Оксана Алексеева - Экзамен по социализации

— Конечно! Танаевы поверят без поцелуев-обнимашек? — засомневалась я.

— В это поверят быстрее, чем если мы тут же в койку прыгнем! Это как раз логично для нас — начинаем, пробуем, вот только друг в друге что-то рассмотрели. Они знают подробности, поэтому поверят как раз только в стихийное, но осторожное начало.

— Ты прав, любовь моя! Кино, свидания?

— Думаю, что да. К тому же, нам обоим не повредят выходы без них, даже просто, чтобы отвлечься. Запомни, лапушка, играем против профессиональных шпионов, а значит, никогда не расслабляемся. Привыкай вести себя, как моя девочка, в любой ситуации.

— Согласна! На каких условиях расходимся?

— Если кто-то из нас кого-то найдет, устроим прощальный разрыв. Ну или если надоест одному. Сор из семьи не выносим, сначала решаем вместе.

— Да ты отличный напарник, Белов!

— Костя! — поправил он, вызвав смех. — Мы с тобой уже свое отругались, так что, возможно, потом по инерции и поженимся, — он подмигнул.

Аж руки захотелось потереть от накатившего азарта.

— О любых изменениях обстоятельств говорим друг другу, — добавила я.

— Не вопрос. И если вдруг Мира решит меня заполучить обратно, бей ей по роже! Ясно, Николаева? Защищай меня от нее, как рóдное дитя от педофила, а то я, может, сам не смогу.

— Даша! — поправила на этот раз я. — Сомневаюсь, что я смогу причинить ей вред, но буду пытаться. Так, а с чего начнем? Как им об этом объявить?

— Никак! Именно никак! Вообще ни о чем не говорим! Просто начинаем жить по-новому, красавица моя! Пойдем в кино сейчас? — встал и протянул мне руку.

Юху-у! Белова — в президенты! Я со смехом ухватилась за протянутую ладонь, принимая приглашение.

Да, план по-прежнему абсолютно идиотский, и, возможно, уже к концу этого дня наш запал угаснет. Но то, что он поднял нам обоим настроение — факт!

   Комментарий к Глава 18. Мухи против пауков

   ла-ла-ла)) Не спрашивайте, на каких конкретно тяжелых наркотиках сидит автор)) Дилера не сдам!

   И, похоже, я эту историю вообще заканчивать не собираюсь

Странно, но нам все же удавалось отвлечься. Да и фильм, к нашей удаче, оказался презабавной комедией, после которой мы еще долго смеялись, пока добирались до дома. Конечно, на откате волны этой несколько наигранной радости мысли то и дело спотыкались о ненужное. Просто само собой становилось внезапно немного тоскливо:

— Вот что ты в Мире нашел? Она красивая, я понимаю, но ведь красивых девушек предостаточно. У тебя-то вроде бы не должно быть проблем…

— Потому что она другая, ни на кого не похожа. Мы же с тобой только после узнали, насколько сильно они другие. К их особенности привыкаешь настолько, что потом остальные люди кажутся слишком нормальными. Скучными.

Подумала над этим и согласилась:

— Точно. Макс, наверное, именно поэтому так на женщин и действуют — на подсознательном уровне глупые бабехи чувствуют силу… и эту самую необычность.

— Глупые бабехи? — смеется Белов. — Это ты о себе сейчас?

— В том числе! — ну, а что скрывать?

В любом случае, день прошел куда лучше, чем мы оба могли ожидать. В воскресенье мы договорились вместе поехать в кафе, чтобы забрать его расчет. Конечно, было бы нелепо продолжать строить из себя труженика — Белов на карманные расходы получал в разы больше, чем его заработная плата. К тому же, сам себе он успел уже доказать нечто важное, а мнение остальных его не особо заботило.

Позвонила и Мире. Извинилась, что пока не могу к ней приехать и выразила надежду, что все очень скоро придет в норму. Она была заметно расстроена — даже и не знаю, чем именно: тем, что «домашний питомец» вырвался на свободу, тем, что Васильев целуется куда хуже Белова, или все же тем, что она очень боится потерять нас обоих из-за своей глупой ошибки, хотя природу этой самой ошибки до сих пор не очень понимала.

Белов зашел за мной, а отец предложил подвезти нас до кафе. Пока я натягивала куртку, мама не выдержала:

— Слушайте, дети мои, — почти торжественно обратилась она к обоим. — Я все понимаю, если есть что понимать. Что у вас происходит? Не хочу влезать в ваши дела, но и переживать больше не могу.

