Ненависть исказила красивые черты Ванессы.

— Он был глупцом… бестолковым, упрямым глупцом. Я стала бы ему идеальной женой. Но ему была нужна маленькая, нежная девственница. Что ж, он получил такую, не правда ли?

— Несс… А как насчет всего того, о чем ты рассказывала мне? — нерешительно спросил Бакстер. — Его ревность, жестокость, гнев?

— Все это было ложью, — ответила за сестру Ариана. — Все до последнего слова — Трентон и Ванесса никогда не были близки. Он к ней ни разу не притронулся. — Ариана посмотрела прямо в глаза Ванессе. — Единственное, чего я не понимаю, так это, зачем ты вернулась? Только для того, чтобы продолжать мучить человека? Почему именно сейчас, по прошествии шести лет? Ты, безусловно, устроила свою жизнь во Франции.

В ответ раздался горький смех.

— Жизнь? Нет, Ариана, не жизнь. А ад на земле… такое ты не смогла бы вообразить в самых страшных снах. Я вышла замуж, дорогая, за респектабельного французского дворянина… злобного, жестокого паразита. А ты вышла за знаменитого герцога Броддингтона, богатого и могущественного, соблазнительного, как сам грех.

— Ты все еще хочешь заполучить его, — недоверчиво пробормотала Ариана.

— Мне не нужен ни один мужчина! — огрызнулась Ванесса. — Но будь я проклята, если хоть один из тех, кто отверг меня, останется безнаказанным! Я поклялась, что Трентон Кингсли заплатит за свой отказ, и он заплатил… годами изгнания и унижений. А теперь, спустя шесть лет, появилась ты, и внезапно вся его боль исчезла, словно ее и не было?

— Боль Трентона никогда не исчезнет, Ванесса. — Ариана почувствовала, как слезы обиды жгут ей глаза. — Он не знал ни дня покоя с той ужасной ночи.

— Он не знал ни одного спокойного дня? — Ванесса в бешенстве разорвала платье от ворота до корсажа и выставила напоказ обезображенное ужасными шрамами и красными рубцами тело. Не обращая внимания на потрясенный вздох сестры, она продолжала: — Вот это боль, Ариана. А не то, что испытал твой муж. Это я проводила в мучениях каждый день моей жизни, потеряв больше, чем можно будет когда-нибудь возместить. — Она соединила края разорванного платья. — Но я намерена отомстить любой ценой и добьюсь этого, черт побери.

Ариана судорожно сглотнула, чувствуя боль при виде следов насилия, которому подвергалась Ванесса. Узнав о том, какие ужасные последствия имел обман сестры, Ариана почти простила ее… почти.

— Но, если ты доведешь Трентона до безумия, разве это облегчит твою боль? — спросила она, ощущая, как жалость и гнев борются в ее сердце.

— Ничего это не облегчит. Только послужит гарантией того, что мне никогда больше не придется переживать что-то подобное. — Ванесса наклонила голову в сторону Бакстера. — Ты хочешь ей что-нибудь еще сообщить, дорогой?

— Ванесса… ты заставила меня верить… все эти годы… будто Трентон Кингсли терроризировал тебя… зачем? — Глаза Бакстера увлажнились. — Зачем?

— Чтобы избавить тебя от угрызений совести, дорогой. — Внушавшая жалость Ванесса исчезла, на смену ей пришла мстительная величественная королева. — Тебе было легче шантажировать и пытаться изгнать из общества безумца, угрожавшего жизни твоей сестры, чем поклонника, отвергшего ее.

— Я всегда ненавидел Кингсли, и ты знала это! — запротестовал Бакстер. — Тебе просто нужно было сказать мне правду. Боже мой, Несс… — Голос его дрогнул. — Почему ты не сказала мне правду?

— Какое это сейчас имеет значение? — с раздражением ответила она. — Самое важное, что теперь наш план будет намного легче осуществить. Потому что теперь… — Она злорадно улыбнулась. — Нам поможет Ариана.

— Помочь вам! — Ариана в изумлении широко открыла глаза. — Должно быть, это ты сумасшедшая, Ванесса. Я не намерена помогать вам причинять вред моему мужу.

— А я думаю, что поможешь. — Ванесса в задумчивости постучала пальцем по подбородку. — Если только не хочешь, чтобы твой муж превратился из подозреваемого в убийстве в жертву преступления.

И Ариана, и Бакстер одновременно открыли рты от изумления.

— Ванесса, какого черта, о чем ты болтаешь? — дрожащим голосом спросил Бакстер. — У нас никогда не было речи об убийстве. Мы планировали довести Кингсли до безумия, а когда Ариана оставила бы его, забрать вместе с ней его деньги.

