— На этом — хватит! — воскликнул Стивен Корнуэлл, когда через пять часов весь музыкальный альбом был записан. Пусть что-то и получилось вчерне, в другой раз можно сделать еще дубли. А, возможно, они и не потребуются. Но к такому решению — единственно правильному и разумному — Элен и Стивен смогут прийти позже. Не сегодня. Для этого нужен новый день, новое настроение, новый взгляд. А сейчас требовалось только одно: настоящий, хороший отдых, который бы снял напряжение, отодвинул усталость, влил бы в Элен и Стивена новые жизненные соки.

Но что же, скажите на милость, может влить соки и силы в сердца влюбленных? Ясное дело: только любовь!

Как-то само собой получилось, что едва только Элен сняла наушники и вышла в соседнее помещение, она сразу же очутилась в жарких объятиях Стивена Корнуэлла. Не произнеся ни слова, ничего не говоря и не обещая друг другу, влюбленные начали предаваться более смелым ласкам. Руки Стивена гладили Элен, а его губы нежно и сладко целовали ее приятно пахнущую летним лесом очаровательную кожу. Могучая сила настойчиво толкала их друг к другу. Перед глазами влюбленных все кружилось, земля уходила из-под ног: они предавались любовным утехам. Предавались искренне, страстно и бурно. Именно таким образом, каким дарят друг другу секунды, минуты и часы счастья истинно безумные любовники. Настоящие влюбленные. Влюбленные, для которых в мире не существует больше ничего, кроме их единственной, неповторимой, волшебной любви.

9

Утром следующего дня Элен проснулась в своей постели в общежитии совершенно голая. Снова она проспала до двенадцати дня и снова, конечно же, Аделины и Лоли в комнате не оказалась. Подружки, разумеется, давно уже «ускакали» по своим неотложным делам. Не с кем было даже поделиться впечатлениями вчерашнего дня, которые буквально переполняли ее.

Вчера Элен возвратилась домой, когда все уже спали, глубокой ночью. Точного времени она не знала, не стала и смотреть на часы. После той испепеляющей страсти, страсти истинной любви, которую она испытала впервые в своей жизни — впервые! — ей ни о чем не хотелось думать, ей ничего не хотелось знать. Ни своего имени, ни названия города, в котором она жила, ни времени, которое показывали часы. Стивен Корнуэлл, ее чудесный, восхитительный, замечательный, неповторимый Стив подарил ей то, о чем она мечтала всю свою жизнь: настоящую любовь.

Раньше она думала, что такое случается только в сказках. Что наяву такого никогда произойти не может, и как жестоко она ошибалась!

Разве могла Элен даже предполагать, что в жизни существуют такая радость, такое удовольствие, такое счастье? Нет, никогда она этого даже представить не могла!

«Боже мой! Стив… Непревзойденный Стив… Где же я раньше была? Где ты раньше был? Почему мы прежде не встретились, еще до Николя?»

Элен вздохнула и посмотрела на свое красивое тело.

Голой она сегодня проснулась потому, что вчера у нее не было сил даже просто натянуть на себя ночную рубашку.

Впрочем, это даже хорошо, что вчера она не нацепила эту дурацкую рубашку. Оказалось, куда приятнее спать голой, чем в какой-то тряпичной сетке. По-другому не скажешь. Словно птичка, которую заарканил птицелов. Но она же не птичка! Она же — Элен!

Молодая красивая женщина, по которой с ума сходит этот милый мужчина Стив Корнуэлл.

Дневной свет просачивался сквозь шторы. Элен спрыгнула с постели, резво, словно пятнадцатилетняя девочка, подбежала к окну, раздвинула шторы. Солнце брызнуло ей в лицо. Элен даже зажмурилась от этого яркого и светлого потока, несущего радость, и легкость, и нежную мечту… Мечту о вечной любви.

Элен босиком прошлепала в ванную комнату. Включила теплый душ. Он возвращал ей чистоту и спокойствие. Чистоту не только тела, но и всех помыслов души. Он смывал с нее все то, что она хотела смыть: ложь, лицемерие, фальшь. Вода не обманывала. Она никогда и никого не обманывала. Это было не в ее правилах.

Вода прогоняла остатки сна, бодрила, помогала почувствовать вкус к жизни.

Элен всегда мечтала заставить себя резко чередовать горячую и холодную воду. Принять хоть разок в своей жизни контрастный душ. Но все никак не могла себя принудить это сделать. Несмотря на то, что многие ее подруги и друзья расписывали прелести такого контраста.