Я взглянула на широко улыбающегося «напарника»:

— Мария Сергеевна, а о чем переживать-то? Мы с Дашей проводим время… вместе. Вы против этого?

— Да нет, — смутилась она, толком и не поняв его ответ. Но вопросов задавать больше не решалась.

В кафе мы решили заодно и перекусить, раз уж так кстати там оказались. Улучив свободную минутку, к нам подсела и Светлана:

— Девушка твоя? — она обратилась к Косте, хоть и смотрела приветливо на меня.

— Ага. Это Даша, — ответил Белов. Мы со Светланой виделись раньше, но общаться не приходилось, поэтому я тоже улыбнулась.

Она представляла из себя, на мой взгляд, женскую версию самого Белова — очень милая внешне, сияющая и бесконечно болтающая обо всем подряд. Они бегло обсудили с ним какие-то происшествия, в курсе которых были оба. Я наблюдала за ней и не видела ничего, что бы выдавало тщательно скрываемую печаль по безвременно почившему в ее судьбе Максу. Она о нем вообще ни разу не упомянула! Возможно, просто прошло достаточное время, но я склонялась к тому, что она и сразу не сильно-то переживала, прекрасно понимая изначально, что из себя представляют их отношения. Вот только таких девушек Максу и стоит выбирать — замечательно проведенное время, доставившее обоим только радость, и никаких сожалений. Или, может, именно по этой причине он и задержался на ней дольше, чем на всех остальных? Хм, «задержался на ней» в этом контексте звучит явно двусмысленно.

В любом случае, я понимала, чем она ему понравилась — даже я, несмотря на объяснимую ревность, уже заряжалась ее легкостью.

— Ну вот чего ты увольняться надумал? Тут без тебя тоска зеленая будет! — она вернулась к главному вопросу. — Подработку получше нашел?

— Да нет, — улыбался ей Белов. — Домой вернулся.

— Домой? — видимо, она не знала подробностей, поэтому я решила оценить ее реакцию:

— Так Костя-то у нас — богатый наследничек. Принц вдоволь набомжевался и вернулся в свой мрачный замок.

Белов рассмеялся, она же сначала окинула его удивленным взглядом, но потом присоединилась к веселью:

— А ведь несложно было догадаться! Ладно одежда, но ты ж породистый, как элитный щенок, — она толкнула его в плечо.

Я достала свой телефон:

— Свет, сфотографируй нас, пожалуйста.

А что, гулять так гулять! Та с удовольствием выполнила просьбу, жестом нам показывая приблизиться друг к другу. Фотография получилась отменной — два счастливых человека, с какой-то хитрецой поглядывающие друг на друга. Я тут же залила ее на аватар вместо старой, зимней, на которой он обсыпал меня снегом. Ведь даже не удосужилась заменить за это время, наверное, ждала новой, аналогичной.

Светлана вынуждена была нас оставить, возвращаясь к работе. Но чуть позже принесла пару коктейлей. Не знаю, то ли я пропустила, когда Белов сделал заказ, то ли это был ее подарок в честь его увольнения. Я просто поражаюсь тому, как все вокруг приходят от него в восторг, где бы он ни появился! Конечно, всей его изнанки они не знают, а фантик на самом деле блестящий.

Коктейли оказались алкогольными, что неудивительно. Больше того, потом мы заказали еще по одному. Мы проводили время максимально прекрасно, насколько вообще могла позволить наша измученная психика. По Белову теперь вообще невозможно было сказать, что только два дня назад его кинула любимая девушка. И продолжалось это до тех пор, пока на его телефоне не обозначился входящий от Миры. Он заметно потускнел, глядя на экран, потом все же скинул вызов. Это однозначно свидетельствовало о том, что вся его показушная радость зиждется на прочном отчаянии.

Тут обязательно надо было вставить что-то, чтобы его отвлечь:

— Так, дорогуша, и кто же тебе там названивает? — тоном ревнивицы заявила я.

— Бывшая названивает. Или кто она там мне была, — его попытка отшутиться с треском провалилась.

— Бывшая, значит?! — я продолжила фарс. — Ну-ка отключай телефон, а то я тебе устрою!

Он слабо улыбнулся, а потом добавил:

— Она тебе теперь позвонит, — указал на мой аппарат, лежавший на столе.

Я демонстративно выключила и свой. Мира Мирой, но своего парня поддержать — святое дело.

