Бриттани Черри - Элеанор и Грей

– Если можно, я хотела бы подождать в гостевом домике. Возможно, мне удастся поговорить с ней чуть позже и все объяснить.

– Да, конечно.

Элеанор медленно кивнула и ласково коснулась моего плеча, но я по-прежнему не мог обернуться к ней.

– Позови меня, если понадоблюсь, Грей, – прошептала она и ушла.

Я уперся в дверь ладонями и лбом и закрыл глаза.

– Прости, Карла, – мягко произнес я. – Прости, прости…

Прерывистое дыхание. Бешеные удары сердца.

Прости!

– Она сбежала, – выдохнул я, колотя кулаками по двери гостевого домика. Элеанор встревоженно взглянула на меня. Мысли путались, и я не знал, как замедлить их бешеное вращение. – Я зашел к ней, чтобы узнать, готова ли она поговорить, но ее уже и след простыл.

В глазах Элеанор вспыхнула тревога, и это еще больше испугало меня. Коснувшись моей руки, она глубоко вздохнула.

– Ладно, ладно. Не беспокойся, мы найдем ее. Куда она могла пойти? Отправимся на ее поиски. У нее есть любимые места? – спросила она.

– Не знаю, не представляю, куда она могла направиться. Она была так расстроена, что могла пойти куда угодно, – сказал я, взволнованно ходя по комнате и то и дело проводя рукой по волосам. – Это моя вина. Это из-за меня она убежала, – пробормотал я, чувствуя, что начинаю терять над собой контроль.

Элеанор сейчас нужна была мне как никогда, потому что я начинал сходить с ума. Мысли разбегались, и я не мог сосредоточиться. Я отчаянно желал, чтобы она поддержала меня.

Она прищурилась.

– Ладно, куда бы пошла я, если бы чувствовала, что меня предали… если бы чувствовала себя потерянной и одинокой? Куда бы я пошла? Что бы сделала? К кому бы побежала… – Она умолкла, и вдруг ее озарило. – Я бы пошла к маме. Возможно, именно туда она убежала. К маме.

– В смысле? – плохо соображая, спросил я.

– Когда мне плохо, я всегда иду к Лори-Лейк, потому что это наше с мамой место. Туда бы я и пошла. К маме.

И все моментально встало на свои места.

– Кладбище, – выпалил я. – Ты можешь присмотреть за Лорелай?

– Конечно. Иди. Позвони, если что-то понадобится.

– Хорошо, спасибо, – сказал я, сбегая по ступенькам.

– Грей? – окликнула она меня.

– Да?

– Дыши.

* * *

Она приказала: «Дыши», но я не мог перевести дух, пока ехал к кладбищу. Меня сковывал страх. Горло сжималось, и я едва сохранял остатки самообладания.

Обрывки воспоминаний проносились в голове, прошлое снова оживало передо мной.

Я заставил себя встать и взглянуть на Лорелай. Она плакала, но с ней явно все было в порядке. А затем я отправился на поиски ее сестры. В поисках дочери я рванулся вперед сквозь ливень. «Карла!» – бесконечно выкрикивал я ее имя. Но она не откликалась, и ничего не было слышно. Страшные мысли сводили меня с ума, и я едва сдерживался.

– Нет, – пробормотал я себе под нос. – С ней все в порядке. Все хорошо. – Я бесконечно повторял эти слова.

С ней все должно быть в порядке, потому что иначе я просто не смогу дальше жить.

Слезы застилали мои глаза, но я старался успокоиться. Я не стану плакать, пока не найду ее. Я не стану давать волю чувствам, пока не узнаю, что она в порядке.

Припарковавшись, я бросился на кладбище.

Чем ближе я подходил к могиле, тем сильнее волновался.

Еще издалека я заметил крохотную фигурку, лежавшую около могилы Николь. Сердце сжалось от боли, и я рванулся вперед, молясь, чтобы все обошлось. Но она выглядела такой маленькой и беззащитной…

Повернувшись направо, я увидел ее. Крохотную фигурку, лежавшую около двух деревьев. Она выглядела такой маленькой и неподвижной.

Очень неподвижной.

И эта неподвижность испугала меня.

– Карла! – закричал я. – Карла!

Когда она слегка шевельнулась, я на долю секунды почувствовал облегчение. Я ринулся к ней.

– Папа? – произнесла она, оборачиваясь ко мне.

