Бриттани Черри - Элеанор и Грей

Тема: Re: об отце

Мне жаль, что у тебя так с отцом, это нелегко, но ты должен делать все, чтобы быть счастливым в этот самый момент. Ведь именно это и сказал бы твой дедушка, ведь так?

Здесь все неплохо. Вокруг тихо, но кажется, что все еще шумно. Мама справляется, а вот папе приходится нелегко. Словно он беззвучно кричит, и его крики эхом отражаются от стен. И мне это ужасно не нравится. И чтобы справиться, я приняла новое решение: выбрать для себя несколько новых увлечений, чтобы долго не оставаться в этом доме.

Теперь мне плохо дома, что очень странно, ведь раньше это было мое самое любимое место в мире. Это невыносимо.

Я подумываю пойти на курсы вязания крючком вместе с мамой, если у нее хватит на это сил. Думаю, классно заняться тем, что ей действительно по душе.

Ты знал, что она научилась вязать у бабушки? Вот откуда все мои кардиганы. Тот, со стрекозой, был последним, который она связала. И он мой самый любимый.

Еще я подумываю пойти на карате, потому что только что посмотрела «Выход Дракона» и теперь убеждена, что непременно должна научиться разбивать деревянный брусок ударом пятки.

Как думаешь, подростки-инопланетяне тоже недовольны своими родителями?

Представляю, как юные пришельцы раздраженно закатывают глаза на чересчур опекающих их родителей.

Можешь себе представить их схватки?

«Убери комнату. Причешись. И прекрати без спроса брать космический корабль, чтобы отправиться на марсианскую вечеринку!»

И обязательно посмотри «Выход Дракона». Не пожалеешь.

Элли

*От: GreyHoops87@aol.com

Для: EGHogwarts@aol.com

Дата: 3 декабря, 7.13 утра

Тема: Выход стрекоз

Элли,

я даже слегка обиделся, что ты решила, будто я не смотрел «Выход Дракона».

Я! Я единственный, Элли, кто смотрел этот фильм раз пятьдесят, но он мне совершенно не надоел. Это же классика. И если ты разделяешь мои взгляды, посмотри еще «Тридцать шесть ступеней Шаолиня». Отличный фильм!

И еще я очень рад, что у тебя появятся новые увлечения. Мне будет грустно, когда закончится баскетбольный сезон. К чему мне столько свободного времени? Возможно, тоже найду себе хобби. Или же, черт подери, отправлюсь на стажировку. Кто знает?

И еще, представляю, как будет круто, если ты надерешь кому-нибудь задницу, пока вяжешь свитер. Обожаю таких женщин.

Грей

P.S. Прошлой ночью мне приснилась стрекоза. Она напомнила мне о тебе.

Мне хотелось бы сказать, что все волшебным образом переменилось, когда мама оказалась у океана, но… это было неправдой. Ее здоровье день ото дня только ухудшалось. Долгие месяцы мы вели тяжелую борьбу, в которой постоянно проигрывали. Через некоторое время нам пришлось посадить маму в инвалидное кресло. Бывали дни, когда она не могла подняться с постели, а иногда нам приходилось срочно везти ее в больницу, потому что она не могла дышать.

После последней поездки в госпиталь в конце апреля мы все уже понимали, что времени осталось ничтожно мало. Но никогда не говорили об этом, потому что разговоры делали происходящее более реальным, чем нам бы того хотелось.

Динь-динь!

Наконец поздним апрельским вечером я вышла в Сеть. Некоторое время я избегала этого, зная, что Грейсон ждет моих писем, а мне было не по себе от того, что последнее время письма становились все грустнее и грустнее.

Но в тот вечер он был мне очень нужен. Я хотела поговорить с ним и оценила верность своего друга, который в десять вечера ждал меня онлайн.

GreyHoops87: Привет, Элли! Зашел узнать, здесь ли ты. Ты давно не выходила в Сеть, так что предупреждаю, у тебя полный ящик писем от меня с размышлениями о жизни.

EGHogwarts: Привет, извини. Просто все перевернулось с ног на голову.

GreyHoops87: Ничего. Я понимаю. Есть новости?

