросшего сажей камина, — потертая обивка сливового цвета. Ужасный ковер сливового цвета лежал на дощатом полу. Мрачная картина. Почему, почему же папа и мама так… Почему они так пренебрежительно относились ко всему? Селина сосредоточила внимание на солнечном луче, который пробивался сквозь выгоревшие бархатные портьеры — тоже, конечно, сливового цвета, — проследила глазами за пылинками, плавающими в солнечном луче. И заставила свой мозг утихомириться.

Ее переполняла решимость. Ей уже давно пора было уйти.

— Еще долго, Фреда?

От Дейвида Талбота пришла еще одна записка, где со свойственной ему мягкостью он выражал озабоченность в связи с недостатком средств.

— Представляю, чего бы вам стоило заставить эту модную портниху перешивать и исправлять то, что она сама напортачила, — проворчала Фреда, вынув булавки изо рта. — Вам, бедняжка, не пришлось бы так носиться, как сейчас.

Селина лишь сжала губы. Ради святого дела можно и потерпеть. Дейвид получит деньги, в которых нуждается. Селина позаботится об этом. Но ничего не выйдет, если она сейчас же не выберется из этой унылой комнаты на свет ясного солнечного дня, не окунется в суету Бонд-стрит. Она услышала, как открылась дверь, и в зеркале трюмо увидела входившую Летти. Глаза их встретились, и Селина подняла вопросительно брови. Она ожидала каждый день сообщения о прибытии в Лондон родителей. Летти отрицательно покачала головой, положила завернутый в полотно узелок на кровать и остановилась, сложив руки за спиной.

— Как наши дела, Фреда? — спросила Летти.

— Я советовала мисс Селине разделаться с этой модной портнихой, которая ей так нравится, — сказала Фреда без всякого вступления. — Вы можете себе представить? Она шьет платье на три дюйма короче, чем надо! А наша мисс Селина боится высказать ей недовольство.

Летти поддакнула:

— Так всегда бывает в Лондоне в это время года.

Она пристально посмотрела на Селину, одарившую их ангельской улыбкой.

— Я же не впервые в Лондоне, Летти. Я приезжала сюда с драконом… Извините… с миссис Годвин, когда она была еще мисс Мери Деттелинг. Я кое-что знаю о Лондоне, смею вам сказать.

— Еще бы, — подтвердила Летти виноватым голосом.

— Будь я на вашем месте, я бы потребовала скидку у портнихи, — заявила Фреда, обиженно повышая голос. — Это зеленое платье, что она сшила для театра, — просто позорище.

Селина послала Летти еще один взгляд, полный отчаяния. Летти ответила одной из своих тонких улыбочек, которая означала примерно: «Я же тебе говорила — это ошибка».

— Платье сшито совсем не на молодую леди с вашими прекрасными формами, — продолжала Фреда. — Некоторые части женского тела Господь создал для того, чтобы ими восхищались. Бог предусмотрел, чтобы вами, мисс Селина, очень сильно восхищались.

Селина покраснела и опустила глаза на подол розового атласного платья. Вместе с Летти они с крайней осторожностью удалили тканные серебром розы на вырезе. Теперь платье выглядело простоватым и открывало слишком много того, на что намекала Фреда.

— Я согласна, — сказала Летти, улыбнулась и быстро отвела взгляд в сторону. — Но не получится ли конфуза? Не перестараемся ли мы чуть-чуть с тем, на что можно посмотреть, Фреда?

— Да, мы добавим кружева у горла. — У Селины получилось резче, чем она хотела.

Фреда хмыкнула:

— Как скажете. Но я не выкручусь с этим кусочком, мисс. Здесь мало кружев.

— Я подыщу… Поговорю с портнихой, чтобы она прикупила, — сказала Селина, не глядя на Летти. — Но надо спешить, Фреда. Я должна поговорить с ней об этом, если нам с Летти самим не удастся найти подходящее….