— У меня белоснежная кожа блондинки, — оправдывалась Элен перед подругами, — нежная плоть, мягкие губы, прозрачные груди… Я не могу заставить себя издеваться над моим собственным телом… Это выше моих сил… И потом, даже если и меняю иногда свои привычки, то уж эта-то как раз к такому разряду не относится…

Элен посмотрела на себя в зеркало. Голая Элен перед голым зеркалом. Два голых существа в этой душистой комнате.

Красивые тонкие руки, красивый овал лица, красивая талия, красивые, слегка оттопыренные ягодицы…

Элен вытирала свое тело махровым китайским полотенцем. Полотенце коснулось ее почти совершенных грудей — упругих, округлых, со слегка удлиненными сосками, холодной гладкой кожей, один вид которой — она знала это — возбуждал мужчин.

Как только полотенце коснулось живота и бедер Элен, она почувствовала легкое возбуждение. Разумеется, она совершенно не зациклена на сексе. Секс — лишь естественное продолжение любви, как и любовь — естественное продолжение секса. Но все же без секса никакой любви нет.

Элен вспомнила о том, как это однажды произошло. Тогда она была еще совсем девчонкой. И вот однажды в ванной… Когда вот таким же образом полотенце коснулось ее живота и бедер и потом оказалось между ног… Ах, как хорошо… Как сладко… Спина девочки выгнулась дугой, и ноги она широко развела в стороны, и блаженное удовольствие заполнило ее всю без остатка… Могла ли хоть когда-нибудь до этого момента даже предположить эта девочка Элен, что на свете, оказывается, существуют и минуты райского блаженства? Сколько же было Элен, когда это впервые с ней произошло? Двенадцать? Тринадцать? Четырнадцать?

Сейчас она этого уже точно не помнит.

Но с тех самых пор, когда она впервые испытала это блаженство, забыть его уже не смогла никогда.

Потом она поделилась своим открытием с подругами. Но, оказывается, для большинства девочек ее возраста это вовсе не было открытием.

Пока кто-то из старших девочек, однажды случайно подглядев, как Элен занимается этим прямо в туалете, в лицее, не донес патронессе на нее. Ах, как та тогда расходилась… Чего только ни наговорила… Хорошо еще, что будучи женщиной, все-таки поняла ее… Возможно, и сама в юные годы этим грешила… Но, как бы там ни было, ни о чем не стала рассказывать ни отцу, ни матери Элен…

Элен не замедлила присмотреться к красивым, на ее взгляд мальчикам, которые жили с ней на одной улице. Однажды она «попробовала» с одним из таких мальчиков прямо в подъезде…

Так что секс, можно сказать, давно вошел в жизнь Элен. Впрочем, она и по сей день не видела в этих фактах ничего плохого. В конце концов, каждый человек познает мир своими методами. И никому не запрещается соприкасаться с жизнью, входить в нее своими, индивидуальными путями, получать от нее удовольствие и радость, а не одни только пинки и тумаки.

В жизни и так предостаточно грязного, мерзкого, злого.

Отчего же человек хоть когда-нибудь не может позволить себе маленькие радости? Тем более, что они не противоречат его естеству.

Элен еще раз осмотрела себя в зеркале. Тонкая лодыжка, узкая ступня с длинными пальцами, маленькие светлые волоски на голени. Они почти незаметны. Можно, конечно, намазаться специальным кремом. И все дела. Но — не хочется. Тем более — выщипывать. Какая гадость!

Пусть все останется таким, как это было когда-то задумано природой. Естественным.

Лучше всегда оставаться такой, какая ты есть, самой собой. Элен просто не переносила ни кричащего грима, ни духов с резким запахом. В человеке все должно быть естественно…

Нельзя сказать, чтобы Элен уж очень следила за веяниями моды. Но она и не уходила от нее. Она всегда знала, что модно, а что — нет. Она любила красивую одежду.

Одежда помогала Элен погружаться в тепло. Она помогала ей отгораживаться, замыкаться, уходить в себя, как улитка в раковину. Конечно, Элен вовсе не походила на улитку. Она была весела, разговорчива и общительна. Но все эта были лишь внешние проявления ее глубокой натуры. Самого сокровенного она не рассказывала никогда и никому. Таково было одно из ее жизненных правил. Поэтому Элен вполне могла «уйти в себя» посреди шумной толпы, на танцах, на вечеринке, в актовом зале, в ресторане — где угодно.

