Джейн Остин - Эмма

– Ах, дорогой мой сэр, как поживаете, хорошо ли почивали? Милая мисс Вудхаус! У меня просто нет слов! Такое чудное мясо! Вы, право, слишком добры к нам. Скажите, вы уже слышали новость? Мистер Элтон женится!

Новость была настолько неожиданной – Эмма даже и не вспоминала последнее время о мистере Элтоне, – что она даже слегка вздрогнула, услышав его имя, а щеки ее покрылись легким румянцем.

– Именно эту новость я и собирался вам сообщить: думал, вам будет интересно, – прошептал мистер Найтли с несколько заговорщической улыбкой, словно намекая на их прошлые размолвки.

– Но вы-то, вы-то откуда узнали? – вскричала мисс Бейтс. – Где вы могли услышать новость, мистер Найтли? И пяти минут еще не прошло, как я получила записку от миссис Коул… да, верно, и пяти минут не прошло, ну, может, десять минут… и я тут же надела капор и жакет и приготовилась выйти из дому… пришлось только спуститься в кухню и еще раз напомнить Патти насчет окорока… Джейн ждала меня в коридоре. Помнишь, Джейн? Потому что матушка испугалась, что у нас в хозяйстве нет достаточно большого горшка для засолки. Так что я обещала ей спуститься в кухню и спросить, а Джейн сказала: «Может, мне пойти вместо вас? Мне кажется, вы слегка простыли, а Патти как раз вымыла кухню». – «О, моя милая», – сказала я… да, и тут как раз принесли записку. Невеста мистера Элтона – некая мисс Хокинс. Вот все, что я знаю. Какая-то мисс Хокинс из Бата. Но, мистер Найтли, пожалуйста, не скрывайте от нас, где вам удалось узнать эту новость. Ведь сразу после того, как мистер Коул рассказал об этом миссис Коул, она тут же села и написала мне. Кстати, родители мисс Хокинс…

– Полтора часа назад я заходил к мистеру Коулу по делу. Когда я вошел, он как раз читал письмо от Элтона. Разумеется, он немедленно передал мне его содержание.

– Да… теперь понятно… надо же… давненько нам не приходилось слышать ничего более интересного. Мой дорогой сэр, ваша доброта по отношению к нам поистине не знает границ. Матушка шлет вам привет и наилучшие пожелания. Она не устает благодарить вас и говорит, что вы буквально подавляете ее своей щедростью.

– Мы считаем нашу хартфилдскую свинину, – ответствовал мистер Вудхаус, – и, надо сказать, справедливо считаем, лучшей, ибо она превосходит всякую другую свинину, так что для нас с Эммой нет большего удовольствия, чем…

– Ах, дорогой мой сэр, как говорит матушка, наши друзья слишком добры к нам. Если только бывают на свете люди, у которых, несмотря на то, что сами они небогаты, есть все, что они ни пожелают, так это, я уверена, мы. Нам можно по праву сказать: «Межи наши прошли по прекрасным местам, и наследие мое приятно для меня».[4] Значит, мистер Найтли, вы своими глазами видели письмо… что же…

– Письмо было кратким. В основном он объявляет о своей помолвке, но, разумеется, его послание отличается живостью, ибо повествует о радостном событии. – Он бросил лукавый взгляд на Эмму. – Он пишет, что несказанно счастлив… Забыл точные слова… впрочем, всем и так известно, что пишут в подобных случаях. Словом, он сообщает, что, как вы и сказали, он намерен жениться на некоей мисс Хокинс. Судя по стилю его письма, я сделал вывод, что дело уже решенное.

– Мистер Элтон собирается жениться! – воскликнула Эмма, обретая дар речи. – Все, безусловно, будут рады его счастью.

– Он еще слишком молод для того, чтобы обзаводиться семьей, – заметил мистер Вудхаус. – Лучше бы ему не торопиться. Мне казалось, ему и так живется неплохо. Мы всегда рады были привечать его в Хартфилде.