Я упал рядом с ней, прижав ее к себе так сильно, что мог ощутить ее сердцебиение.

– Что ты здесь делаешь? – вскричала она, шарахаясь от меня. Ее глаза покраснели от слез, и я коснулся ладонями ее лица. Я ощупывал ее голову, все ее тело, чтобы убедиться, что она цела.

– Кар… – у меня перехватило дыхание, когда я коснулся ее кармана. Мое сердце сжалось, когда я вытащил тюбик с таблетками, которые ей выписал врач, и ошарашенно уставился на него. А затем взглянул на Карлу.

Она начала дрожать.

Ее губы скривились.

А мое сердце обливалось кровью.

– Зачем тебе это, Карла? – тихо спросил я, чтобы она не смогла услышать ужас в моем голосе.

– Папа…

– Карла. Зачем тебе эти таблетки? – снова задал вопрос я.

Из ее глаз покатились слезы, и, прижав ладони к лицу, она разразилась рыданиями.

– Я все это ненавижу! – кричала она. – Все это. Я ненавижу себя. Свое одиночество. Я устала скучать по маме. Мне так тяжело. Я так себя ненавижу, папа. Я ненавижу весь этот мир. Но я не собиралась этого делать, папа. Честно. Я просто… – Ее слова звучали невнятно, и я задыхался от боли, видя, как тяжело моей дочери. – Я устала, папа. Я так устала…

Я крепко обнял ее.

– Я с тобой, Карла. Я с тобой. Только ты, Лорелай и я, ладно? С этого самого момента.

– Только мы втроем? – спросила она с удивлением.

– Да. И больше никого. Для меня нет никого важнее, чем ты и твоя сестра. Ты – моя жизнь, Карла. Ты – мой мир.

И это была чистая правда.

Я готов был горы свернуть ради дочерей.

Ради них я готов был отказаться от собственного счастья.

Чуть позже в тот день Грейсон постучал в дверь гостевого домика. Я ждала известий о Карле, не в силах уехать, не зная, что произошло. Обхватив себя руками, я открыла дверь.

– Она в порядке?

– И да, и нет, – ответил он, опустив глаза. – Сейчас с ней Клэр, и мы подыскиваем медицинский центр, где ей могли бы оказать психологическую помощь. У нее, гм… – Он сглотнул. – У нее был с собой тюбик с таблетками, Элли. Она не приняла их, но наверняка думала об этом. Оказалось, что кое-кто в школе издевался над ней, говоря, что она должна покончить с собой.

– О боже, Грей…

У меня в голове не укладывалось, какими жестокими могут быть люди. Откуда такая ненависть? Как кому-то могло прийти в голову сказать такое?!

– Она и так уже была на грани, а когда увидела нас с тобой, то сорвалась. Я не могу больше мучить ее, поэтому прошу тебя, Элли…

– Я поняла, – оборвала я его на полуслове. – Я знаю, что мне лучше уйти, поэтому я подыщу другое место, Грей.

– Я просто хочу, чтобы ты знала, что это все было больше, чем просто работа, Элли… Ты была больше, чем просто няня.

– Я все понимаю. Сейчас главное – это Карла. Когда умерла мама, мне помог мой спасательный круг, и я уверена, что Карлу он тоже удержит на плаву.

– Спасательный круг?

– Ты. Это был ты, Грейсон. И, кто знает, может быть, мы встретились, потому что нуждались друг в друге, а теперь снова расходимся в разные стороны, потому что настало время.

– Возможно. Хотя иногда мне казалось, что мы снова могли бы стать самими собой. И даже больше. Новыми людьми, которые смогли бы вновь полюбить друг друга.

Я улыбнулась.

– Да, я тоже.

Ах, мечты.

– Но дело в том, что мне плохо, когда плохо моим дочерям. И, если честно, я не знаю, когда все наладится, но я стараюсь, Элли. Я стараюсь снова обрести свою семью. А когда это произойдет, я хочу вновь увидеть тебя.

Я задрожала, услышав эти слова.

– Грей…

Покачав головой, он взглянул на меня.

