Бриттани Черри - Элеанор и Грей

Он еще не был готов отпустить Николь, и мне придется с этим смириться. Моя любовь была полна терпения. Я готова ждать хоть целую вечность.

– Все в порядке, Грей. Правда. Я в порядке. Мы в порядке.

Он слегка улыбнулся мне, и я улыбнулась в ответ.

– Все, что я говорил о моих чувствах к тебе, – правда, Элли. Я просто должен до конца это осознать.

Я верила ему. А как иначе? Ведь это был мой Грей. Моя первая любовь.

– Я знаю, но сейчас тебе не нужна любовница, Грейсон. Тебе нужен друг. Позволь мне быть твоим другом.

Кашлянув, он потер затылок.

– Ты представить себе не можешь, как сильно мне нужен друг.

Я знала, потому что мне он тоже был необходим. Возможно, не физическая, а душевная близость была бы для нас спасением. Мы оба нуждались в том, кто поможет пережить трудные времена и приблизиться к свету.

– Ты ведь не говоришь о ней, да?

– Нет.

– Потому что не хочешь?

Он покачал головой.

– Нет, просто людям надоедает чужая грусть. Они все мчатся вперед и ждут от тебя того же.

Склонив голову, я заглянула в эти любимые серые глаза.

– Расскажи мне.

– Что?

– Расскажи мне о ней все.

– Эй, Элеанор? Ты можешь приехать за мной? – услышала я в трубке голос Карлы. На часах было около десяти вечера, и я ужасно удивилась. Клэр и Джек уехали путешествовать, и Лорелай с Карлой остались на выходные дома. Поэтому ее звонок выглядел довольно странным.

– Пожалуйста, – пролепетала она.

Ее тихий голос дрожал. Я выпрямилась на постели.

– Что значит приехать за тобой? – спросила я. – Разве ты не у себя в комнате?

– Была, но, гм, улизнула, чтобы пойти на вечеринку. Я… – Она начала всхлипывать. – Прошу, забери меня, ладно?

– Где ты? – спросила я, выскакивая из постели и натягивая джинсы и тенниску. Отыскав кроссовки, я схватила сумку и ключи, на ходу запоминая адрес.

– Тебя никто не обидел? Ты в порядке?

– Да. Я просто… просто хочу домой. – Она начала рыдать в трубку, и это разрывало мне сердце.

– Я уже еду.

– Только не говори папе, ладно? Он больше никогда мне не поверит, – сквозь слезы предупредила она.

– Просто жди меня, Карла, договорились? Я скоро буду, – снова сказала я, изо всех сил пытаясь ободрить ее.

Повесив трубку, я выскочила из дома и поехала к Грейсону. Я начала трезвонить в дверь, пока, наконец, он не открыл ее.

Он удивленно приподнял бровь.

– Элеанор? Что случилось?

– Карла. Она на вечеринке, и мы должны забрать ее.

– Что? Нет. Она недавно ушла к себе в комнату, – ответил он, потирая затылок.

– Она только что звонила. Она сбежала.

– Что?! – взревел он, его глаза округлились от изумления. – Я ее убью, – прошипел он, торопливо засовывая ноги в туфли.

– Сначала надо убедиться, что с ней все в порядке. Она была очень расстроена. Я возьму Лорелай.

– Ладно, встретимся у машины.

Когда я подняла Лорелай с постели, она, зевая, спросила, что происходит, но я лишь сказала, что нам надо срочно съездить в одно место. Мы выскочили из дома, а Грейсон уже ждал нас в автомобиле. Я усадила Лорелай в кресло, пристегнула ремень и сама запрыгнула на пассажирское сиденье.

– Куда мы едем? – спросил Грейсон, изо всех сил сжимая руль. – Куда мы едем? – жестко повторил он.

Я назвала ему адрес, и он сорвался с места, не говоря ни слова. Его лицо застыло от гнева, и он крепко впивался пальцами в руль. Он был просто вне себя от беспокойства.

– Это последний раз, когда я поверил, что она повзрослела, – прошипел он. – Она только что доказала…

– Грейсон, – медленно произнесла я, коснувшись его руки. – У тебя еще будет время выплеснуть свою злобу. Но пока ей просто нужно, чтобы ты ей помог. Она была очень расстроена.

Он шумно выдохнул и больше не произнес ни слова.

