Клер Бойлен - Эмма Браун

– О, ко мне в гости пожаловала утренняя заря. Дорогая Бель, неужели ты пришла потому, что соскучилась по мне?

Когда же я сказала мужу, что готова начать работу, он несказанно удивился:

– Только не ты! Если бы мне нужна была продавщица, то я выбрал бы простую и сильную девушку.

Мне показалось это хорошим знаком, и я поспешила заверить его в том, что хочу работать.

– И ты будешь работать, женушка, – сказал он и передалмне большой качан капусты. – Отнеси это домой и приготовь мне ужин.

– Я с радостью сделаю это, сэр, – сказала я. – Однако мне всегда хотелось разделить со своим мужем все тяготы его работы.

Лицо Альберта вдруг стало серьезным, и он бросил осторожный взгляд на своего помощника.

– Только не в лавке. Для меня это будет настоящим позором. Мы позже поговорим об этом, а сейчас иди домой.

Вечером мы не затрагивали эту тему до тех пор, пока он не съел свою баранину с капустой и не выпил чашку чая. Покончив со всем этим, он произнес:

– Как я уже тебе сказал, Бель, если бы мне нужен был помощник, я мог бы жениться на любой другой девушке, да к тому же еще взял бы за нее приданое. Я, мадам, человек честолюбивый. Я искал такую жену, которой смог бы гордиться, когда стану преуспевающим человеком. Я очень долго ждал, но, когда увидел тебя, сразу же понял, что нашел то, что мне нужно.

– Что? Я, по-вашему, вещь? – взволнованно спросила я. – Просто украшение, не имеющее никакого предназначения в жизни?

– О, не тревожьтесь, мадам. У вас будет свое предназначение.

– И что же мне уготовано?

– Вы – моя жена, – объяснил он.

Я всегда относилась с презрением к особам женского пола, которые не напрягают ни свою голову, ни свои руки, в то время как остальные тяжко трудятся.

– Быть женой – это не работа, – запротестовала я. – Честный труд всегда вызывает уважение, а мы, насколько я понимаю, ограничены в средствах.

– Это не совсем так, – сказал он, прополоскав рот чаем. Он погладил свой живот для того, чтобы лучше усвоилась пища. Я вздохнула и приготовилась выслушать рассказ о том, что вышла замуж за богатого человека и должна стать бесполезным украшением его жизни.

– Все дело в том, – произнес он, радостно улыбаясь, – что у меня нет даже ломаного гроша за душой.

Пришел мой черед почувствовать себя обманутой. Если мое замужество – это всего лишь дешевая сделка, то нет ни малейшей надежды на то, что он сдержит свои обещания.

Только теперь я осознала весь ужас того, что совершила. Я вышла замуж, поверив пустым обещаниям. Мы вступили в брачный союз, обманув друг друга. Я пожертвовала своей любовью и жизнью ради обещаний человека, который по уши в долгах.

– Вы меня обманули, – сказала я. – Вы убедили меня и моего отца в том, что будете оплачивать все его расходы.

– О да, конечно, – спокойно отозвался он. – И я от своих слов не отказываюсь.

– Может быть, хватит пустых обещаний? Ведь мы с вами – нищие.

– Вне всякого сомнения, моя дорогая. Но это наше личное дело, касающееся только нас с вами. Ведь мы – муж и жена. А для всех остальных главное, чтобы внешне все выглядело вполне благополучно. Да, мое дело не приносит особой прибыли, и мне даже пришлось взять в банке деньги в долг, но если вас увидят в моей лавке с растрепанными волосами и красным от напряжения лицом, то тогда весь мир узнает о нашей с вами тайне. Если же вы останетесь дома, будете заниматься домашними делами и распоряжаться слугами, то тогда я определенно смогу добиться успеха в делах.

– Слугами? – взволнованно переспросила я. Эта новость меня чрезвычайно встревожила. Я живо представила себе, как у нас появится целая толпа иждивенцев, которых мы не сможем прокормить.

– Именно так, мадам. Вы их выберете сами и сами же будете ими распоряжаться. По своему усмотрению сможете их поощрять или наказывать. Верьте мне, моя дорогая. Я разбираюсь в торговле, у меня нюх на это дело. Если мы будем поддерживать видимость благополучия и принимать в своем доме важных людей, это упрочит наше положение в обществе и мои дела пойдут в гору, – сказал он и, как бы в подтверждение своих слов, широко расставил руки.

– Но вы ведь не сможете постоянно покупать все в кредит, – возразила я. Мой отец за всю свою жизнь ни разу не брал деньги в долг, и поэтому план моего мужа показался мне бесчестным и опасным.