EGHogwarts: Только грустные.

GreyHoops87: Послушаю и грустные новости.

Я вздохнула, проведя ладонью по лицу.

EGHogwarts: Тогда я поставлю таймер на пять минут, и это время мы будем говорить о грустных вещах, ладно? А иначе я просто утону в потоке печальных новостей. Я хочу исторгнуть из себя множество слов и сделать это одним махом. Тебе даже не обязательно отвечать. Я просто… просто не хочу, чтобы это все взорвалось во мне.

GreyHoops87: Таймер начал отсчет. Вперед!

EGHogwarts: Думаю, сегодня я впервые осознала, что мама умирает. До этого во мне теплилась надежда, что ей станет лучше, что придет день, и инвалидное кресло ей уже не понадобится или что она встанет и сможет танцевать или рисовать. Но сегодня мы сидели у воды, и я вдруг почувствовала это. Ощутила, что конец близок. И наши слова прощания ближе, чем пожелания доброго утра. Еще никогда мне не было так страшно, и меня посещают ужасные мысли, от которых я чувствую себя самой отвратительной дочерью на свете. Если она уйдет, ей больше не придется бороться. Если умрет, то избавится от боли. И что я за чудовище? Как только подобные мысли могут приходить мне в голову? Но сейчас все обстоит именно так, и я пойму, если ты больше не захочешь со мной разговаривать. Сейчас мне грустно. И больно. Иногда мне настолько плохо, что не хочется вставать с постели. Иногда нападает такая тоска, что я не в состоянии справиться с мрачными мыслями, и это ужасно. Это все выше моих сил. Моя тоска огромна, и я не знаю, как унять ее, и ты, скорее всего, тоже этого не знаешь.

Отправив сообщение, я принялась ждать ответа. Я ждала, ждала.

GreyHoops87: А еще?

EGHogwarts: В смысле?

GreyHoops87: Это всего две минуты из пяти. У тебя осталось еще три минуты, чтобы излить душу на этот чистый холст. Я никуда не ухожу, Элли. Я здесь.

Слезы покатились по моим щекам, и я глубоко вздохнула. Мне разрешили полностью открыть сердце. И какое это было восхитительное ощущение.

EGHogwarts: Думаю, это все. Именно так я себя чувствую сейчас.

GreyHoops87: Хочешь узнать мой ответ?

EGHogwarts: Нет, не сейчас. Пока нет. Думаю, мне просто надо было выговориться. Я хотела бы поговорить, поэтому, если мы могли бы сменить тему, мне стало бы лучше.

GreyHoops87: Хорошо.

GreyHoops87: Так что сказала рыба, когда наткнулась на стену?

EGHogwarts: ?

GreyHoops87: Плотина.

Я улыбнулась.

Спасибо, Грей.

*От: GreyHoops87@aol.com

Для: EGHogwarts@aol.com

Дата: 29 апреля, 10.54 вечера

Тема: Я знаю, ты так сказала

Элли,

я помню, ты сказала, что тебе не нужен мой незамедлительный ответ, но я упрямый тип и потому захотел написать тебе после нашего сегодняшнего разговора. Я просто хотел, чтобы ты знала, что я не считаю тебя чересчур грустной. На самом деле твоя подавленность абсолютно нормальна, потому что ты переживаешь трудное время. Если честно, я бы сильно испугался, если ты была бы сейчас счастлива.

Грусти.

Счастье придет потом.

И тебе совсем не обязательно отталкивать меня. Ты много значишь для меня. Я хочу поддержать тебя и не отступлюсь только потому, что ты мне этого не разрешаешь. Потому что именно так я понимаю дружбу. Это значит, что я буду постоянно интересоваться твоей жизнью и даже тем плохим, что в ней происходит. Если плохо тебе, значит, плохо и мне.

Положись на меня, хоть я нахожусь за тысячу миль от тебя.

И еще: я не понимаю, зачем ты вбила себе в голову, что ты плохой человек якобы из-за того, что не хочешь, чтобы твоя мама страдала.

Наоборот, ты полна сострадания, потому что не желаешь, чтобы любимый человек мучился.