– Мисс Вудхаус, у нас появится новая соседка! – оживленно продолжала мисс Бейтс. – Матушка так довольна! Она говорит, что для нее невыносимо было видеть, как старый домик викария стоит без хозяйки. Вот уж правда, новость так новость! Джейн, ты еще никогда не видела мистера Элтона! Ничего удивительного, что тебе не терпится познакомиться с ним.

По виду Джейн никак нельзя было предположить, что она сгорает от любопытства познакомиться с мистером Элтоном.

– Да, верно, я никогда не видела мистера Элтона, – ответила она, несколько задетая словами тетушки. – Что же, он… высокого роста?

– Кто же ответит на такой вопрос? – воскликнула Эмма. – Мой батюшка скажет «да», мистер Найтли – «нет», ну а мы с мисс Бейтс ответим, что росту он скорее среднего. Когда вы проживете с нами немного дольше, мисс Ферфакс, вы поймете, что в Хайбери мистер Элтон считается эталоном совершенства и в смысле внешности, и в смысле ума.

– Совершенно верно, мисс Вудхаус, так и будет. Он превосходный молодой человек… Кстати, Джейн, милочка, если ты помнишь, я вчера говорила тебе, что он точно одного роста с мистером Перри. А мисс Хокинс… рискну предположить, что она достойная девица. Он всегда так подчеркнуто внимателен к моей матушке… В церкви он всегда усаживает ее на скамью, отведенную для семьи викария, чтобы ей было лучше слышно, ведь матушка глуховата, как вам известно… Она все слышит, но ей часто надо повторять несколько раз. Джейн говорит, что полковник Кемпбелл тоже глуховат. Он надеялся, что ему помогут ванны – теплые ванны, но, по словам Джейн, они не принесли заметного улучшения. Знаете, полковник Кемпбелл – наш настоящий ангел-хранитель. И мистер Диксон, кажется, очаровательный молодой человек, вполне достойный своего тестя. Такое счастье, когда встречаются хорошие люди – а они всегда встречаются. Вот теперь поженятся мистер Элтон и мисс Хокинс. Или взять Коулов – прекрасная пара! Да и Перри, признаться, не встречала еще более достойной и счастливой четы, чем мистер и миссис Перри. Я говорю, сэр, – продолжала она, поворачиваясь к мистеру Вудхаусу, – по-моему, на свете мало отыщется мест с таким прекрасным обществом, как в Хайбери. Я всегда говорю, что нам очень повезло с соседями… Знаете, мой дорогой сэр, если и есть что-то, чему матушка отдает предпочтение, так это свинине – жаркому из филейной части или запеченному окороку…

– Полагаю, – поспешно вмешалась Эмма, – он не пишет о том, кто такая мисс Хокинс, кто ее родители и давно ли они знакомы? Но по всему видно, что их знакомство не может быть очень долгим. Он уехал всего четыре недели назад.

По этому поводу никто ничего сообщить не мог, и, задав еще несколько вопросов, Эмма сказала:

– Вы молчите, мисс Ферфакс, но я надеюсь, что и вам наши новости небезынтересны. Ведь вы в последнее время успели так много услышать и узнать на сходную тему! Несомненно, мисс Кемпбелл сделала вас поверенной в своих сердечных делах, поэтому мы ни за что не поверим, что новости о мистере Элтоне и мисс Хокинс вам безразличны.

– Когда я познакомлюсь с мистером Элтоном, – отвечала Джейн, – тогда мне, несомненно, будет интересно. Но для этого, полагаю, прежде всего необходимо с ним познакомиться. А поскольку мисс Кемпбелл вышла замуж несколько месяцев назад, то, боюсь, мои впечатления несколько поблекли.