Он снова засмеялся. Мне стало как-то не по себе от этого смеха, в котором не было ни теплоты, ни веселья. – Я и вас купил в кредит, моя прелесть, – сказал он.

Направляясь в спальню, я решила посмотреть, как там моя гостья. Она спала, но сон у нее был каким-то беспокойным. Казалось, ее что-то мучило. Ее лицо было бледным и напряженным. Временами она издавала тихие стоны. Я поправила одеяло и положила руку ей на лоб. На какое-то мгновение она открыла глаза и испуганно посмотрела на меня, потом снова закрыла глаза и заснула. Теперь сон ее стал более спокойным. Уже лежа в постели, я подумала о том, что по странному стечению обстоятельств нам обеим, двум беззащитным женщинам, пришлось подвергнуться унижениям. Каждую из нас против воли хотели превратить в красивую и ненужную вещь. Наверное, Провидение Господне послало ее мне. Во всяком случае, мне очень хотелось верить в это, но, будучи женщиной практичной, я понимала, что этому есть довольно простое объяснение. Дело в том, что подобная участь уготована почти всем представительницам женского пола.

На следующий день я проснулась рано и сразу же с усердием принялась за работу. Сегодня у моей гостьи будет новое платье. Я так увлеклась, что не замечала ничего вокруг. Неудивительно, что я не услышала, как девочка легко и бесшумно, словно эльф, спустилась по лестнице. И только когда я почувствовала на шее ее теплое дыхание, то поняла, что я в комнате не одна. Матильда стояла рядом и с интересом наблюдала за моей работой. Я оставила свое шитье, чтобы позавтракать вместе с ней. Я попросила мою служанку Мэри, чтобы она постелила на стол самую лучшую скатерть, принесла фарфоровую посуду и столовое серебро, сорвала несколько еще свежих цветов из сада, поставила на стол варенье и сладкие булочки. Мне хотелось, чтобы жизнь в моем доме для этой маленькой несчастной девочки началась с чего-нибудь радостного.

Моя столовая казалась ярким пятном на фоне зимней природы. Эта была единственная комната в доме, которую я, ослушавшись мужа, не отделала его любимыми деревянными панелями. Стены в этой комнате были окрашены в ярко-голубой цвет – цвет летнего неба. На окнах висели короткие занавески из французского кружева. Эта комната напоминала маленький плывущий по морю корабль. Прежде чем сесть за стол, Матильда внимательно осмотрела комнату своим серьезным и немного печальным взглядом. Она почти ничего не ела, но с нескрываемым интересом рассматривала окружающую обстановку. Мы не спеша пили чай и вели разговоры о погоде, словно две старые матроны. Мне было хорошо и уютно, да и она тоже, похоже, немного успокоилась.

– Не кажется ли тебе, что скоро начнется дождь? – спросила я.

– Не сейчас, немного позже, – задумчиво сказала она, – но мне очень хочется, чтобы сегодня ярко светило солнце.

– Почему? Ты хочешь пойти на прогулку?

– Нет, благодарю вас. Просто мне кажется, что в моей жизни было так мало солнечного света, – несколько странно ответила она. – К тому же в лучах солнца столовое серебро будет светиться.

– Я уверена, что ты не в первый раз пользуешься серебряными столовыми приборами.

Она с упреком посмотрела на меня, и я поняла, что, задав этот провокационный вопрос, нарушила некий этикет. Я тут же пожалела об этом и быстро исправила свою ошибку.

– Каждое время года имеет свою прелесть. Представь себе, что это не скатерть, а белая снежная равнина. Посмотри, как зимнее солнце смягчает ее яркость, добавляя мягкие

оттенки серого цвета, как бы готовя нас к этому спокойному и дремотному времени года. Рассказывая о нашем с Матильдой совместном завтраке, я не упомянула об одном важном обстоятельстве. Когда я описывала прелести зимней природы, глаза Матильды сияли ярко-серым огнем, словно бурное море.

Я подумала, что она все-таки по-своему красива, только эта ее красота не имеет ничего общего с броской внешней красотой.

Я снова вернулась к работе и предложила ей самостоятельно осмотреть дом. С особым интересом она рассматривала вещи, которые я сделала своими руками. Они располагались по всему дому. Это и цветы из перьев, и восковые фрукты, и вышитые подушечки, и картины, собранные из разнообразных семян и ракушек. Все эти забавные вещицы напоминали мне дни моей далекой юности. Они были похожи на сувениры, которые путешественники обычно привозят из далеких стран на память о своих странствиях.