— Да… именно это мы обсуждали. Единственная проблема — мы сильно недооценили трогательную верность Арианы мужу. Она явно не оставит его по собственной воле, не так ли, дорогая? — Ванесса насмешливо приподняла брови. — Поэтому придется прибегнуть к принуждению.

— К принуждению? — с трудом выдавил Бакстер.

— Да. Видишь ли, Бакстер, для того чтобы мы смогли наслаждаться жизнью, пользуясь огромным состоянием Трентона, нам придется принудить Ариану покинуть его, а затем, когда деньги окажутся в наших руках, обеспечить ее молчание, заставив исчезнуть… навсегда. — Ванесса вздохнула. — Я лучше, чем кто-либо другой, знаю, насколько тяжелым и утомительным бывает такого рода исчезновение, если, конечно, человек действительно не умер. При создавшихся обстоятельствах самым надежным выходом было бы, если бы Ариана умерла. Тогда Трентона обвинили бы в убийстве и посадили в тюрьму, а ты, дорогой братец, получил бы большую часть его огромного состояния в качестве компенсации за потерю единственной оставшейся в живых сестры. Но, чтобы показать вам, что у меня по-прежнему есть сердце, — продолжала Ванесса, не обращая внимания на выражение ужаса, застывшее на лицах Арианы и Бакстера, — уверяю вас, я не намерена убивать свою сестру, следовательно, такой образ действий, каким бы эффективным он ни был, совершенно неприемлем. Видите? — с издевкой заявила она. — У меня есть совесть.

Ни Бакстер, ни Ариана не ответили.

— По моему мнению, — заключила Ванесса, — наилучший выход — поместить Трентона в сумасшедший дом. Тогда Ариана сможет свободно пользоваться его деньгами… и мы тоже. Мы выберем это. — Она обратила на Бакстера взгляд своих холодных зеленых глаз. — Ты предлагал мне свою помощь. Теперь тебе предоставляется возможность оказать мне ее. Убеди нашу сестру написать письмо мужу, где она сообщит о своем страхе перед его вспыльчивостью и неуравновешенностью и попросит его обратиться за медицинской помощью. Иначе у нее не останется иного выхода, как покинуть его навсегда. Пусть она заверит его, что, если он согласится, чтобы его поместили в лечебницу, она не покинет его до тех пор, пока он не поправится… да заставь ее добавить какой-нибудь романтической чепухи, какую сочтешь нужной. А еще лучше — заставь ее написать два письма, одно в Броддингтон, другое в Спрейстоун. Тогда Трентон точно получит письмо независимо от того, где он сейчас находится. Если все выйдет так, как я надеюсь, Трентон окажется в сумасшедшем доме, а мы станем вполне состоятельными людьми. — Она стиснула зубы. — Если же у меня будет достаточно средств, могу не сомневаться, что Анри уже никогда не сможет причинить мне вреда снова.

— А если я не напишу письмо? — спросила Ариана. — Если вместо этого я обращусь к властям и расскажу им о вашем гнусном замысле?

— Тогда я убью твоего драгоценного муженька, Ариана. — Ванесса отбросила волосы назад. — Не забудь, мертвеца невозможно обвинить в убийстве. А если даже меня поймают и осудят за мое преступление, все равно это лучше, чем вернуться назад, к Анри. Так что видишь, сестренка, мне нечего терять. — Холодная улыбка коснулась губ Ванессы. — А тебе, дорогуша, к сожалению, есть что.

Глава 25

Броддингтон казался необычайно унылым, словно в отсутствие герцога тяжелое облако опустилось на его украшенные скульптурой стены. Трентон, нахмурившись, поднимался по ступеням лестницы и размышлял, не является ли охватившее его тревожное чувство игрой воображения. Бог свидетель, оно в последнее время часто играло с ним недобрые шутки. И все же.

— Тихо, правда? — выразил вслух мысли Трентона Дастин и окинул взглядом сад, прежде чем последовать за братом в дом. — В это время Ариана обычно бывает в саду, делая записи о различных летающих созданиях. Если только она не…

Он бросил взгляд на главную лестницу и оборвал фразу на полуслове. Если они не найдут Ариану здесь, то она вероятнее всего находится в новой гостиной Трентона, нанося последние штрихи, драпируя комнату.

— Если только не где? — почувствовав нерешительность Дастина, набросился на него Трентон.

— Ваша светлость! Я не ждал вас. — К ним поспешно подходил Дженнингс, огорченно мигая глазами-бусинками. — Я не получил известия о вашем возвращении.

— Я не посылал сообщения, — ответил Трентон. — Я решил вернуться с Уайта вместе с маркизом под влиянием порыва. Так что успокойся, Дженнингс. Ты никак не мог узнать о моем возвращении в Броддингтон.

Дженнингс явно почувствовал облегчение.