– Да, он уехал всего месяц назад, вы верно заметили, мисс Вудхаус, – вмешалась мисс Бейтс, – вчера было ровно четыре недели… Что же касается мисс Хокинс… Я всегда полагала, что и здесь, у нас, отыщется молодая леди… Не то чтобы я… Однажды миссис Коул пыталась мне намекнуть… но я немедленно сказала: «Нет, ну что вы! Мистер Элтон, конечно, достойнейший молодой человек, но не до такой же степени…» Короче говоря, в такого рода вопросах я недогадлива. Однако я и не стремлюсь приписывать себе качества, которыми я не обладаю. Вижу только то, что у меня под носом. В то же время никто бы не удивился, если бы мистер Элтон попросил руки… Ах, я все говорю, а мисс Вудхаус, по своей доброте, терпит мою болтовню. Как здоровье мисс Смит? Кажется, она уже совсем поправилась. Есть ли свежие новости о миссис Джон Найтли? Ах! Маленькие детки… Джейн, ты знаешь, мне всегда казалось, что мистер Диксон чем-то похож на мистера Джона Найтли. Я имею в виду, внешне – высокий, и что-то этакое во взгляде… и не очень разговорчивый.

– Вы в корне не правы, милая тетушка! Они совсем не похожи друг на друга.

– Как странно! А мне казалось… Но ведь за глаза судить трудно, а часто и невозможно. Воображаешь себе невесть что… По твоим словам, мистера Диксона нельзя назвать красивым в строгом смысле слова.

– Красивым? Что вы! Вовсе нет… он определенно некрасив. Я же говорила вам, что он некрасив.

– Милочка, ты говорила, что мисс Кемпбелл вовсе не считает его некрасивым и что ты сама…

– А что я? Мое мнение тут ничего не значит. Когда я хорошо отношусь к человеку, то он всегда вызывает у меня симпатию. Назвав его некрасивым, я как бы судила о нем со стороны… выразила то, что называется общим мнением.

– Что ж, Джейн, голубушка, по-моему, нам пора. Небо что-то хмурится, и бабушка будет волноваться. Вы так любезны, дорогая мисс Вудхаус, но нам и правда пора уходить. Поистине приятные новости! Вот только мне еще надо забежать к миссис Коул, но там я не задержусь и на три минуты, а ты, Джейн, лучше иди прямо домой – не хочу, чтобы ты попала под ливень. Нам кажется, что в Хайбери она уже немного окрепла… Спасибо, мы и правда так думаем. К миссис Годдард я заходить не рискну… ведь она предпочитает – подумать только – вареную свинину! Вот когда мы запечем окорок, тогда дело другое. До свидания, милый мистер Вудхаус. А! Мистер Найтли, вы тоже уходите? Ну что вы, право! Прошу вас если Джейн устанет, будьте так добры, подайте ей руку… Мистер Элтон и мисс Хокинс… Кто бы мог подумать! До свидания!

Оставшись наедине с отцом, Эмма только вполуха слушала его сокрушенные речи о том, что молодые люди слишком торопятся с женитьбой – притом с женитьбой на девицах из чужих краев. Другой половиной сознания она размышляла об услышанном. Ее новость позабавила; известие пришлось весьма кстати. Как она и предполагала, мистер Элтон поспешил утешиться. Но ей жаль было Харриет: как будет она страдать, узнав о его предстоящей женитьбе! Единственное, на что оставалось уповать Эмме, – что ей удастся самой осторожно сообщить подруге новость и уберечь от того, что ее огорошат другие. Как раз в это время Харриет обычно приходила к ним. Что, если по дороге она будет иметь несчастье столкнуться с мисс Бейтс! Поскольку начинался дождь, Эмме оставалось лишь надеяться, что плохая погода задержит подругу в пансионе. А вдруг там тоже уже знают? Там бедную Харриет, несомненно, огорошат новостью без подготовки.

Дождь оказался сильным, но кратковременным: не прошло и пяти минут, как он закончился. Тут в комнату буквально влетела Харриет – такая взволнованная, разгоряченная, что Эмма сразу поняла: вероятнее всего, подруга что-то узнала, и ей не терпится поделиться. Так оно и произошло. Харриет, задыхаясь, выпалила:

– О, мисс Вудхаус, угадайте, что сейчас со мной было?