— Мы не сможем здесь ничего ускорить, — ответила Фреда, надувшись. — Мы могли бы сделать оборки из атласа тут и там, над кружевами. Конечно, платье стало бы выглядеть по-иному, и вы, наверное, не захотите…

— Наоборот! — Селина хлопнула в ладоши. — Фреда, ты просто чудо! Что нам нужно для этого? — Селина проигнорировала какое-то восклицание Летти.

— Что-нибудь этакое, пожалуй, чтоб слегка блестело. — Фреда села на пятки и отбросила жесткие волосы, упавшие на лицо.

— Прекрасная мысль, — согласилась Селина, искренне радуясь предложению. — А теперь, если ты закончила…

— Не совсем. — Фреда снова вернулась к работе и начала собирать юбку в большие фестоны над широкой полосой кружев, приколотой снизу.

Летти пожала плечами, глядя прямо перед собой, от нее помощи не жди.

— Думаю, последние поправки сделать лучше, когда у нас будет все, что нужно. А сейчас, Фреда, помоги мне снять это. — Селина умолкла. Ей надо было успеть на Бонд-стрит на условленную заранее встречу с модисткой. Накануне та купила у Селины уже использованную отделку и кое-какие мелочи и дала понять, что не уплатит ни пенса больше того, что стоят вещи, а, как она ожидает, много за них не запросят… От внимания Селины не ускользнул жадный огонек в глазах модистки, и сегодня она была готова стать более прижимистым продавцом.

— Фреда, прошу тебя. Мне надо успеть в лавки, чтобы…

— Чтобы — что, мисс?

Терпение Селины было на пределе.

Наконец Фреда с трудом поднялась на ноги и развязала ленты на розовом атласном платье. С ужасающей медлительностью она стянула его через голову Селины и разложила на кровати. Выпрямившись, служанка посмотрела на завернутое в полотно платье, лежавшее рядом.

Придерживая сорочку, Селина заслонила собой кровать.

— Благодарю, милая Фреда, — сказала она и запечатлела поцелуй на круглой красной щеке. — Ты, верно, устала. Выпей чаю и отдохни.

— Отдохнуть? — Фреда выглядела изумленной. — У меня свои обязанности, которые я должна выполнять.

— Да, да, конечно же. Но думаю, бывают моменты, когда ты заслуживаешь особого признания за твои… э-э… таланты. И за твою преданность. — Селина повернулась к Летти. — Ты согласна со мной?

— О, полностью. — Сжатые губы и вздернутый подбородок Летти свидетельствовали о ее полном неодобрении. Она сказала:

— Фреда, я позабочусь теперь о мисс Селине.

— Вы не хотите, мисс, чтобы я помогла вам одеться?

С замиранием сердца Селина продолжала улыбаться очаровательной улыбкой, пока Фреда не покинула комнату, бросив еще один любопытный взгляд за спину девушки.

— Смотри, вляпаешься в изрядную лужу, юная леди, если не будешь осторожна, — сказала Летти. — Обман всегда ведет к провалу, помяни мое слово.

— Ты говоришь, как Дейвид, — заявила Селина опрометчиво. — То есть я хотела сказать… О-о… Я уже не знаю, что я хотела. Я только должна немедленно одеться и бежать за покупками.

— У тебя это называется «бежать за покупками»?

— Не собираюсь спорить с тобой, Летти. Я твердо решила, что мне предстоит делать. Я хотела бы надеть что-нибудь не привлекающее внимания к моей личности.

Летти хмыкнула.

— Что означает данный звук? — спросила Селина.

— Ничего. Он не означает ровно ничего. Ты думала о том, кто может посылать розы?

Летти, бывает, бесит своим упрямством.

— Нет. Я же сказала: по-моему, кто-то решил подшутить надо мной.

В прошедшие два дня ей дважды приносили розы. Визитной карточки к ним приложено не было, но Селина надеялась, что они от Джеймса Иглтона. Ведь Джеймс сказал, что она, Селина, может стать для него совершенно необходимой. Она задрожала. Зачем она ему? Он ее не знает, и, безусловно, она даже не могла бы ему понравиться, если бы он узнал о ее двоедушии…

— Тебе холодно? — участливо спросила Летти.