Притворись, что тебе легко — и тебе станет легче. Никогда бы не поверила, что это действительно работает. Настроение возвращалось в прекрасное состояние, правда, для этого необходимо было на него воздействовать небольшим усилием воли. А это проще, когда вдвоем. Мы даже не стали вызывать такси, а решили поехать на троллейбусе. Но там нам пришлось пристыжено притихнуть под угрожающими взглядами бабулек. Уселись на последнее сиденье.

Чтобы снова не погружаться в ненужное, я достала из сумки плеер, вставила один наушник в ухо Белова, второй — в свое, ткнула на первую попавшуюся песню. Он тут же выхватил девайс из моей руки и сосредоточенно начал рыскать по плей-листу.

Я смотрела на его профиль. Он качал головой в такт музыке, через каждые десять секунд переключая на новый трек. Если отвлечься от того, насколько хорошо я знаю его темную сторону, Костя был потрясающим. Красивый, хоть на обложку журнала прямо сейчас, особенно когда он так чем-то увлечен. Почему же сердце не замирает? Почему в моей улыбке сейчас нет ничего на самом деле настоящего? Как и в его улыбке, адресованной мне:

— Вкус у тебя, прямо скажем, отстойный. Даш, ну что за голимая попса?

— Вот-вот, оставь эту, — отвечаю ему.

— Да мы после нее вообще обрыдаемся!

С остановки мы идем, уже в голос подпевая. Голос у Белова отличный, но он слов не знает, поэтому, демонстративно закатывая глаза и изображая фальшивый восторг от песни, он мычит свою часть. Я свою, пусть и не очень хорошо, но стараюсь вытягивать. Мы эту песню слушаем уже по третьему кругу, поэтому нормально у нас получается только припев:

  — Like hate and love

  Worlds apart

  This fatal love was like poison right from the start

  Like light and dark…[7]

— Слушай, Дашка, а ты же в апреле родилась? — вдруг до него дошло. — Жаль, что я не в октябре, а то бы прямо про нас было!

— Да она и так про нас! Ты в слова вникни! — смеюсь. — Давай по новой!

— Я больше не могу это слушать! — ржет Белов, но нажимает «реплей». - She was like April sky…

Закатываюсь от смеха потому, что он наконец-то запомнил первую строчку. Белов неожиданно наклоняется к моему уху, свободному от наушника:

— Если хочешь, я его уведу отсюда.

— Кого? — я не понимаю, но следую направлению его взгляда.

Чуть поодаль от моего подъезда припаркована черная машина. Макс уже вышел и стоит, облокотившись на капот и погрузив руки в карманы, чуть сутулится. Настроение проваливается сквозь землю настолько резко, что я от неожиданности даже застываю. Ну вот, теперь сердце почему-то замирает. Я люблю даже его расслабленную позу, не подразумевающую никаких лишних движений. Так всегда было, а сейчас, когда он ждет меня, мысли только о том, насколько нелепо я этому рада.

— Макс, привет! — орет счастливый Белов, хотя мы уже практически подошли вплотную.

— Да я смотрю, ты не особо-то убиваешься, — Макс, конечно, видит, насколько сильно этот Белов отличается от пятничного. — А мы уже в МЧС звонить собрались. У вас обоих телефоны отключены.

— А, точно, — я действительно только вспомнила об этом. Достаю аппарат. Один входящий от Миры и один — от Макса. Белов, сделав то же самое, комментировать, что у него там накопилось, не стал.

Я решаюсь вступиться за нас обоих:

— Да мы что-то… как-то, — не особо хорошо получается, поэтому меняю тему: — Наш оболтус в порядке. Или скоро будет в нем. Мира как?

— Терпимо, — теперь Макс смотрит прямо на меня, но отвечает Белову: — Костя, вам с ней надо поговорить. Это будет лучше для обоих.

— Поговорим, — легко соглашается тот. — Давайте завтра к вам? В «Тысячу» давно не резались!

Теперь Макс переводит слегка удивленный взгляд на него. Поражен, что у того петли нет на шее? Или сейчас думает, что на самом деле Белов не так уж и сильно был привязан к его сестре? Или чувствует исходящий от нас «аромат» алкоголя?

— Я домой, — нахожу я выход для собственной персоны. — Смотри-ка, Костя, как тебе повезло. И ты прокатишься сейчас с ветерком.

Макс кивает, соглашаясь подвезти того до дома, что логично, но говорит: