Бриттани Черри - Элеанор и Грей

– Да уж, пустая трата времени, – поддразнил Грей своего приятеля, и в его голосе прозвучала скука.

Я чуть было не улыбнулась, услышав его наглый тон, но злость тут же вытеснила улыбку.

– Просто окажи мне услугу, – попросил Лэндон.

– Я этого не сделаю, – уперся Грейсон. – Оставь ее в покое.

– Да ладно, – настаивал Лэндон. – Ты мой должник за Стейси Уайт.

Грейсон несколько раз вздохнул. Потом, после долгого выдоха, сдался.

– Ладно.

О, нет.

Нет, нет, нет, нет…

Я пыталась сосредоточиться на чтении, но краем глаза увидела его приближающиеся кроссовки. Конечно же, это были кроссовки Nike, потому что все в Грейсоне было абсолютно банально. Он вполне мог бы рекламировать их с экрана. Когда эти новенькие, без единого пятнышка кеды оказались прямо передо мной, я неохотно подняла голову. Он в упор смотрел на меня.

Эти серые глаза…

Это был тот самый цвет, который, казалось, существовал только в вычурных любовных романах, где главный герой всегда тошнотворно идеален. На самом деле ни у кого нет чисто серых глаз. За свои шестнадцать лет я ни разу не встречала таких парней, кроме Грейсона. Светло-голубые? Несомненно. Зеленые? И такие иногда попадались. Однако глаза Грейсона были не похожи на все, что я видела раньше. И я понимала, почему они так притягательны.

И сейчас под прицелом его серого взгляда и этой улыбки я остро осознала, почему большинство девчонок беспомощно таяли в его присутствии.

Господи, пусть это прекратится.

Встретившись со мной взглядом, он слегка кивнул с едва заметной усмешкой, и это меня взбесило. Возможно, эти ухмылки работали с девчонками вроде Стейси Уайт, но точно не со мной. Я снова уставилась в книгу, стараясь не обращать на него внимания.

Однако кроссовки не двинулись с места. А затем краем глаза я заметила, что он начинает медленно наклоняться и вот уже присел на корточки передо мной. И снова кивнул мне с прежней фальшивой улыбкой.

– Привет, Элеанор, как жизнь? – произнес он с таким видом, словно мы всегда общались, а теперь, встретив меня, он просто подошел поболтать.

Я едва слышно выругалась.

Он удивленно на меня уставился.

– Ты что-то сказала?

Ради всего святого, неужели он не замечал мои наушники и книгу? Неужели забыл, что сегодня 21 июня 2003 года? Почему никто не мог понять, как важно тут же проглотить эту книгу, как только она попала к тебе в руки?

Иногда я ненавидела этот мир.

– Я сказала, не надо. – Я сняла наушники. – Не делай этого.

– Чего?

– Этого. – Я указала на пространство между нами. – Я знаю, Лэндон попросил тебя поговорить со мной, чтобы закадрить Шай, но это дохлый номер. Мне не интересно, а Шай – тем более.

– Как ты могла услышать, о чем мы говорили, если на тебе наушники?

– Все просто. Я не слушала музыку.

– Тогда зачем они тебе?

О БОЖЕ, ПОЧЕМУ БЫ ТЕБЕ ПРОСТО НЕ УБРАТЬСЯ?

Нет ничего ужаснее, когда экстраверт пытается постичь логику интроверта.

Я тяжело вздохнула.

– Послушай, я поняла, ты хочешь помочь другу и все такое, но, честно, сейчас я просто хочу спокойно почитать, и чтобы никто мне не мешал.

Грейсон провел пятерней по волосам с видом долбаной модели из рекламы шампуня. Клянусь, он делал это словно в замедленном движении, под порывами несуществующего ветра, раздувающего его волосы.

– Ладно, но можно я немного посижу здесь с тобой? Чтобы Лэндон думал, будто я оказываю ему услугу.

– Мне плевать, что ты будешь делать. Только тихо.

Он улыбнулся, и, черт подери, эта улыбка не могла никого оставить равнодушным.

Я вернулась к чтению, а Грейсон устроился рядом. Время от времени он говорил:

– Говори что-нибудь, чтобы Лэндон решил, будто мы подружились.