И вид, и слова ее неопровержимо свидетельствовали о ее полнейшем смятении. Поскольку удар уже был нанесен, Эмма поняла, что поступит мудро, если просто выслушает подругу; и Харриет, которую никто не прерывал, немедленно и взахлеб принялась рассказывать: она вышла от миссис Годдард с полчаса назад, хоть собирался дождь, и она боялась, что непогода застигнет ее в пути, но все же понадеялась добраться до Хартфилда до ливня, она бежала со всех ног, а так как по дороге она проходила мимо дома портнихи, которая шьет ей платье, она заодно решила зайти и посмотреть, как продвигается дело. Там она не собиралась задерживаться больше чем на полминуты, но вскоре после того, как она вышла от портнихи, хлынул ливень! Что было делать? Словом, она побежала что есть духу прямо к лавке Форда – укрыться от дождя. (В лавке Форда торговали сукном, полотном и одновременно галантерейным товаром; она считалась в Хайбери и самой большой, и самой модной лавкой.)

– Так вот, сижу я у Форда и знать не знаю, что на свете делается… Сижу добрых десять минут, и тут открывается дверь… Как вы думаете, кто туда зашел? Вот уж действительно совпадение! Но они всегда делают покупки у Форда… Словом, зашли Элизабет Мартин и ее брат! Милая мисс Вудхаус! Вы только подумайте… Мне показалось, я сейчас упаду в обморок. Куда было бежать? Я сидела у самой двери, и Элизабет сразу заметила меня, а он – нет! Он возился с зонтиком. Уверена, она меня увидела, но тут же отвернулась и не подала виду. И они оба направились в дальний конец лавки, а я так и осталась сидеть у двери! Ох! Подумать только, в каком жалком положении я оказалась! Наверное, я стала белой, как мое платье. Понимаете, уйти из-за дождя я не смела… но мне было так плохо… хотелось сквозь землю провалиться. Ах! Дорогая мисс Вудхаус! В конце концов он повернул голову и заметил меня. Вместо того чтобы выбирать товар, они с сестрой начали шептаться. Уверена, они говорили обо мне! И мне показалось, что он упрашивает ее заговорить со мной – а вы как думаете, мисс Вудхаус? Потом она тут же подошла ко мне, прямо ко мне, и спросила, как я себя чувствую, и, если бы я протянула ей руку, она, кажется мне, пожала бы ее. Она говорила со мной вовсе не так дружелюбно, как раньше – бывало, мы с нею болтали часами! Понятно, что она ко мне переменилась… но все же она старалась быть со мной очень приветливой, и мы пожали друг другу руки и немного поговорили… Но я, кажется, отвечала невпопад – я вся дрожала, с ног до головы! Помню, она сказала: дескать, ей жаль, что мы больше не видимся… Видите, до чего дошло? Дорогая мисс Вудхаус, как же мне было плохо! К тому времени небо начало проясняться, и я решилась уйти во что бы то ни стало, а потом – нет, вы только представьте! – смотрю, он тоже подошел ко мне, медленно, знаете ли, и так нерешительно, словно тоже не знал, что ему делать… В общем, он подошел и спросил о каком-то пустяке, а я ответила – и стояла там еще с минуту… чувствовала себя так ужасно, знаете ли, просто не передать словами! Потом я набралась храбрости и сказала, что дождь кончился и мне пора идти. Вот я и вышла, но не отошла и трех ярдов, как он нагнал меня – только затем, чтобы предупредить: если я иду в Хартфилд, то мне бы сделать крюк и пойти мимо конюшни мистера Коула, потому что, по его мнению, ближнюю дорогу размыло дождем. Ах! Мне показалось, тут и смерть моя пришла! В общем, я сказала, что он очень любезен… вы знаете, не могла же я не поблагодарить его за любезность… а потом он вернулся к Элизабет, а я пошла мимо конюшен – просто потому, что тогда я понятия не имела, на каком я свете и где иду. Ох, мисс Вудхаус, по мне, лучше бы со мной случилось все, что угодно, чем такое! Должна признаться, мне было приятно оттого, что он повел себя со мной так мило и порядочно. И Элизабет тоже. Ах! Мисс Вудхаус, пожалуйста, поговорите со мной, верните мне душевный покой!