– Тебе они нравятся? – спросила я.

– Очень тонкая работа, – тактично ответила она.

– Это занятие для праздных рук, – ответила я. – Возьми то, что тебе нравится, и отнеси в свою комнату.

– Это не моя комната, – возразила она и осторожно поставила вещицу, которую держала в руках. – Я скоро уеду.

Я не знала, что ответить на это грустное напоминание. Я уже решила попросить мистера Эллина, чтобы он разрешил мне оставить у себя девочку до тех пор, пока все до конца не выяснится. И все же в этот момент я почувствовала, что не имею права вводить ее в заблуждение ложными обещаниями.

– Отныне, Матильда, – пообещала я, – можешь считать эту комнату своей. И она останется твоей несмотря на то, будешь ты в ней жить или нет. Если ты выберешь какую-нибудь вещицу и отнесешь ее в свою комнату, то там она и будет стоять. И где бы ты ни была, помни, что эта комната твоя и все в ней остается по-прежнему.

Хотя она и не улыбнулась, но мне показалось, что ей понравилось мое предложение, и я была рада, что эти символы моего вынужденного безделья все-таки хоть для чего-то сгодились. Она выбрала картину из перламутровых ракушек. Все знают, что каждая картина имеет свою историю. Матильда спросила у меня, связана ли какая-нибудь история с картиной, которую она выбрала. Я сказала, что такая грустная история есть, и она уселась рядом со мной, чтобы ее послушать. Нам было так уютно и тепло вместе, и мы даже забыли о том, что на улице стоит холодная зима и дует сильный ветер.

Мистер Челфонт остался непреклонным и не изменил своего мнения насчет того, чем должна заниматься жена. Я должна была стать чем-то вроде экзотического павлина, некой приманкой, так сказать, символом нашего мнимого благополучия. Моей единственной задачей было изображать праздность и безделье, для того чтобы на нас обратили внимание влиятельные люди. Это оскорбляло меня до глубины души. Я упрашивала мужа, чтобы он разрешил мне найти себе какое-нибудь пристойное занятие.

– У меня ведь тоже есть голова на плечах, – сказала я.

– Тогда мне бы хотелось, чтобы ты ею пользовалась, – грубо ответил он. Это было странно, потому что он никогда до этого не грубил мне.

– Просто я придумала, как улучшить работу в лавке, – ответила я и рассказала мужу о своих планах, о том, как можно устроить витрины для фруктов и овощей, как расположить полки с домашними вареньями и соленьями.

– То, что надо! – обрадовался он. – Это вполне достойное занятие! Ты будешь дома варить варенье, а я буду продавать его в своей лавке. Что же касается других твоих предложений, то я с радостью сделаю все, о чем ты мне рассказала. Именно для этого я и женился на девушке, обладающей вкусом.

Теперь мне предстояло выбрать домашнюю прислугу. Для этом цели в наш дом пригласили целую толпу людей. Сначала я всех отослала обратно и попыталась урезонить моего не в меру щедрого мужа.

– Но, мистер Челфонт, ведь совершенно ясно, что для того, чтобы мы могли позволить себе содержать одного слугу, наш доход должен составлять сто пятьдесят фунтов в год, а чтобы содержать троих слуг – пятьсот фунтов. У нас есть такие деньги?

– Я в этом не уверен, – признался он. – Дело в том, что, вкладывая деньги в дело, да еще в развивающееся дело, трудно точно определить размер годовой прибыли. В то же время наличие слуг в доме упрочит нашу репутацию. Когда наш домовладелец поймет это, он обязательно расскажет об этом владельцу другого дома, и количество наших покупателей увеличится. И не стоит волноваться, моя маленькая принцесса. Лучше займитесь тем, чем обычно занимаются другие жены. Не хотите ли вы купить новые ткани для дома?

– А как же деньги, сэр? Чем я заплачу за них? – взмолилась я.

Альберт засмеялся и поздравил себя с тем, что он, должно быть, обладает отличной интуицией, если смог выбрать себе такую супругу.

– Если бы ты, Бель, была такой же, как я, дело закончилось бы тем, что мы с тобой оказались в долговой яме. Если бы я был похож на тебя, то мы кое-как сводили бы концы с концами и всю жизнь прожили бы в бедности. Но так как я авантюрист по натуре, а ты человек расчетливый, то я могу себе позволить мчаться, как скаковая лошадь, ничего не опасаясь при этом. Ведь ты надежно держишь в своих руках поводья. Мы с тобой вдвоем сможем горы свернуть. О мадам,