— Герцогиня уже обедает? — спросил Трентон, протягивая Дженнингсу свое пальто.

— Нет, ваша светлость. Герцогиня покинула Броддингтон на рассвете.

Каждый мускул в теле Трентона напрягся.

— Куда она поехала?

Нервно облизав губы, Дженнингс подскочил к столику для визитных карточек в холле и схватил записку.

— Она оставила сообщение маркизу.

— Я возьму его, Дженнингс.

Дастин поспешно развернул записку и держал ее так, чтобы они с Трентоном оба смогли ее читать.


«Дастин,

Я не могу ни о чем больше думать, кроме нашего разговора и того, что он для меня открыл. Все ответы находятся в Уиншэме, и я должна поехать за ними одна. Если повезет, нам многое откроется. Не беспокойся за меня.

Ариана»


— Она со своим бессовестным братом. — Трентон выхватил пальто из рук Дженнингса и снова надел его. — Я поеду за ней.

— Не надо, Трент. — Дастин схватил брата за руку. — Это ничего не решит. Бакстер не причинит ей вреда, а она, возможно, что-нибудь разузнает. Верь хоть немного в свою жену.

После продолжительного молчания Трентон кивнул.

— Хорошо, — неохотно уступил он. — Но, если она не вернется к середине дня, я поеду в Уиншэм и сам привезу ее домой. Я не доверяю Колдуэллу и его добрым побуждениям.

— Но ты доверяешь Ариане.

— Да.

— Тогда жди.

Вновь короткий кивок в ответ:

— Тогда до трех часов. И не минутой больше.

Как оказалось, им пришлось ждать только до полудня.

— Вам письмо, ваша светлость, — объявил Дженнингс, появившись на пороге гостиной. — От герцогини.

— Мне? — нахмурившись, спросил Трентон и поспешно подошел к дворецкому, чтобы взять послание. — Откуда Ариана узнала, что я вернулся?

Он не стал ждать ответа, просто распечатал письмо и стал читать. С каждым словом выражение его лица становилось все более застывшим, в глазах отразилось сначала потрясение, затем боль и наконец гнев и мрачная покорность. Злобно выругавшись и скомкав письмо, он швырнул его на пол и отошел к окну.

Дастин, встав, отпустил Дженнингса коротким кивком. Дворецкий поспешно покинул комнату, осторожно прикрыв за собой дверь.

— В чем дело, Трент?

— Прочти сам. — Голос Трентона прозвучал подавленно.

Дастин поднял скомканный лист и прочел:


«Дорогой Трентон.

Я посылаю это письмо и в Броддингтон, и в Спрейстоун, чтобы удостовериться, что оно дойдет до тебя. То, что я хочу сказать, слишком важно, мне необходимо, чтобы оно обязательно попало тебе в руки.

Моя любовь к тебе беспредельна и никогда не поколеблется и не исчезнет. Никогда не забывай об этом.

Последние несколько дней, проведенных в одиночестве, дали мне возможность объективно обдумать твое поведение и то, как оно влияет на нашу совместную жизнь. Ты знаешь, что я боюсь тебя. Я говорила тебе об этом бессчетное количество раз. Сначала мне приходилось бороться только с твоим необъяснимым гневом и жаждой мести, и, возможно, мне удалось бы выдержать это. Но теперь у тебя появились галлюцинации, ты видишь людей, которых больше не существует, нападаешь на меня, словно я твой злейший враг, которого ты собираешься уничтожить.

Я долго ломала голову над тем, как помочь тебе и снова вдохнуть жизнь в наш брак. То, на что я решилась, на первый взгляд может показаться холодным и бесчувственным, но, уверяю тебя, я всей душой верю, что в этом наша единственная надежда, не только твоя, но и моя.

Я умоляю тебя вверить себя на попечение соответствующей службы, только на короткое время, там ты будешь среди людей, способных помочь тебе понять причины твоих беспокойных видений и потери душевного равновесия.

Не сомневаюсь, что при надлежащем уходе ты избавишься от душевного смятения и вскоре вновь станешь тем превосходным человеком, каким по природе являешься.

А до тех пор, пока ты не исполнишь моей просьбы, я решила ради собственной безопасности остаться в Уиншэме с Бакстером. Я знаю, тот факт, что я нахожусь в безопасности, принесет тебе огромное облегчение. Положа руку на сердце, я не могу утверждать, что стану скучать по времени, проведенному в Броддингтоне и что страстно хочу туда вернуться. Без тебя поместье стало чужим, его пустые стены не отражают ни единой частицы моей души. Возможно, когда ты поправишься, все изменится и мы сможем построить нашу совместную жизнь, сделать Броддингтон настоящим домом и вдохнуть жизнь в его пустынные комнаты.