Когда мы подъехали к тому месту, про которое мне сказала Карла, мы увидели ее сидящей на краю тротуара. Она съежилась, обхватив себя руками, и раскачивалась взад-вперед.

Лорелай, уже окончательно проснувшаяся, недовольно смотрела в окно на сестру.

– Что случилось с Карлой? – непонимающе спросила она.

– Сиди здесь, Лорелай, – приказал Грейсон, и мы с ним вышли из машины.

Мы подошли к Карле и внезапно ощутили отвратительную вонь, исходившую от нее. Она перемазалась в чем-то липком, и на ее одежде виднелись куски мусора из помойки.

– Карла? – прошептала я, и она испуганно подпрыгнула на месте, словно кто-то собирался напасть на нее.

– Оставьте меня в покое! – завопила она, дико озираясь. Но увидев меня, облегченно перевела дух.

– Элеанор…

Карла встала, но тут заметила Грейсона, и в ее глазах появился страх.

– Ты сказала ему? Но ведь я же просила!

– Я должна была. Он твой отец.

Она взглянула на Грейсона и вдруг задрожала, словно понимая, в какие неприятности вляпалась.

– Папа, послушай. Мне жаль. Понимаешь? – Слезы покатились по ее щекам. Она продолжала дрожать. – Я знаю, ты расстроен и больше никогда мне не поверишь, но ты просто ничего не понимаешь. Никто не понимает.

– Чего не понимает, Карла? – спросила я, потому что Грейсон застыл, не говоря ни слова, и мне показалось, что он словно окаменел. Его лицо и поза ничего не выражали.

– Мне одиноко! – закричала она, вскинув руки вверх. – У меня нет друзей, меня все ненавидят и только и делают, что насмехаются надо мной. Каждый день для меня мука, и вам этого не понять. Никому не понять! Когда старые друзья позвали меня на вечеринку, я подумала, что, может быть, мы снова начнем дружить. Я так думала… – Она рыдала и путалась в словах, и мне становилось все труднее понимать ее. – Извини меня, папа, ладно? Прости. Прости…

Но прежде чем она успела произнести еще хоть слово, Грейсон подошел к ней и крепко обнял. Она продолжала бормотать извинения, а он изо всех сил прижимал ее к себе.

– Все в порядке, Карла. Все хорошо. Я с тобой.

Он держал ее, а девочка рыдала в его объятиях.

– Ты никогда меня не простишь, – всхлипывала она. – Я столько всего натворила.

– Эй, эй, посмотри на меня. – Грейсон наклонился и заглянул ей в глаза. – Ты моя дочь. Я всегда буду на твоей стороне.

И от этих слов она зарыдала еще сильнее и, обхватив его руками, уткнулась лицом в его грудь.

У меня разрывалось сердце. Я и представить не могла, как ей было тяжело.

– Карла, что случилось сегодня? – спросил Грейсон, когда они, наконец, разжали объятия.

Она потерла правую руку, перемазанную в чем-то липком.

– Мисси позвонила и предложила потусоваться. Я подумала, что это шутка, потому что весь год она не обращала на меня внимания, с того момента, как начала встречаться с Колтоном Стивенсом, придурком из выпускного класса. Он сказал, что не станет с ней встречаться, если Мисси будет дружить с такой уродкой, как я.

– Кто эта Мисси? – спросила я.

– Бывшая лучшая подружка Карлы, – ответил Грейсон. – Продолжай. Она позвонила, и что?

– Ну, они с Колтоном заехали за мной и сказали, что хотели извиниться за то, что не разговаривали со мной. Они хотели пригласить меня на вечеринку в доме его родителей, пока тех нет в городе, и я согласилась. А когда я приехала сюда, все стали дразнить меня пугалом, и они… они… – Слезы снова покатились у нее из глаз, и она задрожала, вспоминая то, что произошло. – Они сказали, что мое лицо похоже на помойку, поэтому и пахнуть я должна так же. И начали бросаться в меня мусором, швырять в меня сырое мясо и всякое дерьмо.

Грейсон был взбешен. Он взглянул на дом.

– Оставайся здесь, Карла.

– Что? Нет, папа! Ты не можешь…

– Говорю, оставайся здесь, – приказал он, направляясь к дому, где вовсю продолжалась вечеринка. Он принялся колотить кулаком в дверь. Наконец ему открыл парень с самодовольной физиономией.

– Вам чего? – спросил он, глядя на Грейсона.

– Ты Колтон? – спросил Грейсон. – Это твой дом?