– Ты делаешь мой мир лучше. Я хочу, чтобы ты это знала. Я просто не могу сейчас стать тем, кого ты заслуживаешь, но обещаю, что постараюсь стать человеком, достойным твоей любви. Потому что ты та, с кем бы мне хотелось рядом засыпать и просыпаться. Я знаю, что эгоистично просить тебя подождать, но…

– Я здесь, Грейсон, – произнесла я. – И я буду ждать. Я уже более пятнадцати лет мечтаю о тебе, – пошутила я. – Что стоит подождать еще немного?

– Значит, мы снова прощаемся? – спросил он. – Похоже, мы всегда прощаемся, едва успев сказать «Привет!».

– Это не прощание. Мы просто ненадолго расстаемся. А пока будем на связи, ладно? Будем писать друг другу.

– Да, конечно. Или ты можешь мне звонить. Я всегда с тобой, Элли, даже если физически не могу быть рядом.

Он приблизился ко мне и обнял. И я, как всегда, с легкостью растворилась в нем. Мы замерли, дыша друг другом. И все казалось правильным. Он был собой, я – собой, и мы были вместе.

Закрыв глаза, я пыталась справиться с бешеным сердцебиением. Мы были так близко, и наши губы почти соприкоснулись.

Он ласково произнес:

– Я хочу поцеловать тебя, но не могу. Не сейчас. Но ты должна знать, что когда я поцелую тебя в следующий раз… – Его дыхание ласкало мою кожу, а его слова отпечатывались в моей душе. – Это уже будет навсегда.

* * *

После всего, что произошло в семье Грейсона, я поняла, что должна отправиться в самое важное путешествие в своей жизни. Грейсон пытался наладить свою жизнь, и пришло время и мне разобраться со своей.

Я собрала вещи, решив поехать во Флориду к отцу. Я не стала сообщать ему о своем приезде, потому что он наверняка придумал бы кучу отговорок, чтобы не встречаться со мной.

Но по дороге в аэропорт я должна была кое-кого навестить.

Я не сразу отыскала ее могилу, но когда наконец остановилась перед надгробной плитой, у меня перехватило дыхание. Я замерла, сжимая в руке букет роз.

– Здравствуй, Николь. Мы не знакомы, но меня зовут Элеанор, и я очень люблю твою семью. Но пока что я не могу быть рядом с ними. Поэтому я пришла к тебе, чтобы попросить о помощи. Не могла бы ты оберегать их? Я беспокоюсь о Карле, но знаю, что, если мама будет смотреть на нее с небес, с ней ничего не случится, потому что таковы мамы – они всегда нас спасают. Поэтому храни ее сердце, ведь у нее самое прекрасное сердце на свете. Карла нужна этому миру, и, если ты озаришь ее путь своим светом, я буду тебе очень благодарна.

Ах да: спасибо, что разговариваешь с Лорелай. Она так сильно тебя любит. И еще: если сможешь, присмотри, пожалуйста, за Грейсоном. Я знаю, он думает, что ему стоило бы отпустить тебя, чтобы мы могли быть вместе, но я думаю, что это неправильно. Ты подарила ему любовь, которая сделала его прекрасным человеком. Благодаря тебе Грейсон обрел силы, поэтому умоляю, не оставляй его. Прошу, защищай их всех, и я знаю, что они ощутят твою любовь в поцелуях ветра.

Я положила цветы на могилу и еще раз поблагодарила ее.

– И вот еще что… Если ты встретишь мою маму, не могла бы ты передать ей, что я люблю ее? – попросила я. – Она всегда в моем сердце.

И пока я разговаривала с одним ангелом о другом, мимо меня промчалась стрекоза, отчего по всему моему сердцу разлилось невероятное тепло.

Прилетев во Флориду, я с тяжелым сердцем села в арендованную машину. Я уже год не видела отца и не знала, чего ожидать. Когда я подъехала к дому, у меня оборвалось сердце.

– Элеанор? – изумленно пробормотал отец, увидев меня. Он выглядел ужасно, словно уже несколько дней не заглядывал в душ. Его всклокоченные волосы и борода торчали в разные стороны, он сильно располнел. – Привет. Что ты тут делаешь? У тебя все хорошо?

Я заглянула в дом и увидела, что внутри царит полный кавардак. На журнальном столике скопилась гора упаковок от еды из фастфуда, и повсюду была разбросана одежда.

Я вскинула бровь.

– А у тебя?

Он слегка сдвинулся в сторону, стараясь загородить мне проход, но я уже увидела все, что нужно. Он закашлялся в ладонь, и этот грудной кашель ужасно мне не понравился.