В этом нет ничего чудовищного, это святая доброта.

И не позволяй этим мыслям терзать тебя всю ночь напролет.

Ты очень хороший человек, Элеанор Гейбл.

И если ты вдруг об этом забудешь, перечитай мои письма.

А я буду всегда напоминать тебе об этом.

Грей

Когда днем я вернулась из школы, мама и папа сидели на пляже, глядя, как океанские волны разбиваются о берег.

Я с улыбкой приблизилась к ним. Папа взглянул на меня, и, увидев слезы, застывшие в его глазах, я тут же помрачнела.

– Что случилось? – спросила я.

Но он не мог вымолвить ни слова.

Просто покачал головой и зажал рот ладонью.

– Мама? – Я подошла к ней. Она откинула голову на спинку инвалидного кресла, ее глаза были закрыты. Я взяла ее за руку. – Мама! – Она слегка стиснула мою ладонь.

– Все еще здесь, Элеанор Роуз, – ответила она.

Я облегченно выдохнула.

– Я волновалась.

– Все в порядке. – Она медленно открыла глаза и коснулась моей щеки. – Я могу немного побыть наедине с Элли, Кевин?

Он откашлялся, шмыгнув носом.

– Да, конечно.

Папа ушел, а я села рядом с маминым креслом. Легкий ветерок ласкал наши лица. Она стала такой хрупкой, лишь кожа да кости. Иногда я боялась, что она рассыплется на кусочки, если я случайно дотронусь до нее.

– Принести тебе еще одно одеяло? – спросила я.

– Мне и так хорошо.

– Может, ты хочешь пить? Я схожу за водой.

– Я в порядке.

– А может…

– Элли, ничего не надо. Я в порядке.

Но это не так.

Мы сидели, глядя на послеполуденное небо, и молчали. Солнце начинало медленно клониться к закату. Небо окрасилось удивительными яркими красками, сливавшимися с океанским простором.

– Папе понадобится твоя поддержка, – сказала мама. – Он и сам не подозревает, насколько сильно он будет нуждаться в свете твоей души, Элли.

– Я не оставлю его.

– Я знаю. – Она сделала глубокий вздох и медленно выдохнула. – Когда-то я прочитала сказку о стрекозах, о жизни и смерти. Можно я расскажу ее тебе?

– Да.

Она закрыла глаза, и я смотрела, как она дышит.

– В этой истории рассказывается о том, как стрекоза рождается личинкой, но, когда приходит время, сбрасывает оболочку и превращается в прекрасное создание, летающее среди нас. Во многих рассказах этот процесс описан как единение жизни и смерти. Стрекоза выходит на свет из своей оболочки, словно душа, которая покидает тело. Существуют две стадии жизни стрекозы. Первая – насекомое, живущее под водой. Это их земная жизнь. После чего они покидают оболочку личинки и обретают способность летать. Обретают свободу. Будто душа, сбросившая с себя оковы бренного тела. Разве это не прекрасно, Элли? Разве не потрясающе? Что даже после смерти наши души продолжают жить?

Слезы катились по моим щекам, но я молчала.

Я просто не могла ответить.

Мне было слишком больно.

– Я больше не буду страдать, – пообещала она. – Мучиться от боли. Я стану гораздо свободнее, чем раньше. И знаешь что? Я по-прежнему буду здесь. Каждый раз, увидев стрекозу, вспоминай обо мне.

– Мама… – Я все еще держала ее за руку, и слезы бежали по щекам. – Это слишком быстро.

– Это всегда слишком быстро, крошка, но я просто хочу, чтобы ты знала… – Она склонила ко мне голову и открыла глаза. – Ты – мое сердцебиение. Мое произведение искусства. В каком-то смысле, я думаю, обманула смерть, потому что останусь жить в тебе, в твоей улыбке, в твоем смехе, в твоем сердце. Я буду во всем этом, Элеанор. Я вечна благодаря тебе. Поэтому прошу – не сдавайся. Рискуй. Ищи приключения. Живи за меня и знай, что для меня было величайшей честью быть твоей мамой. Мне так повезло любить тебя.