Мария Баррет - Элли

Неожиданно для самого себя он ударил ее. Пощечина заставила ее на секунду замолчать, она прижала ладони к щекам, потом вновь завизжала:

— Ублюдок! Как ты посмел?!

Эдвард заглянул в фиалковые, горящие бешенством глаза и почувствовал резкую боль в груди. Он не мог уйти просто так.

— Нет, как ты смеешь, Элли? Ты думаешь, что можешь так обращаться со мной?

Он наклонился и схватил свой кейс. Испуганная, с катящимися по щекам слезами, она наблюдала за ним.

— Трахать тебя за твои деньги, как ты предполагаешь, не слишком интересное занятие. А что меня привлекало, так это работа, — вот и все. Я думал, что люблю тебя, Элли, — печально произнес он. — Но это не так. Я только жалею тебя.

Эдвард взял пальто и молча вышел из кабинета.

Через несколько минут, защищаясь от холода, он поднял воротник и посмотрел на пустынный Корн-хилл. «Что теперь делать?» — подумал он. Ярость умерла так же быстро, как и вспыхнула, и сейчас ему стало стыдно. Его переполняла боль. Он взглянул на освещенные окна шестого этажа и почувствовал, что не сможет вернуться!

Он зашагал быстрее, чтобы согреться. Мысли его прояснились. У станции метро он посмотрел на часы. Было еще слишком рано, чтобы где-то выпить кофе, поэтому он пошел к собору святого Павла, громадный купол которого темнел на светлеющем небе.

Подойдя к нему, он засмотрелся на роскошный фасад здания и на голубей, гуляющих по вымощенной камнем площади. А потом отправился дальше.

Он бродил по городу, пока не наткнулся на маленькую бутербродную, где купил кофе и выпил его, стоя на тротуаре. Отбросив пустой стаканчик, он направился к Трафальгар-скверу.

Мысли его стали более четкими. Имя Дэвида Робертса снова всплыло в памяти. Он был уверен, что слышал о нем, но не мог вспомнить, где и когда. Это знание скрывалось у него в глубине его памяти.

Он вспомнил «Боуен корпорэйшн» и их связи с Дальним Востоком. Потом какую-то ситуацию, связанную с телефонным звонком. Возможно, он присутствовал при разговоре Ника Боуена. Ведь Ник имел очень много контактов с Гонконгом.

Заглянув в булочную на углу, он купил булочку в упаковке, положил ее в карман и, минуя Национальную галерею, направился к скверу. Там он был просто прохожим в спешащей толпе пешеходов. Эдвард достал булочку, раскрошил ее и бросил птицам. Стая толстых, прожорливых голубей, слишком ленивых, чтобы летать, прошествовала к месту пиршества.

Он отвернулся и решил, что неплохо бы позавтракать. Остановив такси, он открыл дверцу машины и забрался внутрь. Прогулка и пирующие голуби пробудили у него зверский аппетит.

— Будете заказывать что-нибудь еще, сэр? — любезно спросил официант, пока Эдвард просматривал меню.

— Нет, не думаю. Только полный английский завтрак, тосты и кофе.

Через насколько минут официант вернулся с большим серебряным кофейником.

— Ваш кофе, сэр, и ваша газета.

— Спасибо. — Эдвард налил себе кофе и открыл «Файнэншнл таймс». Ознакомившись с последними новостями, он стал лениво наблюдать за одним из официантов. Тот подошел к сидящему за следующим столом джентльмену с сообщением о международном звонке. Эдвард в непонятном смятении отметил, как принесли телефон.

Что-то подобное уже было. Ну да, это был ленч с Ником Боуеном. Его память стала проясняться, а пульс участился. Он схватил ручку и стал записывать на газете слова. Вполне возможно, это была ошибка, но пока он смотрел на то, что выводила рука, память становилась яснее, и наконец все встало на свои места.

Тогда он был вместе с Ником на ленче в сиднейском яхт-клубе. Официант подошел к столу и сообщил о звонке мистера Дэвида Робертса из Гонконга. Не выходя из-за стола Ник набрал номер. Эдвард запомнил это, потому что обычно Ник не занимался делами во время ленча — это было одно из его правил. В тот раз он нарушил свои заповеди, считая разговор очень важным, и Эдвард, чтобы не мешать, оставил его одного.

— Боже! — вздыхая, пробормотал Эдвард. — Я не могу поверить в это!

Он поймал проходящего мимо официанта и спросил, откуда можно позвонить. Официант указал на фойе, и Эдвард встал, чувствуя, как кровь пульсирует в его венах. Он отказался от завтрака, взял кейс и пошел к телефону.