И этим своим качеством она также безмерно гордилась. Она считала, что оно помогает ей жить. Может, так оно и было. Слишком глубоко Элен об этом не думала. Потому что хорошо понимала: не следует этого делать. Ради своего же собственного спокойствия. Зачем будить спящую собаку — свое подсознание, тайные желания? Не ровен час — они сами проснутся и дадут о себе знать. И уж вряд ли такое понравится самой Элен.

Это она понимала внутренним женским чутьем. А уж чутье представительниц прекрасного пола никогда не подводит. В дебрях женского чутья, как и женской логики, может запутаться только мужчина! Но уж никак — не женщина!

Элен знала, что нравится многим, в том числе и Николя. Но именно нравится, и не больше. Даже если б кому-то взбрело в голову объясниться ей в любви, а такое иногда бывало, в особенности на студенческих вечеринках, где кое-кто умудрялся напиваться вдрызг, — даже если б кому-то пришло в голову, Элен без труда бы отделила зерна от плевел. Настоящее от фальши. И в том она тоже была бы обязана своему женскому чутью.

Вызвать всеобщее обожание Элен вряд ли могла бы, да она такого вовсе и не хотела. Зачем? К чему это приведет? Разве она какая-нибудь знаменитость? К примеру, Мадонна… Той это нужно, может быть, хотя Элен точно не знает… Она не может поручиться за желания Мадонны… Об этом лучше пускай расскажет та сама… Но вот то, что Элен вовсе не хочется быть пупом Земли, так это точно. Быть в центре внимания — это все равно что оказаться выставленным на потеху публике в зоопарке. Каждый дурак может отчебучить, что только ему придет в идиотскую башку…

А коли Элен никогда не стремилась находиться в центре всеобщего внимания и даже сама старалась уйти от этого, то и «из-за жуткой любви» к ней никто из парней не глотал пачки снотворного, не вешался в одежном шкафу, не перерезал себе вены в ванной комнате… Из-за нее, за право обладать ею, не дрались ребята, ее не преследовали сексуальные маньяки и сосед-пенсионер не занимался онанизмом, едва завидев фигурку Элен на своей лестничной площадке… Элен жила тихо-мирно. Еще тогда, в их маленькой квартирке, с папой и мамой…

Да и теперь, когда она жила в общежитии, на территории студенческого городка. Кристоф, Жозе, Е-е, Себастьян были ее друзьями — и не более. Хотя ни от чего Элен не зарекалась. Ведь чего только не бывает в жизни!

С Николя же, разумеется, ее связывали более тесные отношения. Между ними была не только дружба, но, как казалось Элен, что-то возвышенное, страстное.

Правда теперь, после одного лишь сумасшедшего вечера любви со Стивеном, Элен, наконец-то, поняла, что ее отношения с Николя не более чем пресное блюдо по сравнению с отменными изысканными яствами из первоклассного ресторана.

Хорошо, что она поняла это хоть теперь, а не позже. Потому что, чем позже, тем сложнее человеку все изменить. В особенности, если этот человек — женщина.

Подумать только! Когда-то ей нравился Николя, эдакий серый воробышек. Невероятно!

И как все перевернулось в ней, когда она повстречала Стивена!

Оказывается, одна только встреча — и та в состоянии все поставить с ног на голову, и та способна перевернуть весь мир, и та может переменить все вокруг, изменить привычные правила, нормы и законы.

Боже мой! Кто бы мог подумать?!

Элен, действительно, такого представить не могла. Снова и снова она возвращалась к этой мысли: как же все это произошло? За что судьба так наградила ее? Почему? Потому что Николя не оценил Элен по достоинству, укатил в Италию с этой малолеткой Рози.

«Он первый начал, он первый меня предал…»

«Зачем я так думаю? — спохватилась Элен. — Да и не нужен он мне вовсе, этот Николя. Пускай себе забавляется, с кем хочет. Все равно ему никогда не найти такую, как я. У меня теперь есть Стив. Настоящий парень! Не какой-нибудь фуфло! А альбом рок-группы я все равно сделаю, как надо. Я обещала Николя и ребятам. Это во-первых. А во-вторых, это нужно и мне самой. И не только ради денег… И как здорово, как замечательно, что именно благодаря записи этого альбома я смогла повстречаться со Стивом Корнуэллом… Мне кажется, что больше таких парней, как он, на Земле просто не существует… Да что там — кажется… Я просто убеждена в этом! Уверена на все сто!»