– Ну допустим.

Грейсон указал на Карлу.

– Это ты сделал с моей дочерью?

Взглянув на Карлу, Колтон усмехнулся.

– Нет, думаю, с ней это сделало дерево, об которое она расквасила лицо в прошлом году.

Грейсон сжал кулаки. Заметив это, я ринулась на крыльцо и встала между ними.

– Грейсон, успокойся.

– Да, старичок. А то удар хватит, – нагло заметил Колтон. Мне тоже хотелось врезать ему. – Эй, ребята. Горбунья позвала на помощь своего папашу. От него разит так же, как и от нее, – пошутил он, и его друзья в доме отозвались дружным хохотом.

– Послушай, ты, маленький говнюк, – прошипел Грейсон, еще сильнее сжимая кулаки. – Еще раз приблизишься к моей дочери или скажешь о ней что-нибудь, и я…

– И что тогда? Надерешь мне задницу? Экстренное сообщение, старикан, мне семнадцать. Тронешь меня, и я вызову копов. Ты не можешь бить несовершеннолетнего. Я не дурак.

– Давай узнаем, – ответил Грейсон, занося кулак, но я поймала его в воздухе.

– Грейсон, ты не хочешь этого, – прошептала я.

– Поверь, еще как хочу, – заспорил он, глядя на Колтона так, словно тот чудом избежал смерти.

– Грейсон, взгляни на меня, – приказала я.

– Нет.

– Грейсон, взгляни на меня, – снова потребовала я.

– Нет.

Он снова занес кулак, и я почувствовала, какая ярость бурлит в его крови.

– Грей! – Я коснулась ладонью его щеки, заставляя его взглянуть на меня. Наши взгляды встретились, и я понизила голос, чувствуя, как по коже пробегает холодок от его безумного взгляда. – Это не ты. Это не ты, – мягко произнесла я. Его кулак разжался, и он начал опускать руку, как вдруг Колтон решил снова заговорить.

– Да, и как насчет того, чтобы убраться с моего крыльца и принять душ? Ты воняешь, как твоя отвратительная дочка, – фыркнул Колтон.

Боже, похоже, этот маленький засранец действительно хотел, чтобы ему надрали задницу.

Гнев Грейсона вспыхнул с новой силой, током пробежав по всему его телу. Он так напрягся, что я сомневалась, что смогу и дальше удерживать его руку, но, к счастью, мне не пришлось этого делать.

Мимо меня промчалась Лорелай, за спиной у нее развевались крылья бабочки, и, вскинув ботинок, она изо всех сил ударила Колтона между ног.

– Оставь в покое мою сестру, ты, маленькая стерва! – завопила Лорелай, попав Колтону прямо в пах.

Грейсон опустил руку, и у нас обоих отвисли челюсти от изумления.

С ума сойти, Лорелай только что врезала семнадцатилетнему парню.

Еще никогда я не испытывала такой гордости.

Колтон согнулся пополам, прикрывая ладонями пах.

– Что за черт?! – вскричал он, завывая от боли.

– Чуваки! Мелкая девчонка только что дала Колтону по яйцам! – завопил какой-то парень, и все вокруг разразились хохотом.

Грейсон наклонился к стонущему парню и пнул его носком туфли.

– Повторяю для особо одаренных: оставь мою дочь в покое. Или моя младшая дочь сделает это снова. Только сильнее. – Он обернулся к нам с Лорелай. – Пойдемте, девочки. Нам пора.

Мы подошли к машине и расселись по местам. Но прежде чем завести мотор, Грейсон достал сотовый телефон.

– Что ты делаешь? – устало спросила Карла.

– Звоню в полицию, чтобы пожаловаться на шум, – спокойно откликнулся он. Когда на том конце провода послышался голос оператора, Грейсон, откашлявшись, произнес:

– Доброй ночи. Я хочу пожаловаться на шум по адресу 1143 W Шор-Стрит. Похоже, там вечеринка, и я уверен, что несовершеннолетние там употребляют алкоголь. Благодарю.

Он повесил трубку. Взглянув на девочек, я заметила, что Карла слегка улыбнулась.

– Спасибо, папа, – прошептала она.

– Не за что, Карла, – ответил он. Обернувшись к ней, он коснулся ее колена и ласково стиснул его. – Я всегда с тобой.

– А почему здесь так воняет? – завопила Лорелай, заставив нас расхохотаться.