Через три минуты он уже говорил с Сиднеем.

Элли вздрогнула, когда рядом зазвонил телефон. Бездумно глядя на пейзаж Дона Пайперса, висящий над камином, она подняла трубку и откашлялась.

— Алло, Элли Тейлор.

— Элли, это Эдвард. Ты еще там? — нетерпеливо спросил он.

— Да… да. Я здесь. — Сдерживая крик, она сжала кулачки.

— Элли, я разыскал Робертса! Алло, Элли?

— Я не понимаю… я думала, ты… — говорила она чужим, незнакомым голосом.

Он резко оборвал ее:

— Нет. Я не хочу возвращаться к этому. Нам нужно на несколько дней слетать в Сидней — акции там. Извини, но я думаю, другого пути у нас нет. Ты можешь это понять?

— Да, возможно… но… Эдвард, что случилось? Что за поездка?

— Сейчас у нас нет времени, ты должна довериться мне. Днем есть рейс в Сидней. Ты успеешь собраться?

— Давай встретимся с тобой в аэропорту, я должна еще кое-что сделать. Ты уверен, что это необходимо?

— Да, уверен.

В голове у нее все перемешалось, но она постаралась сосредоточиться.

— Хорошо, я буду ждать тебя в аэропорту «Хитроу». Ты еще хочешь что-нибудь сказать? — Уже думая о поездке, она взглянула на часы.

— Только уточнить. Мы должны встретиться без четверти одиннадцать.

Элли записала время:

— Нам понадобятся какие-нибудь документы?

— Нет, я не думаю. В твоем распоряжении два часа. До встречи.

— Эдвард? Подожди!

— Да? — зло спросил он.

— Эдвард, извини, я…

Он остановил ее:

— Оставь, пожалуйста, Элли. Я же сказал тебе, что не хочу к этому возвращаться.

Она не смогла ответить, так как он сразу же повесил трубку и линия замерла.

Ник Боуен нервно постукивал пальцами по столу, дожидаясь ответа. Вот уже два часа он пытался дозвониться до Робертса. Он звонил и в кабинет, и его секретарше.

— Хелло! Это Ник Боуен. Дэвид уже вернулся?

Она была удивлена:

— Да, мистер Боуен, он здесь. Сейчас соединю вас.

Робертс мгновенно взял трубку:

— Ник! Извини, я весь день был на совещании. Мне сказали, что у тебя что-то важное.

— Да, это так, Дэвид. Только что мне звонил Эдвард Гамильтон. Он мой корпоративный адвокат. Но сейчас он находится в Лондоне и участвует в одной операции по захвату. Это касается «Трайтиш». Он работает на «Хэдли Тейлор Йорк» — они покупают акции «Трайтиш».

Робертс свистнул:

— Это неприятно. Ты говоришь, Гамильтон?

— Да, он.

— Хорошо, но какого черта! У меня записано два сообщения: позвонить сегодня в Лондон Эдварду Гамильтону. Какого дьявола ему от нас надо? — Робертс почувствовал сигнал опасности.

— Он ничего не знает, Дэвид. Это просто случайность, поэтому не волнуйся. Он вспомнил о телефонном разговоре, когда ты звонил мне. И, к несчастью, это ему врезалось в память. Он прямо спросил о тебе и «Трайтиш», и я сказал, кто владелец акций.

Робертс удивился:

— Разве это умно?

— Я только был честен и рассказал ему, как их получил.

— Против моего предложения.

Они уже обсуждали факты. И у Ника были свои соображения по этой покупке.

— Да.

Но Робертс не хотел сдаваться:

— Это очень хорошее предложение, Ник. Даже если тебе не очень нравится…

Ник прервал его:

— Это мое, Дэвид.

Робертс взял записи:

— Тогда, может быть, ты хочешь, чтобы я позвонил Эдварду Гамильтону?

— Нет, он уже по дороге сюда. Я хочу, чтобы ты держал эту сделку в секрете. Я не желаю терять «Трайтиш».

Робертс был недоволен беседой. Впервые за многие годы он чувствовал, что Ник был с ним неоткровенен.

— Как скажешь, я постараюсь все сохранить в тайне.

— Хорошо. — Нику стало лучше, он знал, что Робертсу можно доверять. Тогда я все оставляю в твоих руках, Дэвид.

— Прекрасно, Ник. Еще все обсудим.

— Да, ты прав. Дэвид?

— Ну?

— Спасибо тебе.

Робертс улыбнулся. Ник Боуен всегда был очень вежлив.