А я откликалась:

– Только когда будешь отвечать, старайся не выглядеть так же смехотворно, как сейчас.

Он снова улыбнулся, я заметила улыбку и тут же уткнулась в книгу.

Тем временем появилась Шай с пластиковым стаканчиком кока-колы, в котором плавал фруктовый лед.

– Я не смогла найти обычный лед, а потом подумала, что и с фруктовым будет неплохо. К тому же это вишневый лед, так что – вуаля! Теперь у тебя вишневая кола. – Она перевела взгляд на Грейсона и вскинула бровь. – О, Грей… привет, что случилось?

– Ничего. Просто болтаю с Элеанор. – И он снова нацепил на себя свою улыбочку, и Шай тут же попалась, как газель, угодившая в логово льва.

– Как мило! Она – мой самый любимый человечек на свете, так что сегодня на твоей улице праздник. Ладно, ребята, не буду мешать. – Шай помахала мне с таким видом, словно не замечала ужаса в моих глазах и застывшую в них мольбу: «Положи этому конец! Спаси меня!» – Она направилась прочь, чтобы дальше играть роль светской львицы, которой и была, а я, скованная паникой, осталась в компании Грейсона.

– И сколько это еще будет продолжаться? – спросила я его.

Он пожал плечами.

– Не знаю. До тех пор, пока Лэндон не прекратит вспоминать мне историю со Стейси Уайт.

– И что же ты сделал со Стейси Уайт?

Прищурившись, он вскинул бровь.

– В смысле, что я с ней сделал?

– Просто все это прозвучало так, будто что-то произошло.

Он заерзал и отвел глаза.

– В действительности все совсем наоборот. Ничего не произошло, но это никого не касается.

– Теперь это касается меня, если из-за той истории тебе приходится сидеть здесь и таращиться на меня.

– Ладно, понял. – На мгновение он умолк, а затем снова заговорил: – Почему бы Шай не дать Лэндону второй шанс?

– Он ей изменил. И недели не прошло!

– Да, я знаю, но…

Я захлопнула книгу. Теперь стало совершенно очевидно, что в ближайшее время почитать не удастся.

– Никаких «но». Меня поражает, что вы, парни, считаете, будто можете заполучить любую девчонку благодаря своей внешности. Но Шай не дура и знает себе цену.

Грейсон уткнулся языком в щеку.

– Неужели ты только что намекнула, что я красавец?

– Даже не думай.

– Поверь, уже подумал. – Он принялся барабанить пальцами по ногам. – Так чем ты занимаешься?

– Мне казалось, мы только изображаем разговор.

– Да, но мне это надоело. Значит, ты любишь… читать? – Кивком головы он указал на книгу.

– Как точно подмечено, Капитан Очевидность, – заметила я.

Он расхохотался.

– А ты дерзкая.

– Вся в маму.

– Мне это нравится.

Я с неудовольствием ощутила, как вспыхнуло мое лицо. Мое тело реагировало на его образ, казавшийся притягательным без особых стараний, хотя разум отвергал его. Весь год я наблюдала, как парни вроде Грейсона охмуряют девчонок, и те тают словно воск в их руках, не понимая, что происходит.

Мой разум требовал, чтобы я не стала одной из таких дурочек, но, очевидно, сердце не желало прислушиваться к доводам разума.

Я отвела глаза, потому что сердце отчаянно заколотилось, стоило нам встретиться взглядами.

– Никогда не читал «Гарри Поттера», – сказал он, и впервые в жизни мне стало жалко Грейсона Иста. Какой же унылой была его жизнь!

– Возможно, это и хорошо, – откликнулась я. – Прочитай ты его, и я могла бы глупо влюбиться в тебя вопреки всем своим принципам.

– Ты дерзкая и прямолинейная.

– Прямолинейность я унаследовала от отца. – Он улыбнулся.

И мне это понравилось.

Как бы там ни было.

– Выходит, тебе нравятся книги и стрекозы?

Я обомлела.

– Откуда ты узнал про стрекоз?

– Ну, на тебе свитер и заколки со стрекозами.

Ах, точно. Я готова была поспорить на кругленькую сумму, что была единственной девчонкой на вечеринке с такими заколками.

– Мы с мамой их любим.

– Стрекоз?

– Да.

– Чудно́.

– А я не такая, как все.

Он прищурился, разглядывая меня с таким видом, словно пытался просканировать мою ДНК.

– В чем дело? – спросила я, чувствуя, как сердце ухнуло вниз.

– Ничего. Просто… клянусь, мне кажется, я откуда-то тебя знаю.

– Немудрено, мы ведь учимся в одной школе, – язвительно заметила я.

– Да, конечно, просто ты… – Он осекся, покачав головой. – Не знаю. Ты не была на вечеринке у Клэр Уэйд, нет?

– Пролет.

– А у Кента Феда?

Я непонимающе воззрилась на него.

– Да. Это странно, потому что я готов поклясться… – Но он не успел договорить, потому что к нам подскочил Лэндон.

– Миссия провалилась, чувак. Шай настоящая сука, – констатировал он, мрачно нахмурившись. Судя по всему, моя кузина больно ранила его эго.

– Еще раз назовешь так мою кузину, и я покажу тебе, что по-настоящему означает это слово, – гаркнула я.

Лэндон мельком взглянул на меня и закатил глаза.

– Да пожалуйста, чокнутая.

– Не надо вести себя как засранец, Лэндон, – сказал Грейсон, заступаясь за меня. – И она права, Шай ничего тебе не сделала. Это ты ей изменил. И если она не хочет возвращаться к тебе, это не делает ее сукой.

Постойте, что?

Неужели Грейсон Ист только что заступился за нас с Шай?

Что ж, замечательно.

Если так пойдет, когда-нибудь я стану матерью его детей.

Идиотские бабочки, порхавшие у меня в животе, не желали исчезать, поэтому легко представить мое облегчение, когда Грейсон собрался уходить. У меня бледная кожа, и когда я краснела, это сразу бросалось в глаза. Мое лицо превращалось в самый спелый помидор на всем белом свете. И сейчас я не желала, чтобы он это заметил.

– Ладно, приятель. Пошли отсюда, – сказал Лэндон, глядя сквозь меня. И это было как нельзя кстати. Я ответила ему таким же взглядом.

– Поговорим позже, Элеанор. – Грейсон помахал мне рукой на прощание. – Наслаждайся книгой.

Я едва слышно попрощалась, а затем уставилась в текст. Но время от времени образ Грейсона мелькал в моих мыслях вместе с Роном Уизли.

Вскоре появилась Шай, и мы отправились домой.

– Похоже, вы с Грейсоном мило поболтали, – заметила она.

Я пожала плечами.

– Не без этого.

– Он отличный парень, Элли. Не то что Лэндон. Грейсон искренний.

Она сказала это так, словно пыталась уговорить бабочек остаться в моем животе, в то время как я пыталась оборвать им крылышки.

Я снова пожала плечами.

– Нормальный парень.

– Просто нормальный? – усмехнулась она, вероятно, заметив мои пунцовые щеки.

– Да.

Просто нормальный.

Шай собиралась переночевать у меня, и когда мы вошли в дом, экран телевизора еще вовсю светился. Мелькали кадры из фильма ужасов, и, торопливо схватив пульт, я выключила телевизор. Родители устроились на диване. Папа лежал на спине, а мама – в его объятиях.

– Разбудим их? – спросила Шай.

Схватив одеяло, я укрыла их.

– Нет. Они всегда перебираются в кровать под утро.

Это было вполне привычно для моих родителей – мама в папиных объятиях после того, как они уснули перед телевизором. Когда она начинала ворочаться, папа улыбался, снова обнимал ее, поудобнее прижимая к себе. Никогда не видела людей, которые были как единое целое. И если бы не родители, то я бы не поверила, что на свете существуют родственные души.

– Говорю тебе, я ничего не понимаю. Я очень привлекателен, и она тоже! Не возьму в толк, почему она не хочет со мной встречаться, – воскликнул Лэндон, бешено жестикулируя, когда мы возвращались домой после вечеринки. – Мы с ней похожи на Ника Лаше и Джессику Симпсон из Рэйна, штат Иллинойс. Мы просто созданы друг для друга! – произнес он с такой страстью, что я вдруг подумал, что это не шутка.