Такси остановилось рядом с отелем «Регент». Эдвард расплатился с водителем, и они вошли в вестибюль. Подойдя к стойке, Эдвард обратился к юной, хорошенькой девушке:

— Мистер Гамильтон и миссис Тейлор. — Девушка одарила их улыбкой.

— Добро пожаловать в «Регент», мистер Гамильтон. — Она кокетливо похлопала ресницами. — Очень приятно вновь увидеть вас.

— Спасибо, — улыбнулся Эдвард, поймав взгляд Элли прежде, чем она отвернулась, и с трудом сдержал смех.

— Для вас по заказу «Боуен корпорэйшн» приготовлены два люкса в пентхаузе. Если я еще могу что-нибудь для вас сделать, то, пожалуйста, дайте мне знать.

Эдвард взял ключи и взглянул на ее именной значок.

— Спасибо, Марлен, буду иметь в виду. — Он улыбнулся и подошел к Элли.

— Мы можем что-нибудь выпить? — спросила она, прищурившись.

— Да, — удивился Эдвард. Как будто слишком дружественно для ее нынешней манеры.

— Если я еще могу что-нибудь для вас сделать… пооо-жааа-луйста, дайте мне знать, — передразнила Элли, пока они шли по вестибюлю.

Эдвард засмеялся.

— Правда, похоже? — спросила она, когда они подошли к бару. — Я слышала об австралийских женщинах, но… это уж слишком!

Эдвард удивленно наблюдал за ней. Взобравшись на высокий табурет у стойки, Элли уютно устроилась и по-девчоночьи болтала ногами.

— Что мы будем пить?

— Пива, пожалуйста.

Она заказала два пива и повернулась к нему. Глаза ее были чистые и блестящие, несмотря на усталость. Лицо смягчилось, напряжение ушло. Он поймал себя на том, что не сводит с нее глаз, и быстро отвел взгляд. Его смущало и злило, что она все еще притягивает его.

— Эдвард? Во сколько назначена наша встреча?

— В три.

Она нахмурилась и, глотнув пива, сказала, как разочарованный ребенок:

— Я думала, у нас будет больше времени. Не знаю почему, но у меня нет настроения заниматься бизнесом.

Эдвард улыбнулся:

— Возможно, тебе кажется, что у тебя каникулы.

— Может быть.

Она действительно странно себя чувствовала: миллионы миль отделяли ее от всего того, чего она добивалась. Она взглянула на Эдварда: конечно, кроме… Одним глотком она допила пиво и встала, расстроенная.

— Я хочу уйти. Встретимся в фойе через сорок минут?

Эдвард кивнул и протянул ключ от ее люкса.

Он проследил, как она уходила, и заказал еще пива. Когда он доставал из кармана деньги, то ощутил, что руки его влажны от волнения. Это обеспокоило его. Он должен быть осторожным, он не хотел больше страдать. Не хотел.

Элли поднялась в свой номер и вышла на балкон, вдыхая летний воздух. Глядя на блестящую воду в гавани, она протянула руки. «Новый мир, — подумала она, — мир Эдварда». Ей было хорошо в нем.

Элли вернулась в комнату и открыла сумку. Через распахнутые стеклянные двери струился теплый воздух. Она вынула молочного цвета костюм: юбку в форме тюльпана и приталенный жакет. А потом, тихо мурлыча, пошла в ванную, сбрасывая по дороге одежду.

Через двадцать минут, освеженная и одетая, она стояла перед большим зеркалом. Она надела тяжелый серебряный браслет, серьги, откинула назад волосы и взяла сумочку. Итак, она готова.

Выйдя в коридор, она глубоко вздохнула. Ей предстояла самая важная встреча, от которой зависела вся сделка. Она ощущала какое-то странное спокойствие, зная, что добьется своего — эта сделка была для нее дороже собственной жизни.

Эдвард ждал ее в вестибюле, просматривая австралийские газеты.

Он увидел, что она направляется к нему, и не отрывал глаз от ее грациозной походки. Когда она двигалась, разрезанные полосы юбки обвивались вокруг ее ног, открывая гладкие, покрытые легким загаром обнаженные бедра. Эдвард с трудом сглотнул.

— Привет. — Она встала перед ним, держа сумку с бумагами.

Он вдохнул тонкий запах духов и растерянно улыбнулся.

— Привет.

Привыкнув видеть ее в нарядах классического стиля, он был очарован чувственным шедевром от Донны Каран.

— Ты выглядишь, мм… очень элегантно.

Она легко рассмеялась, взяла его под руку, и они направились к выходу.

— Я выгляжу слишком неофициально? Но кто оценит?